Читать книгу Великий Дух - Алекс Сайлент - Страница 3

Элитный корабль «Гордость Небес» приближался к планете Эриэлия и готовился приземлиться к концу этого 30-часового дня, принятого почти на всех планетах во имя удобства благородных господ с Экзилона. Кораблю было всего несколько лет, и он был не только одним из самых больших, но и одним из самых роскошных в истории. Раскинувшийся на несколько километров, изящный и вычурный в каждой своей детали, он был завораживающим синтезом многолетних работ сотен наиболее талантливых дизайнеров Экзилона, явно презиравших любое проявление минимализма. Его доминирующим цветом был белый, но имелись вставки всех возможных оттенков, в том числе ярчайшие, сверкающие части, созданные из редчайших и дорогих металлов. Он являл вызывающую роскошь снаружи и ещё большую внутри – настоящий дворец, летящий с немыслимой скоростью, воплощение грандиозности всех законно добытых богатств на других планетах. А двигаться его заставляли десятки мощнейших энергодвигателей, частично работающих на разжиженном экзоме. Но главным источником энергии была маленькая звезда, живущая и умирающая в энергосистеме корабля, искусственно созданная в орбитальной лаборатории, которой за считанные месяцы суждено было пройти все стадии своей эволюции и сжечь себя ради питания этой махины. А к отсеку, который был её надёжной клеткой, были подключены миллионы проводов, словно присосавшиеся паразиты.

Рассчитанный на тысячу человек, по такому случаю он, конечно же, был забит под завязку, но данная теснота почти никого не смущала, ведь позволить себе этот полёт могли только лучшие из лучших, самые богатые и знаменитые, следовательно компания была максимально привлекательной. Корабль даровал все возможные удобства – роскошные номера и великолепные зоны отдыха, в том числе огромные бассейны, вертикальные и горизонтальные лифты, способные за минуту доставить в любую часть корабля. Поэтому многим было даже обидно от того, что этот полёт продлился всего пять дней. А вокруг главного корабля вился косяк мелких. На большинстве из них летели основные силы хранителей – элитной армии Экзилона. И на каждом из них был прекрасно виден главный девиз наиболее развитого вида людей, численность которого приближалась к десяти миллиардам: «Во имя жизни. Во имя счастья. Во имя величия». Но было и несколько личных кораблей богачей из Небесного района, благодаря которым зрителями турнира посчастливится стать ещё нескольким сотням человек. Один из этих кораблей за последние дни несколько раз ненадолго откалывался от группы, чтобы совершить посадку и доставить участников турнира с двух планет – Бхавадана и Пулкретадии, которые были третьей и четвёртой по счету в этой системе и вращались между Эриэлией и Экзилоном, который был пятым, как раз в самом центре. Ближайшая же к звезде планета под названием Амакана была непригодна для человеческой жизни из-за адской жары.

В этот час в огромном ресторанном зале в центральной части корабля было большое скопление людей. В этом отделении поселились игроки и их команды, а также все официальные лица, без которых предстоящий межпланетный турнир не смог бы состояться. Зрители проживали в других частях и здесь появиться не могли, так что данный зал можно было уверенно назвать самым элитным. Его отличали стильные неровности на стенах и потолке, спокойные светлые тона, бесконечное множество непрерывно работающих экранов, встроенных во всё, во что только можно встроить экран, а также огромные люстры причудливых форм, нависающие словно редкие звери с далёких планет, пытающиеся дотянуться своими щупальцами до еды и экзома. Почти все столы были заняты, но они располагались на значительном расстояния друг от друга и одна компания не мешала другой. Конечно же, столы тоже отличал роскошный дизайн, подчёркивающий этот важнейший элемент высокой культуры – принимать пищу преступно в каком-то обычном месте, немодном и некрасивом, которым нельзя козырнуть перед знакомыми, ведь в этом явлена заповедь потреблять изящно и как можно больше, чтобы подкармливать экономику и тем самым усиливать свой социум. За круглым прозрачным столом немного в стороне от центра собралась большая компания экзилонцев. Об их принадлежности к центральному миру сразу можно было узнать по их рукам, в которые были вживлены экзоэкраны – полноценные компьютеры, подключённые к мозговым чипам, с помощью которых можно было управлять всеми процессами в организме, контролировать незримые потоки самого времени. Они вполне могли перевести свои экраны в спящий режим и включить голограмму, создающую иллюзию кожного покрова, но они не делали этого, потому что не стеснялись своей кибернетической сущности. С младенческих лет они начали подвергаться сложнейшим операциям, призванным усовершенствовать их организмы. И главным усовершенствованием, конечно же, была экзобиосеть, пронизывающая все телесные ткани, все энерговены – именно она позволила экзилонцам несколько веков назад начать накапливать в своих телах бесконечные запасы экзома, обновлявшие каждую клетку, и тем остановить старение. Поэтому как можно было стесняться технологий, которые подарили их народу свою версию бессмертия?

Можно было смело сказать, что это была самая весёлая и шумная компания во всём зале, хоть и не самая большая. Она состояла из семи человек – шести мужчин и одной женщины. Это была команда так называемых трансляторов, которым тоже посчастливилось поселиться в этой центральной части корабля. Именно эта группа модных и безбашенных, но при этом весьма умных и талантливых людей отвечала за освещение соревнований для всех восьми миров, на которых проживали разные виды людей. И конечно, осознание того, что теперь достаточно менее десяти человек для освещения события таких масштабов, не могло не захватывать дух. Со всем остальным могли справиться разумные биомашины. Все за столом, кроме девушки, боролись за роль лидера, за роль самого яркого персонажа этого часа, но это было честное соревнование, лишённое злобы. И, несмотря на постоянные подколы, они действительно были близкими друзьями и уважали друг друга. Они были энергичны и красивы, как и абсолютно все экзилонцы на этом корабле. Представители этой расы были заметно выше других видов людей. Почти все мужчины были под два метра, а женщины немногим ниже – почти все метр восемьдесят. Они были плотного телосложения, но не толстые, а мускулистые, и при этом пластичные и изящные. В них было столько великолепия и энергии, заставлявшей виновато опускать глаза обитателей других планет. У них была идеально чистая светлая кожа, правильные черты лица, роскошные волосы, которым не грозила седина и облысение, а также большие и очень красивые глаза, которые отличали зрачки ярчайших цветов, невероятно разнообразных – среди них были все оттенки голубого и зелёного, а иногда встречались золотистые, бордовые, пурпурные и даже двухцветные.

Эта группа состояла из двух трансляторов-ведущих – Тимеля и Марсиса, трёх техников-операторов – Майкджо, Эленсио и Кромадара, а также двух редакторов-текстовиков – Экзилио и той самой единственной девушки, которую звали Ялия. В свои 40 лет она выглядела на 25 по меркам других народов, и к этому возрасту она успела стать одним из главных экспертов по инопланетным языкам во всём Небесном районе – самом престижном районе Экзилона, подлинным гением в своей области. Она была невысокой для экзилонки, худой, сдержанной и утончённой интеллигенткой, а её длинные чёрные волосы, достающие до колен, были привычно собраны в некое подобие бутона или причудливой короны, которая однозначно была очень удачной стилистической находкой и прекрасно подчёркивала черты её лица. Все они были одеты по разному и максимально вызывающе, их одежду отличали немыслимые сочетания ярких цветов и многочисленные самые безумные эксперименты экзилонской моды, которые практически невозможно описать словами. Их рубашкоподобные балахоны сильно на вырост были напрочь лишены официозности, которая в древние времена была обязательной чертой представителей средств массовой информации, но, к счастью, тот примитивизм канул в прошлое. Взгляд собеседника неизбежно привлекали какие-то наросты и прочие неровности, торчащие и свисающие части этих цветастых вещей, но ещё больше привлекали позы и жесты этих людей, призванные демонстрировать расслабленность молодых и сильных хозяев жизни. Всё точно по учебнику, который никто не читал, но содержание которого впитывается через культурные родники социума – такие же дерзкие и насмешливые, как и большинство жителей Небес, взявшие особую ноты безумия, которая обязательно должна окрасить абсолютно всё в этой звёздной системе. И название их района, которое было зафиксировано в их полных именах, конечно, не было случайным – он в прямом смысле слова возвышался над головами простых смертных, у которых не было шансов попасть туда. Он располагался на гигантских идеально круглых платформах, приросших к десятикилометровой Башне Жизни – величайшему творению человеческих рук во всей звёздной системе. Их было три, следовательно Небеса были разделены на три этажа: первый находился на высоте двух километров, второй на отметке в пять и третий возвышался на восемь километров. А на самом верху башни виднелся знаменитый дворец верховного консула Даримира Небесного Крома, правившего по законной воле народа вот уже более трёхсот лет – главного творца величия Экзилона. А поддерживали эти платформы грандиозные колонны, которые по совместительству были жилыми небоскрёбами. Все трансляторы жили на первом этаже этого чуда, но они, конечно же, рассчитывали когда-нибудь перебраться повыше и заслужить ещё более роскошный вид из окна.

У троих мужчин были тату-нанороботы, изобретённые чуть менее десяти лет назад. Их тысячами вводили под кожу, и великий плюс был в том, что ими можно было не только управлять, но ещё их в любой момент можно было безболезненно убрать из тела. Человек мог скачать понравившийся рисунок, точнее программный алгоритм, передающийся роботам – и после того, как отдавалась команда, они за считанные секунды меняли своё положение и создавали новую эффектнейшую татуировку. А Марсис демонстрировал ещё один популярный способ использования этих микроскопических роботов, которые к тому же вполне заслуживали приставки «био», ведь они обладали примитивным разумом – на его шее были крупно видны цифры, обозначавшие количество экзома на его счету. И каждый мог видеть, что сейчас в его запасе 112 лет жизни. Это было столь вызывающее напоминание о том, что именно экзилонцы когда-то давно превратили экзом в единственную валюту, а затем начали измерять его количеством времени жизни, которое он даровал. Отныне энергия жизни, деньги и само время – всё это неразделимо благодаря высшей расе. А маленькие цифры обозначали количество минут, которые постоянно менялись, следовательно собеседники могли видеть движение его тату-нанороботов, для которых человеческое тело было собственным огромным миром – естественной средой их обитания. Ну а Эленсио наслаждался электронным дымом, даруемым экзотрубкой, которую не надо было держать в руках – она была подключена к энергосистеме организма через специальный разъём на запястье, что было невероятно удобно. У него был огромный запас дорогих курительных смесей, служивших источником мощнейшего опьянения, продолжительность которого можно было регулировать и которое отпускало максимально быстро и безболезненно. От трубки исходил по-настоящему приятный аромат, и вряд ли кто-то мог заикнуться о том, что ему не нравится этот запах. Это была не дымная вонь, а скорее дорогой парфюм.

