Читать книгу Другой мир. Хроники исхода - Алекс Тимофеев - Страница 7

«Летним утром граната упала в траву,

Возле Львова Застава во рву залегла.

«Мессершмитты» плеснули бензин в синеву, —

И не встать под огнем у шестого кола.

Жгли мосты, на дорогах от Бреста к Москве.

Шли солдаты, от беженцев взгляд отводя.

И на башнях, закопанных в пашни КВ

Высыхали тяжелые капли дождя»

(А. Межиров)

Ворота Цитадели привычно послушно открылись перед нами. Михалыч стоял разинув рот. В караулке нас встретила… Варя, новый камуфляж был подогнан по фигуре, волосы забраны сзади под кепи в хвост, в руках АК-47. Улыбка шикарная. Удивила! Приняли её короткий доклад и прошли в жилую зону. Михалыч был в ступоре. «Знатная хата» – только и вырвалось у него. Навстречу потянулся народ – здоровались, обнимались, знакомились. Потом разошлись до обеда. Очень хотелось в душ. Смыть с себя грязь и воспоминания наших недавних приключений. Хотя рассказывать все равно придётся, подробно и обстоятельно. После душа поднялся наверх, там во внутренностях «пепелаца», копошился Коля. Поговорили. Он рассказал, что они успели сделать по наблюдению за местным временем. Получалось, что сутки здесь длиннее земных на несколько минут. Одни часы перевели сразу на местное время, чтоб было с чем сравнивать. Остальные единицы времени были уже известны от аборигенов, в году было 365 дней, год делился на 9 месяцев, по 40 или 41 дней в каждом, понятия неделя здесь не было – месяц делился на 4 декады. Да и магнитные полюса здесь действительно были расположены иначе, стрелка компаса показывала на северо-запад. Как-то так…

Обед, в целом прошёл в теплой и приятной обстановке. Рассказывал в основном я. Шура отмалчивался. Ильдар держал Татьяну за руку и периодически кивал. Михалыч отвечал на вопросы как заправский гид, по местным достопримечательностям. Однако новости взбудоражили народ до крайности. Под конец Артём вскочил и с горяшим взором заявил, что «если его в следующий раз не возьмут с собой – он уйдёт в самоволку»! Примерно также высказались Варя, Татьяна и Коля. Назревал бунт. Пришлось разруливать ситуацию и обещать выход всем, по очереди. За очередь едва не подрались, дошло до жребия. Выпало Артёму и Варе. Остальные в следующий заход. Далеко на волю не рвался лишь один Василич, его больше интересовали местная рыбалка и охота. И то, ладно. Потом понемногу успокоились и наметили планы на завтра. Василич ангажировал Михалыча на разведку охотничьих угодий в округе, а то зверь тут был непуганый, выстрелами. Кроме того решили начать разметку просеки от ворот Цитадели – не всё же нам пешком ходить. Николай – на связи и быстром подскоке на «пепелаце». Татьяна и Ильдар – на дежурстве и по хозяйству. Мы же, поутру, вчетвером (Шура, Артём, Варя и я) решили сходить до деревни и организовать дополнительную разведку на местности. Вечер прошёл спокойно в сборах и небольших организационных вопросах. В частности, я наконец получил информацию об имеющейся у нас гаджетах и их примерном наполнении. Докладывал Артём. Итак, у нас имелось 3 ноутбука, 2 планшета и 7 смартфонов с разнообразным наполнением. Кроме того было 4 съемных жёстких диска отдельно (это лично Артёма). На вопрос – что на них? Парень пожал плечами и ответил, что давно готовился к Апокалипсису и собрал Всё, что успел… Чего?! Удивил, не по детски! Наполнение прочих ноутов было разным, например на моём – была целая коллекция военных и исторических фильмов (это хобби моё такое), а ноутбук Галеевых содержал, в частности – Большую медицинскую энциклопедию (врачи же). Планшеты и смартфоны несли в основном личные данные. Дал задание имеющуюся информацию систематизировать и по возможности продублировать на разных носителях. Сколько «проживет» наша земная техника здесь – одному Богу известно! А гипермаркетов электроники тут пока не наблюдается…

Ночью мне снился фильм. Старый, советский – «Аты – баты, шли солдаты..». Не смотрели? Зря. Отличное кино! И никаких компьютерных спецэффектов! А актеры какие! «Смотрел» это кино я как бы со стороны, но рядом, точно в бинокль или оптический прицел. Странненько. К чему бы это? Надо будет пересмотреть его еще раз, подумал я проснувшись. Совершив мыльно-рыльные процедуры и позавтракав «экипаж» Цитадели принялся за реализацию намеченных планов. На охоту решили, кроме «Сайги» взять ещё и «мосинку», заодно и пристрелять её с оптикой. Хорошая идея! Шура проводил инструктаж с командой «выхода». Варя была одета в свой ладно сидевший камуфляж, из под головного убора спускалась косичка. Разгрузка с запасными магазинами, на боку ПМ в кобуре и охотничий нож. За плечом АК. Глаза серьёзные. Прямо валькирия! В отличии от Вари камуфляж на Артёме сидел как седло на корове, но экипирован он был аналогично Варе, только за спиной он ещё пристроил любимый арбалет. «Если я говорю бежать – надо сразу бежать, если будет команда —лежать, исполнять сразу и падать хоть в кучу навоза» – вещал Шура, прохаживаясь перед «новобранцами». Наконец, первичное воспитание личного состава было закончено, и мы двинулись в путь. Наша с Шурой экипировка не отличалась от предыдущих выходов.

До оврага дошли быстро, там остановились и присмотрели деревья поближе, которые можно спилить и перекинуть в виде временного моста. Надоело постоянно ноги мочить!

Перебравшись на другую сторону, свернули от дороги направо, в сторону больших каменных валунов. Большие камушки скрывали в себе две небольшие пещерки. Одна плавно уходила вниз почти от уровня земли. Проход был широким. Посветили и осмотрели. Внутри это напоминало небольшой подземный гараж, на пару машин, были видны следы пребывания каких-то животных, но было пусто. Вторая пещера находилась на возвышении, но взбираться было не трудно. Всего пара метров и природные ступеньки привели нас в маленькую полость, где мы смогли уместиться вчетвером, и всё пожалуй. Перед пещеркой была небольшая ровная площадка. Шура осмотрел всё и заявил, что это место вполне подходит под огневую точку….

Затем прошли к озеру и осмотрели плотину. Вода бодро крутила остатки водяного колеса. Надо подумать о восстановлении этого хозяйства, мельница, не мельница, а водяное колесо можно использовать и как привод для лесопилки и как турбину электрогенератора. Обсудили, решили поинтересоваться у местных почему тут разруха? Двинулись дальше. Больше всех из нас о приключениях грезил Артём – он буквально думал, что как только выйдет за порог Цитадели, к нему сразу же прибежит знакомиться толпа веселых эльфов. В реальности же вокруг было спокойно, разумных не наблюдалось и это меня радовало. Мы приближались к поляне с порталом. Надо было показать нашим друзьям эту достопримечательность, кроме того я хотел прикинуть можно ли рядышком повесить камеру слежения. Мысль об этом прочно засела у меня в голове, ещё с прошлого визита сюда. Подошли, осмотрелись, ничего необычного не было. Артём разочарованно сопел и высматривал удобное место под камеру. Шура с Варей решили обойти поляну по периметру. Вдруг мне показалось, что воздух в арке шевельнулся. Странно. Погода стояла тихая. Ветер отсутствовал. Ещё! А потом поверхность арки помутнела и по ней словно пошла рябь! Артём тоже заметил это. Я жестом сделал знак – не приближайся! Рябь стала светлее и наконец, проступило мутное изображение. Мы молча таращились Туда.

