Читать книгу Врата скорби. Дикий Восток - Александр Афанасьев, Александр Николаевич Афанасьев, А. Н. Афанасьев - Страница 8

– Тихо, Донец, тихо…

Старший урядник Волков похлопал коня по шее слева – и умный конь тотчас повернул налево, осторожно шагая по едва заметной тропе. Что ни скажи – умный конь…

– Тпру…

Волков соскочил с коня, припал к земле. Следы он нашел почти сразу – особо и искать не пришлось. Ощупал землю пальцами, будто искали мину, припал к самой земле, чтобы рассмотреть, как следует след…

Куда они идут?

Странно было всем это. В этих местах, сухих и жарких, оазисы, родники, колодцы – это жизнь. Где же, человек десять с оружием шли по засушливым горам пешком, причем шли в местность где свободных источников воды нет – все какие есть под контролем казачьих застав. Поставить казачью заставу у источника воды было самым эффективным способом контроля местности в здешних горах – любой человек хочет пить любой человек придет за водой.

А тут… сколько они уже прошли? Неужели от самого побережья идут? Причем – днем? Днем человеку, тем более находящемуся в движении, учитывая местную жару, нужно выпить не меньше четырех литров воды – это если человек опытный и уже привык к здешней жаре и к здешнему воздуху. Можно сократить количество потребной воды в разы – но для этого надо идти ночью и утром, а жарким днем отдыхать…

Куда они идут?

Насторожившись, старший урядник расширил зону поисков – обыскал все в окрестностях, буквально каждый камень, каждую пядь земли на двадцать – тридцать метров от тропы осмотрел. И снова – ничего. Параллельно с тропой никто не шел, никто ничего не закапывал.

Тогда что же? Что ему не нравится? Может это просто отсутствие опыта у тех, кто идет – километров через пять они уже лежат на тропе, изнемогая от жажды? Не местные? Тогда – почему с оружием?

Вернувшись к коню, старший урядник взялся за рацию.

– Чисто.

– Принято.

И все-таки – что-то не так…

* * *

И не успел он пройти с Донцом и километр дальше по тропе – как началось…

Сначала был звук. Ноющий, вынимающий жилы, надрывный звук, из тех, что снятся профессионалам в их цветных, поразительно реальных снах о войне. Донец, не дожидаясь команды хозяина, резко прянул в сторону, уходя с опасной тропы…

И громыхнуло – раз, другой, третий. Словно обезумевший великан бил своей кузнечной кувалдой по иссохшей от беспощадного Солнца наковальне земли, и каждый удар он не слышал – чувствовал. Но не было ни великана, ни кувалды, ни наковальни – а был только он, старший урядник Волков, который проморгал, не понял, не осознал – и завел полусотню на бойню. Там, позади, на изрезанным трещинами скалах погибали, не видя своего врага и не имея ни единого шанса ответить, казаки, за которых он отвечал и которых должен был уберечь.

Не уберег.

– Тпру, Донец.

Конь, хоть ему и было страшно, встал как вкопанный. Пластун достал из переметной сумы антенну рации, кое-как установил и, не сходя с седла, заговорил в микрофон.

– Дон-три, всем кто меня слышит! Мы под огнем, попали в засаду…

Еще до того, как договорить он понял – бесполезно. Рация не добьет даже до ближайшей заставы, горы экранируют сигнал. Тем, кто позади, казакам полусотни, с которым он уж не по году служил, уже не помочь – но кое-что сделать он может…

– Пошел, Донец, пошел! Выноси, родной!

