Читать книгу Баллада о драной душе - Александр Анатольевич Сидоров - Страница 19

Любовный гороскоп

Мне не спрятаться, мне не скрыться

Ни за стены, ни за кордоны:

На меня охотится Крыса,

Утончённая, как Мадонна.

Взглядом медленно пожирает –

Так, что, вирши свои шурша,

И трепещет, и замирает

Обезьянья моя душа.

Крыса гонит меня в болото,

Уж погибель моя видна…

На сезон обезьяньей охоты

Ей лицензия не нужна.

Может быть, спасли бы друзья, но –

Где найти мне друзей и как?

Я – несчастная Обезьяна,

Я – дворняжка среди макак.

Голос шепчет потусторонний,

Что бояться – нехорошо:

«Перейди к глухой обороне,

Ты же сильный, ты же большой,

Ты же умный и злой товарищ!..»

Голос, я не такой, как все:

Я теряю силы, едва лишь

Вижу Крысу во всей красе.

Я, как долька в её десерте,

Съесть меня – невеликий грех:

Разгрызёт она моё сердце,

Как Щелкунчик – лесной орех.

Обезьяньи чучела – в моде,

Обезьяньи шкуры – в цене;

И моей обезьяньей морде

Суждено висеть на стене.

(Конец 1990-х)

Лучина

Устало дрогнула лучина –

И всё погасло вместе с нею…

«О, не суди меня, мужчина,

Прости меня – ведь ты сильнее!»

Заплачет женщина красиво,

Уйдёт ли женщина надменно –

Скажите женщине спасибо

За всё: за ложь и за измену,

За то, что бьёт без сожаленья,

Без всяких скидок на ранимость,

И не имеет представленья,

Что боль для вас – необходимость.

Душе без горестей легко ли?

Чтоб ей дышать, нужны занозы:

Неутихающие боли,

Непросыхающие слёзы.

Спасибо женщине скажите,

Простите женщине обиду –

И, как чужепланетный житель,

Вернитесь на свою орбиту.

После дождя

Щебечут птицы и свистят,

И ни на миг не замирают,

И крыши мокрые блестят,

И в лужах радуги играют,

А солнце капает с ветвей,

Свой свет оно дробит и множит;

В траве усталый муравей

Из капли выбраться не может,

А в роще тонкие дубки

Волной колышутся живою,

И небо кормит их с руки,

Как дети – козочек травою.

По роще весело идем

И солнце черпаем в ладони,

И пыль, прибитая дождем,

Дурманит слаще благовоний.

Но нам не в радость это все,

Как некурящему цигарка;

Серьгой акация трясет,

Как подгулявшая цыганка,

Трясет цыганочка серьгой,

Трясет своим подолом драным,

Шуршит и шепчет, что тугой

Наш узел разрубить пора нам,

Что эта роща мне мала,

Мне нужно небо в птичьем гаме,

Что дождь прошел, любовь прошла,

Прошла веселыми шагами,

Прошла по весям, по лесам,

По небесам, где даль сквозная…

Как будто я не знаю сам,

Как будто ты сама не знаешь,

Как будто не твое «пока!»

В душе листву заколыхало,

Как будто не твоя рука

Мне на прощанье помахала…

Бреду по тропке меж дубов,

Как по извилине мыслишка,

И бьется бедная любовь,

И бьется в капле муравьишка.

Любовь чумовая

Зачем ты домогаешься любви –

Цветов, лобзаний, встреч и остального?

Беги, моя хорошая, плыви,

Лети, спасайся от меня, чумного!

Ну ты же не совсем сошла с ума –

Возиться с ненормальными поэтами;

Моя любовь заразна, как чума!

Ах вот как… Значит, именно поэтому.

Тебе так нужен пир среди чумы,

В тебе такие страсти понаверчены!..

Но что любовь, когда не только мы –

Планеты и галактики не вечны.

Нет, не клянись любить меня до гроба –

Оставь меня живее всех живых.

Ты – из блаженных, я – из чумовых…

Чума возьми семейства наши оба.

(Декабрь 1999)