Читать книгу Твои тьма и свет. Проклятье Авелора - Алекс Рауз - Страница 6

–Сколько трупов тебе ещё понадобится, чтобы удостовериться в бесполезности твоих попыток найти среди нас понимание? Кто будет следующим, Газарт? Другие преемники или замахнёшься на Ковен в полном составе? Но я бы многое дал, чтобы посмотреть, как ты попробуешь справиться с Альбертом.

– Я не безумец, как тебе кажется. Убийства не приносят мне удовольствия. Это лишь вынужденная мера, когда не остаётся другого выхода, – Газарт не сводил спокойного взгляда с бывшего архимагистра Вельна.

Они расслабленно восседали в креслах напротив ярко пылающего камина и пили вино. На этот раз никаких истерик и лжи, прямой разговор вёлся в дружеском тоне. Ещё после прошлого раза Газарт смирился с тем, что не найдёт союзников среди третьего круга магического совета – отставных членов Ковена. Закоренелое сознание стариков не позволяло им мыслить широко, они были привязаны к собственному миру и всем его обитателям сильнее, чем требовалось. Однако он не смог отказать себе в ложной надежде, шансе, что хоть один из них окажется благоразумным.

Он не корил себя за это: порой хорошая беседа на вес золота. Все фигуры уже заняли положенные места, тонкие нити протянулись далеко за грани воображения людей этого мира. Его план осуществится, даже если на арене он будет одинок. Но он продолжал пытаться, попутно убирая с доски всех ферзей, чтобы без препятствий довести собственную пешку.

Впервые за эти месяцы Газарт выехал из Нордлина. Магистр Вельн, устав от городской жизни, убрался не так далеко от столицы. В подвалах огромного замка герцога Жерцкого, дальнего родственника королевской династии, нашлось место для лаборатории бывшего архимагистра. Очень удачно для планов Газарта – замок был одной из ключевых точек, там стоило посадить союзника. И если не Вельн, то желающие найдутся.

– Разумеется, я не стану долго скрывать от Ковена свои планы, это бессмысленно.

– Но ты же скрываешь от них свою истинную мощь. – Магистр Вельн потянулся, пододвинул кресло поближе к камину, укутал ноги в полы рабочей мантии и вновь приложился к бокалу.

– Повторюсь, я не безумец, – улыбнулся Газарт.

– Даже если закрыть глаза на всю безрассудность твоего плана, – задумчиво протянул Вельн, – как ты собираешься совладать с наследницей Дорс Веленов? Сколько бы ни было у тебя последователей, она просто взбалмошный ребёнок. А что случится потом, я даже представить опасаюсь.

– Оставь эти нюансы мне. Судьба сама отправит её в мои руки, монетка уже в воздухе.

– Но какой стороной она упадёт на землю? Газарт, ты сильно рискуешь.

– Поэтому ты не со мной, как и все до тебя, – он произнёс это так обыденно, будто обсуждал вчерашний завтрак. – Но я искренне благодарен тебе за идею с тем маленьким пограничным городом. Напомни, Тернии?

– Да, Тернии. Не стану говорить, что был рад помочь. Впрочем, есть свои плюсы в том, что я уже не застану в живых исполнение твоего плана.

– Я дал тебе выбор. – Газарт с улыбкой развёл руками и махом осушил свой бокал. Бутылка прекрасного выдержанного вина с тонкими нотками рябины подошла к концу.

– Столичные вести доходят до нас с задержкой. Я только неделю назад узнал о двух смертях. Чахотка и сердечный приступ, мастерское исполнение. Но я не глуп и успел заготовить хорошего вина к твоему приходу, – он допил бокал и грустно улыбнулся. – Как это будет?

– Несчастный случай во время магических опытов, – флегматично ответил Газарт.

– Всегда недоумевал, какие идиоты так умирают, – рассмеялся старый маг. – Что ж, скоро свидимся на том свете.

– Не думаю.

Вельн ударил первым. Десятки тонких, как леска, смертоносных ледяных игл застыли всего в сантиметре от тела противника и невесомыми каплями пролились на его серый камзол.