…

Там, по широкому полю бежало три человека. Сзади их настигала погоня, состоящая из мотоцикла с коляской и открытого автомобиля. Звуков слышно не было. Как в кино, старом, немом кино. Люди бежали в нашу сторону. Изображение приближалось и становилось чётче. «Фильм» становился цветным. Теперь ясно было видно, что бегущие люди были в форме РККА, а их преследователи в фельдграу (немецкое название военной формы) и касках Вермахта. В голову, почему то полезли мысли о всяких военных реконструкторах. Но тут пулеметчик с мотоцикла выдал короткую очередь. Это было понятно по язычку пламени на конце дула пулемёта и фонтанчикам пыли от пуль. Не попал! Еще раз! Э, да они играют с беглецами, добычу загоняют! Всё стало совсем близко, теперь я ясно видел загнанные лица молодых парней, страх в их глазах. И тут пришёл Звук! Как будто со скрипом разрывали толстую ткань. А за ним хлынули и другие звуки – тяжелого дыхания, моторов и выстрелов. И запахи жаркого лета. Тут до меня, наконец, дошло, что сейчас произойдёт. «У нас гости, направление арка!» – сообщил я в рацию Шуре. «Прячься!» – крикнул я Артёму и сам быстро переместился в кусты, метрах в 10 правее арки портала.

На поляну влетел первый беглец, он был в каске и с винтовкой, за ним второй – в пилотке и тоже с «мосинкой», третий был без головного убора и его форма отличалась от первых двух (комсостав похоже). Со страху они и не поняли как изменилась обстановка вокруг. Парень в пилотке обернулся лицом к порталу, поднял винтовку и сразу выстрелил, потом на секунду замер от удивления, но опомнился и побежал снова. Через короткое время в портал с треском въехал мотоцикл, а за ним легковая машина. Кюбельваген, машинально отметил я про себя. Фрицы, похоже, просекли, что что-то пошло не так и притормозили, а пулемётчик выдал длинную очередь, заставив беглецов залечь. В машине было двое- водитель и стоявший на ногах офицер с МР в руках (читается как МП – 38 или 40- это пистолет-пулемёт – цифры означают год принятие на вооружение, его ещё ошибочно называют «Шмайссером»). Немцы разъехались и взяли беглецов в клещи, слева от портала был мотоцикл и я смотрел им в спину. Машина приняла правее. Ещё очередь – это уже офицер развлекается. Неожиданно один из беглецов замахал руками, привстал и поднял руки вверх. Комсостав сдаётся? Идиот! Или просто трус? Слышно было, как фрицы засмеялись. Пулемётчик был на изготовке. Подъехали совсем близко. Бойцы пока лежали. «Встать, оружие на землю» – услышал я команду по-немецки. Наконец, они медленно поднялись. Их винтовки валялись в ногах. Кажется «охота» подошла к концу. Офицер вышел из машины и подошёл к пленным. Пристально оглядел всех и я услышал слово комиссар, произнесённое с чудовищным акцентом. Придурок, первый поднявший руки, похоже, был еще и политработником! Они его сейчас и грохнут, прямо тут! Ну точно, заставляет встать на колени, МР приподнял и… сразу начал заваливаться на бок, удивлённо оборачиваясь назад. Следующим оседает пулемётчик в коляске. Водитель мотоцикла пытается развернуться и уехать, и через пару секунд падает на руль, а мотоцикл продолжает катиться в мою сторону. Водитель машины оказался проворнее, успел развернуться и начал двигался обратно. Проехал несколько метров и тут же встал. Ага! А портала то больше нет! И ехать ему отсюда некуда! Выпрыгиваю из кустов, Хальт! Хенде, хох! Испуганный водитель послушно поднимает руки. Из машины, мордой в землю! Подчиняется. Появляется Артём. Взгляд гордый и восторженный. Держи этого – командую я. Шура на связи – чисто, теперь контроль. На поляне замерли три фигуры, одна из них так и стоит на коленях. Шагаю к ним. На лицах изумление. Они только что стояли одной ногой в могиле, а тут бац и фрицы закончились разом. И всё это без звуков выстрелов! Подошёл. Офицер лежит на боку, из спины, в районе сердца торчит арбалетный болт. Понятно теперь, кто постарался! К мотоциклу спешит Шура. Похоже контролировать там некого. Глушит мотор. Идёт к нам. Обращаю взгляд на красноармейцев, пустые петлицы – рядовые, пехота. Делаю строгое лицо – «Документы, бойцы?!». Оба лихорадочно лезут по карманам. Так-с, что у нас тут. Красноармейские книжки, фото совпадают – Соколов Максим Петрович, из Харькова, 1923 года рождения, образование 10 классов, призван 24 июня 1941 года. Омельянчук Пётр Николаевич, из под Полтавы, 1922 года рождения, образование 7 классов, призван 26 июня 1941 года. Номер части мне ничего не говорит. «Так бойцы, поступаете в распоряжение товарища капитана» – говорю я, и киваю им на подошедшего Шуру. «Паазвольте, товарищ, а вы, почему здесь распоряжаетесь? И кто вы такой, представьтесь? – раздается истеричный голос, справа от меня. Поворачиваю голову, петлицы красноватые, два кубика, на рукаве небольшая звезда с серпом и молотом – младший политрук. Небольшого роста, нормальной комплекции. Глаза бегают. Уже на ногах и права качает! Ты же, только что на коленях стоял?! Ловлю его взгляд и пошла картинка! Такие люди существуют всегда и везде. При Юлии Цезаре, Иване Грозном, Сталине или Гитлере. Они хотят хорошо и сытно жить, но при этом почти ничего не делать. И вроде бы вполне нормальное человеческое желание, если бы не то, что этого «почти» им хватает только на зависть и подлость, по отношению к окружающим. Первый свой донос он написал ещё в девятом классе – девочка ему нравилась, а он ей нет. А дружила она с парнем, из его же класса. Время было непростое тогда. Процессы над «врагами народа» шли чередой. Вот и решил он органам «помочь». Через три дня «конкурент» исчез из класса навсегда, а вместе с ним и вся его семья. Правда в «любви» это не помогло – девочка стала от него ещё дальше. Но, он понял, что органы прислушиваются, к его мнению, и взял это на заметку. Потом пошёл по комсомольской линии, обличал и раскрывал сущность врагов на собраниях, выкорчёвывал вредителей. Поступил в институт. Тут преградой его «кипучей» деятельности стал комсорг факультета – принципиальный парень, не терпевший лжи и бюрократии. Примерно через месяц, он сам занял его место, звонким голосом клеймя «иностранных наймитов». Карьера шла. Его слушали, выдвигали. Но! Тут грянула война. Очень хотелось отсидеться в тылу, где-нибудь в райкоме, но не срослось. И вот он назначен политработником, в действующую часть. Политинформации! Будем бить врага, на его территории! Первый же бой принёс катастрофу! Его часть была практически разгромлена. Отступали быстро, можно сказать бежали. Небольшими группами пытались уйти. Потом выйти из окружения. Тут ему пришла мысль – сдаться в плен – немцы культурная нация и главное они сильнее! Если бы не эти два рядовых, которые прицепились ко мне, он бы давно сдался! Так думал этот человек.

