Читать книгу Ловушка для богов. Книга первая. Источник - Александр Беловец - Страница 3

Колину снилось, будто он маленькая щепка, попавшая в гигантский водоворот, увлекающий податливое тело всё глубже и глубже. Не осталось сил сопротивляться, ни воздуха в лёгких, ни желания бороться. Хотелось лишь одного – скорей захлебнуться и забыться во тьме.

В поисках кислорода лёгкие горели огнём, но проклятый инстинкт самосохранения не давал сделать рокового вдоха. Вдруг промелькнула бирюзовая вспышка, затем мощным разрядом тока пришла боль, выбив, наконец, из груди остатки воздуха. И тишина… тьма и покой…

Пробуждение стало ужасной мукой – болела каждая клеточка тела. Боль рождалась яркими всплесками где-то в районе грудной клетки и, как эхо, блуждающее в пустой подворотне терялась в дальних закоулках мозга. Колин попытался разлепить веки, но тут же зажмурился от резкой боли. Попытка пошевелиться так же не принесла плодов – тело затекло и не слушалось.

Через некоторое время кровь медленно, нехотя, начала приливать к членам. Колин несколько раз сжал кулаки, помогая сердцу качать застоявшуюся жидкость, и она побежала быстрее. Конечности свело сильнейшей судорогой, и пронзительный крик спугнул птиц, дремавших в густой листве.

Спустя вечность сержант решил подняться, но едва оторвал тело от земли, как в груди взорвался огненный шар, будто на кожу высыпали раскалённые угли. Закусив губу, он опёрся на дрожащие руки и оглядел себя с ног до головы. Из лёгких непроизвольно вырвался хриплый стон. Тело оказалось абсолютно нагим – ни одежды, ни снаряжения, а грудная клетка превратилась в сплошной ожёг.

Колин попытался вспомнить что произошло, но с памятью творилось неладное. Последнее, что в ней отпечаталось – широко распахнутые глаза майора, а дальше провал и тьма. Зато образ низкорослого существа из видеоролика стоял перед глазами как живой. Даже представилось, как массивная дубина опускается на нагое тело.

Колин прислушался к ощущениям. Боль притаилась в груди пульсирующим комком, готовая в любой момент вернуться острой вспышкой, но в целом всё было неплохо. Попытался встать. С трудом это удалось, но от резкого движения корка на груди лопнула и из трещины засочилась сукровица. Сержант зашипел, но буквально через минуту всё прошло.

«Странно, – подумал он, – впечатление, будто ожогу минимум неделя, но этого не может быть. За это время меня б давно задрали звери».

При мысли о зверях захотелось очутиться как можно дальше. Колин оглядел знакомый по фотографиям пейзаж и после недолгих размышлений решил идти к руинам. Он хотя и умел выживать в лесу, но не в голом же виде! А так есть надежда найти что-нибудь полезное.

Под ступню попало что-то твёрдое, сержант взвыл от боли и принялся скакать на одной ноге. Нагнулся взглянуть и обнаружил в траве узорчатый камень размером с детский кулачок. Он взвесил находку на ладони и почувствовал исходящее от камня тепло. Решил взять с собой.

Приблизившись к развалинам, Колин заметил, как сильно изменился климат. За границами города росли деревья, зеленела трава, а внутри царили песок и камни, будто в пустыне. Да и солнце над руинами жарило невпример сильнее. Он подошёл к одному из строений и заглянул внутрь. Там беспорядочно громоздились осколки развалившихся стен, балки перекрытий, битая черепица и прочий мелкий мусор.

– Полнейшая разруха, – вздохнул сержант и двинулся вдоль домов, ища более или менее сохранившийся. Несмотря на жаркую погоду спать голышом на открытом воздухе не хотелось.

За очередным поворотом открылся сводчатый проход, зияющий прохладной темнотой, и Колин решил его исследовать. Короткий коридор вывел в небольшое помещение без окон, но с дырой в потолке, откуда лилось достаточно света. Босые ступни ощутили тепло дерева, и сержант твёрдо решил заночевать именно здесь. Но по закону вселенского свинства стоило выйти в центр комнаты, как иссохшиеся доски предательски хрустнули, и часть пола ухнула вниз, увлекая человека за собой.

