Читать книгу Мир, который мы разрушим. Книга 1. Осколки нации - Александр Анатольевич Мироненко - Страница 4

– Сколько, ты говоришь, их было? – Донёсся сверху голос, от которого по непонятным причинам всё нутро героя затрепетало от страха и непреодолимого животного ужаса.

– Двое. Громовы, отец и сын. – Герой узнал в этом человеке Виктора, которого, судя по голосу, лихорадило от страха не меньше его.

– Где второй?

– Он его отослал назад, сказал, чтобы тот возвращался на базу, пока он тут будет шпионить.

– Где ты их встретил?

– Я шёл починить рубильники, как вдруг они напали на меня возле лестницы.

– Всё понятно, диверсанты! Как они только смогли пробраться сюда? У нас ведь всё оцеплено. – Громким басом заявил третий, доселе молчавший человек.

– Если смогли эти двое, то возможно сюда пробрались ещё лазутчики. Необходимо вычислить место, откуда они проникают на уровень, и устроить засаду. Возвращайся ты, Витя, обратно и предупреди моих людей, чтобы поднимали тревогу. А мы сходим, проверим трансформаторную, этот коридор тупиковый, если шпионы и могли сюда проникнуть, то только оттуда.

Давид за время всего этого разговора лежал, затаив дыхание, стараясь издавать как можно меньше шума. Так как они остановились прямо над ним, повернувшись на спину, он смог разглядеть сквозь чугунную решётку лица присутствующих. Их было четверо. Виктор и трое бойцов дружины. Эти трое не выглядели увальнями, напротив – то, как они себя вели, их уверенные в себе голоса, двухметровый рост и ширина плеч выдавали в них опытных и храбрых бойцов. Дружинники были "заряжены" оружием с ног до головы. На ногах у каждого красовался огромный пистолет, а через плечо были перекинуты автоматы, модель которых герою ещё ни разу не доводилось видеть. Никаких дубинок не было и в помине, вместо них на поясе болтался внушительного вида тесак. Двое бойцов были одеты в бронежилеты стандартного образца, в то время как их лидер был похож на ходячую бронированную статую. В том, что именно он лидер, герой не сомневался. Его обмундирование и его повадки явно выдавали в нем командира. Не считая бронника и громоздких металлических щитков, укрывающих ноги и руки, его голову и лицо полностью закрывал металлический шлем в виде звериной морды. Горящие вечной злобой прорези глаз, огромные бивни и грива, ниспадающая на могучие плечи, создавали впечатление, будто это был не человек вовсе, а полу зверь, сошедший со страниц древних летописей.

Герою вспомнились некогда услышанные слухи, которым он тогда не придал особого значения. О тайной службе безопасности убежища. Про эту организацию ходило много жутких историй, но всё же жители боялись напрямую ими делиться. Большинство из них были о начальнике тайной службы. Никто не знал ни его имени, ни его родителей. Мало кому посчастливилось увидеть его вживую, и ещё меньше людей возвращались к своим семьям после пережитого ужаса живыми, чтобы рассказать об этом жестоком и равнодушном к мольбам о пощаде получеловеке. Нужно ли говорить, что ни один из живых людей ни разу не видел его лица. Подчинённые называли его господином, и лишь приближенным дано было право называть его Вепрем.

Электрику не стоило повторять дважды, и он со всех ног ринулся выполнять отданный ему приказ. Двое под командованием Вепря направились в сторону трансформаторной, а герой остался лежать, обдумывая свои шансы. Что случилось с отчимом? Жив ли он? Судя по всему, эти люди захотят выпытать у него больше информации, и поэтому не станут его убивать сразу. Хотя возможен вариант, что Семёныч уже мёртв, но в это герой никак не хотел верить. Отгоняя от себя дурные мысли о кончине последнего близкого человека, Давид принялся ползти по туннелю вперёд, исходя из жизненной позиции отчима, всегда только налево. Вскоре туннель закончился, и он упёрся в тупик. Кабеля тянулись дальше, но путь ему преграждала сваренная из массивных прутьев решётка.