За спиной грохотала канонада…

* * *

Коня он отпустил, когда приблизился к нужному ему месту на километр. Он уже понял что произошло. Тяжелый миномет или еще более страшная тварь. РС. Реактивный снаряд. Когда он ломал срочную – такие установки для запуска реактивных снарядов только появлялись. Они были для казаков диковинкой – выглядели диковинно, машина и сверху рельсы какие-то нахлобучены, стреляли диковинно и страшно – с воем, с пламенем. Когда установка РС вела огонь – казалось, что она сейчас сгорит. Но результаты огневых налетов – сначала по мишеням, а недавно первые РСы появились и здесь, в этом захолустье – производили впечатление. Исковерканная, опаленная адским пламенем земля, почерневшая трава, разнесенные в куски мишени, воронки. Старший урядник не знал, кто и как притащил сюда этот РС – но он примерно понял, откуда ведется огонь. В горах не так уж и много подходящих мест для ведения артиллерийского (а установки РС относились к артиллерии) огня, для организации огневых позиций, а в округе такое было одно. Этакая небольшая, но ровная сковородка, окруженная горами со всех сторон. И отстрелявшись, они будут уходить. По тропе. Один шанс из двух – что именно в ту сторону, на которой он выберет свою позицию. И встретит их – как полагается, встретит…

Коня он отправил – конь не сможет укрыть за этих склонах, конь его выдаст. Потом, когда все закончится, он его найдет.

Или искать будет некому…

Поскольку рейдовые группы казаков передвигались на конях – они имели возможность взять с собой больше оружия и снаряжения, нежели пешие воины. И сейчас каждая граната и каждый патрон был уряднику нужен как никогда. Он собирался выступить один… а сколько там будет этих? Десять? Двадцать? Больше?

Старший урядник Волков ошибался. Он полагал, что муртазаки стреляют РСами с автомобильной установки, но это было не так. Они использовали последнюю разработку британских инженеров – простейшую портативную установку для запуска РС. Ведь что нужно для того, чтобы запустить РС? Обыкновенная труба-ствол, в отличие от ствола артиллерийского орудия здесь можно использовать даже водопроводную трубу подходящего диаметра. Треногу с простейшим механизмом наведения. И инициирующее устройство, питающееся от автомобильной аккумуляторной батареи. Все! Можно стрелять, а отстрелялся – бросить.

Но те, кто стреляли сейчас из РСов – они тоже должны были уходить. И троп в горах было немного…

Поскольку, разведка была не пешей, а конной – оружия было достаточно по любым меркам. Из оружия, у старшего урядника Волкова была снайперская винтовка Токарева и сотня патронов к ней, армейский автомат Симонова[15], тяжелый, но прикладистый и убойный с восемью магазинами, пистолет Браунинга с шестью обоймами к нему и шесть гранат. Еще нож – но нож в таком бою не оружие. В отличие от казаков полусотни, довольствовавшихся дешевыми СТЭНами и ППД для ближнего боя, Волков часто действовал в одиночку и ему нужно было настоящее армейское оружие, способное вести автоматический огонь и достать противника за триста-пятьсот метров. Потому он и потратил немалую сумму на приобретение новейшего армейского автомата, который еще и в войска то толком не поступил. Еще ему был нужен напарник, в этот момент он был нужен как никогда – но старший урядник привык действовать в одиночку и рассчитывать только на себя. И сейчас он решил принимать этой бой в одиночку…

Теперь позиция. Позиция у него была более чем хорошей – насколько хорошей, насколько вообще может быть хороша позиция в этих горах. Дорога, по которой может проехать только одна машина, шла по склону горы, и до вершины горы было не меньше ста метров. Эти сто с лишним метров противнику пришлось бы преодолевать под огнем, укрытий на горном склоне было очень и очень немного. Камни, валуны – были, но до них ведь надо добежать. А вот около дороги камней не было вообще – их все сбросили в пропасть, находящуюся по левую руку, если смотреть с позиции старшего урядника. Опасались селя, обвала или чего-то в этом роде.

Дорога просматривалась вперед с его позиции не менее чем на два километра. Это плюс и плюс большой. Если устроить здесь засаду – то можно быть твердо уверенным что противник втянется в нее всеми своими силами и не сможет незаметно сманеврировать на склоне – например, отступить назад и обойти позицию Волкова верхом или низом. Он подпустит их на минимальное расстояние, метров триста-четыреста и, используя попеременно автомат и снайперскую винтовку, попробует уничтожить. Всех до единого.