Небольшие приёмники были встроены прямо в ушные проходы, это были невидимые наушники, которые всегда при тебе, которыми можно было управлять с помощью мысли. И кто-то использовал их почти непрерывно – это был вечный музыкальный фон, призванный ещё больше скрасить и без того яркую действительность. На мозговой чип можно было установить приложения, подбиравшие и включавшие определённые списки композиций в зависимости от настроения пользователя. Конечно, всё это распространялось только через официальную сеть и стоило определённую щепотку времени – и приложения, и композиции. Но благодаря этому чувственная энергия, преобразованная в звуки, могла навеки стать частью твоей души, твоей истории, она могла вечно храниться в тайниках твоего мозга. Кроме того, в наушниках вполне могли звучать аудиокниги и любой другой текст, зачитываемый приятным искусственным голосом, который можно было настраивать. И это лишь малая часть аристократической биомодификации их организмов, которые эволюционировали не по дням, а по часам.

В какой-то момент в зал вальяжно вошла эффектная девушка, избравшая на сегодня весьма небрежный стиль в одежде и причёске, чтобы показаться развязной, но в самую меру. На ней были обтягивающие штаны и футболка, весьма простенькие, но всё же дорогие, без провокационной открытости, но всё же соблазнительные. Своей нетвёрдой походкой она как бы намекала на то, что кутила всю ночь и сейчас по-прежнему пьяна, но в самую меру, чтобы казаться весёлой, но не переходить ту тонкую грань, за которой начинается безвкусный разврат, ту самая грань между успехом и отчаянием, которое совсем не шло к лицу жительнице Небес. В её понимании это было верхом непрофессионализма, нарушением собственного образа и стиля – работать абсолютно трезвой. Чтобы нравиться почтенной публике, всегда необходим этот лёгкий оттенок опьянения, либо от банального избытка алкоголя, либо от избытка порошкового экзома – тех сортов инопланетной чистой энергии, которые помогали сиять и заставляли более бедных соотечественников грезить об этих веществ. Сексуальная, спортивная, светловолосая, с избытком уверенности в себе, дерзкая и насмешливая, желающая подчёркнуть, что ей в данный момент совершенно наплевать на то, как она выглядит, но и это был всего лишь образ. Она старательно кайфовала, и не могла не кайфовать, оказавшись на этом корабле, её лицо украшала широченная улыбка, но скорее театральная, чем подлинно счастливая. Вскоре она смогла разглядеть стол, за которым расположились её коллеги, и поспешила к ним, готовая войти в роль.

– А вот и наша главная звезда наконец-то появилась! Амиса, помаши лапкой всем моим обожателям! – восторженно воскликнул Тимель, главный транслятор-ведущий и следовательно главная звезда в их восьмёрке, человек с наибольшим количеством обожателей или экзодоноров – людей, платящих немалое количество времени за право смотреть все видео определённого пользователя ЭкзоТранса – главного хостинга развлечений, дарующего возможность окунуться в жизнь любого успешного человека.

Амиса Небесная Лока, которая была третьей по статусу ведущей в их команде, тут же засмеялась и уверенно помахала рукой в сторону лица Тимеля, а точнее крошечной точки над его правой бровью – это была его лицевая камера, вживлённая прямо в мозг. Без лишних объяснений ей стало ясно, что он ведёт трансляцию завтрака, за которой вполне закономерно следили миллионы экзилонцев, многие из которых выкладывали за это свои последние сбережения и рисковали не дожить до следующего дня, но трансляторам было привычно находиться в центре внимания столь широкого круга преданных фанатов. Тимель отдал мысленную команду и с помощью экрана на своей руке вывел изображение прямо на поверхность стола. И Амиса увидела то, что видят миллионы, то есть саму себя.

– Мы не ждали тебя так рано! Ещё даже не середина дня, а ты уже на ногах, красотка! Как ты это прокомментируешь?! – не менее восторженно продолжил Тимель.

– Пришла послушать то, как вы нахваливаете меня! И с чего бы мне приходить раньше?! Что я могла пропустить?! Как будто вы тут заняты делом?! – в том же театральном стиле ответила Амиса.

– Ещё как заняты! Мы тут изучаем участников турнира и показываем, что они едят, тем, кто остался дома! Разве это не благородная цель?!

– Безусловно, благородная! И много их здесь собралось?

– Это ты мне скажи! – продолжал Тимель.

– А я откуда знаю?!

– Ну да, конечно, ты же всего лишь одна из ведущих этого турнира! Ты вовсе не обязана знать участников в лицо! – саркастично заметил Тимель.

– Отвянь! У меня есть ещё целых три дня, чтобы их запомнить!

Все дружно посмеялись, а среди обожателей Тимеля за считанные минуты данная шутка заработала тысячи симпатий и разошлась во всех возможных вирусных формах по головам и душам экзилонцев, даже тех, кто не знал про существование Амисы. После этого все дружно начали подсказывать ей, куда смотреть и где искать тех самых участников, коих в зале было четверо. И она начала весьма бесцеремонно пялиться во все стороны, не смущаясь банальных насмешек своих коллег – она уже давно разучилась смущаться. Легче всего ей было разглядеть, конечно же, своих соотечественников – звёздных Небожителей, тем более что они расположились в самом центре в непосредственной близости от трансляторов

– О, вон там Яркана! Её я не могла не узнать. А за соседним столом Огастим!

Она действительно не могла не узнать Яркану, ведь они были знакомы лично уже много лет – пусть и с натяжкой, но их можно было назвать даже подругами. Что не удивительно – обе из богатых семей Небожителей, почти ровесницы, обе стремились к активной светской жизни и стали звёздами ЭкзоТранса. Но понятно, что Яркана была гораздо более значимой величиной по сравнению с Амисой, и в первую очередь это стало возможным благодаря экзибеллуму. Она действительно прекрасно играла, причём с самого детства, и стала знаменитой уже на молодёжном уровне, она собрала множество чемпионских титулов, хотя, конечно, была крайне нестабильна. Её отличал очень атакующий стиль игры, она была прямолинейна, но эффективна и зачастую добивалась по-настоящему красивых побед. С годами она продолжала прогрессировать и на данный момент однозначно заслуживала статуса величайшей девушки в истории игры, достойной соревноваться наравне с лучшими мужчинами. В отличие от подавляющего большинства игроков-девушек, достаточно рано уходивших в спокойную семейную жизнь, она была далека от того, чтобы пресытиться за тридцать с лишним лет карьеры и всеобщего внимания. Конечно же, она была очень красивой и яркой, словно с детства стремилась оправдать своё имя. Она постоянно меняла стиль и не боялась экспериментировать – не только в плане внешности, но и образа жизни, стиля подготовки к матчам и тренировок. Она не боялась проигрывать, позволяла себе большие карьерные спады, а также ссориться со своими командами и со скандалом уходить в другие. И это было частью её стремления относиться к жизни максимально легко. И за это её любили очень многие. Но кто-то, конечно же, справедливо отмечал, что она могла бы добиться ещё большего, если бы посвящала меньше времени стремлению собрать новых обожателей, участию в модных тусовках, попыткам закрепиться в мире искусства и съёмкам в откровенных видео для ЭкзоТранса.

И эти же люди не менее справедливо говорили о том, что, пусть она, безусловно, и является прекрасным игроком, но не настолько великим, чтобы попасть в число 16 участников этого турнира. А удалось ей это только за счёт поддержки Небесной элиты, которая занималась организаций этого исторического мероприятия. Все претенденты с Экзилона были поделены на четыре отборочных группы, и победители каждой составили четвёрку участников от сильнейшего из миров. Но многие небезосновательно отмечали, что жребий сделал одну из групп значительно слабее по составу. Именно в этой группе Яркана и стала сильнейшей, и по мнению многих экспертов сделано это было специально, чтобы она попала в ту самую четвёрку и тем самым ещё больше повысить рейтинги за счёт её статуса звезды не только в игровых кругах, но и далеко за его пределами. И красивые истории о её связях, любовных и не только, с мужчинами с третьего этажа Небес, циркулированию которых в общественном сознании она совершенно не противилась, только подтверждали эту теорию. Но саму Яркану эти слухи, похоже, совершенно не тревожили – все эти пять дней полёта она вела почти непрерывные трансляции и буквально сияла от счастья и уверенности в том, что заслужила право находиться на этом корабле. В данный момент на ней было роскошное сексуальное платье, призванное обеспечить множество дополнительных симпатий, её длинные волосы были в равной пропорции окрашены сразу в четыре разных цвета – в классический блонд, розовый, дымчатый и голубой, а на её миловидном лице была широченная улыбка, с которой она что-то очень эмоционально рассказывала своей команде, состоящей, как и у всех участников турнира, из восьми человек.

А за соседним столом, как верно заметила Амиса, действительно расположился Огастим вместе со своими партнёрами. В свои 167 лет он был самым возрастным участником турнира, если не считать бессмертных, хотя, конечно же, по меркам других миров выглядел максимум на сорок, а также главной сенсацией экзилонского отбора. Да, он тоже провёл долгую и выдающуюся карьеру, он тоже был далёк от пресыщения и не терял форму с годами, но всё же он никогда не был в числе звёзд и в его послужном списке крайне мало титулов. Он был знаменит как командный боец, как полезнейший игрок второго плана в командных турнирах по экзибеллуму, ничуть не менее популярных и гораздо более зрелищных по сравнению с индивидуальными. Он не был Небожителем с детства, он родился в бедном районе в другой части планеты и не был замечен на молодёжном уровне, ему пришлось проделать по-настоящему долгий и сложный путь, чтобы заслужить место в высшей лиге. Он был спокойным и сдержанным, подчёркнуто простым и официальным в плане внешности и одежды, не стремился выделиться из толпы, не любил внимание и проявлял минимальную активность в сети, хотя парадокс состоял в том, что за счёт этого он как раз таки начинал выделяться и очень сильно на фоне прочих обитателей Небес.