Начальный залп, призванный для отвлечения внимания, свою задачу не выполнил. Газарт вовремя остановил зашедшееся в судороге сердце – управление кровью – бывший архимагистр водной стихии был слишком предсказуем. Тем временем его освободившиеся руки уже выплели необходимые составляющие. Газарт в последний раз одарил собеседника печальным взглядом и сжал ладони в кулак, провернув пару раз для верности.

С тихим хрустом внутренние органы магистра Вельна забурлили, превращаясь в кашу. Из глаз и ушей потоком хлынула кровь. Свежие капли зашипели, падая на раскалённые в камине угли.

На этот раз Газарт не забыл снабдить свою одежду отталкивающим влагу заклинанием. Прошлая стирка не увенчалась успехом, и рубаху пришлось сжечь.

Эрин проснулась ещё до заката. Ноги гудели терпимо, а вот голод… Как давно она не ела? А когда последний раз расчёсывалась? Одежда измялась, растрепался пучок на голове, а руки были такими грязными, что ногти, кажется, уже не отмыть.

Зато впервые с того момента, как Велен остался позади, она одна. Дверь была плотно заперта, крохотная комната утопала в вечерних лучах ещё тёплого солнца, а в окошке за черепичными крышами высился белоснежный шпиль храма Четырёх Богов – одного из крупнейших в Авелоре. Остальные три – два серых, посвящённых Карательнице и Безликому, и скромный, совсем низкий чёрный – Хитрецу, – были куда меньше и терялись на фоне мощного, переливающегося радугой шпиля Светоча. Эрин не верила в божественные чудеса, снисходившие на храмы, и подозревала, что без магов тут не обошлось. Что бы ни говорили сами жрецы, прилюдно их порицавшие.

В небе над храмом бодро перекрикивались чайки, в воздухе пахло сыростью и тиной, а живот всё равно урчал. Долгожданное одиночество без насмешливого взгляда наёмника внезапно оказалось неуютным. Она настолько привыкла, что он рядом… Нет, не так. К своему несказанному удивлению, Эрин осознала, что полагалась на него больше, чем думала. В незнакомом городе, даже в безопасной комнате, без Рида было неприятно. В какой момент этого странного путешествия она начала доверять спутнику?

Будто прочитав её мысли, дверь без стука распахнулась, и на пороге застыл Рид. Он был бодр, свеж и гладко выбрит – дорога давалась ему не в пример легче, чем Эрин.

– Поедим и отправляемся, – сухо сказал он, едва удостоив её взглядом. Тут же развернулся и пропал в полумраке неосвещённого коридора. Эрин ещё никогда так быстро не приводила себя в порядок. Закончив туалет, она выбежала следом, больше не желая оставаться одна. Задержалась на пороге ненадолго, на скорую руку убирая мокрые волосы в новый пучок и пряча их под накинутым капюшоном.

На первом этаже, куда вела скрипучая деревянная лестница, уже стоял вечерний гвалт. Обеденный зал таверны, где они провели день, оказался достаточно большой и почти полностью заполненный людьми. Пустовал только один столик у хозяйской стойки, куда сразу же направился Рид. Только сейчас Эрин заметила в его руках увесистый мешок – наёмник успел не только выспаться, но и пополнить запасы в дорогу, которые так расточительно потратила Эрин в первый же день.

Она робко следовала за ним, стараясь не сильно смотреть по сторонам. По правде сказать, бывать в подобных заведениях ей почти не приходилось, статус не позволял. До встречи с Ридом она выбиралась поесть в город лишь дважды, в компании отца и брата. Да и тогда не задерживалась внутри надолго.

А тот раз с Ридом несколько дней назад… Ей было не до того, чтобы приглядываться. Да и страшно лишний раз поднять голову, чтобы не выдать себя. Но сейчас она вольна делать что угодно! Вольна видеть этот мир, не прикрываясь своим титулом.

Когда они сели, с другого конца зала зазвучали переливы лютни, а потом и приятный женский голос, но исполнительницу было не разглядеть за другими столами. На какое-то мгновение голос даже показался Эрин знакомым, и с ужасом она постаралась вспомнить, кому он мог принадлежать. Но в ответ память услужливо подсказала только то, что сама Эрин никогда не встречала бардов-девушек.

