Читать книгу Непокорный зверь - Александр Анатольевич Романов - Страница 2

Далеко на севере, в стороне от гряды пятнистых гор, неожиданно появилась большая чёрная туча с проблесками ярких молний. Надвигался кашид, как называли аборигены грозовую бурю, несшую с собой сильный ливень, град и даже небольшие камни, захваченные по пути сильнейшим ветром. Эту яростную стихию аршальцы боялись больше всего на свете, и всячески старались скрыться от неё в любом подходящем укрытии.

Раскатов грома слышно пока не было, но в воздухе уже чувствовалось знакомое напряжение. Нетрудно было догадаться, что буря снова пойдёт в эту плодородную долину, словно сюда её заманивала чья-то злая воля.

Винтар Прэт поспешно выбрался из кустов хага, где справлял естественную нужду, и несколько секунд наблюдал за чёрной тучей, которая постепенно закрывала небо на горизонте. Он мысленно прикинул, сколько времени ей понадобится, чтобы добраться до этой части равнины. Потом громко закричал, предупреждая всех о надвигающейся опасности.

– Кашид, кашид! Чал фурад!

Прожив на Аршале около одного года по местному времени, Винтар успел неплохо выучить примитивный язык племени Шаду. Так что теперь он мог нормально общаться с другими погонщиками скота и своими хозяевами, когда они этого хотели.

Дремавшие в тени кустов надсмотрщики – два здоровенных аборигена, вооружённых плетьми и копьями, тут же вскочили на ноги и посмотрели в сторону, куда указывал небесный раб. Быстро сообразив, что им грозит, они начали ругаться и пинать остальных погонщиков, спавших чуть в стороне на жёсткой рыжей траве.

Невольники, опасавшиеся кашида ещё больше, чем своих мучителей, бегом направились к небольшому стаду торнов, которые паслись в отдалении. Они неспешно поедали траву и серо-бурую листву кустарника. Когда Прэт впервые увидел этих массивных животных с роговым панцирем на спине, он невольно сравнил их с доисторическими земными цератопсами, хотя реальное сходство между ними было минимальным.

Торны имели мощные тела высотой около двух с половиной метров, четыре толстые лапы и большую голову с длинной сплющенной мордой. На покатом лбу, чуть повыше узких желтоватых глаз, торчал длинный острый рог. Значительная часть их тел вокруг панциря была покрыта густой коричневой шерстью. Несмотря на угрожающий вид, эти растительноядные животные были вполне мирными и послушными существами. Агрессию они проявляли крайне редко, да и то лишь, когда им угрожала серьёзная опасность.

Выкрикивая всевозможные ругательства в адрес медлительных торнов, Винтар вместе с другими рабами стал гнать стадо к ближайшему укрытию, где можно было переждать разгул кашида. Чтобы животные поторапливались, он периодически бил их по бокам длинной палкой с утолщением на конце.

Буря быстро приближалась, постепенно догоняя группу аршальцев и единственного на планете человека. Природная стихия не делала различий между обитателями этого мира, и могла уничтожить любого, кто подвернётся ей на пути.

Спасительное убежище находилось в трёх километрах от пастбища, в огромных скальных пещерах. Но туда ещё надо было добраться. Поэтому сейчас, перед лицом страшной опасности, пять погонщиков и два надсмотрщика совместно гнали стадо животных на юг. Большие гранитные скалы были хорошо видны на широкой плоской равнине издалека. Это было единственное место, где можно было спрятаться от ветра, потоков воды и града.

По рассказам аборигенов, когда-то эти скалы омывало великое Хатошимское море, которое потом отступило далеко на юго-запад. Так что теперь добираться до него нужно было целые сутки. В правдивости легенды Прэт ничуть не сомневался, поскольку находил в глубине пещер соляные отложения. Да и сами пещеры очень напоминали гроты, появившиеся в скалах миллионы лет назад в результате морского прибоя.