Наваждение спало. Сволочь! Это была единственная моя эмоция. Времени видимо прошло немного, красноармейцы даже не успели на шаг отойти. И тут меня понесло – «Я, майор Главного управления Государственной безопасности НКВД СССР, нахожусь здесь с группой ОСНАЗ НКВД. А ты – трус и предатель! Я лично видел, как ты сдавался в плен врагу! Документы – бывший младший политрук Рындин!» – вылетело из меня. Взгляд в его глаза – а там уже плещется страх, жуткий, животный страх. Документов у него не было. Сказал, что спрятал. Но я Знал – он их сжёг и форму тоже хотел сменить. Просто случай не представился такой. Шура быстро подошёл к «политруку» и расстегнул кобуру на поясе – это был «Наган», выщелкнул барабан, все патроны были на месте. «Вот гад, даже патрона не потратил» – бросил он зло. И добавил, подмигнув мне – «Какие будут распоряжения, товарищ майор государственной безопасности?» Арестовать – киваю я на сжавшегося политрука. Шура быстро снимает с него ремни и вяжет ему руки, затем толчком отправляет его к стоящей машине, подходит и укладывает политрука рядом с немцем. Туда уже подошла Варя, и они с Артёмом с огромным интересом рассматривали боевые трофеи и пленных. Живой фашист, однако! «Смотреть в оба, за этими!» – бросает им Шура и они с бойцами направляются к мотоциклу. Начали сбор трофеев. Лично мне приглянулась офицерская форма – новая, ромб на погоне, обер-лейтенант. Небольшая дырка и пятно на спине, ладно отстираем, зашьём. Красиво будет. Снимаю ремни. В кобуре – Парабеллум. Вещь! Рядом валяется «автомат» – МР-38. Годится! Документы в кармане – обер-лейтенант Франц Рихтер. Ну, ну… В тоже время бойцы, под чутким руководством Шуры потрошат убитых мотоциклистов. Мотоцикл, кстати BMW. Заканчиваю с формой, сапоги тоже снял, чувствию себя полным мародёром, но форма отличная, да и по размеру подходит. Итак, у нас «нарисовались» три трупа и двоё пленных. Дальше решение пришло само собой – выбрали место под раскидистым дубом, на краю поляны, вручили пленным шанцевый инструмент из Кюбельвагена и те под присмотром Шуры и обоих бойцов откопали могилу. Немец нервничал и озирался. Я сказал ему пару слов, что мол – будет выполнять все распоряжения – будет жив и здоров. Закончили. Постояли, помолчали над холмиком. Кажется, у нас появилось здесь личное кладбище… Пошли посмотреть, что с порталом. Пусто, просто два дерева, напоминающих арку, да и трава примятая колёсами. Артём поднял прямо под деревьями металлическую бляшку – неровный свинцовый кругляш. Я покрутил его в руках и вдруг вспомнил, как Соколов стрелял из винтовки в портал. Это была расплющенная пуля! Получается, что этот портал обратно не пропускает…

Упаковали пленных на заднее сидение машины и посадили рядом Соколова, которому я вручил Наган, с приказом стрелять сразу, если кто решиться «пошалить». Омельянчук был рядом со мной на переднем сидении с МР-38, также с приказом – бдить!. Сам я сел за руль Кюбельвагена. Интересная машина. Это была её первая модификация – тип 62, выпускалась она с 1939 года, была неприхотливой и считалась внедорожником, хотя имела только задний привод и мотор воздушного охлаждения, прям как у нашего «Запорожца». Шура оседлал мотоцикл, Варя в коляске, Артем сзади. Поехали. Немцы в деревне есть? Нет. Теперь будут!

…

Наш приезд вызвал переполох и впрямь напоминал приезд «оккупантов» в деревню. Не хватало только – «Бабка – яйки, кура, млеко!». Заглянули к старосте. Он был рад и кланялся, хотя и смотрел удивленно на новые лица. Народ успокоился. «Оккупанты» оказались не страшными и даже частично знакомыми. Начали раскланиваться с нами. Остановиться решили в доме у Михалыча. Ну, а где? Своей усадьбы мы тут пока не завели. Загнали машину во двор, а мотоцикл – в кузницу. Забор тут же облепила любопытная детвора. Пленных сразу определили в сарай, а во дворе выставили караул. Стоять выпало Артёму. Бойцов требовалось накормить и обстоятельно расспросить. Еды с собой мы не брали – выход планировался только до деревни. Однако помогли немецкие трофеи. В двух больших кожаных ранцах нашелся не только запас консервов, но и свежий хлеб, домашняя колбаса, вареные яйца, овощи (вот тебе и «яйки и млеко»). Бойцы уплетали жадно, не ели они больше суток. Оба то и дело косились на Варю. Омельянчук произнёс тихонько – «Яка гарна дивчина!» И тут же замолк, под суровым взглядом Шуры. Вообще, после того как красноармейцы услышали волшебные фразы – Главное управление ГБ и Осназ НКВД – уровень нашего авторитета поднялся до небес. Побаивались тогда органов. Еще Соколов обратил внимание на наше оружие и форму – очень необычное, мол, всё. На что. получил суровый ответ от Шуры – «Оружие секретное, так же как и форма и даже пристально смотреть в сторону всего этого – уже проступок!» После чего парень опустил глаза в пол и жевал дальше, уже не отсвечивая. Наконец бойцы наелись, и мы решили побеседовать с ними по одному. Омельянчука отправили отнести немного еды пленным и покараулить во дворе, пока не позовём. Строго наказали – с местными ни о чём не разговаривать и двор не покидать. Начали допрос Соколова. Мы с Шурой за столом, Варя присела в уголке и слушала с интересом. Не каждый день доводится видеть живого потомка, да ещё с той Войны! Парень был добровольцем, написал заявление на второй день войны, а за день до того – он получил аттестат об окончании школы. Неделя ушла на формирование его части и короткое обучение, даже стрелять, толком не научили. А потом был первый бой, он же последний. Наспех отрытые траншеи, почти в чистом поле, палящее солнце и стальной каток немецкой бронетехники. Один станковый пулемёт на роту, гранат почти нет. Отступление, точнее бегство. Из командиров рядом оказался только младший политрук, шли к своим, но политрук особо не торопился. Сегодня, при попытке зайти в деревню – нарвались на немцев, бежали. Дальше мы всё видели сами. Спросил нас – как обстановка на фронте и как он будет воевать дальше? Переглянулись и сослались на режим секретности. Понятливо кивнул. Разговор с Максимом дал нам дату – 4 июля 1941 года. Понятно, самое начало войны! Отправили погулять и позвать Омельянчука. Назвался он на украинский манер Петро (хохол жё). Работал механизатором в МТС (машинно-тракторная станция, не путать с оператором сотовой связи), в большом селе под Полтавой. На войну попал по призыву, оказался в одном взводе с Соколовым, успели познакомиться. На вопрос – почему попал в пехоту, а не в танковые войска, например? – пожал плечам, кто ж его знает начальство, то. Остальной рассказ мало не отличался от предыдущего. Добавил только, что было очень страшно. Было видно, что воевать он не особо стремиться. Ладно не будем осуждать. Не всем героями быть. По крайней мере, оружие своё он не бросал до последнего и добровольно в плен не сдавался. Это мы видели. Отправили и его во двор. Шура выложил на стол стопку документов. Я полистал их. Документы убитых отложили (что с ними делать – потом решим). А вот наш и «природный» немец – Курт Мёллер, ефрейтор, пехотный полк. Побеседуем? Шура выглянул во двор и гаркнул – «Омельянчук! Фрица нам приведи!» Через пару минут в комнате появился немец. Держался он с опаской, и в тоже время – с достоинством. Войдя, сразу встал навытяжку и назвал, своё имя, звание и номер части. Замер в ожидании. Среднего роста, нормального телосложения, короткие светло-русые волосы. Дальше на вопросы отвечал обстоятельно. Он был из Восточной Пруссии и жил в пригороде Кенигсберга (почти земляки мы с ним – из одного государства эти земли, были…). Работал в автомастерской. Был призван в 1939 году. Участвовал в Польской компании. За неё получил треугольник ефрейтора. Служил фактически по специальности – водитель-механик. В атаки не ходил, возил офицеров. Стрелять приходилось, как же без этого. Но, войну не любил, больше предпочитал ковыряться в технике. «Знаем, мы вас – пацифистов-карателей» – хмыкнул Шура. Ну, да выводы делать пока рано, слова его мы всё равно не проверим. Хотя, я чувствовал – не врёт!