На несколько лет в их замке задержался один бард. Кажется, его звали Мишель, и пел он довольно неплохо, сестра восхищалась. Но не выдержал слишком «спокойного», по его же словам, образа жизни. Со временем его песни стали грустнее, а слово «свобода» всё чаще окрашивалось в мрачные тона. Но вместо того чтобы откликнуться на зов странствий, он попросту спился. Из замка его, конечно, прогнали.

На их стол водрузили четыре тарелки, источающие какой-то неземной аромат, и Эрин забыла обо всём. Никогда в жизни она так яростно не набрасывалась на еду и никогда прежде не находила такими вкусными даже самые изысканные блюда.

Поэтому начало заварушки она благополучно пропустила. И вынырнула наружу уже к самому разгару.

– Она ук…украла его! – ревел тучный мужчина, еле стоявший на ногах. Музыка давно стихла, столы вокруг оживлённо галдели. – Это мой кулон!

Шатаясь, он наступал на невысокую девушку с лютней, застывшую рядом с соседним столом. Она осклабилась, в притворно беззащитном жесте поднимая руки вверх.

– Дурачок, ты пропил его вчера, – без тени страха ответила она. – А хозяин расплатился им со мной за работу.

Мужчина ненадолго в замешательстве застыл на месте, глупо размахивая руками. Брови насупленно бродили по его лбу, он силился вспомнить прошлый вечер. Тем временем симпатии публики были явно на стороне курносой девушки-барда в ярко-красной кожаной куртке.

– Нет! – снова взревел он, продолжая своё медленное неровное наступление. Под дружный гогот публики чуть не споткнулся о чью-то протянутую ногу. Но устоял. – Ты воровка!

– Какие громкие слова, дядя. И совершенно не обоснованные, прошу заметить, – хохоча, парировала она. И даже на шаг не сдвинулась с его пути.

– Это семейная реликвия, я никогда не отдал бы её какому-то вшивому трактирщику!

Девушка сдёрнула кулон с шеи, разорвав цепочку, подняла над головой и пристально разглядела в свете ближайшего факела.

– Это стекляшка, ей цена три гроша, – уверенно заявила она. – Меня тоже обманули! Мой вечер стоит гораздо дороже, – столы вокруг зашлись в хохоте.

– Воровка! Я отведу тебя к стражам, посмотрим, как там… – продолжал разоряться мужчина, так и не придумав, что же ждёт в неведомом «там».

Девушка быстро, в два шага, преодолела расстояние, разделявшее их. И с размаху вжала руку со злосчастным кулоном в грудь оппонента. Он тут же двумя руками ухватился за него.

– Да подавись, – беззлобно сказала она, не спуская с лица улыбки. – Мне чужого не нужно. Найду место поспокойнее на этот вечер.

Посетители разочарованно взвыли, и бард ещё долго прощалась, попутно собирая в сумку монеты, которые ей щедро сыпали.

Когда она вышла и общее возбуждение наконец-то схлынуло, Рид спокойно заметил:

– Ловко.

– Что? – не поняла Эрин. Она снова думала, что лицо девушки кажется слишком знакомым.

– Кулон и правда стекляшка. Вот только она срезала его кошель.

Эрин выпучила глаза. Ведь так внимательно следила за сценой, да и не только она! Когда, как?

– Ты не остановишь её?

– Зачем? Интересная схема, красиво отыграно. – Он пожал плечами и продолжил есть как ни в чём не бывало.

«Наёмники», – подумала Эрин. Никакой чести. Но и сама не стала закладывать девушку.

Тем более до неё долетел куда более интересный разговор с соседнего стола, и все прочие мысли тут же растворились. Стоило Эрин услышать про Ковен и магию – и она забывала обо всём вокруг.

– Да, бывший архимагистр Рольд. Прямо у себя дома в луже крови. Не думал, что маги могут умирать так, – говорил строгий старик в сером одеянии жреца.

– Думаешь, ему помогли? – Его спутник был сильно моложе и вряд ли служил в храме. Больше он походил на городского чиновника – отглаженный с иголочки чёрный камзол с вышитым парусом, гербом Ревелати.

– Уверен. Что бы ни говорили сами проклятые бестии, в их рядах разлад. Что-то назревает, Зара, я уверен. Сплетни из столицы слишком противоречивы. Сейчас каждая собака брешет за себя. Прости, Светоч, – на последних словах жрец осенил себя крестом в честь Четырёх.