Колину повезло, упал на что-то мягкое, ничего не повредив (шишка на лбу от упавшей следом доски не в счёт). Растирая ушиб, сержант огляделся и нервно засмеялся. Не было бы счастья, как говорится… Гора разноцветных тряпок, на которую ему посчастливилось сверзиться, оказалась кучей разнообразной одежды – от расшитых золотом халатов до рубашек из грубой мешковины. Порывшись как следует, он стал обладателем пары прочных кожаных штанов, льняной рубахи грязно-серого цвета и куртки из кожи неизвестного животного, мелким мехом внутрь.

Первым делом Колин разорвал какой-то халат на широкие полосы и плотно замотал обожжённую грудь. Нижнего белья отыскать не удалось, но и здесь пришёл на помощь всё тот же халат. Из пары полос удалось организовать некое подобие трусов, поверх которых впору пришлись кожаные штаны. Рубаха села как родная, а вот куртка оказалась слегка мала, но сержант решил лучше остаться не застёгнутым, чем оставлять добротную вещь.

Одевшись, Колин оглядел комнату, вернее подвальное помещение, свет в которое проникал из небольших окошек под высоким потолком. Его угораздило провалиться в какой-то склад или, скорей всего, оружейную, так как у противоположной стены до самого потолка возвышалась стойка с копьями, а на стене слева висели огромные арбалеты. Помимо тряпок и оружия всюду так же громоздились разновеликие ящики. Осмотр сержант решил начать с тех, что окружили кучу одежды.

В первом обнаружились кожаные цилиндры со шнуровкой. Память услужливо извлекла из глубин слово «наручи». Второй ящик содержал кожаные безрукавки с нашитыми медными пластинами, а третий оказался доверху набит добротными кожаными сапогами. Колин сразу же выбрал себе пару по ноге и пустил остатки халата на портянки.

Остальные ящики так же содержали части амуниции. Плотные пластины, призванные защищать ноги, кожаные поясные ремни, островерхие шлемы, мечи, наконечники копий и в последнем – пустые фляги. За ящиками высилась бухта каната. Колин обошёл её и от неожиданности застыл. За деревянным столом у двери, положа голову на руки, спал человек.

Стараясь ступать бесшумно – а ну как проснётся, да пырнёт чем-нибудь – сержант подошёл к столу и тут же с ужасом отшатнулся. На мгновение показалось, будто заглянул в глаза самой смерти. Вместо лица чёрными провалами глазниц зиял голый череп.

Колин взял себя в руки и ещё раз осмотрел комнату. Света становилось всё меньше, и он стал оглядываться в поисках фонаря. Такового нигде не обнаружилось, зато нашёлся факел, вдетый в кольцо справа от двери.

– У этого покойника точно должна быть зажигалка, – прошептал Колин, протягивая руку к ближнему карману. – Ему ведь уже ничего не нужно, верно?

Дрожащие пальцы вытянули на свет небольшой чёрный мешочек величиной с ладонь. Сержант развязал тесёмки и обнаружил внутри полоску закалённой стали с мелкой насечкой, камешек пяти сантиметров в длину и какой-то пучок серого цвета, похожий на вату.

– А ведь я о чём-то таком читал, – Колин почесал затылок. – Вроде бы нужно водить камешком по железке. Или наоборот?

Он чиркнул кресалом, вызвав фонтанчик искрящихся брызг, и, смекнув для чего нужна серая вата, повторил манипуляции над ней. Пучок тут же задымился. Колин раздул его и поднёс к факелу, который моментально вспыхнул, что не удивительно, учитывая могильную сухость в подвале. Света факел давал немного, но достаточно, чтобы дальше обследовать покойника.

На поясе нашёлся кинжал в простых деревянных ножнах и связка ключей на стальном кольце. Колин аккуратно отстегнул нож от пояса, повертел, проверяя балансировку и не задумываясь, привесил к своему ремню. Хотя рядом и стоял ящик, доверху наполненный новёхонькими мечами, он все же решил остановить выбор именно на кинжале. Из холодного оружия сержант владел лишь метательным, а фехтовать научиться, как-то не довелось.

Перебирая массивные ключи, Колин подошёл к двери и принялся один за другим втыкать их в замочную скважину, молясь, чтобы хоть один да подошёл. Повезло с третьим – ключ легко провернулся, пару раз щёлкнула пружина, и массивная дверь подалась вперёд, открыв теряющийся во тьме ход.