Отправили пруссака обратно в сарай. С политруком разговаривать было не о чем, от слова совсем. Сменили Артёма в карауле, на двух бойцов. Вызвали Цитадель, доложились, запросили новости. Коля хотел сразу лететь к нам – осадили – нет надобности, пока. Сели обедать сами. Делились мнениями. Шура спросил Артёма – «А ты чего из арбалета садил, автомат то на что тебе?» Парень смутился и ответил, что раньше из него не стрелял. Понятно-с, в армии не служили-с. Дальше конечно обсуждали портал. А именно насущную необходимость его контролировать. Мало ли что оттуда завтра вылезет? И конечно, то что он работает только в одну сторону – не сильно утешало. Хотя! С другой стороны, если тут Вход, значит где-то, должен быть и Выход? Будем думать!

После обеда Шура оставил в карауле Омельянчука, а сам, припахав Соколова, принялся разбираться с трофеями. Мы втроём решили пройтись по деревне. Заглянули снова к старосте, и я справился, как чувствует себя его дочь? Сван ответил, что ей гораздо лучше и низко поклонился. Сказал ему, что через пару дней, снова заглянет наш лекарь и лично её снова посмотрит. Снова поклон. Спросил его, когда тут начинается сезон весенне-полевых работ? Староста почесал в затылке и ответил, что уже идёт, во всю. Ну, да солнышко пригревало хорошо. Подумал, о том, что пора картошку сажать. Блин! Вот о чём это я?! У нас тут немцы из портала лезут, а я о картошке! Кстати, говорили мы с ним на смеси немецкого и имперского (я уже стал понимать и выговаривать отдельные фразы). Пошли дальше. За нами вилась стайка мальчишек. Выдернули из неё нашего знакомого, владевшего русским – побудет за гида. Расспрашивали его о местном быте. Ничего особенного, деревня жила своей неторопливой жизнью. Я задал вопрос- про разрушенный мост, над оврагом. Пацан замялся и ответил, что его прокляли и сколько бы его не строили – он постоянно разрушается. Серьёзно? Ну, ну.. Затем спросил, давно ли мельница на озере не работает? Мальчишка ответил, что с того момента как умер старый мельник, а новый не смог найти согласия с водяным и переехал оттуда. Чего?! Какой водяной?! Шутит что ли пацан? Да нет, глаза серьёзные. Не улыбается. М-да, особенности национальной экологии, однако!

В ватаге, сопровождавших на по деревне детей, был один, совсем мелкий – года 3 на вид, не больше. Он постоянно тыкал пальцем в Варю и повторял одну и ту же фразу. Я попросил перевода у нашего «гида». «Говорит, что она Фея» – улыбнулся пацан. Совсем маленький и одет в тряпьё, какое то, но привлекало внимание – его огромные синие глаза на чумазом лице. Варя подошла поближе, а мелкий не испугался и взяв её за палец потянул за собой. Ну, пошли, поглядим. Мальчик привёл нас к маленькому дому, в котором не было печной трубы. Зашли внутрь. Одна комната. Открытый очаг. Дырка в потолке. Прокопченные стены. Бедность, скорее нищета. За столом сидела женщина и что-то растирала в горшке. Встала, приветствуя нас, и поклонилась – «Ханна». Миниатюрная. Страха нет, меня она похоже узнала. И такой же, как и у мальчишки, взгляд огромных синих глаз. «Они бедно живут» – потихоньку сказал мне «гид», стоявший за спиной. Мальчик, так и не отпускавший Варю, что-то залопотал. Он сообщал своей маме, что привёл Фею и она им поможет. Женщина смутилась. Стало неудобно. Я развернулся и быстро вышел. Скорым шагом, направляясь к старосте. «Гид» бежал рядом. Сван объяснялся сбивчиво и было видно, что он напуган. В прошлом году на охоте, пропал муж этой женщины. Да, они знают, что эти люди живут совсем бедно, с тех пор. Помогают им, как могут. Для прочистки мозгов я напомнил, о том, что у нас тут пара лошадей имеется, на постое, можем забрать. Староста понятливо закивал и сказал, что завтра же берёт Ханну с сыном, на полное довольствие. Сегодня, поправил его я, и вышел. Проверю!