– В тёмные времена вера в людских сердцах сияет ярче…

– В тёмные времена люди слепы, – отрезал жрец. – Они режут друг друга, не глядя на богов. И лишь Хитрец ликует, сея раздор и смуту.

– Переживали и не такое, – после долгой паузы выдал его собеседник.

– Помяни мои слова, три сотни лет такого не было. И если король, да вразумят его боги, не одумается…

На этих словах Рид поднялся и выжидающе посмотрел на Эрин. Под угрюмым взглядом наёмника она нехотя последовала за ним. Её тарелки были давно пусты, а время поджимало.

В конце концов, вскоре она прибудет в столицу и выяснит всё сама.

Вопреки надеждам, прогулка по городу была недолгой, и Эрин вновь не смогла удовлетворить любопытство. Они вышли через ближайшие ворота, где как раз была конюшня. Рид, как и обещал, оплатил лошадей. И они тут же выехали.

Солнце только коснулось горизонта, а Ревелати уже остался позади. Лошади были полны сил, и в эту ночь они гнали во весь опор, нагоняя потерянное время. Лишь один раз во время короткой передышки Эрин попробовала заговорить со спутником о случайно подслушанном разговоре. Но он ледяным тоном отрезал, что дела Ковена его больше не касаются.

Казалось, что за ночь в тепле и уюте Рид похолодел в сотни раз и не готов был поддерживать даже подобие отстранённой беседы. Что такого могло произойти в Ревелати? Ведь явно не Эрин была тому виной.

Хотя… Почему-то ей всё равно было обидно. Их отношения, конечно, не приблизились к дружеским. Но до этой ночи она была уверена, что растопила его отчуждённость. И вот опять!

Эти мысли недолго терзали Эрин. Уже к середине ночи пейзаж вокруг смазался в одно тусклое тёмное пятно, а восприятие сузилось до узкого клочка дороги перед ней. В эту ночь они нигде не останавливались, не сбавляли темпа. Что уж говорить, к рассвету Эрин вообще не чувствовала себя.

Они снова остановились в лесу. И как только огромная накидка укрыла сложенный лапник, Эрин рухнула на неё без нареканий. И уже сквозь смыкавшиеся веки заметила, как мир ненадолго потерял краски: Рид сначала свёл, а потом резко развёл руки в стороны – и их укрытие окутал кокон непроницаемой тьмы.

Восхищаться красивой магией сил уже не было.

На этот раз спала она беспокойно. Снился отец, метавшийся в отчаянии по замку. Потом снился Мартин – как его отвели и прилюдно выпороли на главной площади Велена. А в последнем сне был Рид. Он молча шёл рядом с затянутыми чернотой глазами, и ощущение безопасности, которое теперь она испытывала при нём, мешалось с непонятной ноющей болью. С ним явно было что-то не так – и это «что-то», неведомое, чужеродное и пугающее, тенью шло по их стопам.

Проснулась Эрин совершенно разбитая. Помимо дурных снов, оставивших за собой гадостный осадок, у неё болело буквально всё. Мышцы в ногах окаменели, но одновременно их будто выжигало пламя и невидимый садист резал ножом по живому. Боль была такой острой, что хотелось кричать.

Эрин со стоном открыла глаза. О дальнейшей дороге не могло быть и речи, и не выла в голос она только потому, что безумно не хотелось упасть в глазах спутника ещё больше. Хотя, казалось бы, куда больше.

Рид уже был занят у костра, помешивая в котле вечерний завтрак. Пахло не хуже, чем в давешнем трактире, но оценить Эрин была не готова.

Когда она пошевелилась, Рид сразу повернулся на звук. В сумерках его глаза казались ещё чернее, но, к счастью, не полностью, как во сне. Сначала он пробежал по ней равнодушным взглядом и уже хотел вернуться к котлу, когда она попробовала подняться. Сжав зубы и ухватившись за ствол, Эрин с трудом выпрямилась. И тут же пошатнулась, чуть не рухнув назад. Боль, до этого момента и так едва терпимая, с утроенной силой прошила всё тело. На глазах выступили предательские слёзы. Замалчивать своё положение дальше не имело смысла.