Осмотревшись, он увидел над головой металлическую крышку люка. Немного побыв на месте и не услышав рядом никаких подозрительных звуков, он как можно тише отодвинул крышку, и вылез наверх. Герой обнаружил, что оказался в небольшом зале, скупо освещённым светом керосиновой лампы с несколькими дверями. Прямо на полу вповалку спали люди, завернувшись кто в одеяло, а кто и просто на голом бетоне.

По нелепой случайности люк находился прямо по центру комнаты, и теперь герою предстояло пройти через всех спящих, чтобы попасть к дверям. По всей видимости, он попал именно в тот холл, о котором говорил Виктор, также он рассказал герою про двух охранников, охранявших заложников. Но в комнате их не было, посему он решил, что охрана стоит за одной из этих дверей. Он решил уже было влезть назад в туннель и попробовать проползти другим путём, как вдруг его взяла за предплечье девичья рука.

Повернувши голову, герой увидел Аню, стоявшую перед ним и прижимающую указательный палец к губам. Не выпуская его руки, она повела его к ближайшей двери, осторожно ступая между ничего не подозревающих граждан. Потянув за ручку двери, она шагнула внутрь, увлекая его за собой, и Давид оказался внутри небольшой, но чистой уборной.

– Как ты здесь оказался? Ты видел Диму? Он жив? С ним всё в порядке? – Не теряя времени, осведомилась она у него.

– Его убили…

– Как? Я не верю. – Из заплаканных Аниных глаз потекли слезы, разделяя её милое личико ровно на три части.

– Я бы не стал тебе лгать, ты это знаешь. Его убил Павел и его люди, но я отомщу за него и Настю.

– Боже мой, Настя тоже мертва?!

– Да.

– О Боже! О Боже всемогущий!

– Тише, нас могут услышать! Ты должна помочь мне. Расскажи всё, что знаешь, я должен добраться до этих ублюдков.

И она рассказала ему всё, что знала. О том, где их держат, и что периодически сюда заходит пара дружинников проверить, всё ли в порядке. Жаль, но ничего больше, что смогло помочь герою, Аня не знала. Всё это время её продержали здесь вместе с остальными, так ничего и не объяснив. Выходил из холла только Виктор, и то, надолго не задерживался.

– Вот и всё, больше я ничего не знаю. Что мне дальше делать?

– Сиди, жди меня, я за тобой обязательно вернусь, и никому обо мне не рассказывай. Ясно?

– Да.

– Ну, тогда пойдём.

Они вышли из уборной и герой, прокравшись к двери, приоткрыл её. Как он и подозревал, по ту сторону двери пленников охранял только один лишь дружинник, который вовсю храпел, сидя на стуле. Сделав знак Ане ложиться на своё место, не поднимая лишнего шума, герой шагнул из холла за дверь незамеченным. По крайней мере, ему так показалось.

Давид запросто мог бы убить незадачливого охранника, вовсю храпящего на стуле. Но какое-то чувство внутри его запротестовало против бессмысленного кровопролития. Ругая про себя свой дурацкий характер, герой прокрался через небольшую комнату с охранником и, отворивши дверь, скользнул внутрь кухни.

Кухня, а это была именно она, судя по множеству кастрюль и тарелок, была довольно просторная, но на его счастье абсолютно безлюдная. Понимая, что удача может в любой момент сыграть с ним дурную шутку, герой решил, как можно быстрее преодолеть открытое пространство. Как вдруг он столкнулся лицом к лицу молоденькой девушкой лет двадцати, одетой в белый халат и в такого же цвета колпак. Девица вздумала было поднять крик, но ей помешала его широкая ладонь, вовремя сдавившая её приоткрытый ротик.