Раздражённый, возвращался на временную базу, Артём и Варя шли следом молча. А во дворе (у Михалыча) кипела работа. Красноармейцы увлечённо, перетаскивали туда-сюда трофейное имущество, Шура сидел с планшетом в руках и составлял опись. При этом глаза у бойцов были круглые, от удивления. «Заканчиваем» – глубокомысленно произнёс он, подняв на меня глаза. Однако, затрофеились мы прилично! Список был внушительным. Оружие – 3 карабина Маузера, патроны по три обоймы к каждому, пулемёт – MG-34, патроны – 3 барабанных магазина, по 75 патронов каждый (калибр пулемёта совместим с трофейным карабином – 7, 92 мм), пистолет-пулемёт МР-38 – 2 магазина на 32 патрона, пистолет Р-08 – Парабеллум, он же Люгер – 2 обоймы + еще россыпью (патроны 9 на 19 мм, подходят как к «автомату», так и к пистолету). Каски немецкие – 4 штуки, ремни, ножи, разная полезная мелочёвка. Машина и мотоцикл – с запасом топлива и инструментов. Отдельной строкой шли 2 винтовки Мосина и револьвер Наган. Свои тоже посчитал – Бюрократ! Шура скомандовал бойцам приступить к чистке оружия. Начали со своего. Вышли во двор. Потихоньку стали обсуждать наши планы. По всему выходило, что нужно оставлять временную базу тут – тащить красноармейцев и тем более пленных в Цитадель пока нельзя. Кроме того, Шура сильно хотел прокатиться до замка – а чего транспорт есть! Посмотрел на друга – в глазах восторг и легкая печаль. Прям юноша влюблённый! Отговорил. Не сегодня, слишком много свалилось разом. Да и пленные гирькой повисли на нас. Решили так – сейчас связываемся с Цитаделью и назначаем встречу у «моста». Я выезжаю туда на машине, захватив Варю и Артёма (толку здесь от них немного, нечего пока нам тут массовку водить на экскурсии), а обратно сюда сегодня возвращается Михалыч – он здесь нужнее, сейчас. Артём уезжать не хотел, пришлось надавить на то, что камеру у портала ставить необходимо – пусть готовит оборудование, а завтра вернётся. Варя только тихо кивнула – ей похоже приключений хватило, на сегодня.

Солнце склонялось к закату, мы ждали в машине, у «моста». Наши должны были быть с минуты на минуту. Первой прибежала Герда и приветственно пролаяла нам. За ней показался Василич, с «Сайгой» на плече. За ним топал Михалыч, в камуфляже, с автоматом и рюкзаком за спиной – я попросил принести картошки, сколько смогут. Здороваемся. Артём с Варей перебираются через ручей и лезут наверх. У Артёма за спиной навешаны три карабина Маузера – это оружие мы посчитали излишним для нас, пока. Михалыч спускается, принимаю мешок и небольшой портфель – в нём мой ноутбук. Пригодится. Прощаемся, до завтра! Рация. Цитадель-контроль. Встречайте. Около 2 километров им обратно идти. Михалыч обходит машину вокруг, цокает языком, нравится! Ждём, разговариваем, делимся новостями. Приходит вызов. Дошли благополучно. Возвращаемся.

Вечер удался! С утра на охоте наши подстрелили небольшого кабана, и Михалыч привёз с собой мясо, килограмма три. Во дворе у него было место под очаг, обложенное камнями, развели огонь и когда дрова прогорели – мы положили на камни несколько металлических прутков, на этом «мангале» и жарили «шашлык». Из специй, правда была только соль, но мясо было молодое и таяло во рту. Вытащили из немецких трофеев фляжку со шнапсом, а скорее с деревенским самогоном. Качество напитка было «не очень», но под мясо нормально. Бойцам досталось тоже, по глоточку. Выпили – За Победу! Шура хмыкал, Михалыч смотрел с интересом – эти парни были практически его современниками. Пленным достались на ужин трофейные консервы, ибо «Не хрена, на них продукт переводить» – заявил Шура. Стемнело, на небе засияли звёзды, луны пока не появились, я сидел на лавке, подпирая стену дома и слушал звуки приближающейся ночи. Было спокойно и хорошо. Тут передо мной вырос Соколов и спросил негромко – «Разрешите обратиться, товарищ майор Государственной безопасности?» Я вяло махнул рукой – обращайся мол, присаживайся. Парень присел на краешек скамьи и через паузу спросил -«Товарищ майор, скажите, а где мы?». Ну, что ж – вопроса этого следовало ожидать. Не слепой же он и не глухой, да и образованием не обделён. Я помолчал и тихо ответил – «Далеко Максим, очень далеко от России». «А как же война?» – вырвалось у него. «А в Войне мы уже победили, в мае 1945 года» – приложил я палец к губам и добавил – « Всё узнаешь, в своё время. Иди спать. Тебе в караул ночью».

Утром меня разбудил, доносящийся со двора, громкий мат Шуры. Вышел посмотреть. У сарая он громко и сочно распекал обоих бойцов, те стояли, повесив головы, готовые провалиться куда угодно, лишь подальше от взбешённого начальства. Оказалось, ночью сбежал политрук! Караул под утро достался Омельянчуку, и он задремал на посту. Арестованный сумел выбраться через дырку в крыше. И где он сейчас неизвестно. М-да, неприятно. Хотя, лично я почувствовал даже некоторое облегчение – что делать с этим типом, я просто не представлял. Гнев начальства потихоньку утих. И мы начали заниматься текущими делами. Интересный факт – пленный немец был на месте! Хотя совершенно свободно мог также дать дёру! После завтрака я вручил Курту лопату и под присмотром бойцов, отправил его…. На огород – картошку сажать. Часа через полтора появился староста. Кланяется, глаза бегают. Чего стряслось то? Оказалось мужики, ходившие с утра на охоту, нашли политрука, в виде трупа. Километрах в трёх от деревни. М-даа! Я распорядился послать телегу и привезти тело сюда. Побежали выполнять.

Повозка вернулась примерно через час. Вышел первым. Зрелище было жуткое, горло политрука было разорвано. Лицо искажено предсмертной гримасой ужаса. Подозвал бойцов, вместе с немцем. Дал посмотреть. Бойцы позеленели, немец отвернулся. Добавил, что не стоит бегать ночью по лесу, в незнакомых местах. Похоже, прониклись. Один из охотников, сопровождавших телегу, стал что то с жаром мне говорить. Позвали пацана – гида. Перевод меня удивил – утверждалось, что несчастного политрука загрыз не просто лесной зверь, а оборотень. Мол, опять они объявились в этих местах. Следы зверя были огромными, и он убил не из-за пищи. Волколак, щелкнуло у меня в голове. Вот тебе и спокойная деревня, то бандиты, то водяные, то оборотни… Как в сказке – чем дальше, тем страшнее.

Попросил мужиков похоронить тело по-человечески. В благодарность за услугу, отдал один из трофейных ножей, охотник был доволен. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей навестил Ханну с сыном, они были дома. Хозяйка была рада моему визиту и постоянно благодарила. В доме появился запас продуктов – Сван выполнял обещанное. Решил отдать ей ещё один трофейный нож – хорошие клинки здесь были ценностью и предметом выгодного обмена. Но, поскольку ножи не дарят просто так – попросил об услуге – отстирать и зашить трофейный офицерский китель. Женщина с радостью согласилась.

Вызвал Цитадель. Попросил Василича к «аппарату» и коротко изложил ему ситуацию с оборотнями. Старый егерь недоверия к моим словам не проявил. Решили, что выход теперь возможен только парами, в светлое время, с автоматическим оружием и связью. Намечался выход Артёма с Татьяной. Решили женщину заменить её мужем. Договорились, когда будем встречать их на машине у «моста».

