Читать книгу Дневник профессора Гаросса - Александр Белка - Страница 10

Прихожу в сознание и сразу радуюсь: жив! После уже осматриваюсь. Лежу в сточной канаве, что тянется вдоль обочины по всей автостраде. С трудом поднимаюсь. В голове невыносимый шум, перед глазами всё плывет: и дорога, и проезжающие мимо автомобили, и моя «Джесси», стоящая неподалёку. Тело саднит и ноет. Без острой боли невозможно пошевелиться, словно переломаны все кости. Я не раз слышал о способностях «кротов», теперь вот испытываю это на себе.

Темнеет. Из сумрака то и дело выныривают автомобили, на мгновение ослепляют меня зажжёнными фарами и, с рёвом промчавшись мимо, вновь растворяются в темноте. Недалеко разноцветными огнями искрится Данкара. Жара спала. Прохладный ветерок приятно холодит пылающее и ноющее от боли тело. Подставляю лицо под его освежающий поток и вдруг чувствую влажные прикосновения к нему. Вытираю щеку ладонью и подношу её к носу. Неприятный аммиачный запах защекотал ноздри. Так и есть, начинается туман. Чёрт, как не вовремя! Придётся поспешить, чтобы попасть в машину раньше, чем он сгустится. Иногда эти туманы, благодаря работе местных химзаводов, содержат в себе примеси различных кислот, и, если не принять меры предосторожности, можно запросто приобрести болезненные, долго не заживающие язвы.

Превозмогая боль, выкарабкиваюсь из канавы и спешу к «Джесси».

– Ох! – восклицаю не то от боли, не то от увиденного.

Багажник «Джесси» открыт, и всё его содержимое, разбитое и изрезанное, валяется на обочине. Обе двери с правой стороны распахнуты, предоставляя для обзора вскрытую панель, содранную обшивку и вспоротые сидения. Капот тоже открыт. С тревогой заглядываю под него. Так и есть. Форсажная установка Додди Скэйли раскурочена и навсегда выведена из строя. Сам движок, к счастью не тронут. С чувством страха (а вдруг?) проверяю тайник в днище кузова. Слава богу, и дневник и кассеты на месте! На душе становится легче. Может, эти подонки и неплохие костоломы, но сыскари они никудышные.

Складываю обшивку на заднее сидение и с трудом, при свете фар мелькающих туда-сюда машин, начинаю собирать раскиданные вокруг вещи. Затем, скрипя от боли зубами, усаживаюсь за руль, завожу мотор и очень плавно трогаюсь с места.

Данкара живёт своей обычной, размеренной жизнью. Меня встречает знакомый шум мегаполиса: непонятный грохот, рёв моторов, вой полицейских сирен, доносящиеся откуда-то выстрелы. Всюду бросающаяся в глаза разноцветная иллюминация вывесок и реклам. Огромные электронные часы на здании нефтяного концерна показывают десять часов. Ого! Надо торопиться, иначе я так и заполночь не доберусь до кровати. Но от увеличения скорости начинает пронзительно ныть грудная клетка. Ладно, чёрт с ней, с кроватью. Сбрасываю скорость и еду не спеша.

Прохожих мало, почти не видно. В туман все предпочитают сидеть дома. Если он имеется, конечно. Бездомным в эту пору становится очень туго. Если не успеют найти какое-нибудь укромное местечко, вроде мусорных контейнеров, подвалов и теплотрасс, то их ждёт верная смерть.

Свернув направо, выезжаю на центральную магистраль города Корл-Ходда и вместе с потоком машин проезжаю мимо сделанного из стекла и бетона роскошного небоскреба Хаймонт-билт – резиденции Космического Общества. Миную ещё один квартал и останавливаюсь у Главного корпуса телевизионной компании «Би Эрн».

Охранники, хотя и знают меня, всё же недоверчиво рассматривают моё удостоверение. Фотография на нём абсолютно не совпадала с оригиналом. Не отвечая на их вопросы, прячу жетон в карман штанов и вхожу в вестибюль. В это время здесь всегда тихо. Лишь где-то там наверху, в некоторых студиях идёт сейчас напряжённая работа. На лифте поднимаюсь на двадцатый этаж в свой отдел, запираюсь в монтажной комнате и долго вожусь с кассетами. Все движения приходится делать плавно и медленно, словно в воде, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. Наконец-то всё готово. На часах без четверти час. Пора домой. Сматываю готовую кассету, запираю её в сейф и спешу, если можно так сказать, к выходу.

Еду по Корл-Ходда. Из головы всё не выходит профессор Гаросс. Отчётливо вижу перед собой его постаревшее от невзгод лицо, жидкую, седую прядь, прилипшую к огромному морщинистому лбу, и этот странный нелепый наряд, к которому он прижимает поблескивающим чёрным лаком кейс. Где он сейчас?..

Резкий сигнал и раздражённый крик: «Ты что уснул, идиот?» возвращают меня в реальность. Мимо, почти впритирку проезжает шикарный лимузин «Джигуди». Из него на меня смотрит гневная физиономия водителя. Только сейчас замечаю, что совсем не слежу за дорогой: «Джесси» выехала на встречную полосу. Останавливаюсь, пропускаю несколько автомобилей и возвращаюсь в свой ряд. Но через несколько минут сзади снова раздаются недовольные сигналы. Опять отклонился в сторону. Что это со мной? Прижимаюсь к бордюру и останавливаюсь. Надо немного отдохнуть и собраться с мыслями.

Перед глазами снова встаёт профессор. Прокручиваю в голове встречу с ним с самого начала. Надо признать, что вёл я себя с ним не совсем корректно. «Извините, профессор Гаросс, – говорю я вслух с виноватой улыбкой, как будто он мог меня услышать, – но ваш маскарад… да и ваше поведение. Они могли кого угодно вывести из себя. А я лишь всего-навсего простой смертный с расшатанной вконец психикой. Сами понимаете, бесконечные командировки, дни и ночи без сна и пищи, зануда – шеф, коллеги – завистники»… Моё красноречие прерывают два глухих выстрела. С треском лопается заднее боковое стекло. Вторая пуля, пробив дверку, со свистом впивается в переднее сидение. В одно мгновение срываюсь с места и как сумасшедший несусь по городу, не обращая внимания на адскую боль во всём теле. Успокаиваюсь только тогда, когда добираюсь до старого трёхэтажного дома, где снимаю квартиру. Кто стрелял? «Кроты»? Поняли, что я их провёл? Нет, эти не промахнулись бы. Скорее всего, подростки, заимевшие оружие, решили попробовать на мне свои силы. В последнее время детская преступность приняла угрожающие размеры.

Поднимаюсь на последний этаж. Тело ноет так, будто разрывается изнутри. Это я особенно ощущаю, когда, тщательно заперев засовы и спрятав тетради профессора, не раздеваясь, заваливаюсь на кровать. Умеют же бить, мерзавцы! Пытаюсь расслабиться и заснуть. Тщетно. Слишком много впечатлений на сегодня и слишком сильно болят намятые места. Завожу будильник и проглатываю две таблетки: обезболивающее и снотворное. Уже через несколько минут чувствую наваливающуюся на меня сонливость. «Чёрт бы их всех побрал, – ругаюсь, засыпая, – испортили „Джесси“. Придётся завтра нанимать такси или брать что-нибудь напрокат»…