– Только попробуй, и я тебе шею сверну. – Прошипел поварихе на ухо герой.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что они одни в комнате, Давид снова обратился к пленнице:

– Я тебя отпущу, но ты не вздумай завопить. Знаешь, какой я меткий? Мыши в глаз со ста метров попаду. А ты сильно на мышку похожа, разве что размерами больше…

Получив от своей пленницы утвердительный кивок, он отнял ладонь от её лица. Девушка не стала кричать, с интересом осматривая своего нежданного гостя. Герой в ответ рассмотрел её, она была маленького роста, молода и довольно мила собой. Её длинные каштановые волосы спадали на плечи, а белый поварской халат не в силах был скрыть её женственную фигуру, и небольшую по-девичьи упругую грудь.

– Ты тот, о котором все говорят? – Поинтересовалась она, с каждой минутой теряя остатки страха и загораясь любопытством.

– Да, он самый, и если не будешь молчать, я сделаю с тобой то же, что делаю со всеми…

– Ты не похож на сатаниста, и рогов у тебя нет, странно…

– Стой здесь и ни звука!

Он прошёл сквозь кухню и выглянул в замочную скважину двери. За дверями располагался зал столовой, но, к его большому огорчению, столовая была полна дружинников. Сейчас было как раз время ужина, и всё помещение было забито до отказа. Не зная, что ему дальше делать, герой снял с плеча автомат и зарядил его. Увидев это, девушка вскрикнула и, ухватив его за руку, молвила:

– Тебя там убьют, пережди здесь, я тебя спрячу, а когда настанет время, ты уйдёшь.

– Зачем тебе мне помогать?

– Я…

Девушку перебил крик из столовой и грохот торопливых шагов:

– Машенька! Ты где, солнце моё?

Это обращение было явно адресовано к ней, и Маша, заметно побледнев, произнесла:

– Он сейчас придёт! Он всегда приходит, когда хочет. Спрячься под стол, иначе тебе не жить.

Шаги за дверью грохотали все ближе и ближе, и Давид, недолго раздумывая, юркнул под металлический стол, а Маша тут же накинула сверху покрывало. Дверь отворилась, и в комнату вошёл человек. Из-за покрывала герой не мог увидеть торса и лица, но он ясно видел, как мужчина подошёл и сделал попытку обнять девушку, и как та отстранилась.

–Машка, ты чего? Забыла кто здесь хозяин?

– Ты мне не хозяин!

– Ах так, да? Ты учти, это я тебя сюда на тёпленькое место пристроил. Захочу и дурь тебе урежу, я всё знаю про тебя и дружка твоего. Так что будь хорошей девочкой и, возможно, ты здесь задержишься.

– Нет.

– Что значит – нет?! – Вконец теряя терпение, проорал человек.

– Я не буду твоей! Это твои друзья избили до полусмерти моего отца. И только лишь потому я пошла у тебя на поводу. Но я никогда не буду твоей!

– Что за хрень ты несёшь? Опять упоролась?! – Прокричал человек и сильно ударил её.

Маша упала, а её мучитель навалился сверху со словами:

– Я научу меня уважать, стерва! Ты будешь моей, хочешь ты того или нет. И никто тебе не поможет, я обо всём договорился. Мой брат все решит.

Сначала девушка упиралась, даже пару раз укусила своего насильника, но что она могла сделать против сильного мужчины… Когда силы, казалось бы, оставили её, помощь пришла оттуда, откуда её никто не ожидал.

Сильным рывком Давид откинул насильника прочь от девушки, но тот оказался не робкого десятка. Открыв рот для крика, и шаря рукой по ляжке в поисках кобуры с пистолетом, он сделал движение отползти подальше от своего врага, но герой в один прыжок оказался сверху и, придавив руку с пистолетом своим коленом, второй ругой вцепился мёртвой хваткой противнику в горло.

Дружинник принялся, жутко хрипя, дёргаться и бить ногами, словно в припадке эпилепсии, пытаясь свободной рукой оторвать захват от своей шеи, а после принялся лихорадочно бить в ухо Давиду. От ярости перед глазами героя все покрылось багровым цветом. На миг ему показалось, что его руки удлинились и принялись покрываться шерстью. Звон в ушах стал нестерпимым и тогда он ударил что было сил лбом в переносицу жертвы. Из переломанного носа дружинника брызнула кровь и в этот момент в тело Давида, будто вселился зверь.