Никто не уйдет…

Первым делом нужно было распорядиться гранатами – их у него было шесть. Одну он оставил для себя – казаки всегда так делали, понимали, что в плену у местных ловить нечего. Еще две он осторожно спрятал перед тем местом, которое он выбрал в качестве одной из позиций для ведения огня – одна нависает над самой дорогой, другая – много выше, у самого гребня. Между ними – до пятидесяти метров, которые в случае чего пойти будет трудно – но возможно. Остальные гранаты он рассовал по карманам снаряжения.

Так… Теперь вот что…

Снайперскую винтовку он подумал… и оставил на верхней позиции. Слишком тяжелая, нет режима автоматического огня… здесь она ему мало поможет. Он сделает так – встретит противника шквальным автоматным огнем с ближней позиции, достанет кого возможно – и переместится на дальнюю. Она не только выше – но и на сто с лишним метров дальше по склону, отступая, он будет разрывать дистанцию или, по крайней мере, сохранять ее такой, какая она есть. Если все пройдет нормально – снайперская винтовка может и не понадобиться, в конце концов, автомат АС-45 – страшная сила.

Еще две дымовые шашки – их всегда надо держать при себе. Полезная штука при маневре – хотя пуля, она, конечно, дура…

Теперь окоп. Окапыванию надо посвящать все время, какое у тебя есть, очень часто окоп отделяет жизнь от смерти. Старший урядник ломал службу чуть западнее, застал еще бои с повстанцами-махдистами и знал что это такое. Окоп – нужен.

С этой мыслью, урядник проверил еще раз автомат, поставил его на автоматический огонь и положил рядом собой. Расчехлив малую саперную лопатку, чьи грани были заточены до бритвенной остроты, урядник принялся ковырять неподатливую землю, подбадривая себя матом…

* * *

Муртазаки появились даже быстрее, чем он думал – так быстро, что он едва успел рухнуть в наполовину выкопанный окоп, прямо на лопатку. Лопатку девать было некуда, пришлось бросить вниз, под себя. Окоп недокопанный, но укрыться можно, да и валун еще – в общем умостился. Погладил теплое, деревянное цевье автомата – хороша машина, недаром полторы сотни целковых за нее отдал. Бьет почти как пулемет, а весит вдвое меньше. Недаром деньги потратил, ох недаром…

Машины!

По тропе ехали машины. Две как минимум, они натужно завывали моторами, преодолевая нелегкую горную дорогу, и с каждой секундой прерывистый вой двигателей становился чуть громче. Сам Волков никогда бы не рискнул ехать на автомобиле по этой дороге – горные дороги коварны, никогда не знаешь что под тобой – каменная твердыня или готовый сорваться вниз каменный поток. Пусть здесь нет ни зимы, ни лета, пусть здесь никогда не было снега – но перепады температуры – до сорока градусов за день. День за днем, год за годом точит время неприступные каменные твердыни. Вот – казалось бы валун без единой трещины. А пройдет лет пятьдесят – что пятьдесят лет по меркам здешних гор – и идут по бурой каменной тверди едва заметные трещинки, и начинают откалываться кусочки – маленькие, пока совсем незаметные. Но откалываются. А пройдет еще двести лет – и нет уже валуна, а на его месте – всего лишь россыпь камней.