В тёплый период года грозовые бури на Аршале случались не редко, и укрыться от них можно было только в деревенских хижинах. Тяжёлым торнам стихия была не страшна, но существ поменьше и полегче она могла серьёзно покалечить. Поэтому здесь и на других открытых пространствах естественные пещеры становились для аборигенов единственным спасением от кашида.

Когда бегущее вперёд стадо приблизилось к скалам на расстояние нескольких сотен метров, в спину погонщиков ударил по-настоящему сильный порыв ветра, так что Прэт едва не упал на землю. На секунду остановившись, он оглянулся назад.

Чёрная грохочущая туча с мелькающими тут и там молниями, закрыла уже большую часть неба. На том месте, где ещё недавно мирно паслись торны, теперь стояла сплошная стена из ливня и града. Трава и другая растительность вбивалась в почву, которая в свою очередь превращалась в месиво из камней и грязи. Это означало, что завтра Винтару и остальным рабам придётся перегонять стадо на другое пастбище, находившееся на восточных землях племени Шаду, у подножья пятнистых гор.

Подгоняемые с разных сторон криками, палками и плетьми, торны обогнули край скалы и, недовольно фыркая, с громким топотом ворвались в огороженное гранитными обломками пространство. Здесь они могли переждать бурю, встав плотно друг к другу.

Как только последние животные оказались в своеобразном загоне, на рабов и надсмотрщиков обрушился поток холодной воды. Сбиваемые с ног ураганным ветром, погонщики едва успели вбежать в открытую пасть первой спасительной пещеры. Она уходила вглубь гранитных скал на десяток метров.

Почти все гроты здесь натуральным образом соединялись между собой в длинные галереи. Некоторые из них выходили с противоположной стороны, так что опасаться затопления пещер не стоило.

Отдышавшись после быстрого бега, Винтар бросил на неровный гранитный пол посох погонщика и присел на большой камень возле стены, запахнув на груди шкуру торна. Теперь можно было отдыхать, и даже спать, хоть до завтрашнего утра. Буря могла бушевать несколько часов, а за это время наступит ночь. Но спать не хотелось. Хотелось развести огонь, согреться у костра и поесть.

От голода у него в животе в очередной раз свело кишки и заурчало в желудке. В отличие от выносливых аборигенов, он никак не мог привыкнуть к ночному холоду и дневному голоду. Но, судя по всему, надсмотрщики кормить рабов пока не собирались. Кроме того, Прэту ещё не всякая еда подходила для нормального усвоения, даже если на вид она выглядела вполне съедобной.

В первые дни жизни на этой забытой богами планете Винтара часто выворачивало от многих продуктов, которые ему давали есть. Методом проб и ошибок он постепенно выбрал для себя некоторые наиболее приемлемые овощи и фрукты, а также сладковатую кашу из местного вида злаковых растений и лепёшки из муки грубого помола того же происхождения. Гораздо позже, во время одного из племенных праздников, он выяснил, что мясо торнов ему тоже годится в пищу. Оно даже чем-то напоминало по вкусу земную синтезированную говядину. При мысли о варёном мясе у Винтара вновь засосало под "ложечкой", а рот наполнился слюной. Тут же захотелось пить.

Снаружи совсем стемнело, если не считать всполохов света от регулярных разрядов молний. Прэт подошёл к выходу из пещеры и подставил сложенные ладони под холодные струи, чтобы набрать в них дождевую воду. Она нравилась ему гораздо больше, чем вода из пресных водоёмов с явным привкусом железа.

Кашид продолжал свирепствовать во всю свою мощь, так что раскаты грома, шум ветра и ливня с каждой минутой становились всё громче и оглушительней. Но именно эта грозовая какофония, словно невидимым барьером, отделила человека от находившихся в глубине пещеры дикарей. Незаметно для самого себя он погрузился в воспоминания.

После того, как звёздный торговец и контрабандист по имени Тьер отправился на «Блудном сыне» в другие поселения туземцев, чтобы продать им оставшийся товар, вождь племени Шаду снова обратил внимание на приобретённого раба. Несколько секунд Гарш с интересом разглядывал узкими вертикальными зрачками экзотическую внешность невольника, непривычную форму его головы и обезображенное свежими шрамами лицо. Затем изучающе посмотрел на военную форму Винтара с красивыми эмблемами и золотыми нашивками, дёрнул за ворот мундира и быстро сказал:

– Нан вишру!..