Бросив захват, герой принялся бить кулаками в лицо своей жертвы, не обращая внимания на брызги крови и слюней, методично превращая его в блин. Маша попыталась было оттянуть его от бездыханного тела, но с таким же успехом она могла бы попытаться сдвинуть бетонную стену. Давид отмахнулся от неё, словно от надоедливой мухи и девушка полетела через всю кухню.

Красная пелена с глаз потихоньку принялась спадать, и он увидел под собой нечто отдалённо напоминающее лицо человека. Вся голова была словно вбита в пол, превратившись в багровую кашу. Посмотрев на труп дружинника, а потом на свои распухшие кулаки, покрытые багровой коркой и какой–то пакостью, герой наконец–то осмотрелся.

В углу около печи, на другой стороне комнаты лежала Маша. Перепугавшись за неё, он подбежал к ней и, приподняв её на руках, к своему великому облегчению обнаружил, что девушка жива. Положив её на стол, он сбегал к крану с холодной водой, и, набрав полные ладони, вылил воду ей на лицо. Девушка со вздохом очнулась, и с ужасом уставилась на труп на полу, а после на опухшие будто колотушки кулаки Давида, тихо произнесла:

– Он не простит тебе этого… Ты покойник, и я вместе с тобой. У этого подонка есть влиятельный родственник.

– Да–да… это мы уже проходили, у тебя есть безопасное место, или надёжные люди? Тебе необходимо отсидеться пока всё не кончится, здесь не безопасно.

– Он убьёт тебя, а затем и меня, – не слушая героя, твердила девушка. – Отец Павел не простит нам смерть своего младшего брата…

– Так это брат Павла?

– Да, чёрт возьми!

– Жаль ты мне этого раньше не сказала. Я бы придумал бы ему смерть помучительнее.

Маша взглянула в глаза своему спасителю, и не увидев там ни намёка на иронию, вздрогнув, спросила:

– Ты и впрямь ничего не боишься?

– У меня с ним свои счёты. Ты за себя побеспокойся.

– Я… Я не знаю. Хотя постой! Есть один друг, которому я могу доверять, но он сегодня в карауле. Вчера вечером, когда он одевался, упомянул, что будет сегодня дежурить рядом со мной.

– Это не он в соседней комнате гражданских охраняет?

Девушка подошла к двери и, немного приоткрыв, заглянула внутрь соседней комнаты.

– Точно он! Храпит как лось. Вот козёл, а мне сказал, что последняя была…

– Хорошие у тебя друзья, нечего сказать. Вот что, Машенька, забирай своего друга, и беги в холл. Предупреди там всех людей, чтобы баррикадировали двери как могли. Вот-вот будет зачистка всего уровня. В пылу битвы могут пострадать и невинные.

– А как же ты?

– Мне остаётся только одно, выйти в столовую и прихватить с собой как можно больше этих ублюдков.

– Нет! Постой, должен быть ещё один выход… Здесь есть ещё одна дверь, она ведёт в личные столовые его преосвященства. Я каждый день подаю туда еду по спецзаказам, но ни разу не видела его преосвященство вживую.

– Значит так, – перебил девушку герой, – Ты прямо сейчас идёшь в холл и делаешь всё так, как я говорил, да, и ещё кое-что! У тебя есть леска или крепкая нитка?

– Нитки были, надо в кладовой посмотреть, а тебе зачем?

– Давай шевелись, некогда мне с тобой трепаться! – Гаркнул он на девушку, вконец потеряв терпение.

Маша испугано ринулась перерывать небольшой ящичек, подвешенный над полом, и вскоре подала ему целый моток толстенных ниток. Подгоняемая гневным взглядом Давида, девушка выскользнула прочь из кухни в комнату к своему знакомому. Герой прислушался, из соседней комнаты послышалась возня, но вскоре всё затихло. По всей видимости, девушка поступила точь-в-точь, как ей было велено, и теперь ему предстояло заняться более важными делами.

