Читать книгу Денис Давыдов - Александр Барков - Страница 13
Денис Давыдов
Часть вторая
Зыбкий Тильзитский мир. Предсказание судьбы Бонапарта. Близость военной грозы
ОглавлениеО храбрые враги, куда стремитесь вы?
Отвага, говорят, ничто без головы...
Денис Давыдов
После Фридлянда русские войска прикрывали отход армии к Тильзиту и защищали переправу через Неман. Князь Багратион послал Давыдова к Беннигсену с донесением о расстановке корпусов неприятеля и приказал также передать главнокомандующему важный пакет. В дороге Давыдов случайно повстречал майора Эрнеста Шепинга, служившего при главном штабе.
Адъютанту Багратиона довелось знавать майора прежде, еще по Петербургу, и посему он поинтересовался:
– Что нового, Шепинг?
– Новое то, – насупившись, отвечал важный щеголеватый майор, – что я везу письмо от Беннигсена Багратиону. Главнокомандующий предписывает князю выйти через меня на связь с французами и предложить им перемирие. Приступаем к переговорам о мире. Прощай!
Эта весть потрясла Давыдова, как гром средь ясного неба. Ему горько было слышать, что главнокомандующий русской армией просит у французов мира, так и не отомстив им за недавнее поражение.
Прибыв на главную квартиру, адъютант Багратиона увидел там панику и замешательство, коих не встречал даже среди отступающих, смертельно усталых и голодных солдат. Ему показалось, что у Беннигсена сложилось неверное представление об упадке воинского духа в армии, в особенности ее арьергарда.
Давыдов хотел лично доложить главнокомандующему об истинном положении дел в войсках, сказать, что атаки французов день ото дня слабеют и настает самая благоприятная пора для того, чтобы перейти в наступление и свести счеты с неприятелем.
Молодой гусар застал в главном штабе весьма разнообразное общество: тут были военные и гражданские чиновники, а также англичане, шведы, пруссаки... Ему сказали, что Беннигсен отдыхает, но через час-другой его превосходительство соизволит пожаловать в залу. Чтобы скоротать время, Давыдов вышел на улицу взглянуть на переправу войск через Неман и на приготовление к поджогу моста. Здесь он увидел знакомого штабного офицера и решил посоветоваться с ним о своем намерении доложить главнокомандующему об истинном положении дел в армии. Но щуплый офицер из немцев тотчас же резко изменился в лице и замахал руками: «Нечего тебе соваться не в свое дело». Однако это ничуть не охладило пыл гусара.
Вскоре Давыдов со свойственной ему решительностью и горячностью прорвался к Беннигсену, передал ему пакет от князя и сказал об удовлетворительном состоянии арьергарда.
Главнокомандующий выслушал адъютанта Багратиона со вниманием и даже с некоторым удивлением. Задал ему ряд вопросов. Многое оказалось для Беннигсена неожиданностью. Вскоре аудиенция закончилась, и надменный барон молча отпустил Давыдова.
После ряда поражений русские войска продолжали отступать к Неману. Наша пехота, артиллерия и конница с трудом преграждали путь полчищ Наполеона к границам России.
За это время в русский арьергард прибыло «подкрепление» – несколько полков башкир, вооруженных луками и стрелами.
Русские и те из французов, которые впервые узрели «грозных» башкир, встретили их улыбками.
Вскорости Давыдов стал очевидцем довольно забавного случая.
После одной ожесточенной перестрелки был пленен французский подполковник. Причем матушка-природа одарила его носом громадной величины. Превратности войны «пронзили этот нос стрелой насквозь, но не на вылет». Словом, стрела застряла в носу.
Подполковнику помогли слезть с лошади и усадили его на землю, дабы избавить от опасного «украшения».
Лекарь вынул из своего чемоданчика пилку с намерением поскорее перепилить стрелу и облегчить муки страдальца.
Несколько солдат и стрелков-башкир обступили лекаря.
И надо же такому случиться: в тот момент, когда лекарь приступил к делу, один лысый башкир с узкими карими глазами признал свою стрелу и мертвой хваткой вцепился в руки медика.
– Нет-нет, бачка! – вскричал башкир. – Я не дам резать стрелу мою...
– Как это твою? – возмутился лекарь.
– Не обижай, бачка, не обижай! Я лучше тебя знаю свою стрелу...
– Так что же ты хочешь? – пуще прежнего гневался лекарь.
– Это моя стрела, я сам ее выну...
– Что ты задумал? – накинулись на него солдаты. – Каким образом ты вынешь стрелу?
– Да, бачка, очень просто! Возьму за один конец и вырву вон. Стрела будет цела!
– А нос? – спросил лекарь.
– А ног? Что нос? Черт возьми этот нос!
Солдаты, давясь от смеха, тотчас же силой отогнали сумасбродного и настырного башкира.
Меж тем плененный француз, не зная русского языка, все же догадался, о чем идет речь, и с мольбой обратился к лекарю за помощью.
Вскоре грозное орудие смерти благополучно перепилили, и громадный нос подполковника восторжествовал!
Через несколько дней после встречи с Беннигсеном Денис Васильевич с прискорбием наблюдал, стоя среди офицеров в главной квартире, за визитом французского парламентера Луи Перигора. Перигор пожаловал из приграничного городка Тильзита с миссией о перемирии.
В торжественной обстановке парламентер вручил главнокомандующему письмо от маршала Бертье. Причем за время этой тягостной для русского командования церемонии француз держал себя весьма надменно, «нос кверху», не пожелав даже снять с головы пышной медвежьей шапки, сославшись на воинский устав. Сам же барон Беннигсен и генералы его свиты учтиво улыбались, обнажив и почтительно склонив головы перед наглым молодым французом. Все это вызвало бурю негодования в душе патриотически настроенных офицеров, ибо, по их единодушному мнению, не могло идти речи о мире между императором Бонапартом, преступно обагрившим руки в крови многих европейских народов, и законным русским государем. «Если бы мы сбили тогда шапку с головы Перигора, – с горькой иронией вспоминал об этом визите Давыдов, – из головы Наполеона вылетело бы несколько статей мирного трактата. Дело было в шапке».