Учитывая недвусмысленные знаки и приказной тон правителя, нетрудно было догадаться чего он хочет. И хотя погода была довольно прохладной – не больше пятнадцати градусов, Прэт молча снял мундир и пренебрежительно бросил его под ноги вождя. Противиться требованьям вооружённого до зубов аборигена сейчас не имело никакого смысла. Но и признавать его своим хозяином Винтар тоже не мог. Уж больно резким и болезненным оказалось падение с высот космической цивилизации в грязь убогой и примитивной по всем меркам планеты.

Гарша ничуть не задело вызывающее поведение раба. Он спокойно поднял с земли мундир и накинул его на плечи, с явным самодовольством поглядывая на группу соплеменников, которые столпились вокруг. Завистливо выпячивая нижнюю губу, воины таращились кошачьими серо-зелёными глазами то на вождя, то на раба, ожидая дальнейшего развития этой сцены. Оказывается, у местных аборигенов имелась живая выразительная мимика, которую можно было легко понять.

Вдоволь налюбовавшись приобретением из лёгкого, но тёплого материала, Гарш указал четырёхпалой рукой на остальную одежду Винтара, тем самым принуждая невольника полностью раздеться.

– Ну, уж нет, гадёныш, – резко возразил Прэт, отступая назад, – обойдёшься без моих штанов!

Отдавать генеральский мундир было не жалко, поскольку он уже давно предал офицерскую честь, и теперь, наверняка, не числился в рядах ВСЗФ. Но остаться в чем мать родила перед инопланетными дикарями, ему не позволяла обычная человеческая гордость. Впрочем, дальним уголком сознания Винтар понимал, что чувство собственного достоинства у него уже давно переросло в злокачественную опухоль, а именно в гордыню, которая причиняла вред не только другим людям, но и ему самому. И только здесь, на Аршале, он вновь начал ощущать разницу между этими чувствами.

Однако, сейчас было не лучшее время для самоанализа. Не та обстановка.

Вождь племени Шаду сразу понял, что раб отказывается снимать одежду, и глаза Гарша угрожающе прищурились.

– Ченэр! – грубо сказал он, взмахнув саблей перед лицом Прэта.

Из-за опасного выпада Винтар на секунду отвлёкся и пропустил момент, когда на него с двух сторон набросились аборигены. Несмотря на численное превосходство, он успел оглушить одного из нападавших точным ударом в ухо. Остальные воины всем скопом тут же повалили его на землю, осыпая тело увесистыми пинками. По разным причинам Прэт довольно часто упускал возможность поддерживать себя в хорошей физической форме. И теперь, к своему стыду, он не смог оказать аборигенам должного сопротивления.

Удерживая невольника за руки и ноги, они в считанные секунды раздели его почти догола, оставив только носки и трусы, которые почему-то никого не заинтересовали. Впервые в жизни испытав такое унижение, Винтар с нескрываемой ненавистью смотрел на дикарей, мечтая их уничтожить. Но будучи совершенно безоружным, он ничего не мог сделать. Зато они в любой момент могли прикончить раба, как дикого зверя.

Вероятно, торговец продал его вождю вместе с одеждой, за дополнительную плату, как продают вещь в красивой упаковке. Но Прэт был уверен, что рано или поздно он с ними поквитается, в том числе и за это…

Воины с почтением передали правителю штаны, рубашку и ботинки пришельца. Недолго думая, Гарш сначала взялся за обувь.

Скинув с ног толстые кожаные обмотки, он некоторое время тщетно пытался натянуть на ступни с высоким подъёмом человеческие ботинки. Вскоре он понял, что не может в них влезть и сильно огорчился. Такое же разочарование постигло и других аборигенов, которые решили примерить обувь необычного раба.