Встреча прошла штатно. Артём «рвался в бой», Ильдар с интересом осматривал трофейный автомобиль. Попросился за руль. Да, пожалуйста! Подъехали прямо к арке портала. Тишина. Артём установил на выбранное дерево, камеру и еще какую-то небольшую штуку рядом. Оказалось, это датчик движения и камера будет включаться только, когда это движение начнётся рядом. Так экономнее используется аккумулятор. Также камера могла работать в ночном режиме. Сигнал должен был приходить на ноутбук в Цитадели. Пока так. Проверили, связались с Колей, он доложил, что картинка есть и видит нас чётко. До чего техника дошла! Поехали в деревню.

По приезду познакомили Ильдара с бойцами, и он отправился по врачебным делам. Шура гонял провинившихся бойцов по нарядам – вода, дрова, уборка, немец тоже участвовал. Увидев, что мы вернулись – передал бразды управления Михалычу и подошёл ко мне. Поехали? Взгляд его не предполагал отказа. Поехали! Ехать решили на трофейном BMW.

Ехали с ветерком, я сидел в коляске у пулемёта. Шура, нацепив на себя трофейную каску и водительские очки, вёл мотоцикл. Со стороны, наверное, выглядело очень органично. Доехали быстро, километров 10 тут от силы, по дороге. Наш приезд вызвал законный переполох, однако нас опознал караульный со стены и ворота вскоре отворились. Виселица во внутреннем дворе отсутствовала. Уже неплохо. Народ с любопытством рассматривал нашего «железного коня», однако близко подходить опасался. Баронесса приняла нас примерно через полчаса, которые мы провели, ожидая в обеденном зале, слегка закусывая. Она появилась одна и была обворожительна, в красивом светлом платье, отлично подчеркивающим достоинства её ладной фигуры.

«Милорды, очень рада видеть Вас снова! Что привело вас, не случилось ли чего?» – воскликнула она, только зайдя в зал. Я отвечал, что всё в порядке и с нами и с её подданными, а заехали мы проездом, засвидетельствовать своё почтение. Присели за стол. Слуга принёс кувшин с вином. Отведали за здоровье прекрасной хозяйки. Неплохое вино, кисловато только, не очень люблю сухие сорта. Говорил я, Шура только глупо улыбался и таращился на женщину. Однако, похоже, баронесса, принимала эти неуклюжие знаки внимания, вполне благосклонно и даже радостно, то и дело, одаривая моего друга великолепной улыбкой. И тут Шура решился! Он потеребил свой карман и вынул оттуда старинный серебряный брегет. Часы достались нам в качестве трофея, вчера. Встал, подошёл ближе и с поклоном, щелкнув при этом каблуками, протянул их баронессе. Брегет щелкнул крышкой и открылся в его руке. Я добавил, что мой друг просит принять эти часы от него, в качестве подарка. Баронесса замерла, потом с изумлением стала рассматривать подарок и начала говорить. Оказалось, что механические часы были здесь роскошью, а уж о карманных – только ходили легенды. Кстати, часы в замке были, на открытой площадке донжона,… солнечные. Вообщем угодил! Дальше последовал еще тост и беседа стала протекать более раскованно. Баронесса игриво расспрашивала, обращаясь к Шуре. Я переводил. Вообщем, учите немецкий, друг мой. Через какое-то время появился старый слуга и что-то прошептал баронессе на ухо. Та выслушала и обратилась к нам. «Дорогие гости! Вынуждена прервать нашу чудесную беседу. Прибыл королевский дознаватель и я обязана его встретить!» Напоследок, она поинтересовалась, где же мы всё-таки остановились. И узнав, что временно в её деревне (не стал я Цитадель светить, покамест), предложила нам выбрать в её владениях кусок земли, который она передаст нам в собственность и построить там поместье. Отличное предложение! Думаю, мы им непременно воспользуемся! Договорились, что навестим Замок на днях. Раскланялись и попрощались. Во внутреннем дворе стояла закрытая деревянная повозка, с дверью в торце и решеткой на крохотном окошке. Местный воронок! Рядом топтались четверо солдат, с алебардами и в кирасах. Звук мотора мотоцикла заставил лошадей шарахнуться, а стражников отойти подальше. Поехали домой!

По дороге Шура пел. «По Дону гуляет казак молодой…»! Выводил он. Получалось ужасно – слуха у моего друга не было отродясь. Но, искренне и громко – рад был человек! Треск мотора слегка скрывал фальшивые ноты. Доехали без приключений.

Народ был занят хозяйством. Михалыч раскочегарил кузницу и что – то громко объяснял там Артёму и обоим бойцам. Немец сидел в сарае запертым. Вот к нему- то я и решил заглянуть, прихватив ноутбук. Мне хотелось понять, как этот человек будет реагировать на новую для него информацию. Недолго думая я включил ему «План ост» из серии «Война и мифы», с Михаилом Пореченковым. Мне очень нравится этот сериал – он правдивый и современный. Курт Мёллер заворожено смотрел сначала за моими манипуляциями с ноутом, а затем впился в экран. Сразу сказал ему, чтоб он не задавал лишних вопросов, а просто смотрел и слушал. Переводил потихоньку одновременно. Иногда останавливал и снова переводил. Серия небольшая минут на сорок. «Вдогонку» я поставил ему отрывок фильма о Нюрнбергском трибунале – там было очень много документальных кадров. Видео закончилось, немец сидел потрясённый. «Откуда это?» – смог вымолвить он, наконец. «Из Истории. Нашей общей истории. Которая для тебя уже не случится, а для меня уже далёкое прошлое, которое Никогда нельзя забывать» – ответил я медленно. Немец смог только кивнуть в ответ, похоже, в достоверности увиденного он не сомневался. Я молча собрался и вышел. Говорить больше сегодня ни о чём не хотелось…

Следующим утром в окрестностях Цитадели застучали топоры и раздались звуки бензопилы. Мы стали прорубать дорогу в этот мир, в прямом смысле этого слова. Начать решили с разрушенного моста. К этому моменту, мы успели разведать другую дорогу до деревни, идущую в обход оврага, но она давала крюк километров в десять. Поэтому сначала мост. На работу вышли почти все. Хозяйкой Цитадели была назначена Варя, в единственном числе. А в деревне Михалыч занялся изготовлением металлического крепежа – гвоздей и скоб и прочего (его у нас почти не было), для будущего строительства. Мы планировали не только восстановить мост, но и сделать от цитадели полноценную просеку к нему. Пока же, мы могли использовать для подвоза небольших грузов только мотобуксировщик, который мог пройти по тропе благодаря своим небольшим габаритам и маневренности. Кроме того, в дальнейших планах было – строительство ограждения перед воротами Цитадели и рубленного дома «для гостей» (не всех же сразу внутрь пускать). Также мы решили использовать объект из двух небольших пещер, разведанных недавно, под временную базу – он находился на расстоянии примерно 2-х километров от деревни и в километре от поляны с порталом. Портал, кстати, пока «молчал». Ну и то хорошо.