Его стиль игры был почти лишён агрессии и стремления атаковать. Он был из категории игроков-художников, игроков-стратегов. Он часами плёл кружева, до определённого момента понятные ему одному. Он стремился создать тактический шедевр, и только такая победа могла принести ему удовлетворение. Он был незаменимым организатором командной игры, элементом командной химии, он мог просчитать развитие партии на сто ходов вперёд, увидеть все слабые и сильные места, изучить каждую деталь и найти ей применение на игровом поле. Но всё же для индивидуальной игры он всегда был слишком медленным, чтобы противостоять мастерам атаки, поэтому перед началом отбора он не входил даже во второй десяток фаворитов своей группы. Но в ту незабываемую неделю произошло что-то невероятное – Огастим поймал фантастическое вдохновение и выдал сразу десять тактических шедевров, каждый из которых заслуживал места в учебниках по экзибеллуму. Это была его самая длинная выигрышная серия в индивидуальных соревнованиях за всю жизнь и однозначно вершина его карьеры. Теперь ему обеспечено место в истории, даже если на самом турнире он проиграет в первом же туре. А все прекрасно понимали, что поймать такое вдохновение повторно будет крайне сложно. Но Огастим не тревожился по этому поводу. Ведь он просто любил игру – больше всего в этой жизни.

– Вот видите! Всё я могу! И всех я знаю! Так что хватит меня подкалывать! – воскликнула довольная собой Амиса.

– Так, отлично! А где ещё двое?! – насмешливо спросил Тимель.

– Да иди ты! Дай я сначала поем! Я творческий человек, я не могу так много работать!

И на какое-то время она отвлеклась от своих друзей, чтобы выбрать еду и выпивку. Она подключилась к сети благодаря ручному экрану, вошла в меню и сделала заказ. Необходимое количество экзома моментально перекачалось из её организма сначала в сеть, а затем и на специальные накопители времени, установленные в этом зале. Уже через несколько минут к столу подлетел небольшой робот в форме подноса, который быстро и ловко поставил заказанные тарелки и бутылки перед Амисой. И в этот момент от пола оторвался спокойно дремавший до этого робот-оператор, или точнее это был кибернетический организм, выведенный наиболее квалифицированными биотехниками Экзилона. Тщательная селекция позволила направить в нужную сторону развитие признаков у наиболее подходящей для этой цели разновидности мехатонов с далёкой планеты Ушатер, на которой биомеханизмы выращивались подобно растениям и животным. Оператор был не просто живой камерой, запрограммированной на добычу максимально качественного изображения, без сбоев исполняющей любые приказания людей, ибо его воля существовала лишь в зачаточной форме и не обладала силой, способной возвыситься до попыток противостоять своему предназначению. Он буквально жил съёмкой, это была его страсть, любовь и смысл, в подлинно живом смысле этих слов. Каждая клетка его тела желала добыть наилучшее изображение, которое заслужит как можно больше симпатий. Поэтому даже тогда, когда ему не отдавались указания, он продолжал снимать, так сказать, для собственного удовольствия. В его прочнейший скелет входило множество дополнительных механизмов, которые можно было обозначить как его органы. Какие-то из них были видны снаружи, а какие-то были внутри, какие-то служили для освещения, а другие наоборот для затемнения. Также у него было шесть маленьких ног, способных полностью втягиваться в корпус, пять маленьких дополнительных камер, благодаря которым он мог видеть абсолютно во всех направлениях, а также несколько маленьких ртов, которыми он, конечно же, потреблял экзом. Все прекрасно знали, что он подключён к мозговому чипу Майкджо, одного из техников-операторов, следовательно подчинялся его командам. Он резко приблизился к роботу-подносу и заставил того неловко отлететь в сторону, чтобы избежать столкновения, при этом они начали издавать короткие сигналы тревоги, и это была весьма забавная сцена, которую стоило организовать ради внимания обожателей. Вся восьмёрка дружно посмеялась. Хотя излишне повторять это раз за разом – они смеялись почти непрерывно.

– И зачем ты его активировал?! – спросила Амиса.

– Конечно же, чтобы снять то, как ты ешь и пьёшь! – с какой-то особой интонацией ответил Майкджо, которую он не пытался скрыть.

– Мне, конечно, очень приятно, но лучше отправь его снимать то, как едят участники, а заодно подслушивать их разговоры! Кто я такая? Вот они действительно великие люди! Они будут бороться за величайший приз в истории!

– Ты действительно так считаешь? – спросил Тимель.

– Ой, да ладно вам! Подумаешь, достижение! Да любой ребёнок может научиться передвигать предметы! Я и сам мог бы легко поучаствовать в этом турнире! Вот смотрите! – резко вступил Марсис и мастерски перевёл всеобщее внимание на себя. По его игривой интонации было очевидно, что он говорит не всерьёз. Просто он на инстинктивном уровне почувствовал момент, из которого удастся извлечь много симпатий. И ему не нужно было думать об этом. Все его удачные находки были закономерным следствием избытка потребления тех сортов экзома, что отвечают за творческую энергию, за привлекающую толпу экспрессивность. Кроме того, благодаря чипам высшего качества их мозги работали не только эффективнее, но и в буквальном смысле быстрее по сравнению с мозгами бедняков и тех, кто чипов не имел вовсе, за счёт чего они становились более продуктивными в любой работе, и как следствие, зарабатывали больше, что ещё сильнее увеличивало пропасть между ними и обычными людьми. Это было гениальное устройство, избавляющее нервную систему от всякого мусора, от всех лишних терзаний, от ненужных мыслей – их души были близки к тому, чтобы превратиться в совершенный механизм. Договорив, он театрально поднял руку, изобразил мучительное сосредоточение и смог исключительно с помощью энергетического воздействия поднять со стола опустевшую после приёма пищи тарелку. Под восторженные возгласы, в которых, конечно же, было больше сарказма, тарелка пролетела несколько десятков сантиметров и даже попыталась подняться выше, но в этот момент её начало шатать, у Марсиса просто закончились силы, она упала на пол и разбилась под оглушительный хохот всей компании. И сам Марсис, конечно, совсем не расстроился от этого. Через несколько секунд к месту крушения подлетел робот-уборщик и принялся за свои прямые обязанности.

В плане внешности Марсис был, пожалуй, наиболее ярким героем – самый молодой и стремительно набирающий популярность. Все прекрасно понимали, что скоро он должен обогнать Тимеля по количеству обожателей, в том числе и сам Тимель. На нём была наиболее яркая и выпендрёжная одежда, у него было больше всего тату-нанороботов, кроме того, его выделяла женственная завораживающая красота, а также множество украшений, длинные светлые волосы, заплетённые не только в косички, но и в причудливые фигуры, приятнейший голос и запредельное обаяние. Но главной его фишкой были, конечно же, торчащие прямо из тела провода – подчёркнуто устаревшие, толстые, антиизящные, настоящий привет из прошлых веков, от первых образцов биомодификации. Всем вокруг было видно, как эти мерзкие провода торчат из его рук и из шеи. Они были и на других частях тела, но просто сейчас их скрывала одежда. Для чего это делалось? Конечно же, исключительно из эстетических соображений – ради той самой подлинно экзилонской неутолимой жажды эксперимента. Амиса, не спешившая побороть приступ смеха, внимательно смотрела на него и в очередной раз ловила себя на мысли о том, что, несмотря на всю свою широту взглядов, по-прежнему не готова принять эту извращённую моду последних лет. Её безумно раздражало это провокационное излишество, эта пародия на какую-то глубокомысленность – типа, посмотрите на нас, мы люди нового поколения и мы рады быть киборгами! Мы гордимся своими модификациями и не стесняемся своего превосходства!

– Вот поэтому они действительно великие люди, а мы здесь просто для того, чтобы рассказывать про них! – наконец-то прокомментировала увиденное Амиса без тени сожаления в голосе.

– Даже эти дикари с других планет? – вполне серьёзным тоном спросил Кромадар и показал в сторону тех столов, за которыми сидели представители других видов людей. В их числе были те самые участники турнира, которых не смогла узнать Амиса.

Ближе к трансляторам расположилось девять жителей планеты Бхавадан во главе с человеком, которого именовали просто Избранный, что являлось дословным переводом того прозвища, которое использовали для обращения его соотечественники. А Бхавадан как раз был знаменит тем, что большинство его жителей не имели имён. В остальном же этот народ был примечателен только своей вызывающей непримечательностью. В них не было ровным счётом ничего интересного: средний рост, смуглая кожа, не уродливые, но всё же с неприятной внешностью по стандартам центрального мира, худые, слабые и неловкие, озабоченные так называемыми духовными ценностями и поддержанием хрупкого природного баланса на своей жаркой планете, покрытой джунглями. У всех были короткие однотипные причёски и однотипные тёмные невзрачные одеяния, которые при желании можно было назвать официальными костюмами. Они жили долго и старели медленно, но всё же сто с небольшим лет было пределом. В плане технологий их общество не было отсталым, но и ничего интересного предложить они явно не могли. Про них в шутку говорили, что они промежуточная ступень между экзилонцами и бессмертными.