Достав из кармана разгрузки оборонительную гранату, он привязал её к косяку двери, ведущей в столовую. Подвязав к кольцу нитку, он протянул другой конец через арку, закрепил его на выпирающей на уровне колена шляпки гвоздя. Последним делом он аккуратно сжал на лимонке усики, и отошёл на пару шагов, любуясь своей нехитрой ловушкой. Для начинающего диверсанта получилось довольно сносно. Настало время подумать о своём дальнейшем продвижении в тыл врага.

Подойдя к двери, ведущей в офицерскую столовую, герой убедился через замочную скважину, что она пуста. Тенью скользнув внутрь, он тут же затушил пару керосиновых ламп, и небольшое помещение опустилось в кромешный мрак. Решив долго не задерживаться на одном месте, он отворил очередную дверь и очутился в огромном зале, обставленном с таким шиком и изяществом, каких ему никогда в жизни не доводилось видеть. Зал был поистине впечатляющим для привыкшего к тесноте коридоров и маленьких комнатушек. Всё помещение было устлано мягкими коврами, обставлено диковинной мебелью и огромными гардеробными шкафами, прямо посредине стояла шикарная двуспальная кровать, устланная бордовым шёлком. Всю эту красоту завершала подвешенная на потолке, будто облепленная бриллиантами, люстра.

Окаменевши, будто статуя, от увиденного, герой пересилил себя, и двинулся прямо через комнату к огромным позолоченным дверям. Пройдя уже более полпути, как вдруг услышал за спиной какое-то движение. На кровати лежала немолодая, но все ещё красивая светловолосая женщина. Её длинные волосы будто раскидались по подушкам, а бордовое одеяло спало на ковёр, обнажив её ещё по-девичьи привлекательное и стройное тело. Блондинка спала крепко и не слышала топчущегося на месте в нерешимости, героя. Её по-детски милое личико подрагивало, будто ей снились кошмары. Давид протянул руку, и хотел было дотронуться до лица прекрасной незнакомки, как вдруг за позолоченной дверью раздались мужские голоса. Не зная, как быть дальше, он на минуту растерялся, но, когда ручка двери провернулась, не раздумывая юркнул под кровать.

Из его логова открывался чудесный обзор на ступни вновь прибывших, а их было двое. К своему ужасу, в одном из них он узнал Начальника безопасности, другой, по всей видимости, был гражданским, но по походке герой угадал в нём человека, имеющего власть над другими.

– Анфиса, ты обещала его мне! Почему этот книжный червь указывает мне, что делать? –По всей видимости, обратился Вепрь к блондинке.

Некоторое время на кровати слышалась возня. Девушка старательно прикрывала свою наготу краем одеяла. Немного погодя, она, в свою очередь, ответила сонным голосом:

– Я сказала тебе, что ты можешь делать с ним всё что хочешь, но после того как он нам перестанет быть полезным. Старосвет, вы допросили его?

– Это пленник необычайно крепкий орешек, – встрял в разговор человек, которого женщина назвала Старосветом, – мы не смогли выдавить из него не слова, по вашему приказанию мы перетащили его в пыточную, а этот болван пытается всячески нам помешать и умертвить пленника.

– Это так? Вы ослушались моего приказа?

– Но, ваше преосвященство! – Оправдываясь, взревел Вепрь.

– Никаких «но»! У вас есть строгие инструкции, по ним и действуйте. Сейчас не время для личных счетов, этот пленник нужен мне живым, а сейчас выйдете оба, я приготовлюсь, и сама лично проведаю нашего гостя.

Старосвет и начальник охраны, не в силах перечить этой властной женщине, откланялись и поспешно удалились из комнаты. Теперь Давид наверняка знал, что его отчим жив и что его держат совсем рядом. С другой стороны, он узнал, кто такой, а вернее, кто такая на самом деле самая властная особа в Юпитере. Кто бы мог подумать, что такой высокий пост занимает молодая и красивая женщина. Их близость могла сыграть ему на руку, взяв её в заложники, герой мог с лёгкостью произвести обмен на Семёныча, а дальше будет что будет.