Трудились все. Руководил Василич. Егерь знал толк в валке деревьев. Оба бойца, Коля, Артём и немец работали топорами. Шура – бензопилой. Ильдара я отправил наблюдать за порталом визуально (руки хирурга требовалось поберечь). Татьяна с Гердой осуществляли «боевое» охранение в непосредственной близости от места работ, со стороны Цитадели. Я присматривал с другой стороны и за дорогой из деревни и за общим процессом. Пролёт моста собрали из брёвен, надёжно закрепили по концам и стянули стальным тросом. Длина пролёта была около 4 метров. Наступило время проверки конструкции. Сначала прогнали мотоцикл, потом Кюбельваген, туда и обратно. Порядок. Ограждения пока нет – потом сделаем. Дальше Василич «уволил» Артёма – как самого неумелого и Курта – как самого «неблагонадёжного» (надеюсь пока) и отправил их ко мне – на «этот берег» оврага. Команда «лесорубов», прихватив мотоцикл, перешла на проделывание просеки непосредственно к Цитадели. Немец был удивлён, своему отстранению от работы, я его успокоил тем, что работа для него найдётся всегда. Вообще, он вел себя на редкость дисциплинированно и спокойно. И это несмотря на его вчерашний футурошок. Было ощущение, что он принял для себя решение. Ну что же! Поживем – увидим. Погрузились в машину и поехали в деревню. Забрали Ильдара по дороге. Артём попросился за руль – для опыта. Ну, пусть едет! Водил он плохо, да и машинка была отнюдь не с автоматической коробкой передач. Немец только закатывал глаза. Ладно, пусть учится, гаишников тут нет, пока…

По приезде, заглянули к Михалычу, кузница работала, рядом суетился знакомый мальчишка -подмастерье. У калитки нас ожидали несколько местных граждан. Оказалось, что пришли они к Ильдару – «на приём», низко кланяясь и держа в руках корзины с продуктами. Ну, что «участковый доктор» – лечи, рассмеялся я. Да и продукты лишними не будут, кушать то всем надо. Отправил Артёма помогать Михалычу, в меру способностей. Сам же взял с собой Курта и отправился навестить Ханну. Как там мой трофейный китель? Китель оказался готов, пятно отстирано, дырка зашита, почти незаметно. Отлично! Ханна была рада и снова благодарила за помощь. Будет уже! Представил ей Курта и сказал, что определяю его, на сегодня, в помощь по хозяйству. Женщина сначала растерялась, но потом призналась, что и дом и хозяйство требуют ремонта. Решил проверить немца «на вшивость» и оставил его у Ханны одного. А после работ приказал ему самостоятельно явиться на «место отсидки». К ужину. Вот и посмотрим, что у него в голове творится. Хотя, бежать ему всё равно особо некуда.

К вечеру на мотоцикле приехали красноармейцы, за рулем сидел Коля. Вырвался таки! Оба бойца очень органично смотрелись в комплектах ХБ советского образца, со шляпами-афганками на голове. Красавцы! Форма новая, красная звездочка на шляпе, ремни со звездой. Их прежнее обмундирование было уже потрепанное и его решили заменить. Почти следом за ними появился Курт и приложив руку к форменной пилотке доложил о прибытии. Работы были выполнены не все, и завтра он был готов продолжить. Понравилось чтоль? Коля с интересом пялился на живого «фрица», да ещё и в настоящей форме вермахта. Ужин прошёл в атмосфере вопросов и ответов. Бойцы, побывавшие в Цитадели, хотели знать всё и сразу! Пообещал, после приёма пищи – будет кино. Обещание выполнил. Поставил «Битву за Москву», первую серию. Пусть смотрят, свою историю так сказать. Впрочем, кино смотрели все, с удовольствием. Исключение, пока, составлял немец, он тихо сидел в сарае, за своим ужином. Охрану его мы сняли. Я решил, что для него будут полезны теперь другие фильмы – «Обыкновенный фашизм», например.

Утро пришло ко мне, с осознанием того факта, что дом Михалыча маловат для совместного проживания такого количества людей. И это несмотря на то, что Соколов и Омельянчук ночевали в сарае, периодически сменяя друг друга на посту ночью. После завтрака разошлись по делам. Бойцам доверили мотоцикл (Омельянчук умел им управлять) и они поехали на «лесоповал», с ними ехал Артём, он должен был привезти обратно панель солнечной батареи. Ноутбук, планшет, рации и даже фонари уже требовали подзарядки, кроме того он должен был посмотреть в каком состоянии камера у портала. Оружие, рация, инструкции, доклад. Уведомили Цитадель об их выезде. Контроль. Коля с Михалычем засели в кузнице и обсуждали варианты её реконструкции, поскольку количество металла, выплавляемого и обрабатываемого там, нас категорически не устраивало. Курт самостоятельно отправился по месту своих «обязательных работ», с условием быть к обеду, с докладом. Вроде всё пока, мы с Ильдаром на связи и в резерве.

Спустя примерно полчаса, обратил внимание на группу деревенских, идущих мимо, встревоженной толпой. Староста был с ними. Что случилось? Оказалось – пропал ребёнок! Девочка понесла еду, своему брату, который пас деревенское стадо у опушки леса. И не вернулась, через положенное время. Её мать забеспокоилась и подняла тревогу. Оказалось, что ребёнок вообще не дошёл до брата и просто исчез. С учетом недавнего происшествия, связанного со смертью политрука, картина представлялась не хорошая. Решаю идти на поиски с местными. Может пригожусь. Автомат на плечо, рация в кармане разгрузки. Ильдар остаётся на связи.

Разошлись веером по лесу, от лесной тропинки, уходящей в лес, стараясь поддерживать визуальный и голосовой контакт. Я шел непосредственно по тропе. Деревенские были справа и слева от меня. Не следопыт я, и не охотник, и пошел с ними как возможная огневая поддержка. Куда ты тропинка меня приведешь? Километра три остались позади, следов ребёнка не было, а главное не было следов борьбы и крови – то чего больше всего опасались. Наконец, тропинка вывела меня на небольшую поляну, яркая зелень и весенние цветы, на ней радовали глаз. На той стороне поляны, за деревьями угадывались признаки жилья. Пошёл посмотреть. Передо мной оказался небольшой аккуратный дом, с пристроем, назначение которого было не ясно, но явно не жилое, вокруг небольшая изгородь. Подошёл ближе. Смутное узнавание мелькнуло у меня в голове. Но, ведь я тут впервые? На крыльце меня встретил Кот! Здоровенный такой, темно-коричневого окраса, с полосками. При виде меня он издал звучный мяв – то ли здоровался со мной, то ли предупреждал хозяев. После чего, он неторопливо переместился под крышу крыльца и зыркал на меня оттуда, своими большими зелеными глазами. Ну и ладно. Помню, помню – «кот древнее и священное животное»! Не обижу. Дверь не заперта, вхожу – небольшие сени, полумрак, запах трав, ещё одна дверь. В комнате за большим столом сидела девочка лет шести и что – то увлечённо рассматривала. Это была книга. Кожаная обложка, желтоватый цвет бумаги, какие-то картинки. Ребёнок с удивлением посмотрел на меня, и в её глазах мелькнуло узнавание – она меня не испугалась. Не припомню её. Тут девочка зашуршала в кармашке и вынула что то. На маленькой ладошке лежал фантик от карамели, которой я угощал деревенских пацанов, в наш первый визит в деревню. Улыбнулась. Неужели нашли?! Уфф! Поманил её пальцем и показал на дверь, а в окне уже маячила «поисковая» команда. Девочка с сожалением вздохнула, аккуратно закрыла книгу и отправился на выход. Снаружи раздались радостные крики – действительно нашли! Наблюдаю в окно. Радость встречи слегка омрачилась подзатыльником для ребёнка – это видимо кто-то из родственников так «переволновался». Интересно, а за ограду местные не заходят. Боятся? Кто тут в теремочке живёт? Баба-яга чтоль? Разглядываю комнату. Печь, с плитой. Большой стол. Лавки. Стулья с высокой спинкой. За ширмой, в углу – кровать, украшенная красивой резьбой. Рядом комод, на нём маленькое зеркало, в деревянной оправе. По стенам полки, на них несколько книг и горшки, горшки, горшки, небольшие и все с крышками. Пахнет травами и ещё чего то приятным. Женщиной! Молодой и красивой! Легкий скрип двери заставляет меня обернуться… На пороге комнаты стояла Она! Та девушка, из моего сна! «Здравствуй Алёша» – Клер..