А чуть дальше, ближе к выходу сидели пулкретадиане. Или же океанцы для краткости. И это вполне логичное название, учитывая то, что почти вся их планета была покрыта водой. Большие архипелаги были только в экваториальной части – ни одного по-настоящему крупного острова, но зато многие тысячи маленьких в условиях жаркого климата. Она находилась по соседству с Эриэлией, но насколько же другим был этот мир! Цветущим и божественно прекрасным – по-настоящему райской планетой. Как такое могло получиться? Никто не мог ответить на этот вопрос. И обитатели этого мира тоже были особенными – невероятно красивыми, страстными, весёлыми, здоровыми, вечно танцующими и готовыми праздновать, вечно опьянёнными, но в максимально хорошем смысле этого слова. И только этот народ мог превзойти экзилонцев в плане красоты, за что и ценился прежде всего. С точки зрения Экзилона они действительно были дикарями – их технологии были крайне примитивны, а их психология не признавала тягу к прогрессу. Они желали только счастья. Они жили несколько сотен лет и даже в глубокой старости были по-своему прекрасны. В их мире не было войн. По многовековой традиции у них было принято иметь мало детей, ведь они давно поняли простой факт – если появится много новых людей, то острова быстро закончатся, а значит, закончится мир и всеобщее счастье. А твоё счастье возможно, только если будут счастливы все вокруг. Поэтому их было всего 40 миллионов, что, конечно, невероятно мало для столь большой и плодородной планеты. Могли ли эти люди с подобной примитивной психологией претендовать на победу в турнире? Абсолютно все эксперты сходились в том, что нет – не могли. Океанцы были самым слабым в энергетическом плане видом людей. И победитель отбора с их планеты уверенно занимал последнее место в рейтинге букмекеров среди всех 16 претендентов на величайший приз в истории. Их имена состояли всего из одного слова, но зато они были очень длинными и сложными – игрока звали Уршадсерапион. Но он согласился на то, чтобы его представляли просто Шад. Он был ещё совсем молод – 26 лет и обладал стандартно привлекательной для океанца внешностью. У них тоже была весьма специфичная одежда с точки зрения Небесной элиты – в форме мешка на всё тело, светлая и просторная, подобие халата или туники, по-своему красивая, но, конечно, на любителя.

– Кстати, как вы думаете, почему в его команде нет ни одной женщины? Почему они никого не взяли со своей прекрасной планеты? – спросил Экзилио, указывая на пулкретадиан.

– Очевидно! Не захотели рисковать, чтобы кто-то увёл их! Ведь все же знают о том, что даже самые страшные океанки на одном уровне с самыми красивыми женщинами с других планет! Как и о том, насколько они алчные и развратные! – уверенно ответил Марсис.

– Но ведь мужчины тоже хороши, правда, Ялия? – с издёвкой поинтересовался Тимель.

– Дело вкуса. А почему ты спрашиваешь об этом именно меня? – спокойно парировала Ялия.

– Ну как, у тебя сейчас, собственно, как и всегда, нет серьёзных отношений! Ты, как и всегда, одинока, ты всем отказываешь! Так хотя бы ради инфоповода подумай о том, чтобы ворваться в эту компанию и попытаться их соблазнить. Какова замануха – до этого только экзилонцы трахали океанок, а теперь наоборот! – продолжал провоцировать Тимель.

– Пусть эта почётная роль достанется какой-то другой героине, – невозмутимо ответила Ялия, слегка улыбаясь.

– То есть они тебя тоже не устраивают? Но почему ты такая привереда, Ялия?! Бери пример с Амисы! Она вот никем не брезгует! А тебе почему никто не нравится? – спросил Тимель, которого, конечно, совсем не печалила такая банальная реакция на его гениальные выпады.

– Я расскажу тебе об этом тогда, когда буду абсолютно уверена в том, что твоя камера отключена и ты не ведёшь трансляцию на весь Экзилон. То есть никогда! – подытожила Ялия.

– Нет, Ялия, ты всё-таки подумай об этом! – теперь уже вступил Марсис. – Мы же не за тебя волнуемся, а за них! Как же они протянут целый турнир без женщин? Я слышал, что океанцу легче прожить день без еды, чем без секса! И что женщины у них ни чуть не менее похотливы, чем мужчины! Просто ужас! Дикари, одним словом! Полуголые, полуцивилизованные, грязные полулюди!

– Какой же ты политкорректный! А что ты скажешь про бхаваданцев? – спросил Тимель.

– Такие же дикари, только уже замкнутые ханжи, которые строят из себя таких возвышенных всезнаек! Посмотрите, мы сидим в горах, медитируем, и всё! Больше мы ничем не занимаемся!

Все дружно посмеялись, после чего Марсис вдумчиво добавил:

– Понятно, что у них нет абсолютно никаких шансов в турнире!

– Конечно же, нет. Всем и так ясно, кто победит! – вступил Экзилио.

– Ну ты что творишь?! Я же веду трансляцию! Мы обязаны поддерживать интригу, интерес публики к соревнованиям! – театрально возмутился Тимель.

– Здесь суть не в интриге, а в том, чтобы увидеть то, как величайший игрок в истории экзибеллума выиграет первый турнир подобного масштаба! Он заслужил это больше, чем кто-либо другой! – продолжил Экзилио максимально серьёзным тоном истинного эксперта.

– Ты говоришь, конечно же, о Теодоне? Человеке, который по-прежнему не проиграл ни одной партии за всю свою карьеру? – спросил Тимель.

– Я надеюсь, что ты это сейчас не всерьёз спрашиваешь? Конечно же, я говорю о нём!

– То есть ты совсем не болеешь за интригу и не ждёшь сенсаций? – продолжал Тимель, обращаясь к Экзилио.

– Нет, не жду! Для меня будет великим разочарованием, если он не выиграет! По-хорошему, сенсацией будет уже то, что в финальную четвёрку выйдет кто-то не с Экзилона.

– Даже так?!

– Ну а кто может составить нам хоть какую-то конкуренцию?! В этом турнире должно было участвовать как минимум восемь экзилонцев! Продолжаю настаивать на этом! – Экзилио тоже знал, как привлечь к себе внимание, хотя он, безусловно, не был столь же красивым и ярким, как его коллеги.

– Многие боятся бессмертных и игроков с грозного Коммадиона. От них вполне можно ждать сюрпризов! – ответил Тимель.

– Не думаю.

– Я тоже не думаю. Мне кажется, что всё это просто красивые байки ради мнимой интриги! Кому-то просто хочется в это верить. Но на самом деле у них нет шансов против наших звёзд, – добавил Марсис.

– Ну и всё. Если не бессмертные и коммадионцы, то остаются только дикари, – подытожил Экзилио.

– А как же этот? Как его? Забыл… Который с Анаргиона! – наконец-то вступил Эленсио. Эта тема не могла не заинтересовать и его как ещё одного знатока и любителя игры.

– Катэр? – предположил Майкджо.

– Да! Последний рыцарь Катэр! Как его любят называть! В молодые годы он побеждал в небольших чемпионатах между Анаргионом и Экзилоном! Считался одним из самым перспективных неэкзилонцев в истории игры. Сколько команд мечтали его подписать! – с неподдельными эмоциями продолжил Эленсио.

– Да, но это в молодые годы! Сейчас же он оказался здесь только из-за отсутствия полноценной конкуренции на своей планете! – незамедлительно среагировал Экзилио.

– Всех конкурентов просто уже перебили! – громко и очень удачно пошутил Марсис, после чего все тут же поддержали его благородный приступ смеха истинного Небожителя.

– Нет, если серьёзно, то я смотрел его отборочные игры и не соглашусь с тобой. Он очень хорош. И это очень серьёзный претендент, – твёрдо заявил Эленсио.

– На что?! – поинтересовался Экзилио.

– На финал как минимум!

Амиса и Ялия, сидевшие по соседству, тем временем шептались на совсем другие темы и иронизировали на тему того, как скучны парни со своими, типа, умными разговорами на спортивную тематику. Кроме того, Амиса продолжала неспешно есть и пить. Но на это не мог не обратить внимание Тимель, и он справедливо решил, что слишком долго не делал выпады в сторону своей любимой цели:

– Нет, ну вы посмотрите на этого океанца! Это просто смешно, что его решили взять сюда. Я полностью согласен с вами, друзья, что это не повышает рейтинги турнира. И уж точно это не идёт на пользу интриге! Только посмотрите на его испуганные глаза! Разве это взгляд будущего чемпиона?! Только Амиса менее уместна здесь!

Все дружно посмеялись, после чего Марсис удачно добавил:

– И только Амиса понимает меньше его, что здесь вообще происходит!

– Ха-ха-ха! Можете не стараться меня задеть! Ещё не надоело шутить на эту тему?! – уверенно ответила Амиса, не позволив своей театральной улыбке дрогнуть.

– Напомни всем зрителям, как же девушка, абсолютно ничего не понимающая в экзибеллуме, умудрилась попасть сюда? – спросил Тимель, пародируя интервью.

– Я попала сюда потому, что наш замечательный Шеф разглядел во мне потенциал!

– А сколько на тебе было одежды, когда он его разглядывал?! – удачно вступил Майкджо.

– Ты же знаешь, что я обожаю шутки на эту тему! Это значит, что ты очень много думаешь о том прекрасном, что скрывает моя одежда и что ты никогда не получишь!

– О, святой Джадемион! То прекрасное, что скрывает твоя одежда?! Амиса, мы здесь ради работы, а не ради этой ерунды! Ради этого прекрасного турнира и всех моих прекрасных обожателей! – почти прокричал Тимель сквозь смех, безумно довольный тем, как развивается этот диалог. Количество зрителей и положительных комментариев продолжало расти, о чём он мог судить благодаря небольшому экрану, который он буквально видел перед собой, но которого не существовало для всех остальных – это было изображение, проецируемое чипом прямо в мозг, виртуальный рабочий стол, встроенный в само зрение.

– Ну да, конечно, конечно! – ответила Амиса и позволила Тимелю продолжить:

– Ну и всё же, Амиса, все хотят знать, как же это возможно! Почти тридцать лет сплошных тусовок, абсолютно безбашенный образ жизни, сплошной кайф и никаких обязательств! Беспорядочные половые связи, в чём не приходится сомневаться! Презрение к самому слову «работа»! И вот вдруг ты один из главных трансляторов всего Небесного района, который будет освещать такое историческое событие! Вдохнови остальных! Скажи, как ты это сделала?