Сержант поднял факел повыше, но света едва хватило, чтобы рассмотреть кусок коридора, стены которого были выложены жёлтым песчаником. Ночевать в комнате с покойником как-то не хотелось, и он решил прогуляться. Но сперва…

Колин вернулся к куче тряпья и достал из неё кожаные штаны большого размера. Перетянул штанины полоской ткани, обрезал лишнее и, разодрав обрезки штанин на длинные лоскуты, добавил пару лямок. Получилась небольшая, но вместительная сумка, в которую сержант положил найденный камень и огниво. Так же своё место в сумке заняли и запасные вещи: пара ботинок, штаны и грубая рубаха. Здраво рассудив, он достал из ящика флягу и тоже забросил в сумку – если по пути обнаружится вода, ёмкость не помешает.

Колин достал из держателя на стене еще один факел и привязал к поясу, кто знает, сколько предстоит бродить в темноте. На пороге обернулся и оглядел комнату ещё раз. Возникло желание остаться и, выпотрошив ящики, составить их пирамидой, чтобы дотянуться до дыры в потолке. Но затем пришла здравая мысль – в коридоре ведь может оказаться лестница наверх! И сержант решил её поискать…

***

Люди больших городов настолько привыкли к шуму машин, рёву сирен, гомону толпы и другим плодам цивилизации, что, находясь за глухими окнами у себя дома, считают отсутствие звуков истинной тишиной. Но на самом деле мы не замечаем тиканья часов, рычания холодильника, бегущей по трубам воды и ещё кучи привычных звуков, из которых и соткана наша «тишина».

Шагая по тёмному коридору, Колин, как истинный сын техногенного мира впервые познал, что такое настоящая первозданная тишина, нарушаемая шипением сгорающего факела и поскрипыванием песка под подошвами сапог. Она давила тяжёлым ожиданием, пугала неизвестностью, путала мысли. Чтобы не ощущать себя микроскопической песчинкой, готовой раствориться в океане вселенной, сержант засвистел незатейливый мотивчик. Стало легче.

Через пятнадцать шагов впереди показалась стена, а коридор, образовывая букву «Т» разбегался в стороны. Воздух здесь был несколько свежее и, поводив факелом, Колин понял почему – ответвление справа заканчивалось лестницей наверх.

– А вот и выход, – обрадовался сержант и поспешил к стёршимся от бесчисленных ног ступеням. Но радость оказалась преждевременной. Через три пролёта лестница упёрлась в заваленную каменными глыбами дверь.

Второе ответвление коридора убегало вниз но, сколько Колин ни светил, конца так и не увидел. Решил спуститься. Лестница оказалась настолько длинной, что после сотни ступеней сержант перестал их считать. В какой-то момент даже появилась мысль вернуться и составить ящики пирамидой но, вспомнив, сколько предстоит мороки, стиснул зубы и продолжил спуск. Наконец ступени упёрлись в пол, а коридор, так и не расширившись, потянулся куда-то вглубь плотной как вата темноты.

Через три сотни шагов сержант твёрдо решил вернуться в оружейную, но вдруг факел зашипел и стал затухать. Пришлось наощупь искать в сумке огниво и поджигать ещё один, который предусмотрительно висел на поясе. От ярких вспышек зарябило в глазах, но когда огонёк затрепыхался на кончике факела, Колин увидел впереди отблеск. Через десять шагов путь преградила деревянная дверь, обитая железными пластинами. Он дёрнул за тяжёлое кольцо и разочарованно выдохнул – связка с ключами осталась в оружейной.

– Чтоб тебя! – сержант в сердцах пнул дверь сапогом, и госпожа Фортуна улыбнулась скрипом петель. – Надо же…

За дверью оказалась ещё одна лестница, которая оптимистично пронзала темноту. Памятуя о том, что факела на обратный путь может не хватить, Колин резво поскакал наверх.

– Твою ж галактику! – Фортуна улыбалась недолго. Лестница упёрлась в прямоугольный щит, сколоченный из толстых досок. Ни замка, ни ручки.

От души наподдав преграде, сержант развернулся и вдруг заметил в стене небольшую выемку. Посветил в неё и обнаружил в глубине толстый деревянный рычаг.

– А если за него потянуть?

Деревянная рукоятка плавно пошла вниз и в стене что-то глухо стукнуло. Затем раздался неприятный скрип, а потом…

– Дзонг!!!

Колин едва не выронил факел. Ему показалось, будто рядом порвался стальной трос. Щит или скорее дверь, загораживающая проход, как в замедленной съёмке, повалилась вперёд, взметнув в воздух вековую пыль. Пламя в руке погасло, а сам сержант, кашляя как астматик, выскочил на свежий воздух.