И поэтому, опасны местные дороги, того и гляди – дрогнет под колесом дорожная насыпь, накренится машина, миг, другой – и ощерившаяся зубами скал вечно голодная пасть пропасти ждет тебя. Поэтому в таких местах как это ездили с открытыми дверцами, чтобы успеть выпрыгнуть…

А эти, похоже, непуганые…

Мало того, что дверцы закрыты, так еще и едут, не соблюдая дистанцию. Метров десять – здесь это не дистанция, он бы держал тридцать как минимум…

Бинокля не было, а если бы и был – он не рискнул бы им воспользоваться – сам сколько снял таких вот «любопытных» из своего карабина. Дистанции пока хватало – дорога тут шла хитро, показывалась ниже и дальше, на расстояние верста с лишком, потом уходила за гору – и потом выныривала снова. Времени на то, чтобы оценить опасность было немного – но оно было. И эти два ФИАТа уряднику совсем не понравились.

У местных таких машин не было. Королевская Гвардия, ни на что не годившаяся, кроме как на охрану дворцов и то если на них не нападают – ездила на германских Бюссингах и Опелях, сами казаки передвигались на АМО и ЯГах. А тут были ФИАТы – мало того, еще и не капотные, с кабиной над двигателем, каковые были в ходу только у гражданских. При подрывах на минах и фугасах такая машина очень опасна, ни один военный, прослуживший хотя бы пару месяцев на Востоке и знавший, что может сделать с человеческим телом заложенная на дороге мина, такую машину не купит.

И что же делают гражданские машины, на этой горной дороге, с бойцами местной княжеской гвардии в кузове – судя по форме, да еще и с пулеметом, небрежно так выставленным на крышу головной машины? А?

Вопрос…

Машины прошли перевал, нырнули влево, укрываясь за горой. Несколько минут – и они будут здесь. Надо решать, что делать.

Открывать огонь сразу? Закон – тайга, прокурор – медведь? А если эти придурки и впрямь свои? Только не хватало – казак гвардейцев из засады пострелял…

И что? Пропустить?

ФИАТ вынырнул из-за поворота, лобастый, засыпанный пылью, шумно ворчащий двигателем. В кабине один, два… двое, и в кузове не меньше пяти, а один у пулемета, выставленного прямо на крышу кабины… кажется Максим, старый Максим, которые у гвардии были в изобилии. Здесь водитель осторожничал, ехал со скоростью пешехода – а те, кто были в кузове, не следили за дорогой и за горными склонами, они просто держались за дуги и смотрели вперед. Одеты как гвардейцы, только на голове накручены бедуинские платки, цветастые, серые от пыли, закрывающие все лицо, так что остается только узкая полоска для глаз. Так гвардейцы или нет?

Смертельно рискуя, Волков решил все же проверить. Взяв на прицел пулеметчика – тот больше думал о том, как не упасть, нежели о своем грозном оружии, урядник дождался, пока машина доберется до лежащего на склоне камня – и изо всех сил гаркнул:

– Вакеф ална батуха![16]

И нажал на спуск, отсекая короткую очередь и отбрасывая от пулемета моментально оживившегося пулеметчика…

Выстрел был точен – одна из пуль попала пулеметчику в голову и он, бессильно взмахнув руками, как птица крыльями, начал валиться назад, в кузов. Чуть переведя прицел, казак несколькими короткими очередями пробил кузов, завалив еще как минимум двоих. И нырнул за валун, уходя от шквала ответного огня…

Водитель, по крайней мере, тот, что сидел в головной машине, был неопытным – при обстреле, казаки со всей дури давили на газ, стараясь проскочить опасное место. Этот же надавил на тормоз, заблокировав машиной – пока совершенно исправной, кстати – тропу.

А вот те, кто сидели в кузове – тем опыта, похоже, было не занимать…

Врезали так, что мало не показалось, скороговорка нескольких стволов слилась в сплошной оглушительный треск. В знакомую скороговорку СТЭНов вливался голос как минимум одного ручного пулемета, и чего то еще, наподобие …

Шваркнуло – не грохот, а именно хлопок, трескучий такой. Граната!