– Самое главное это продолжать верить в себя! Знай, что я всегда хотела стать журналисткой! Простите меня за это древнее, окаменелое и примитивное слово, но всё же! Да, после университета у меня были большие каникулы, которые как-то незаметно затянулись на целых тридцать лет, но просто мне надо было учиться! Приобретать опыт, необходимый для данной работы! Очень ценный жизненный опыт!

– Однозначно ценный! В других мирах приличные девушки в твоём возрасте уже внуков нянчат! – заметил Марсис.

– В других мирах много дурацких традиций! В моём возрасте там принято умирать! – удачно ответила Амиса и тут же громко засмеялась. Это была ещё одна невероятно хорошая шутка, которая не могла не вызвать лавину симпатий в сети Экзилона. А после очередного приступа всеобщего смеха она добавила: – А это так глупо и неинтересно! Кстати, ты напомнил мне о приятном деле!

Она достала из кармана блестящую коробочку, а из неё большой кристалл экзома и проглотила его, закрыла глаза и умело продемонстрировала сказочное наслаждение, её кожа ненадолго засветилась, послесонная несвежесть исчезла и она стала ещё более красивой, всё её тело пылало молодостью. Именно так это и происходило – Небожители спокойно потребляли высшие сорта экзома на всеобщем обозрении, так легко и непринуждённо продлевая свою жизнь.

– А ведь сколько достойнейших экспертов, настоящих знатоков игры, профессионалов своего дела, гораздо более талантливых и умных людей, чем ты, Амиса, желавших полететь не меньше, в итоге пролетели мимо, хотя они работали для этого десятки лет! И вот приходишь ты и всё отнимаешь у них! Расскажи, насколько это приятно? – всё тем же издевательским тоном развивал свою игру Тимель.

– Хватит уже вонять завистью! Вам не даёт покоя то, что я после нескольких месяцев работы уже начала проявлять талант в нюхе на сенсации!

– Да какая у тебя сенсация?! Говоришь так, будто она важнее и интереснее, чем сам турнир! – насмешливо возмутился Марсис.

– Она не столь важная, но сопоставимая! О, а вот и мой самородок!

Мгновениями ранее в зал вошёл ещё один экзилонец, но сильно выделявшийся на фоне своих земляков. Всё говорило о недостатке потребления экзома – он был чуть ниже ростом, щуплым, на нём была дешёвая невзрачная одежда, он шёл неуверенной походкой, опуская глаза, и его вполне можно было назвать старым – он был явно не из элитных районов. Это был Анакреом Университетский Стром. Амиса начала активно махать рукой, смеяться и звать его, а когда он приблизился, жестами призвала его сесть рядом, что было большой радостью для него, которую он не мог скрыть. За столом оставалось ещё немного места, она приказала роботу найти и принести стул, что было сделано всего за минуту. Она так провокационно улыбалась и завораживала его танцем тела, настолько очевидно, что это было похоже на пародию. Все прекрасно понимали, что она не могла флиртовать с ним всерьёз, что он был всего лишь дешёвым снарядом для упражнений в соблазнении перед встречей с гораздо более интересной целью, с мужчиной, являющимся неиссякаемым источником симпатий и экзома. Даже сам Анакреом понимал это, но он не мог не мечтать о чуде, он упивался её вниманием, словно негордый нищий, собирающий брошенную в ноги милостыню. Он продолжал опускать глаза и не решился самостоятельно поприветствовать эту шумную и яркую компанию, зато Марсис поспешил насмешливо обратиться к нему:

– Ну привет, самородок!

Анакреом непонимающе и напугано уставился на него.

– Это тебя так Амиса называет! Правильно? – спросил Марсис.

– Конечно. Потому что это так и есть! – ответила Амиса.

– Профессор, поприветствуйте моих обожателей! Вы в эфире! – воскликнул Тимель.

– Доброе утро, – несмело и очень тихо сказал Анакреом, который действительно был профессором, испытав небольшой приступ паники от осознания, что его в этот момент видят миллионы экзилонцев.

– Доброе утро! – дружно спародировали Марсис и Эленсио, заставив Анакреома чувствовать себя ещё более неловко, после чего Тимель справедливо заметил:

– Ты разве забыл, что утро сейчас далеко не везде?!

В этот момент робот поставил стул рядом с профессором и Амиса поспешил наигранно возмутиться:

– Да ты садись уже! Не волнуйся, ты здесь свой. И хватит уже смущать мой самородок, идиоты!

– Мы же по-доброму! – отшутился Марсис.

– Хочешь поесть? Что закажешь? – спросила Амиса у Анакреома.

– Э-э, ничего. Здесь всё слишком дорогое.

– Если что, я могу заказать тебе что угодно и заплатить. Шикуй!

– Нет, ну что ты… Я совсем не хочу есть, я решил зайти буквально на пару минут, ведь я же обещал тебе, что хотя бы раз посижу здесь вместе со всеми. Я не буду вам мешать. Не обращайте на меня внимание.

– Это будет не сложно! – вновь удачно пошутил Марсис.

– Ой, да заткнись уже! – воскликнула Амиса, но совсем не злобно. Её всё это забавляло ничуть не меньше, просто она играла роль, и это была лишняя возможность усилить его симпатию, чтобы она продолжала плавно перерастать в обожание и поклонение. – Не обращай внимание. По нему сразу же видно, что он главный идиот на этом корабле!

– Ну, конечно, ведь только таких и берут в ведущие, Амиса! Тебе ли не знать? – отметил Марсис.

– Давай я лучше представлю тебя публике! Знакомьтесь, это Анакреом, наш замечательный учёный. Не будем раскрывать нашу великую тайну и называть главную причину его нахождения здесь, но готовьтесь, потому что это будет огромный сюрприз для всех! Мы, честно говоря, сами ещё не знаем, что из этого выйдет, поэтому не будем ничего обещать! Но если задуманное осуществится, это будет бомба! Могу сказать лишь то, что это как-то связано с мистическими учениями о древних эпохах, о Духах-творцах и великих тайнах той планеты, на которую мы летим! Так ведь, профессор? Вы-то не сомневаетесь, что у нас всё получится?

– Ну, обещать я ничего не могу, это всего лишь моя старая теория…

– Видишь, Амиса, он совсем не разделяет твой энтузиазм! Что-то мне подсказывает, что мы не раскопаем с тобой никакой сенсации! Кстати, слово «раскопать» здесь является очевидным намёком! – вступил Тимель.

– Ты бы лучше подумал о том, что в твоей трансляции появился первый умный человек! У тебя вообще хоть раз был в трансляции хоть один умный человек за всю твою никчёмную карьеру?! Задал бы ему пару вопросов, мастер интервью! – продолжила свою игру Амиса.

– О, а ты думаешь, что я не смогу задать пару умных вопросов?! – театрально возмутился Тимель.

– Ты же знаешь, что я никогда не переоцениваю мужчин! И особенно тебя!

– Ну ладно, ладно, вызов принят! Смотри! Профессор, как объяснить тот факт, что вид людей, населяющий Эриэлию, широко известный как «бессмертные», столь сильно отличается от нас? Ведь дело же не только в том, что они не стареют и не умирают, они совершенно другие. В них нет тяги к плотским удовольствиям, к безудержному потреблению экзома, к богатству и славе, к победам и вообще к любым достижениям. Утверждают, что они напрочь лишены похоти, зова половых органов, так сказать, что они живут без секса уже многие века. И отсутствие детей вполне доказывает это. Почему они захотели, а главное, как они смогли остановить историю? В чём причина?

Впервые за всё время их посиделок за столом воцарилась абсолютная тишина, все внимательно выслушали Тимеля, глядя с улыбками сначала на него, а теперь на профессора. Казалось, что все действительно были удивлены тем, что он смог задать вполне серьёзный вопрос, а не превратить эту сцену в очередную банальную шутку. Но данная минута молчания точно не пошла на пользу профессору, он был дико смущён, в том числе и затронутой темой сексуальности, он виновато опускал глаза, и ему было очень сложно сосредоточиться, найти хоть какие-то слова. Он надеялся на то, что всё разрешится само собой, пусть даже какой-то простой пошлой шуткой, что эта нота серьёзности окажется ложной, что они не могут оказаться настолько жестокими и заставить его выступать без подготовки перед такой огромной аудиторией. Но они продолжали молчать и внимательно смотрели на него, сохраняя на лицах выжидательные улыбки, поэтому через минуту он всё же решился начать говорить – конечно же, предельно неуверенно и очень медленно, что так сильно контрастировала с этой восьмёркой:

– Ну по этому поводу существует много теорий. Но самая основная состоит в том, что экзом на разных планетах обладает различными свойствами, имеет различные примеси, так сказать, в зависимости от физических свойств планеты и её химического состава. И эти различия в свою очередь предопределили различия живых существ, которые его потребляют, особенности эволюции видов, а также духовные и культурные различия между видами людей на разных планетах. Доказательством данной теории является то, как много сортов экзома удалось вывести нашим ученым за последние века и как по-разному они влияют на нас. Различные сорта экзома, добытые на разных планетах, пробуждают в нас совершенно различные чувства, активизируют различные отделы нервной системы, заставляют быть нас более спокойными или более агрессивными, более добрыми или более злыми, более эгоистичными или более альтруистичными. А эксперименты наших химиков и наших ненасытных корпораций ещё более обостряют эти изначальные природные различия. Потребляя энергию жизни других миров, а в случае со многими экзилонцами энергию абсолютно всех десяти планет, мы становимся пугающе многоликими, и мы жаждем всё больше. Мы потребляем души других народов, и вряд ли это идёт нам на пользу.

Меж тем, как всем известно, экзистенциум или же сокращённо экзом – это самый важный элемент в нашей Вселенной, один из самых распространённых химических элементов, без которого была бы невозможна жизнь. Потребление экзома, существующего в самых разных агрегатных состояниях, является обязательным условием для поддержания жизни и обновления биоткани, таким же как дыхание и питание. Благодаря экзому могут бесконечно создаваться новые клетки для каждой части тела, новые эмоции и чувства организма. В связи со всем этим феномен бессмертных становится легко объясним – потребление совершенно другой разновидности экзома на протяжении многих тысяч, а может, и миллионов лет сделало их совершенно иным видом людей.

