Читать книгу Киану Ривз: победы, печали и правила жизни - Алекс Паппадимас - Страница 12

1991 год становится для Киану настоящим прорывом. Он играет главную роль в трех отличных фильмах о парнях, пустившихся в невероятные приключения, причем каждый из этих фильмов кардинально меняет уже сложившиеся взгляды о Киану и его актерских возможностях, хитроумно подрывая старые понятия о мужественности на экране. Этот год – один из лучших в кинокарьере актера; в этот же период он становится культурным символом уже сам по себе, вне любого отдельно взятого фильма, поп-звездой, музой творца и полноправным творцом одновременно. В августе их фото с Алексом Уинтером появляется на обложке Sassy, а в сентябре он уже на обложке Film Comment с Ривером Фениксом, и такая вездесущесть в газетных киосках красноречиво свидетельствует о том, что им заинтересовались самые разные люди[122].

Но еще до появления на экранах первого из фильмов 1991 года Киану постоянно мелькает на MTV, однако не в фильме, а в его точной имитации. Видеоклип к песне Полы Абдул «Rush Rush» – рубеж, который максимально приблизил Киану к образу настоящего кумира подростков: это педантично воссозданная подростковая драма Николаса Рэя «Бунтарь без причины» 1955 года[123], где Киану воплощает образ Джеймса Дина, а Абдул – Натали Вуд. Образы подходят им далеко не идеально, и это осознает даже сам Киану. «Американские СМИ в очередной раз пережевывают идолов и культуру[124], – шутит он насчет этого клипа в интервью того же года. – Так что сейчас, видимо, вам нужен как раз я». Поп-культура воспроизводит революционеров в упрощенных аналогиях; как говорил Жан Кокто, «людям нравится узнавать знакомое, а не бросаться в омут. Это куда безопаснее и утешительнее для самолюбия»[125].

Джеймс Дин погиб в 1955 году, в 24 года, где-то за месяц до выхода «Бунтаря» на экраны, за два года до публикации романа «В дороге» и появления первого сингла Элвиса, и с тех пор его призрак неотступно преследовал молодых актеров в СМИ. Если играешь по методу Страсберга[126] и слегка необуздан, если от тебя веет образом poète maudit[127], если ты разнес к чертям свой трейлер, если ты человек слегка неоднозначных сексуальных предпочтений или все готовы тебя таковым считать, если ты похож на умного очкарика и читаешь на удивление увесистые книги, если ты склонен путать роль с реальностью или готов стереть и уничтожить грань между ними, если ты признаёшься журналистам, что хочешь питаться, дышать и испражняться искусством, то по меньшей мере на ближайшие полгода ты станешь новым Джеймсом Дином. Конечно, плюс ко всему не мешало бы быть не совсем паршивым актером, но это не обязательно.

Известно, что Киану часто приходит на интервью с мотошлемом в руках, ему трудно формулировать внятные ответы на безобидные вопросы, так что он – с натяжкой – вписывается в образ Нового Дина. Но, упомянув «пережевывание», он показывает, что сознает цикличность подобных процессов. Как актер Дин обладал безудержной природной мощью, не вмещавшейся ни в один фильм; слетая с катушек – временами едва ли не буквально – в «Бунтаре без причины», он демонстрирует резкий разрыв с традиционным подходом к актерской игре. Его пример вдохновил несколько поколений бунтарей, от Боба Дилана (основой для конверта его альбома «Freewheelin’ Bob Dylan» 1963 года стала старая фотография Дина в Нью-Йорке) до Моррисси (он написал в 70-е одержимую фанатскую биографию Дина, поместил снимок актера на обложку сингла The Smiths «Bigmouth Strikes Again» и театрально рыдал на его могиле в видеоклипе к песне «Suedehead»). Ему посвящали песни Фрэнк О’Хара и Тейлор Свифт. При этом Дина превратили в героя легенд о почившем кумире бумеров, в предмет лубочной ностальгии, на радость сувенирным лавкам Голливудского бульвара: брелоки и футболки с ним можно увидеть везде, где торгуют ширпотребными копиями «Оскара». А развлекательная поп-индустрия нажилась на его отсутствии, штампуя одного за другим бунтарей а-ля Дин, которые легче укладывались в рамки размеренного культурного мейнстрима.