Не зная, что делать с ботинками, они попытались их порвать и даже разрубить саблями на куски, но безрезультатно. Долговечный и практически неуязвимый материал крэд, из которого была сделана армейская обувь, лишь немного растягивался и гнулся, но при этом от острых лезвий на нём не оставалось ни единого пореза. Это ещё больше злило дикарей, которые не понимали, как такое возможно.

Наконец, им это надоело, и вождь бросил ботинки в грязь, как совершенно бесполезное барахло. Человеческая одежда явно была Гаршу не по размеру, и теперь он не спешил её примерять.

Сидя на сырой земле, Прэт зябко ежился от вечерней прохлады и противной мороси, падавшей с низкого сумрачного неба. Всё это время он ощущал спиной металлический наконечник копья, которое держал один из воинов.

Обрадовавшись, что его обувь никому не нужна, он быстро подобрал и надел тёплые ботинки, не обращая внимания на угрожающие выкрики стражника. Сейчас Прэту важнее было окончательно не замёрзнуть, чтобы потом не заболеть. В непромокаемой удобной обуви он почувствовал себя гораздо лучше. Однако, его дальнейшая судьба по-прежнему оставалась туманной и совсем незавидной.

Багровый диск Этшианы уже скрылся на западе за частоколом изгороди. Начинало темнеть.

Правитель племени махнул саблей в сторону поселения и что-то приказал группе воинов. Потом в сопровождении личной стражи направился к открытым воротам деревни. Там их терпеливо дожидалась большая толпа соплеменников.

Когда ящики с купленным товаром отправились вслед за Гаршем, стражник Винтара слегка ткнул его копьём в бок, принуждая идти вперёд. Высоко вскинув голову, бывший генерал-лейтенант ВСЗФ двинулся за остальными аборигенами, стараясь унять дрожь в теле. Промозглая погода и резкие порывы ветра испытывали его на прочность…

Пока Прэт шёл по деревне за процессией вождя, он смог увидеть в толпе местных жителей представительниц женского пола. От мужчин они отличались более ярким цветом рыжих волос, которые к тому же оставались распущены, выпуклостями груди и шириной бёдер. Большинство из них явно были на разных сроках беременности.

Сейчас все аборигены, встречавшие правителя племени с приобретёнными товарами, гораздо больше интересовались не содержимым ящиков, а внешностью нового раба. Судя по тому, как они морщились, он не вызывал у них восторга, а может и вовсе был неприятен, как любой урод. Это было заметно по взглядам кошачьих глаз дикарей, которые смотрели на него с любопытством, удивлением и отвращением. Простые жители деревни, одетые в шкуры животных, не боялись Винтара, но старались держаться от него подальше.

Лишь голопузые дети настолько осмелели, что решили подразнить необычного раба, и стали бросать в него камни. Когда же он угрожающе топнул ногой и громко выругался, они тут же спрятались за спинами взрослых соплеменников.

Как только возглавляемая Гаршем процессия оказалась на небольшой площади, Стражник повёл Винтара вглубь поселения. Улиц в привычном понимании здесь не было, так что приходилось то и дело огибать неказистые жилища туземцев.

Стены невысоких домов были сложены из узловатых стволов деревьев и обмазаны глиной, а крыши сделаны из широких серых панцирей каких-то крупных животных. Хижины имели форму шестиугольника диаметром около пяти метров с низким входом и парой маленьких окошек. Кое-где над крышами поднимался дым от горящего очага.

Пройдя почти до конца деревни, стражник подтолкнул Винтара к одному из бревенчатых строений без окон.

– Трух ша! – скомандовал он, указывая копьём на вход в убогое жилище, откуда шёл неприятный запах.

Прэт огляделся, не торопясь заходить в предложенные «апартаменты». Кроме них двоих рядом больше никого не было. При желании он мог бы обезоружить аборигена и свернуть ему шею. Но, что дальше? Куда бежать, оставаясь на незнакомой дикой планете, да ещё в одних трусах?! Это все равно, что пытаться сбежать с космического корабля в одном скафандре. В обоих случаях финал будет печальным…

Как не крути, а изменить свою судьбу Винтар пока не мог. Пришлось смириться с текущими обстоятельствами и подчиниться командам стражника.