– Самое забавное в твоём монологе это, конечно, фраза, что «мы потребляем», потому как ты, профессор, не тянешь на человека, который может себе это позволить! – Сразу после этого выпада началась короткая вспышка добродушного смеха, но Тимель не дал ей разгореться и тут же поспешил продолжить: – То есть всё дело только в этом? В нашем Священном источнике Экзилона, на месте которого была построена Башня Жизни и Небесный район, самое большое месторождение экзома высшей пробы во всех мирах, в честь которого и получил название наш народ? Этот источник сделал нас более сильными, умными, красивыми, страстными, находчивыми, а в бесплодном мире бессмертных просто не было такого источника, поэтому они стали тем, кем стали? Слабыми, глупыми, уродливыми, унылыми и безвольными дикарями-импотентами. У них ведь даже письменности нет! Получается, что они не выбирали такую судьбу? Их сделала такими природа? Почему же тогда принято так пафосно повторять, что это они сами «заслужили своё бессмертие»? Кто придумал эту фразу? Сами бессмертные или экзилонцы, шокированные когда-то видом подобной диковинки?

– Ответить на все эти вопросы было бы легче, если бы бессмертные пошли нам на встречу и решились максимально подробно поведать нам свою историю. Но вот уже почти триста лет они хранят её в тайне, и, как известно, мы не можем найти способ заставить их пойти нам навстречу. Нам не запугать их казнями, рабством, пытками, потому что, насколько бы парадоксально это ни звучало, бессмертные совсем не боятся смерти. Они вообще ничего не боятся. Они живут во сне, в трансе, в какой-то иной плоскости реальности, в которой совершенно иные ценности, законы, непостижимые для нас, совершенно другой язык, которым мы не сможем овладеть. Поэтому они продолжают хранить молчание, как и в тот день, когда наши соотечественники впервые высадились на их планете.

– О да, они крайне молчаливы. Ещё более молчаливы, чем ты, профессор, до этого утра, хотя казалось бы! – Последовала ещё одна короткая вспышка смеха. Амиса больше не пыталась защитить Анакреома, ей очень нравилось то, как играет Тимель, и она не хотела ему мешать, хотя, конечно, данная дискуссия казалась ей невероятно скучной. – Что ещё интересного можешь рассказать? На какие великие тайны нашёл ответы такой умный человек?

– Ну, конечно, лично мне похвастаться нечем. Никаких значимых открытий я не совершил. Что ещё интересного? На самом деле, в нашем мире очень много необъяснимых вещей, вопросов без ответов, помимо бессмертных. Например, меня больше всего интригует вопрос о том, как объяснить стабильность орбит планет в нашей системе, ведь она нарушают законы физики. Как известно, в мультизвёздных системах у планет не может быть стабильной орбиты. Мы можем наблюдать это на примере всех остальных звёздных систем, которые видны в телескопах. Такое существует лишь в нашей системе, а ведь без этого развитие жизни оказалось бы невозможным, ведь температура на планете постоянно менялась бы, а значит, менялись бы все физические условия, а жизнь не может эволюционировать в столь нестабильных условиях. Люди совершенно точно не смогли бы появиться без этого необъяснимого феномена. Да, мы открыли существование особых энергопотоков, которые противостоят гравитации и которые напрямую взаимосвязаны с движением планет, но это ничего не объясняет, ведь мы совершенно не понимаем, какова природа этих потоков, каково их происхождение и будут ли они неизменны в течение миллионов лет. Или же нас постигнет та же судьба, что и огромный ледяной Клудом, лишившийся своего энергопотока, который, без сомнений, у него был, раз на нём тоже смогла развиться жизнь, раз на нём смог появиться свой вид людей, и теперь его с каждым годом относит всё дальше от Солнца, в силу чего климат становится всё менее пригодным для жизни.

Ещё один великий вопрос в том, зародилась ли жизнь отдельно на каждой планете или она распространилась из одного места? Имеют ли все люди общего предка на одной из планет или же они все появились независимо друг от друга? Но если независимо, то как объяснить то, что у нас столько общих свойств, что у нас одинаковое телосложение, что наши культуры обладают столькими общими чертами, что мы можем разговаривать и понимать друг друга, что, извиняюсь, конечно, мы можем оплодотворять друг друга и рожать детей? Но если мы все родные и когда-то расселились с одной планеты, то совершенно непонятно, почему история ни одного народа не сохранила упоминаний об этом. Конечно, кто-то допускает, что в доисторические времена люди могли быть столь же развиты, но потом произошло нечто, что отбросило их обратно в варварство, но поверить в это сложно и уж точно этому нет никаких доказательств. Поэтому вопрос о зарождении и развитии жизни вообще остаётся такой большой проблемой. Ни одна теория не может объяснить абсолютно всё. Кроме того, не будем забывать, что существует тёмная энергия, экзопорталы между планетами, различные виды двигающихся сгустков энергии, обладающих свойствами живых организмов, раса духовитов на Эриэлии и чёрный дьявольский мицелий на Бхавадане. Закончится ли когда-нибудь экзом и можно ли восстановить его запасы, чтобы продолжить жить? Это тоже большой вопрос. Существует любопытная теория о том, что экзом это действительно само время, не в переносном привычном смысле этого слова, что он как бы душа пространства, что время в буквальном смысле сгущается в частицы экзома и что жизнь всего лишь крошечная, но необходимая деталь в этом космическом круговороте перерождающейся энергии, что она необходима для его переработки и перерождения, и тогда получается, что экзом никогда не закончится. Но конечно, если это так, то это полностью переворачивает наши традиционные представления о мироздании. Всё это так занимательно…

На этой ноте профессор наконец-то решился закончить, бесконечно поражаясь тому факту, что смог говорить так долго, продолжая героически преодолевать страх, неловкость, рефлекторное и непреодолимое чувство неполноценности рядом с этими успешными и красивыми богачами, которое, конечно, имело под собой объективные причины и было знакомо абсолютно всем простым людям, которые входили в контакт с Небожителями. Он продолжал рассказывать, в глубине души надеясь на то, что им действительно интересно слушать, что он всё-таки сможет хоть чем-то блеснуть и стать своим, если просто поверит в себя, что с этой мелочи может начаться совсем другая жизнь и он сам станет звездой. Но после небольшой паузы последовал предельно насмешливый ответ Тимеля, который тут же спустил его с небес на землю:

– О да! Настолько занимательно, что число моих зрителей за время этого очень интересного рассказа уменьшилось на несколько сотен тысяч!

За этим последовала дружная, долгая и уже максимально громкая вспышка смеха, которая не оставляла сомнений в том, что представление закончилось и комедийному персонажу пора уходить со сцены, его короткий акт завершился. Но, конечно же, было бы крайне осудительно увидеть в этих насмешках что-то злое и неправильное со стороны трансляторов – просто такова была их культура, их правила игры, их весьма специфическая работа, за которую они получали огромные деньги. Насмешка стала их рефлексом, их хлебом, их способом мыслить и смотреть на мир. И профессор прекрасно понимал это, в нём не было детского, вульгарного бунтарства, он признавал справедливость этих законов, ведь справедливо всё, что существует, что идёт на благо жизни, помогает ей процветать. Он вновь виновато опустил глаза и молчал, покорно дожидаясь, пока приступ всеобщего смеха иссякнет. Но, как оказалось, Тимель ещё не закончил:

– К тому же обожатели начали атаковать меня комментариями на тему того, как я мог в своей трансляции позволять говорить весь этот еретический, псевдонаучный бред про то, что разные виды людей могут иметь общего предка! Все почётные учёные Экзилона давным-давно доказали, что это совершенно исключено! Настоящие учёные! А кто здесь ты, профессор? Или ты хотел оскорбить чувства моих дорогих обожателей этой постыдной чушью?! – грозно спросил Тимель, но скорее пародируя злобу и оскорблённость, нежели действительно ей наполняясь. Это была просто очередная насмешка, но уже крайне провокационная и даже опасная, потому что она затрагивала официальную политику Экзилона, то есть нечто священное.

– Нет, конечно, нет. Простите меня. Я, пожалуй, пойду…

– Что?! Уже? Но почему? – резко вступила Амиса, решившая напоследок вспомнить и про свою игру. – Ты же понимаешь, что он просто шутит? Ему плевать на чувства своих обожателей больше, чем всем нам вместе взятым! И кому какое дело до этих научных теорий? Все знают, что есть наука, а есть жизнь! Оставайся! Не важно, что ты не нравишься им, главное, что ты нравишься мне!

– Нет, я и так задержался.

– Ты точно не хочешь ничего заказать? Я заплачу за тебя!

– Нет, что ты! Это будет уже слишком. Я и так бесконечно благодарен тебе. За то, что ты нашла меня, узнала про мою теорию, решила сделать из неё сенсацию, вытащила меня из того унылого однообразия моей одинокой жизни и сделала возможным этот полёт за мечтой всей моей жизни. То, что я нахожусь на этом корабле, среди всех этих людей, это просто фантастика. Это самый счастливый момент в моей жизни. Это даже не обсуждается. До сих пор не верится, что я смог заслужить это право. Так что спасибо тебе. За всё.

– О, это так мило, дорогой! – сказала она и положила руку ему на плечо. – Особенно то, что ты не побоялся сказать это при всех.

– Я считал, что обязан сделать это. Хотя бы потому, что в той или иной степени я обязан данным счастьем всем присутствующим, ведь вы одна команда и все несёте ответственность за меня. Поэтому спасибо и вам. Надеюсь, что у нас получится задуманное… Ладно, я пойду.

– Счастливо! Увидимся вечером! – сказала на прощание Амиса всё тем же игривым тоном.

Такая развязка оказалась весьма неожиданной, и ещё более неожиданным стало то, что никто из трансляторов не решился посмеяться над данным монологом и все ограничились лишь лёгкими ухмылками. А сразу после того, как Анакреом удалился, Амиса обратилась к Тимелю совсем другим тоном:

– Сделай паузу в своей трансляции.