– Что с тобой?

– Я не могу ехать дальше…

Он оказался рядом так быстро, что Эрин чуть не вскрикнула от неожиданности. Пристально вгляделся в глаза. И на какую-то долю секунды ей показалось, что на лице Рида мелькнула тревога.

– Почему? – требовательно спросил он.

Внутри кольнула боль иного рода. Сейчас она скажет правду, насколько слаба, насколько глупа и не подготовлена, и потеряет последний шанс. На что именно – Эрин предпочитала не думать. В лучшем случае сейчас он высмеет. В худшем – отправит домой ближайшей каретой.

А потом ноги скосило, будто ударом, и Эрин всё же рухнула вниз. Громкий стон сорвался с губ. Боль стала невыносимой.

Рид стоял совсем близко, поэтому успел аккуратно поймать её на руки и медленно опустить.

– Больно, – уже не скрывая слёз, прошептала она. Чудом не сорвалась на крик.

Лёгким движением Рид полностью уложил её на накидку, выпрямил её ноги, провёл рукой на небольшом расстоянии вдоль всего тела. Кивнул и будто немного расслабился.

– Сейчас будет ещё больнее, но недолго. Потом тебе станет легче, – и он протянул ладонь.

Эрин, не задумываясь, сжала её. «Станет легче» – это всё, что она услышала. Что угодно, лишь бы стало легче.

Ладонь была тёплой. Рид перехватил и вторую руку, закрыл глаза, и невыносимо долгую минуту ничего не происходило. Терпеть в таком положении было сложнее, дыхание перехватывало…

А потом он резко сжал её ладони, и Эрин поняла, что до этой секунды не испытывала боли. Сначала его руки раскалились настолько, что ей показалось – она приложила ладони к жаровне. Она пыталась вырваться, орала, но Рид не отпускал. Прижал коленом к земле.

Затем нестерпимый жар перекинулся на всё тело, и она вспыхнула. Огонь поглощал её целиком, сжирал без остатка. Эрин билась в конвульсиях, кричала, но агония не отступала. А Рид, стиснув зубы, не отпускал её рук. Его лицо тоже мучительно исказилось.

Закончилось всё в одно мгновение. Боль схлынула, заставив тело расслабиться в эйфорическом спокойствии. Тишина звоном отдалась в ушах. Она лежала на земле, вдыхая терпкий лесной аромат, и с трудом училась заново дышать.

Рид отпустил её руки, медленно поднялся.

– Прости, – тихо сказал он. – Огненная магия не самая приятная вещь, но это всё, чем я мог помочь. Твои мышцы перенапряглись, их нужно было прогреть и расслабить. Скоро всё пройдёт.

«Всё уже прошло», – хотела сказать Эрин, но губы не разомкнулись. Безмятежная лёгкость, пришедшая на смену агонии, была столь прекрасна, что слова были излишни.

Рид взглянул на неё последний раз, удовлетворённо кивнул и вернулся к готовке. Снял дымящийся котёл с огня, ещё немного помешал и разложил. Потом протянул Эрин. Она благодарно кивнула.

Они ели в молчании под последними лучами солнца, пробивавшегося сквозь деревья, и звонкими трелями проснувшегося соловья. Такого всепоглощающего умиротворения Эрин не испытывала ещё никогда в жизни.

И только когда они седлали лошадей, она решилась сказать:

– Спасибо, – она много чего хотела добавить к этому слову, но в последний момент сдержалась. В ответ Рид только кивнул и тронул лошадь вперёд. Будто ничего необычного сейчас не происходило.

Волна облегчения от того, что путешествие не прервано, накрыла Эрин чуть позднее, когда они уже вышли из леса и вновь ехали по широкой дороге. Сегодня она была близка к провалу как никогда за эти дни. Близка к тому, чтобы потерять всё, о чём мечтала с семи лет.

Сколько всего не предусмотренного дома ждало её в этом пути. Но середина уже минула, а она всё ещё в седле. Это был явно хороший знак.

– Я рада, что именно ты взялся мне помочь. – Она постаралась сказать это спокойно. Кажется, не очень получилось. Но молчать дальше она уже ни за что не согласится.