Тем временем женщина встала с кровати и подошла к своему гардеробу. Пока она одевалась, герой не мог оторвать своих глаз от её идеальной фигуры, как вдруг ход его мыслей прервал её чарующий голосок:

– Выходи, или ты и вправду подумал, что можешь прятаться у меня под кроватью вечность незамеченным? Не бойся, я не кусаюсь, у меня к тебе деловое предложение…

Рёв сирены разрывал в его ушах барабанные перепонки. В коридоре повсюду сновали вооружённые люди, слышалась крепкая мужская брань и крики раненых. Свирепо гремели очереди и разрывы гранат, всё вокруг обволокло едким угарным дымом. В этой мешанине снующих солдат и гражданских одна из медсестёр поддерживала под плечо дружинника с перевязанной головой. Солдаты расступались, пропуская в тыл раненого, и он брёл себе шаг за шагом, подгоняемый криками немногочисленных командиров и изнывающей от усталости своей боевой подругой.

Штурм пятого уровня начался примерно час назад, но коридор и жилые комнаты были буквально завалены ранеными и покалеченными. Ополченцы прорвали первую линию обороны и целиком заняли лестницу, и теперь с большими потерями теснили дружину вглубь. Вскоре прогремел очередной взрыв, но не со стороны передовой, а со стороны столовой, при этом раненый ехидно улыбнулся.

– Чего скалишься? Не вижу повода. – Сдавленным голосом произнесла медсестра.

– Да так… Есть причины. Сработала моя растяжка. Долго ещё идти?

– Нет, через метров пятьдесят будет развилка. Налево пойдёшь – в лазарет попадёшь.

– Направо пойдёшь – женатым будешь?

– Почти… Направо – пыточная, и мне кажется, что Вепрь со своими дружками именно там тебя и поджидает.

– Охраны много?

– В мирное время там всегда наряд дежурил, если начальник безопасности допрос проводил. Сейчас не знаю, будем надеется, что твой отец ещё жив.

Остаток пути Давид и Анфиса (а это были именно они) проделали без происшествий. Подходя к развилке, герой уже несколько раз (про себя, конечно) успел поблагодарить смекалистый женский ум.

Своей формой и ролью раненого солдата он был обязан Анфисе, это она предложила ему переодеться и пробраться в пыточную без боя. Как оказалось, запасливая женщина приберегла у себя китель дружинника и платье медсестры. Когда герой поинтересовался, зачем ей такое разнообразие форм в гардеробе, то женщина густо покраснела, и он решил оставить эту тему. Тряпочный бинт, накрученный на голову, завершал всю картину, для убедительности белую ткань решено было запачкать красным вином.

Чем ближе к развилке они подходили, тем тесней становилось в помещении. Повсюду вповалку на полу лежали раненые, а медсёстры в белых халатах сновали между ними, ведомые предсмертными хрипами и болезненными стонами.

– Всё, дальше сам. Я пока здесь останусь, дальше небезопасно. И помни о нашем уговоре. – Заявила Анфиса, направляясь в сторону лазарета.

Давид утвердительно кивнул и в полном одиночестве свернул вправо. Пройдя около ста метров, герой убедился, что далее не было ни души, не считая ржавой металлической двери в самом конце коридора.

– Никаких тебе ответвлений, прямо кишка бетонная. – Проронил себе под нос Давид, заряжая автомат.

Но всё же одна дверь рядом с пыточной была. Это была дверь маленькой уборной, и, открыв её как раз, когда герой намерился незамеченным проскользнуть в пыточную, навстречу ему шагнул огромный верзила, подтягивая на ходу штаны.

– Кто такой?! Почему не на передовой? Я сейчас начальнику все доложу.

Герою некогда было возиться с этим увальнем, и молниеносным движением он выхватил из-за пазухи нож-кастет. Шагнув противнику на встречу, он ударил что было сил острием в шею.

Верзила, упал на колени, и жутко выкатив глаза, попробовал позвать на помощь, но изо рта донеслись лишь булькающие звуки. С силой вырвав лезвие из горла жертвы Давид принялся открывать тяжёлую металлическую дверь, не дожидаясь, пока тело верзилы начнёт биться в конвульсиях.

