Читать книгу Ловушка для богов. Книга первая. Источник - Александр Беловец - Страница 4

– Вальдрес! Вальдрес, сынок, где ты?!

Такой знакомый и родной голос матери вырвал из сна мальчика, задремавшего в тени дерева рулхх⁷, росток которого привёз когда-то дед из своих бесконечных странствий. Он посадил его в семейном саду, и с тех пор дерево раскинулось выше дома, став гордостью семьи.

Вальдрес мечтал, когда вырастет, как и дед станет магистром, и так же будет странствовать по свету, но отец не одобрял и не понимал такого стремления. Уважаемый советом мастер Деллик был искушён в политике и редко появлялся дома, почти не замечая сына.

– Вальдрес, негодник, ты опять спишь вместо того, чтобы заниматься? – мама встала над ним, уперев руки в бока. – Хочешь, чтобы наставник снова тебя выпорол?

Вальдрес открыл глаза и взглянул на мать. В этом красном платье, отороченном чёрной тесьмой она была просто неотразима.

Изучая историю международных отношений, отец часто бывал в разъездах и в одной из таких поездок познакомился с матерью. Уроженка Сумарского Халифата, что распростёрся к юго-востоку от Небесного Хребта, она была дочерью первого советника Халифа. Будучи на светском приёме, отец без памяти влюбился в юную сумарку и долго добивался её расположения. А после стал частенько наведываться в Сумарент по делу и без, пока девушка не ответила на предложение стать его женой. Тогда отец привёз её домой в Келир и вскоре на свет появился Вальдрес…

– Ну, и долго вы собираетесь тут лежать, молодой человек? – этот наигранный гнев был матери только к лицу. Злясь, она становилась ещё прекраснее. Вальдрес улыбнулся, понимая, что мама сама еле сдерживает смех.

– Вы только поглядите, он ещё и улыбается! – она погрозила пальцем. – Вставай-ка, Вальдрес. Сейчас придёт мастер Вейслекс и если он увидит тебя отдыхающим вместо того, чтобы повторять вчерашний урок, будь уверен порки не избежать, – она улыбнулась, озарив мальчика небесной красотой.

– А отец ещё не освободился? – Вальдрес потянулся и поднялся. – Так хочется, чтобы он посетил моё занятие с наставником. Я бы ему показал заклинание, которое выучил вчера, – юноша мечтательно зевнул.

– Вальдрес, ты же знаешь, отец очень занятой человек. Через седмицу ему предстоят важные переговоры, и он к ним готовится. А потом Деллик обещал свозить нас на ярмарку в Торсот.

– Отцу никогда нет до меня дела, – надулся Вальдрес. – Вечно находится что-нибудь более важное, – он с грустью посмотрел на мать, но, вспомнив о предстоящей поездке, тут же с радостью запрыгал на одной ноге. Как и у всех детей, его настроение менялось молниеносно.

– А можно я зайду к нему перед началом занятий?

– Не думаю, сынок, – мать поймала скачущего сына за рукав и заглянула в глаза. – Ты же знаешь, как отец сердится, когда его отвлекают. Лучше пойди, умойся и готовься к приходу наставника. Не забывай, – она строго погрозила пальцем, – скоро поступать в академию и ты не имеешь права провалить экзамен.

– Не беспокойся, мам, – Вальдрес прекратил скакать и заискивающе заглянул женщине в глаза. – Всё будет хорошо. Ты же меня знаешь, я вылитый дед, – он гордо выпятил грудь и мать рассмеялась.

– Да уж, знаю, – она потрепала сына за волосы. – Прекрасно знаю. Ну, всё беги. Удачных занятий. Я тебя люблю, сынок.

– Я тоже тебя люблю, мама, – Вальдрес поцеловал женщину в щёку и побежал по тропинке к дому.

Проходя мимо кабинета отца, мальчик решил из баловства подглядеть в замочную скважину, но вдруг заметил, что дверь приоткрыта.

«Странно, – подумал Вальдрес. – Обычно отец во время работы запирает дверь. Может уже освободился? Вот здорово! Пойду, приглашу его на занятия».

Радостно толкнув дверь, юноша вошёл и тут же натолкнулся на несвойственный этому месту беспорядок. Бумаги из вывернутых ящиков стола устлали пол сплошным белым ковром. Высокий канделябр был опрокинут, и свечи разлетелись по полу. Книги, раньше стоявшие в шкафу, горой возвышались под ним.

Вальдрес обошёл резной стол и замер, не решаясь подойти к застывшему на ковре телу. Отец лежал лицом вверх, запрокинув голову и широко раскинув руки. На лице застыло удивлённое выражение, словно перед смертью его что-то сильно поразило. На теле не обнаружилось ни единой капли крови, и юноша, не обделённый способностями, почувствовал витающий в воздухе неуловимый обычному человеку «аромат» магии. Но потрясённый до глубины души он не придал этому никакого значения.

Вальдрес в ужасе попятился к двери, но вдруг в оконном проёме промелькнул тёмный силуэт. Не понимая, что делает, мальчик перескочил через стол и выпрыгнул в окно. Снаружи никого не оказалось.