– Как ты и говорила – ты хорошо платишь за мою работу.

– Дело только в деньгах?

– Разве наёмникам нужны другие причины?

Ну вот опять! Внутри вспыхнула новая искра. Ну почему, почему каждый раз, как она пытается наладить беседу, просто отнестись к нему по-человечески, он всё рушит? Как можно быть таким бесчувственным болваном?

– Я же не предлагаю тебе стать лучшими друзьями, не лезу к тебе в душу, не навязываюсь быть рядом по гроб жизни! Почему нельзя просто общаться в дороге? Я так и не заслужила твоей вежливости?

С другой стороны – а чем она могла её заслужить? Как просто дома – достаточно быть собой, чтобы с тобой подобающе обращались.

И достаточно быть дочерью графа, чтобы тебя уважали…

– А ты уверена? – вдруг спросил Рид. – В том, чего ты от меня добиваешься? Ты просто привыкла, что тебя дома все любили. Но тот самый пресловутый взрослый мир, в который ты так отчаянно рвёшься, бывает разным. Со временем ты и сама поймёшь. А пока, я не сомневаюсь, ты в силах пережить дурной характер одного случайно и ненадолго встреченного наёмника.

– Но… – она хотела возразить хоть что-то. Хоть чем‑то доказать неоправданность его слов и намёков, вот только достойных аргументов не находилось.

– Эрин, не нужно пытаться со мной дружить.

И сердце рухнуло в пропасть. Так легко и просто – всего от одного слова. Одного имени, сказанного чужими устами.

Она молчала, чувствуя, как в очередную прекрасную, безоблачную звёздную ночь внутри разразилась буря.

Первым был запах. Он возник так внезапно, что Эрин едва удержала внутри завтрак. Она тут же уткнулась в накидку, осадила лошадь и зажмурилась. Потому что запах был тот самый, пусть ещё слабый, еле уловимый душок – почувствовав его однажды, уже никогда не забудешь. Впереди были мёртвые тела.

Они ехали по лесной тропе. Луна спряталась за тяжёлыми, почти чёрными облаками, и, чтобы лошади не спотыкались в потёмках, Рид держал тусклый язычок пламени в руке. Судя по затихшим звукам, он тоже остановился.

И вот тогда до них долетели далёкие вопли. Сначала отчаянный женский плач – голос охрип и прерывался всхлипами, она явно кричала уже давно. Потом громогласный гогот, слов было не разобрать.

Эрин распахнула глаза, когда Рид уже потушил пламя. И смогла разглядеть костёр между деревьев в полумиле от них. Около костра плясали тени, не сулящие ничего хорошего.

Не говоря ни слова, Рид спешился, взял под уздцы обеих лошадей и увёл с дороги. Аккуратно спустился в неглубокий овраг, полностью загородивший их от обзора. Но шанс остаться незамеченными был ничтожно мал.

Потом он подошёл вплотную к Эрин, будто окаменевшей в седле, и тихо сказал.

– На этот раз я очень прошу тебя довериться. Не выкидывать ничего из твоих фокусов, ждать здесь. Я гарантирую, что ты в безопасности.

– Мы не уедем, да? – Она сама не понимала, чего жаждет больше – убраться подальше и не знать, что за ужасы творятся по ночам в лесу, или откликнуться на очередной отчаянный вопль. К счастью, Рид сделал выбор за неё.

– Ещё полночи на объезд, – жёстко отрезал он, но тут же смягчился: – Не бойся, я скоро вернусь.

В почти полной темноте он развернулся, шагнул и мгновенно пропал из виду.

На едва гнущихся ногах Эрин медленно съехала из седла. Да, она доверяла ему. Да, на этот раз она не сомневалась, что в безопасности. Но мысль о том, что творилось за оврагом, совсем рядом с ней, ледяной хваткой сковала нутро. Авелор был совершенно не таким, какой представлялся ей в Велене.

Голоса и крики смолкли, но ненадолго. И новые вопли, огласившие лес, были куда громче. А Эрин вспомнила про Договор и связанные руки магов…

Все прочие мысли и сомнения мгновенно вымело из головы. В руку сам собой скользнул несчастный кухонный нож, она снова взлетела в седло и рванула вперёд.