Внутри героя ожидал неприятный сюрприз. Двое дружинников, которых он видел возле трансформаторной, держали за руки Громова-старшего, причём один из них держал в руке нечто похожее на раскалённый прут, а над ними троими возвышалась мощная фигура, исполняющая роль палача – начальник безопасности. В углу пыточной пламенела огнём преисподней огромная печь, где сейчас раскаливались добела орудия пыток. Герою приходилось видеть эти жуткие приспособления разве что в учебниках по истории, и вот – история на его глазах будто ожила. Больше мебели в комнате не было, не считая стула, на котором обессиленно развалился Семёныч, миски с водой в ногах жертвы и небольшого аккумулятора, подсоединённого проводами к стулу.

На скрип навесов отрывающейся двери все четверо обернулись и с удивлением уставились на Давида. Тишину нарушил Вепрь:

– Вот и вся семья в сборе. А я уже вас заждался.

Не говоря ни слова, герой вскинул автомат и дал длиной очередью по начальнику охраны и дружиннику с прутом. С трёхметрового расстояния автоматная пуля калибра 5.45 с лёгкостью прошила всю громоздкую броню противника, и герой про себя довольно отметил, что прав был отчим в бесполезности бронежилета перед стрелковым оружием. Оба тела рухнули как подкошенные и вскоре их предсмертные хрипы стихли. Оставшийся в живых сотрудник дружины с ужасом попятился к противоположной стене и поднял руки верх.

– Не убивай… – Это были его последние слова, перед тем как Давид всадил в него остаток рожка. Сползя вниз по стене, он оставил на ней не меньше литра своей крови и, упав набок, уставился куда–то вдаль остекленевшими глазами.

Не теряя времени, герой кинулся помогать отчиму встать, но тот жестом показал, что он в порядке и сможет идти сам. Поднявшись на ноги, Громов-старший, вопреки призывам пасынка убираться отсюда быстрее, направился не к двери, а к распростёртому на полу телу Вепря. Нагнувшись над ним и недолго повозившись с маской, Громов нашёл–таки нужные крепления.

Давид из любопытства выглядывал из-за плеча отчима, и, когда тот стянул металлическую маску с лица начальника охраны, от ужаса попятился назад. То, что скрывалось под личиной Вепря, трудно было назвать человеческим лицом. Оно было изуродовано шрамами настолько, что у героя возникли сомнения – как этот человек вообще смог выжить с такими травмами?

Левая половина головы была обтянута кожей и, если не считать жутких шрамов, походила на человеческую, правая же была жутко обезображена. Левый глаз с нечеловеческой злобой уставился в потолок, правый же давно вытек, его место занял немигающий горящий красным огнём механический протез. Губы были будто обглоданы, обнажая жуткий оскал гнилых зубов. Нижние клыки были настолько огромны, что ошарашенному герою привиделось, что это не зубы вовсе, а грозно выпирающие бивни. Вместо носа виднелась впадина, из которой ручьём вытекало что–то жёлтое и мерзкое. Половина черепной коробки была снесена напрочь, и через тонкую защитную плёнку можно было чётко рассмотреть до сих пор пульсировавший мозг с кучей подключённых к нему высокотехнологичных трубок и датчиков.

Переведя свой взгляд на отчима, герой заметил, что на секунду на его лице промелькнуло выражение нерешимости, но вскоре тот совладал с собой и, прикрыв маской обезображенное лицо Вепря, двинулся к выходу. Давид последовал за ним, а после помог Семёнычу прикрыть тяжёлую металлическую дверь на место. Немного потоптавшись на месте, Громов спросил у пасынка:

– У тебя граната осталась?

После утвердительного кивка он забрал из рук героя гранату, и, выдернув чеку, бросил её внутрь пыточной, поспешно прикрыв дверь. Через несколько секунд внутри помещения прогремел мощный взрыв, но Громовы уже бежали по наполненному звуками очередей коридору. На вопросительный взгляд пасынка отчим пробурчал что–то вроде:

– На всякий случай…