Когда глаза перестали слезиться, он огляделся и понял что оказался внутри одного из разрушенных строений. Подошёл к ближайшему проёму в стене (назвать окном эту дыру не повернулся бы язык) и выглянул наружу. В свете луны видно было не так уж много, но разобрать всё те же нагромождения древних развалин оказалось несложно.

Где-то на периферии зрения мелькнул огонёк. Колин вгляделся в темноту, но ничего не разглядел. Переместился чуть правее и снова увидел отблеск. Определённо в лесу горел костёр.

– Нужно аккуратно разведать, кто там с огнём балуется, – сержант уже привык разговаривать с самим собой. – Глядишь, контакт с аборигенами налажу, – улыбка получилась измученной – пить хотелось невозможно.

Он стал пробираться меж деревьев, стараясь ступать как можно тише. Когда до круга света оставалось около десяти метров, Колин прильнул к толстому стволу и застыл, оценивая обстановку.

Видимо контакт отменяется. У костра спиной к сержанту сидел тот самый коротышка из видеоролика, а немного поодаль ожесточённо спорили ещё двое. Над огнём висела туша какого-то животного, от аромата которой в желудке тот час заурчало. Сержант напрягся. Что делать дальше? Видеоролик ясно показал, как коротышки поступают в незнакомой ситуации. Похоже, стоит найти другой путь.

Опорная нога стала затекать и под ступнёй предательски хрустнуло. Крепыш у костра тут же навострил большие уши, шикнул на спорящих и, схватив дубину, устремился в сторону затаившегося сержанта. Поняв, что миром дело не кончится, Колин выхватил кинжал и откинул сумку в сторону. Всплеск адреналина мгновенно развеял усталость.

Противник оказался до банального прост – он нёсся на сержанта, высоко подняв увесистую дубину и что-то вереща на незнакомом языке. Сержант хищно оскалился и принял боевую стойку. Когда тяжёлое оружие начало движение, тренированное тело само подалось в сторону. Уклонившись от удара, Колин резко выставил ногу и дикарь, не успев затормозить, кувырком полетел в траву. Сержант не дал ему подняться – рукоять кинжала впилась в затылок, и коротышка затих в траве.

Видя участь вожака те, что спорили у костра, снизили шаг и принялись обходить сержанта с разных сторон. Вдруг один резко выкинул руку вперёд, и копьё устремилось Колину в грудь. Он ждал чего-то подобного и потому легко увернулся. А вот второй оказался умнее. Он кинул напарнику короткую фразу, по-звериному пригнулся и выставил копьё в сторону сержанта.

Коротышка, оставшийся без оружия, недобро сверкнул зубами и метнулся к костру. Увидев, как он лихо раскручивает бола, Колин легко просчитал, что будет дальше. Сейчас тот, что с копьём сделает отвлекающий бросок и следом полетят спаренные камни. Пора заканчивать представление.

Лезвие тихо прошипело в воздухе и по рукоять вошло в мохнатую грудь метателя камней. Тот захрипел и стал оседать на землю. Коротышка с копьём что-то дико закричал и широко размахнулся. Копьё полетело в человека, а абориген развернулся на сто восемьдесят и ринулся в кусты.

– Чтоб тебя! – выругался сержант. Он даже не стал уклоняться, коротышка безбожно промахнулся. – Сейчас этот гад приведёт подмогу, а с толпой этих красавцев я точно не справлюсь. Пора сваливать.

Он подскочил к затихшему метателю камней, выдернул кинжал и подхватил сумку. Неподалёку раздались крики…

***

Коротконогие аборигены не отставали. Погоня длилась уже полчаса, и всё время их дружный гомон подстёгивал уставшего человека. Сержант бежал, не разбирая дороги, сил петлять не было. Наконец лес поредел, и он заметил тёмную гладь реки. Есть шанс уйти от погони. Взметнув тучу брызг, Колин ворвался в воду, нырнул и изо всех оставшихся сил погрёб от берега.

Несколько десятков коротышек выскочили на берег и застыли, злобно потрясая оружием. Видимо плаванье не входило в число их умений, за что сержант возблагодарил судьбу. Но судьба считала иначе.

Растолкав воинов, на берег вышел коротышка в балахоне, сшитом из множества цветных лоскутков. Рука, сжимающая странный жезл из резной кости, указала в спину беглецу, и ночной воздух прорезала замысловатая фраза. С навершия жезла сорвался шарик ослепительного света и, соприкоснувшись с водой, разлетелся тысячью светящихся осколков. Вода вокруг Колина вдруг забурлила и стала вязкой. Он застыл в ней как мошка в патоке.