– Зачем?!

– Посекретничать надо. И не вздумай меня обмануть! Мне не сложно проверить, прервался ты или нет.

– Ну хорошо. Дорогие друзья, как вы видите, Амисе надо срочно признаться мне в любви, в том, как сильно она меня хочет, после чего мы скорее всего поспешим уединиться! Я понимаю ваше недовольство, но не в моих правилах заставлять девушку ждать, когда она сгорает от желания. А вы же видите, сколько огня в её взгляде на меня! Но не волнуйтесь, уверен, что уже скоро я смогу вернуться и продолжить трансляцию с этого прекрасного корабля. И не забывайте, что уже сегодня вечером посадка! Не пропустите и расскажите всем друзьям! Такое нельзя пропустить. Всего десять дней жизни за такое зрелище – почти бесплатно! Ладно, объявляем перерыв! – Несколько секунд на многозначительную паузу, они широко улыбались, проводя дуэль взглядов, после чего он с издёвкой спросил: – Ну?!

Тимель действительно отключился, поэтому тон и громкость их общения изменилась, но совсем немного.

– Как всегда, хорош. Это было очень смешно.

– Амиса, я ценю твой талант говорить очевидные вещи, но всё же, что хотела?

– Я хотела максимально настойчиво и серьёзно попросить всех вас – хватит уже смущать нашего научного гения!

– Нашего? А не твоего?! – спросил Марсис.

– Нет, нашего!

– Амиса, поверь, это всё ерунда. Не представляю, как на подобное можно обижаться, не говоря уже о том, чтобы злиться! Если кто и смущает его, то это ты! И ты издеваешься над ним гораздо сильнее, чем я, – непривычно серьёзным и настойчивым голосом ответил Тимель.

– Категорически не согласна с этим!

– Да ты что, не согласна?! Но к счастью, мне совершенно плевать на твоё мнение и я не хочу это обсуждать! Не устраивай из этого трагедию. Это не в твоём стиле! – продолжил Тимель тоном лидера и босса, а он редко опускался до того, чтобы напоминать про свою роль.

– Я и не устраиваю из этого трагедию! Просто он нужен нам! Не забывайте! И нельзя, чтобы он затаил на нас злобу. Вы же знаете этих неудачников из бедных районов. Они такие ранимые, потому что им не хватает экзома! Но он нужен нам, чтобы найти то, что мы собираемся найти. И я действительно верю в то, что у нас получится и что это будет грандиозно. Его теория принесёт тебе гораздо больше обожателей, чем твои тупые шутки про него, Тимель! Поверьте, я не устраиваю из этого трагедию и мне было смешно не меньше вашего. Просто я мыслю как профессионал!

– Как профессионал?! Ты?! – тут же воскликнул Марсис.

– Что ты делаешь? Мыслишь?! – почти прокричал Тимель, после чего началась ещё одна огненная вспышка смеха.

– Это лучшая шутка дня! – тут же добавил Кромадар.

– Да пошли вы! – без намёка на злобу ответила Амиса, не смеявшаяся, но продолжавшая по-дружески улыбаться.

– А если он ошибается и мы ничего не найдём? – спросил Майкджо.

– Тогда к чёрту его! На обратном пути можете делать с ним всё, что хотите! Можете насмехаться как угодно, над чем угодно!

– Например, над тем, что у него не было и нет жены?! – спросил Кромадар.

– Я не удивлюсь, если у него вообще никогда не было девушки! Он вполне мог прожить 80 лет без этой мелочи! Ты посмотри на него! – сказал Майкджо.

– О, я даже готова поставить на это пару кристаллов! Надеюсь, что это так. Это так мило! – тут же отреагировала Амиса.

– Почему бы тебе тогда не осчастливить его? А то только заигрываешь и дразнишь. Это слишком жестоко даже для тебя! – предложил Тимель.

– Вот назло тебе и осчастливлю! И вообще, что за слово? Зачем опошлять столь простую и банальную вещь, как секс, такими словами?! – И вновь все дружно посмеялись.

– Нет, этот парень явно с причудами! Подумать только, он пятьдесят лет жизни угробил на изучение какой-то там пещеры на другой планете, которой почти наверняка не существует, копаясь в древних письменах и легендах! – продолжил Майкджо.

– Но представь, каким он окажется героем, если это всё-таки правда и мы найдём эту пещеру! – вновь вступила Амиса.

– Тогда ты точно будешь обязана осчастливить его! Ой, то есть заняться с ним сексом в знак благодарности! – подчёркнуто мерзким тоном заметил Марсис.

– Готов поспорить, что из этого выйдет ещё один мощнейший инфоповод, который будут тиражировать во всех сетях! – добавил Эленсио.

– Сколько неудачников зацепится за этот символ того, что каждому может что-то перепасть, если продолжать работать и надеяться! – почти прокричал Тимель.

– Ну всё, хватит, уже не смешно! – ответила Амиса и махнула рукой.

Но, конечно же, она ошибалась – это было смешно, и они дружно смеялись ещё как минимум минуту. А после этого наконец-то появился повод сменить тему – Майкджо обратил всеобщее внимание на то, что не так давно в зал вошла крайне примечательная компания из десяти человек. Непросвещённый житель другой планеты, конечно, мог возразить, что на самом деле вошло двенадцать человек, но он бы совершил непростительную оплошность, потому что два клудома, сопровождавших компанию экзилонцев в качестве преданных пажей, за людей не считались, даже за самый примитивный из видов. Да, у них был свой язык и с ними можно было вести диалог, но в остальном они действительно мало напоминали людей: почти в два раза ниже экзилонцев, горбатые, коренастые, полные, неуклюжие, с кожей мерзкого серого оттенка, которая словно была покрыта грязью, что так сильно контрастировало с идеально чистой кожей экзилонцев, а также с уродливыми чёрными волосами и ещё более уродливыми лицами, которые отличали маленькие глаза, так называемые «морозные морщины» и прочие несуразности. У большинства людей они вызывали исключительно отвращение, и они не хотели даже смотреть на них, но всё же существовало и немало тех, кто смог разглядеть в них нечто положительное – клудомы стали источником смеха. Сколько же мемов, забавных картинок и гениальных шуток им посвятили! Они стали посмешищем среди всех миров, подлинным синонимом несуразности.

Названы они были, конечно, в честь их родного мира – ледяной планеты Клудом. Она была самой большой планетой в системе и самой дальней от Солнца. И как говорил Анакреом, она была примечательна тем, что у неё не было стабильной орбиты и она продолжала удаляться. С каждым годом её климат становился всё более холодным и менее пригодным для жизни. Численность клудомов продолжала сокращаться, пусть медленно, но неумолимо. Других живых организмов тоже было крайне мало. В начале новой Эры, когда Экзилон завоевал планету, конечно же, не встретив никакого сопротивления со стороны столь примитивных существ, их было не менее ста миллионов, хотя их учёт был сложной задачей, ведь по причине жуткого климата они жили под землёй. Теперь же их осталось не более семидесяти миллионов. На первый взгляд могло показаться, что у экзилонцев не было причин возиться с этим бесплодным ледяным гигантом, но только на первый – планета была необходима как источник ценнейших сортов экзома.

А некоторые Небесные богачи взяли такую моду в последние десятилетия – клудомы стали чем-то вроде придворных шутов с функциями слуг. Об этом было не принято говорить во всеуслышание, но все прекрасно знали, что они покидали свой мир не по своей воле и не были рабочими – они были рабами, собственностью, которая не имела никаких прав, в том числе права на жизнь, ведь никому в голову бы не пришло судить жителя Небес за убийство клудома. Но понятно, что это было большой редкостью, которую могли по достоинству оценить только самые изысканные и утончённые господа Экзилона. К числу которых, безусловно, относился Лайонэль – пожалуй, самый эксцентричный из 12 верховных сенаторов, человек стоящий на второй ступени власти, сразу после Даримира Небесного Крома. В его огромном доме жило несколько десятков клудомов, делавших всю грязную работу, которую в большинстве Небесных домов выполняли, конечно же, роботы, что очень сильно забавляло его. Именно он шёл во главе этой процессии из десяти человек, и именно он был однозначно самым почётным зрителем на всём корабле. Его благородных коллег из числа величайших воплотителей воли народа Экзилона и самой жизни, конечно, здесь не было, хотя бы потому, что они вообще не были склонны покидать Небеса и нисходить куда-либо. Особенно Даримир, который, как поговаривали, не спускался с Небес уже более ста лет. Только Лайонэль был настолько безумен, чтобы оказаться на одном корабле и даже в одном помещении не только с менее знатными экзилонцами, но даже с жителями других планет. И судя по всему, он чувствовал себя вполне комфортно в этом обществе, его лицо было окрашено самодовольной улыбкой, на нём не было брезгливой мины, он был бодр и энергичен, и он ходил без охраны, если не считать нескольких роботов-помощников, которые были весьма многофункциональными. Всё это, конечно, не могло не шокировать даже самых искушённых экзилонцев, даже на пятый день пути.

Что могло заставить столь высокопоставленного человека, у которого всегда было полно неотложных государственных дел, отправиться в этот круиз и организовать столь длинный отпуск? Конечно же, тот факт, что его сын был участником турнира и его главным фаворитом – игроком, который не проиграл ни одной партии за всю свою жизнь, а ведь он недавно отпраздновал свой столетний юбилей. Его сыном был великий Теодон – тот самый, о котором говорили трансляторы. И он, конечно же, был в этой звёздной компании. Привыкнуть к близости таких людей было просто невозможно. Особенно кому-то вроде Анакреома – бедного учёного из Университетского района, который к собственной весьма сомнительной удаче натолкнулся на эту Небесную свиту, когда собирался покинуть зал. На какое-то время он даже перегородил им дорогу, потому что его буквально парализовало и он наполнился столь диким страхом, что захотел просто исчезнуть. Но благо, что через несколько секунд этот приступ закончился и он смог сделать несколько шагов назад и в сторону, чтобы освободить проход тем, в сторону кого тут же сделал виноватый поклон – разница между количеством энергии жизни была столь огромна, что он чувствовал себя недостойным даже смотреть на них. Сенатор не стал ничего говорить и проводил его лишь лёгкой усмешкой, вовсе не злой.