…

Можно бесконечно спорить о женской красоте. Единого мнения всё равно не существует. Разные времена и люди задавали ей разные стандарты. Кто-то в восторге от пышнотелых дам с полотен Рубенса и Кустодиева, а кто —то «фанатеет» от длинноногих и костлявых «икон стиля», образца начала 21 века. Да и не в комплекции дело, точнее не только в ней. В голове у каждого мужчины существует свой идеал, тот образ женщины, которую он хотел бы видеть рядом с собой. Вот только совместить этот идеал с реальностью получается далеко не у каждого. Так и живут. Это тоже выбор. А что делать, если «первый парень на деревне», отвергает холодную красоту окружающих его красавиц и обращает своё внимание, на неприметную «серую мышку», со смешными веснушками на лице вдобавок? И так бывает! Тоже. Лично у меня в голове всегда было разделение между просто красивой женщиной и женщиной, которая нравится по-настоящему. Казалось бы, всё хорошо в девушке, которая только что прошла мимо – и фигура и лицо замечательны! А, не цепляет! Посмотрю вслед и пойду дальше. Нет в ней того последнего штриха, который заставляет мужчину немедленно ринуться на «штурм», не взирая ни на какие препятствия! Что это? Сексуальность избирательная? Или просто, что-то своё в голове? Кстати, этот самый «штрих», часто легко отменяется определённой дозой алкоголя. Помните – «Я столько не выпью»! Или всё же смогу? А на утро и не вспомню. Ну, не обо мне речь…

Она стояла на пороге и просто смотрела на меня. Этот взгляд, прекрасных светло-карих глаз, завораживал и тянул. В нём было всё – удивление, радость, тепло, ласка, лёгкая грусть и ожидание, ожидание чуда, которое случилось только что. Мы стояли молча и просто смотрели друг на друга. Неожиданно я понял, что вижу картинки из её головы. Она знала меня! Видела во сне. Знала, как меня зовут и где я жил прежде. Ждала. Что это?! Ноосфера между мирами или просто улыбка Господа Бога?! Я смотрел на неё и понимал, что я Её Люблю! Она подошла ко мне сама, тихонько сняла автомат и положила мне руки на плечи. Клер! Её так звали! Как чудесно она пахнет! Меня затопила волна нежности. А дальше, наши губы нашли друг друга и окружающий мир померк в вихре взаимных чувств и эмоций…

Сколько времени прошло с того момента, я не знал, однако очнуться меня заставил вызов по рации. Чёрт! Я совсем забыл о контрольном вызове, раньше! Клер смотрела с удивлением, но не мешала. На связи был Шура, он был зол и говорил, что «все уже на ушах» и готовы высылать «вертушку» на мои поиски. Ответил, что нет повода. Попросил – сегодня меня не ждать! И сказал, что в хороших руках. Тогда Шура напрягся и запросил ответ на известную только нам с ним, контрольную фразу. Ответил я правильно. Успокоил, вроде. Обещал «звонить» во время. Отключился. И немедленно был вдавлен в кровать ураганом Её ласк и поцелуев…

Мою Любимую девушку звали Клариона, что на имперском значило – Светлая. Клер – так называли её только родные, из которых теперь в живых осталась только одна тетушка, проживавшая в столице соседнего графства. Которая заботилась о ней, после трагичной гибели её родителей. Клер от рождения была Природным магом, такие способности передавались в их семье по женской линии. Она умела жить в мире и согласии с окружающей природой, общаться с животными, находить нужные растения, варить зелья для людей и не только – от боли, от сглаза, от живота, да много ещё от чего. Также она умела видеть болезнь, её место и расположение в организме, но вот лечить полноценно не умела. Это было способностью только магов жизни. В этом доме она жила только в теплое время года. Зимой уезжала к себе – в родовой дом. Местные приходили к ней за помощью, забирали готовые травы и зелья, приводили больных на осмотр. Платили хорошо. На жизнь хватало. Продуктами и деньгами. Услуги магов жизни стоили в разы больше. А ещё у нее был охранитель. Тот самый кот, которого я встретил на крыльце! Оказалось, что кошки в этом мире вообще встречаются не часто, а Томас (так звали кота) – был просто уникум! Строго говоря, его нельзя было считать животным, он был разумен! Только говорить не умел. Кот появился совсем маленьким комочком, несколько лет тому назад, под дверью её дома, зимой. Как он попал сюда – было непонятно, но именно с его появлением у Клер начались «странные» сны. Она быстро нашла с ним контакт и поняла, что это не просто домашнее животное, а друг и охранник, на всю оставшуюся жизнь. Кот умел распознавать ауры живых существ, их эмоции и намерения и предупреждать хозяйку об опасности. А ещё он мог наводить «морок», в виде большого и страшного существа, охраняющего дом. Людям хватало за глаза. А вот на магов он действовал иначе – опытный маг всегда мог отличить наведённый морок от реальности. Злых намерений у меня не было и аура моя, коту видимо приглянулась – именно поэтому, он пропустил меня в дом. Остальные разумные могли войти только по приглашению хозяйки. Я спросил Клер об оборотнях и получил утвердительный ответ, о том, что они действительно обитают в этих местах, живут замкнуто, охотятся обычно только на лесных животных и изредка на домашних. Тогда я рассказал ей о том, что говорили местные об обстоятельствах гибели политрука. Клер задумалась и сказала, что нападение на человека – случай исключительный, и она обязательно поговорит об этом с главой клана оборотней. Я спросил – не опасно ли это? Девушка только рассмеялась. Природные маги были оборотням не «по зубам» – они чувствовали саму суть оборотня, их звериное начало и при случае Клер могла разогнать целую стаю перевертышей (так она их назвала). Кроме того, по периметру ограды вокруг дома, стояло несколько защитных амулетов, которые не позволяли оборотням и прочим существам, обладающим природными магическими способностями, даже близко подходить к её дому. Впрочем, Клер старалась ладить со всеми окружающими и серьёзных конфликтов у неё не было.