Сдерживая дыхание, он убрал засов с плетёной из прочных веток решётки и забрался внутрь тёмной хижины. Тусклый вечерний свет проникал сюда через узкие щели в стенах. Благодаря этому, Прэт смог разглядеть четырёх туземцев, сидевших в дальнем углу жилища. Противный кислый запах шёл именно от них. Нетрудно было догадаться, что они такие же невольники, как и сам Винтар, но попали в рабство каким-то иным образом…

Перед входом в пещеру сверкнула ослепительная молния, и через секунду в тёмном небе раздался мощнейший удар грома, гулким эхом прокатившийся по сводам скальных галерей. Торны, стоявшие рядом в загоне, испуганно вздрогнули и громко зафыркали, переминаясь с ноги на ногу.

Прэт тоже отшатнулся назад, выходя из задумчивого оцепенения и ярких образов своей памяти. Затем поспешил вернуться на плоский камень, где было удобно сидеть. Кашид постепенно ослабевал, уходя дальше на юг, но ливень мог продолжаться ещё долго.

Остальные погонщики скота сидели в стороне на куче тростника, а оба надсмотрщика расположились на такой же подстилке у противоположной стены пещеры. В темноте их тела и лица можно было разглядеть только в моменты световых вспышек, производимых молниями. Прэт видел, что аршальцы о чём-то оживлённо разговаривают, но слов не было слышно из-за шума снаружи.

По галереям с гулом и завыванием гуляли сквозняки, из-за чего в пещере было холоднее, чем на открытом пространстве. Однако, о тёплом костре можно было только мечтать, одновременно завидуя толстокожести аборигенов. Они могли спать на голой земле и питаться один раз в сутки, чувствуя себя при этом вполне комфортно.

Голод снова напомнил Винтару о себе урчанием в животе. Он сглотнул слюну, встал и громко спросил на местном языке:

– А не пора ли нам поесть?

После некоторой паузы, один из надсмотрщиков резко ответил:

– Заткнись, мэтшун! Мы сами знаем, когда и что надо делать.

– Я и не настаиваю. Просто говорю, что уже наступает вечер, и мы могли бы немного перекусить.

Завтра нам должны принести свежие продукты. Так что сейчас самое время доесть остатки прежних запасов.

Аборигены перекинулись между собой парой фраз, и с недовольным ворчанием стали вытаскивать из ниши в скальной стене сильно похудевшие кожаные мешки с едой и бурдюк с родниковой водой. Порывшись в мешках, они достали шесть лепёшек из злаков патэ и два десятка небольших земляных клубней эку, которые были чуть горьковаты на вкус, но очень питательны.

Напившись воды, надсмотрщики отдали бурдюк рабам. Потом занялись добычей огня в каменном углублении пола с помощью примитивных, но достаточно эффективных средств – природного минерала, похожего на пирит, и стали. Высекая из золотистого каменного кресала искры обухом ножа, они вскоре добились своего. Язычки жёлтого пламени весело заплясали на хорошо высохшей куче навоза. Помимо съедобного мяса, тёплых шкур и крепких панцирей, торны давали отличное топливо для очагов. На травяных пастбищах, где с деревьями и тростником было туго, их навоз, содержавший много переработанной растительности, был незаменим.

Единственный недостаток такого топлива – едкий запах, но к нему Винтар уже успел привыкнуть. Он подошёл ближе к огню и стал греться.

Когда костёр наполовину прогорел, аборигены положили в горячую золу все клубни. Ещё через некоторое время ужин был готов.

Вытащив печёные овощи из очага, надсмотрщики разделили между рабами часть имевшихся продуктов. Таким образом, каждому погонщику досталось лишь по два клубня и половина засохшей лепёшки. Но сейчас Прэт и этому был рад, поскольку на большее в данных условиях рассчитывать не приходилось.