Ещё одной яркой частью этой группы был Саинт – четвёртый участник турнира с Экзилона и самый молодой среди всех, ему был всего 21 год. Но несмотря на это, он считался одним из фаворитов турнира, почти наравне с Теодоном. Он уже успел стать рекордсменом Высшей лиги Экзилона по досрочному завершению партий, когда все его соперники оказывались полностью уничтоженными и вся энергия жизни на игровом поле переходила в его руки, а излишне говорить о том, как редко это происходило на таком уровне. Это стало возможным благодаря его невероятной скорости, его суперагрессивному стилю игры – у подавляющего большинства не было никаких шансов противостоять той лавине атак, которую он обрушивал в первый же час партии. Любители интриги полагали, что это лишь вопрос времени – когда он станет новым непобедимым королём. Но несмотря на это, он и Теодон были близкими друзьями, по крайней мере, на публике, поэтому никого не могло удивить то, что они сидят за одним столом. И под стать своему игровому стилю, в жизни Саинт был не только красив, но и невероятно энергичен, быстр в мышлении и в общении, мастером вести себя дерзко и вызывающе, любителем смеяться, громко говорить и всегда доминировать. Также в этой компании были две роскошные девушки Тея и Арабэль – они обе были звёздными моделями ЭкзоТранса и обе были девушками Саинта, что являлось нормой для Небожителей. Они тоже любили и умели привлекать к себе внимание, поэтому Теодон вместе со своей единственной женой, которую звали Жосиана, очевидно меркли на их фоне, хотя и их тоже никак нельзя было назвать невзрачными. Чуть менее примечательны и знамениты были трое мужчин: многолетний наставник Теодона, а также два богача с третьего этажа Небес, которые являлись близкими друзьями сенатора Лайонэля. Все они были одеты в божественно прекрасные костюмы и платья, буквально слепящие взгляд своим экзовеликолепием. Но всё же самой яркой частью этой компании были не они, а та самая девушка, в честь которой Майкджо и воскликнул:

– Смотрите, это же Леди Лана! Самая красивая женщина всех миров в одном зале с нами! Я бы хотел назвать её полное имя, но у меня всё равно нет шансов!

Её звали Атритиланама. Или для краткости Леди Лана или Леди Ти. И это действительно был её неофициальный титул последние пять лет. Она считалась самой красивой пулкретадианкой в истории и являлась третьей женой сенатора – но зато единственной, с которой он отправился в этот полёт. И за весьма откровенные видео с её участием были готовы выложить огромные запасы энергии жизни многие миллионы мужчин, да и не только мужчин. Она была легендой среди всех миров, а удивительная редкость этих видео и фото лишь добавляли страсти. Все удивлялись и задавались вопросом, почему она не хочет зарабатывать ещё больше времени, ещё больше любви, ведь она не могла надоесть, от её великолепия нельзя было устать, особенно учитывая небезосновательную веру в то, что за счёт всего этого она никогда не постареет и не умрёт, ведь после переезда на Небеса она, конечно же, подверглась биомодификации, поэтому её образ был лишён всякого трагизма. Её невероятная природная красота за последние годы была ещё более усовершенствована за счёт специальных сверхдорогих сортов экзома, положительно влияющих на цвет кожи, на волосы, на каждую часть тела – и это были, безусловно, справедливые вложения добытой на других планетах энергии жизни. Аномально высокая для своего народа, не уступающая в росте экзилонкам, с королевской походкой, величественной и грациозной, но при этом без тени пошлой провокации, у неё была смуглая кожа, завораживающая пышность форм, чёткость линий и пропорций, изящество во всём, её фигура была воплощением сексуальности, абсолютно всё пробуждало любовные рефлексы: ноги, ягодицы, живот и большая грудь идеальной формы. Её лицо было словно нарисованным, оно казалось нереальным, настолько совершенным с человеческой точки зрения была каждая его деталь: идеально чистая кожа, огромные глаза сапфирового цвета и пышные губы. А с головы падали волны невероятно красивых блестящих светло-золотистых волос до самого пояса, с которыми каждое утро возились роботы-укладчики, создавая новый шедевр. Также нельзя было не отметить её роскошное длинное платье белого цвета с десятками и даже сотнями бриллиантов, а также сияющими кристаллами экзома, в которых были заключены месяцы и даже годы жизни, но для неё это был просто один из повседневных нарядов.

Каждого мужчину накрывало болезненное опьянение при виде всего этого от осознания, что он никогда не сможет прикоснуться к ней. Официальная версия гласила, что это удавалось сделать всего одному мужчине, то есть её мужу, что она была девственницей в 16 лет, когда они поженились, хотя в это, конечно, мало кто верил, ведь все знали о нравах и необузданной сексуальной энергетике океанок. Не случайно экзом с их планеты был мощнейшим афродизиаком. Её головокружительный успех в ЭкзоТрансе в первую очередь стал возможным благодаря усилиям её мужа, который не просто не запрещал ей обнажаться на публику, но даже поощрял это. Как уже говорилось, он был весьма эксцентричен и любил любые провокационные жесты. Океанки были в числе жён у многих богачей и даже у нескольких сенаторов, но подобное не позволял себе никто, и это в его-то почти четыреста лет от роду. Пять лет назад он объявил масштабный многодневный конкурс на её планете – конкурс на место своей третьей жены, на который, конечно же, сбежались сотни океанок, ведь в награду была обещана роскошная жизнь на Небесах. Лайонэль предстал в образе того самого прекрасного принца, который должен был забрать нищенку в свой дворец. Но Ти без лишних вопросов победила всех своих прекрасных соперниц. Ради этого она приплыла с одного из самых дальних островов и подготовила прекрасную речь о том, как несчастна она в этом бедном мире и как жаждет роскоши, восхитив абсолютно всех своей прямотой, в которой не было попыток сыграть в любовь и оправдать себя каким-то благородным мотивом. Поэтому она стала одним из символов одержимости деньгами и роскошью, что, конечно, был положительный образ, ведь он означал стремление к жизни, стремление к счастью. И любая уважающая себя экзилонка поступила бы точно так же на её месте, будь она обладательницей столь возбуждающего образа страстной и красноречивой дикарки. С одной стороны она вела такой же праздный образ жизни, как и все пулкретадиане, но всё же она была умна и все чувствовали её силу, ту бесконечную уверенность в себе в её ледяном, высокомерном взгляде, который было так сложно выдержать при личной встрече, не только мужчинам, но и женщинам. И ещё одной её отличительной особенностью было то, что она добилась наибольшего числа обожателей никогда не улыбаясь, не говоря никаких соблазнительных банальностей, не повторяя раз за разом, как она любит всех вокруг. Наоборот, она относилась к своей публике с бесконечным пренебрежением и любила высказываться в духе того, что «мне просто нравится осознавать, что я жена сенатора, но при этом могу обеспечить себя сама. Я дарю вам свою красоту, а вы время своей жизни, и это справедливая сделка, ведь на что вам эта жизнь без меня?» Её лицо было застывшим, почти каменным лицом модели на подиуме, которая никогда не смеялась. Но конечно, подавляющему большинству это даже нравилось, и они считали это прекрасной фишкой. Но только чем она объяснялась? Здесь все разделились на два неравных лагеря – кто-то считал её заложницей своего брака и своей роли, поэтому отсутствие улыбки было симптомом её тотального несчастья и душевной гнили, которую она не пытается скрыть, но всё же подавляющее большинство считало это лишь образом, стремлением к оригинальности, а на деле она являлась самой счастливой женщиной всех миров, которой нельзя не завидовать. Ещё одна пикантная забавность была в том, что главный фаворит в борьбе за величайший приз в истории вполне мог назвать её своей мачехой, несмотря на то, что она была младше его на целых 80 лет, но понятно, что он этого не делал, хотя бы потому, что его мать оставалась первой женой Лайонэля. И всё это было так нормально для экзилонской элиты. Она сидела рядом с сенатором, и это был лишний повод убедиться в том, что они прекрасная пара, ведь он тоже был очень даже хорош собой. Он, как и все Небесные долгожители, словно застыл в сорокалетнем возрасте и не демонстрировал никаких признаков старости, в нём было столько энергии, счастья и лёгкости, что не могло не восхищать.

Глядя на них, Майкджо быстро придумал замечательный повод спровоцировать Амису. После того, как все посмотрели в сторону того стола, он вновь активировал своего робота, навёл камеру на неё, сделал вид, что начал трансляцию, и, пародируя манеру Тимеля брать интервью, обратился к Амисе:

– Скажи, каково это, просто привлекательной женщине оказаться в одном помещении с самой красивой женщиной из всех ныне живущих во всей звёздной системе?!

Все оценили и одобрительно посмеялись, Амиса тоже спокойно улыбнулась, демонстрируя, что и это никак её не задело и не стало поводом для обид. Немного подумав, она ответила:

– Очень смешно! Просто я слишком умная и цивилизованная, чтобы быть такой же красивой! Я слишком много работаю! А ей что? Целый день важничать и надуваться в своих платьях на всяких мероприятиях, снимать себя, а потом раздвигать ноги на ночь, и всё! Ни о чём не думать, нигде не работать, никого не любить и не уважать, но при этом являться одной из самых богатых женщин в истории. Нет, я совсем не хотела бы такой жизни… Хотя кого я обманываю?! – И вновь дружный смех всей группы.

– А вы же тоже не знаете никого, кто хотя бы раз видел, чтобы она улыбалась? – спросил Кромадар.

– Вот будет сенсация, если кому-то из вас, слюнтяи, удастся запечатлеть это! Только посмотрите, сколько надменности, презрения, самолюбования! Никакой лёгкости, радости, расслабленности, в ней нет жизни, хотя наверняка потребляёт её больше всех нас вместе взятых, нюхает все возможные сорта порошкового экзома! – продолжала Амиса, хищно глядя на Леди Лану.