– Holy shit! – в голос вскричал кто-то там, на дороге, перекрикивая даже автоматы…

Ах, вот так…

Надо было уходить, британцы не те противники, с которыми можно воевать в одиночку. Эти не испугаются и не отступят, это тебе не гвардейцы и не аллахакбары. Эти проломятся – Волков мельком слышал о таких случаях и знал, что бритты сражаться будут всерьез. Нельзя им задерживаться здесь, в чужом краю и на чужой дороге, надо пробиваться любой ценой…

Не дожидаясь более крупных неприятностей – а кто-то, к гадалке не ходи, под прикрытием огня остальных уже подбирался на бросок гранаты – Волков перевесил автомат, так чтобы он не мешал. Достал две гранаты, выдернул чеки, одну за другой. Приготовил шашку. И когда шашка весело запыхала белым, вонючим дымом – одну за другой отправил гранаты за спину туда, где был противник.

Взрывы раздались почти синхронно, их было сразу несколько. Он успел вовремя – британец уже подобрался на гранатный бросок и приготовил свои подарки. Спасло то, что гранаты урядника взорвались на холме, на голой, каменистой поверхности – а одна из британских гранат как раз скатилась в яму, которую Волков считал выкопанным окопом. Но и взрыва второй брошенной британцем гранаты было вполне достаточно…

Горячим, исполненным летящей стали ветром Волкова бросило на осыпь, сразу несколько осколков достали его – но не убили. Один из осколков чиркнул по шее, несколько впились в ноги, но большую часть принял в себя мешок, который каждый казак носил на спине и в который складывал потребное ему снаряжение. Удар о землю и вихрь осколков не погасили сознание – оскалившись, урядник перевернулся на спину и, держа автомат обеими руками начал поливать британцев.

– Что! Не нравится!? С…и! Идите сюда, гады, у меня еще есть! Сучьи дети! А-а-а-а!

Безумие помогло выжить – еще одна граната плюхнулась на склон и, скатившись, взорвалась намного ниже, дым делал свое дело и остающиеся в живых британцы стреляли наугад, не осмеливаясь подойти ближе. Отталкиваясь окровавленными ногами и елозя по каменистой осыпи, казак все-таки добрался до своей второй позиции. И перед тем, как завалиться за валуны, с удовольствием отметил, что к белому дыму шашки, застилающему непроглядной пеленой склон, прибавился и черный дым. Как минимум один грузовик горел, и дорога была заперта…

Волков не знал, сколько бриттов там впереди, подходит ли подкрепление. Просто он рассчитывал свою жизнь в каплях крови, орошающий склон – перевязочного пакета не хватило, а достать бинты и нормально перевязаться времени не было – и рассчитывал, что перед тем как уйти в небытие, парочку бриттов он заберет. Отомстит за своих…

Пули цвикнули по камням – одна, другая – но он не обращал внимания. Положив перед собой кулак и зажав в кулаке переднюю антабку, на которой крепится ремень, он спокойно ждал целей.

И дождался…

Кто-то мелькнул в мутной, плывущей вниз пелене дыма, подобно призраку, это продолжалось всего лишь мгновение – и он выстрелил. Злобная радость залила его – по сдавленному крику и стрекоту автоматов он понял, что попал в цель…

Сейчас пойдут…

Отложив в сторону винтовку – в глазах уже мутилось, и стрелять через оптический прицел да на таком расстоянии и было бессмысленно, старший урядник Волков выставил перед собой автомат, опираясь щекой о приклад. Только бы не упасть, только бы не потерять сознание, только бы…

Из мутной пелены дыма, навстречу столетним валунам молнией рванулся выстрел базуки. Гранатометчик, успевший зарядить свое грозное оружие, и даже через дым сумевший прицелиться был точен – реактивная граната лопнула вспышкой разрыва, отбрасывая казака назад и выбивая из него сознание. Но больше британцам ничего сделать не удалось, хоть они и победили – но все равно были обречены. В горячке боя, оглушенные взрывами гранат и грохотом стрельбы из нескольких стволов, они пропустили новый звук – нарастающий рокот авиационных моторов…