Можно утверждать, что началось это еще с воссоздания эпохи 50-х в сериале 70-х «Счастливые дни»[128] и с его героя, кумира бриолинщиков Артура Фонзарелли, которого сыграл Генри Уинклер (в дальнейшем Фонзи превратится в квазиотцовский образ, став учителем старших классов, – «Счастливые дни» шли долго). В 1991 году то же самое происходит и в «Беверли-Хиллз, 90210», популярном сериале Fox TV, фабула которого – румяные ребята из Миннесоты осваиваются в бурном потоке школьной жизни самого престижного района Калифорнии – умудряется объединить несовместимое, пропитав духом 90-х драму о семейных ценностях образца 80-х.

В первом сезоне героиня Шеннен Доэрти Бренда Уолш ошарашивает своих консервативных родителей, увлекшись Диланом Маккеем (его играет Люк Перри, еще один двойник Дина), классическим сложным плохим парнем, который хранит в своем «порше» 1964 года томик с «Избранными произведениями» Байрона. Дилан появляется в сериале как мрачный аутсайдер, но в итоге Доэрти покидает сериал, а Перри остается. Родители Бренды вместо дочери опекают Дилана; ему приходится бороться с наркозависимостью, враждовать с мафией, но телесемья неизменно принимает его в свое лоно. В 2017 году, за два года до смерти 52-летнего Перри, он откажется от предложения вновь сыграть Дилана в возрожденном студией Fox «Беверли-Хиллз, 90210», зато подпишет контракт на роль отца Арчи Эндрюса в неполных 50 сериях аляповатого подросткового сериала «Ривердейл»[129], взрослый состав которого неспроста пестрит многими другими повзрослевшими актерами, сыгравшими в свое время важную роль в культуре, вроде Скита Ульриха и Молли Рингуолд.

В предпоследней серии первого сезона «Беверли-Хиллз, 90210»[130] Дилан лишает 16-летнюю Бренду невинности. На принадлежащих Fox местных телеканалах это вызвало такое негодование, что сценаристы наскоро состряпали серию с угрозой беременности, чтобы запугать зрителя возможными последствиями[131]. Сингл Полы Абдул «Rush Rush» выпускается в тот же день, когда эта серия выходит в эфир. Дилан – один способ эксплуатации бунтарского архетипа Дина, нивелирующий мотив вызова повседневному укладу, который бросали Дин и его персонажи; а Киану в клипе Полы Абдул «Rush Rush» – другой.

«Rush Rush», первый сингл со второго альбома Абдул «Spell-bound», – размашистая баллада: певица взывает к своему заветному любовнику под звуки драм-машины, отбивающей такт медляка школьного выпускного бала. В клипах на песни к своему дебютному альбому «Forever Your Girl» Абдул создавала гиперсексуальный образ: в «Cold Hearted», который снял Дэвид Финчер, был переосмыслен сладострастный номер «Take Off With Us» из мюзикла Боба Фосса «Весь этот джаз»[132], так что очаровательный образ в «Rush Rush» контекстуален – это переход к нежности. Сингл побьет рекорды пребывания на первом месте со времен песни Мадонны «Like a Virgin», пять недель продержавшись в верхней строчке «Горячей сотни».