«Я что сплю? Так же не бывает!» – волосы на затылке зашевелились от ужаса.

Аборигены победно взвыли. Какой-то коротышка раскрутил над головой мелкоячеистую сеть с грузами и прицельно швырнул в человека. Сержант почувствовал себя рыбой, когда его потянули к берегу.

Коротышка в балахоне властно прикрикнул на галдящих воинов и подошёл к извлечённому из воды пленнику. На Колина уставились немолодые холодные глаза.

– Кутс’о, – утвердительно выдохнул «балахон» и обрушил на голову сержанта резной жезл.

Раздался глухой звук, будто ударили в слабо натянутый барабан, запахло озоном, и сознание сержанта взорвалось болезненными искрами…

***

– Брат, что произошло?! – воздух вокруг Сетт’иллиса искрился от напряжения. Светловолосый бог метался в своём чертоге взад и вперёд. – Я ведь тебя предупреждал! Я ведь говорил! Ты заигрался!!!

Он остановился, и перст с перламутровым ногтём укоризненно упёрся в Харр’изиса. – Ты хоть понимаешь, что натворил?! Все наши планы, – светлый бог с хрустом сжал кулаки, – в Бездну, будь она неладна! Что молчишь? Нечего сказать?

– Сетт, мне нечего было сказать тогда, в первый раз, когда наши так тщательно выстраиваемые планы, сорвались из-за одного мага-недоучки. Помнится, ты, тогда не задумываясь, отдал Иглу Мрака в руки убийцы. Во второй раз мне, почему-то, снова пришлось оправдываться, хотя моей вины как раз и не было. А теперь… Знаешь, брат, один раз случайность, два – совпадение, но три… Три это уже закономерность. Поэтому умерь гнев и давай думать, что делать дальше.

– В этот раз ты что-то заметил? – юноша в тоге, отороченной золотом, опустился в стремительно метнувшийся навстречу его телу туман, который тут же обратился мягким глубоким креслом. – Рассказывай.

– А разве ты сам не заметил тех чёрных щупалец? – вопросом ответил Харр’изис. – Дыхание Бездны, излюбленное детище нашего отца. Я как его почувствовал, так весь аж затрясся. Помнишь, братец, как он нас в детстве наказывал?

– Не напоминай, Харр, – и без того светлая кожа Сетт’иллиса стала ещё белее. – Тому магу крупно повезло ощутить прикосновение самой Бездны и остаться в живых. На его месте я бы точно так же драпал. Но брат, разве не из-за твоего Поглотителя Душ мы потеряли сильнейший из камней врат?

– Не думаю, Сетт. Мне кажется, если б не Дыхание Бездны, всё бы прошло, как задумано. Ну, ещё бы мне досталась душа сильного мага.

– Знаешь, брат, после третьего краха я всё больше убеждаюсь, что в планировании мы и в подмётки не годимся нашему отцу. Вспомни, как лихо он нас сюда заточил.

– Помню, прекрасно помню, Сетт. Но что мы станем делать без Снежного Сапфира? Как прорвёмся сквозь Дыхание Бездны?

– Есть вариант использовать последний камень, что остался в Храме⁶.

– Брось, ты, – отмахнулся хозяин ночи. – Тот камень пустышка. Просто ключик, открывающий порталы, не более, и нам он не подойдёт. Нужен новый план.

– Кстати, а где поглотитель с душой того мага? – Сетт’иллис хитро прищурился.

На чернобрового бога стало жалко смотреть. Невозмутимый Харр’изис потупился как незамужняя девушка при виде голого мужчины.

– На месте гибели мага его не оказалось. Быть может, подобрал тот парень, что вывалился из портала?

– Всё возможно, – не стал возражать Сетт’иллис. – Во время ритуала возникли такие возмущения, что даже я не всё разобрал. А ты? – Светловолосый напрягся, наблюдая за реакцией брата, но тот лишь небрежно взмахнул рукой.

– Брат, в этих делах я разбираюсь значительно хуже твоего. Но есть одно соображение…

– Продолжай, – поторопил юноша в тоге.

– Я передам магистру Эжж’и’леру, чтобы он направил своего наблюдателя на поиски чужака. Уверен, после всего перенесённого парень не мог далеко уйти.

– Тьфу ты, – сплюнул Сетт’иллс. – Я, было, решил, будто у тебя родился какой-то план. Хотя… другого варианта всё равно ведь пока нет? А терять иномирца из виду не стоит. Вдруг чужак сможет пролить свет на случившееся. Давай, подключай своего магистра…