Клип «Rush Rush» снял режиссер Стефан Вюрницер, до этого наиболее известный благодаря видеоклипу к композиции «Giving Him Something He Can Feel» группы En Vogue. Видеоряд отличает характерная для видеоклипов девяностых легкая размытость, та же кремовая полупрозрачность, что и в клипах Дэвида Финчера на «Express Yourself» Мадонны и «Janie’s Got a Gun» Aerosmith, и свет, подразумевающий практически безграничные промобюджеты звукозаписывающих компаний. Подобно этим видеоклипам, «Rush Rush» задуман как фильм, но в данном случае речь идет о конкретном фильме. Киану и Абдул повторяют все ключевые моменты «Бунтаря без причины» – гонки, обсерватория Гриффита, пустой темный особняк, сцену, где Дин прижимает к лицу бутылку молока, чтобы охладить подростковый гнев, – и, оказывается, нужно быть Джеймсом Дином, чтобы этот жест выглядел эффектно, хотя Киану очень старается. В клипе есть и менее очевидные аллюзии: Киану подражает походке Дина с руками в карманах, когда тот по пути к школе в первый день учебы встречает Натали Вуд. Воссоздан даже момент, когда парень в странной шляпе, сидя в машине, дает Джеймсу Дину невразумительные указания, как проехать к школе, тыча в небо и говоря: «Туда».

Даже если вы смотрели «Бунтаря без причины», вы, быть может, не помните парня в странной шляпе, а многие юные поп-фанаты, смотревшие MTV в 1991 году, вероятно, вообще ничего не знали о фильме, поэтому так неожидан педантизм Вюрницера в воссоздании исходного материала – со вниманием к деталям, какое свойственно пародиям, только без юмора. В то же время режиссер отказался от многих основополагающих элементов фильма. В клипе напрочь отсутствуют звучавшие в оригинале обертона эдипова комплекса[133], появившиеся якобы после того, как режиссер фильма Николас Рэй застукал собственного сына в постели своей второй жены Глории Грэм. В версии «Бунтаря» Полы Абдул нет персонажа Сэла Минео, опущена сцена, где Вуд, Дин и Платон – Сэл Минео, влюбленный в героя Дина, – прячутся вместе в старом особняке, ненадолго превратившись в подобие семьи, оно же любовный треугольник; они мечтают в темноте, что смогут изменить взрослый мир, пока не вынуждены признать невоплотимость этой фантазии в суровой действительности.

Однако настоящая проблема в том, что Киану слишком положителен, чтобы сыграть культово мятущегося Джима Старка. В экранизированных 50-х, сквозь которые явно проглядывают 90-е, ниспадающие на лицо волосы должны показаться верхом бунтарства; но при этом Киану исключительно мил, от него не исходит никакой опасности, ни на секунду невозможно поверить, будто он способен представлять какую-то угрозу для себя или для Абдул. В начальных титрах «Бунтаря» Дин ложится в канаву на живот, рассматривая заводную обезьянку, а потом сооружает ей кроватку из мусора, словно эта игрушка – воплощение всего того в нем, что не способен взрастить взрослый мир. А в воссозданной сцене с выброшенной обезьянкой в клипе «Rush Rush» Киану смотрит на игрушку так, словно не может поверить своим глазам, что нашел такую классную обезьянку.

Поэтому он Джеймс Дин, который идеально смотрелся бы на страницах любимого молодежного журнала Лизы Симпсон «Безобидные мальчики». Многие молодые актеры того времени мог ли бы лучше воплотить страдания и гнев Дина в этой роли.

Самый очевидный кандидат – партнер Киану по «Я люблю тебя до смерти»[134] и «Моему личному штату Айдахо» Ривер Феникс, который потом стал Джеймсом Дином своего поколения, уйдя из жизни молодым и оставив открытым вопрос о своем будущем творческом потенциале.

Разумеется, в ответ на вопрос о Дине в 1991 году Феникс сказал[135], что ни разу не видел ни одного его фильма, предположив также, что в этот образ лучше бы вписался Брэд Питт, на тот момент новичок, только что сыгравший свою первую прорывную роль – автостопщика в «Тельме и Луизе». Клип «Rush Rush» в любом случае не выдержал бы саднящего экранного образа Феникса. В фильме речь шла о превращении социального аутсайдера в трагического героя; а в клипе требовался актер, способный сгладить острые углы этого образа, вновь превратить трагедию в фантазию. В начале 1991 года Киану – по крайней мере, некоторое время – подходил для этой задачи: он уже вполне прославился, чтобы примерить на себя образ легенды и наполнить его плюс-минус достоверным содержанием, и ему хватило ума в нем не задерживаться.