Забежав за угол, Вальдрес споткнулся о тело мастера Вейслекса и тут же согнулся в жестоком приступе рвоты. Лицо мага превратилось в сплошное месиво из костей и крови. Опорожнив желудок, юноша решительно сжал кулаки и ринулся по направлению к калитке. В ту минуту он даже не задумывался что будет, когда догонит убийцу. Овладевший сознанием гнев, заставлял мчаться, не разбирая дороги.

Выбежав за ограду, мальчик остановился посреди пустынной улицы и внезапно вспомнил о матери. Страх обжигающим холодом стеганул по спине. Вальдрес без оглядки бросился за дом, где зеленел небольшой сад. У невысокого фонтанчика мама любила размышлять, наблюдая, как сверкают серебряные капельки в лучах Иссилы. Там он её и нашёл…

***

– Мама!!!

Колин проснулся оглушённый собственным криком. Тело покрылось холодным потом, а перед глазами всё ещё стояли картинки из сна – такие яркие и живые, словно посмотрел видеофильм.

«А сон ли это был? – подумал сержант. – Я будто видел давно ушедшие события. Всё было так реально… Нет, бред! Какая, к чёрту, магия? Вероятно это всё последствия удара по голове…»

Только тут он вспомнил момент пленения: куча коротышек с оружием, вода, превратившаяся в кисель, «цветной балахон», ударяющий жезлом по голове и… всё. Дальше провал и тьма.

Колин попытался сесть, но руки оказались туго стянуты за спиной, и онемевшие запястья тут же отозвались острой болью. Кое-как всё же удалось прислониться спиной к стене. В кромешной тьме разглядеть ничего не удалось, но судя по запаху сырой земли, это был какой-то подвал или, скорее, погреб.

Сержант прислушался к своему состоянию, но кроме ноющих запястий не ощутил ни боли в голове, ни тем более в груди. Так же не было и голода, хотя последний раз он ел ещё по ту сторону аномалии.

– Ладно, – проворчал он, устраиваясь поудобнее. – Как говаривал наставник по боевой: «Если чего-то не понимаешь, смело списывай на местный климат». Попробую выспаться. Надеюсь, до утра меня не потревожат… или до ночи? Хотя какая теперь разница?

Сержант прислонил затылок к стене и закрыл глаза.

Сон не шёл. Погрузившись в ватную тишину, сознание зависло как муха в липкой древесной смоле. От чего-то закружилась голова и в животе начало зарождаться сосущее чувство. Тишина подхватила сознание человека, закружила бурным водоворотом, утягивая всё глубже и глубже в свою пучину. Устав сопротивляться, Колин дал, наконец, себя унести.

Там на дне показалось что-то светлое и стало приближаться, увеличиваться, раздуваться, охватывая всё пространство вокруг. Глаза обожгло нестерпимой болью, и Колин что есть сил зажмурился.

– Эй, ты кто? – раздалось вдруг за спиной.

Сержант отнял руки от лица и часто заморгал, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь слепящий свет.

В центре бесконечно-белоснежного пространства стоял человек в тёмно-алом плаще и скрещёнными на груди руками. Чётко очерченные скулы, хищный нос с горбинкой, высокий лоб – всё выдавало в нём волевого человека способного на великие свершения. Человек был высок и строен, истинный вожак. За таким пойдёшь, не задумываясь даже на преступление. Колин широко распахнул глаза.

– Вальдрес? – поражённо выдохнул он, узнав в тридцатилетнем человеке мальчика из сна.

– Мы разве знакомы? – маг удивлённо задрал бровь.

– Нет, но… – сержант на миг задумался и почесал в затылке. – Понимаешь, ты мне приснился, но сон был такой странный, словно я видел всё твоими глазами… Ах да, там же всех убили! И твоего отца, и твою мать, и ещё какого-то человека в золотом плаще…

Заметив, как меняется лицо собеседника, сержант прервался на полуслове.

От Вальдреса ощутимо повеяло угрозой. Его руки со скрюченными пальцами застыли на уровне груди, и Колин не поверил своим глазам – воздух между ладонями вдруг заискрился и начал сгущаться, формируясь в тугой комок яркого света. В вибрирующей тишине громом прозвучал голос:

– Кто ты, незнакомец?! Откуда тебе известно о трагедии моей семьи?! Отвечай! И не вздумай лгать!!! Ложь я легко распознаю!!!

– Ты что, с катушек слетел? – Колин выставил ладони и попятился. – Я же сказал, это был сон! Остынь приятель!

Сержанта напугало не само свечение между ладоней Вальдреса, сколько то, что исходящую от него угрозу он ощутил каждой клеточкой тела. На мгновение в сознании даже возник образ всепоглощающего огня, вырывающегося из рук собеседника, и ноздри уловили запах горелого мяса. Колин зажмурился, но вдруг давящее чувство стало отступать.

– Ты не лжёшь, – произнёс Вальдрес, стряхивая с рук остаток энергии. – Действительно всё так и было. Прости мне эту вспышку гнева, мой друг и позволь представиться. Моё имя Вальдрес. Я мастер первой ступени огненной стихии, – маг приложил правую руку с перстнем к груди и склонился. – Назови же себя.

Опасливо косясь на руки Вальдреса, сержант назвался.

– Колин… Колин Мак-Стайн. Я сержант.

– Ну что ж, рад знакомству, Колинмакстайн-сержант.

– Нет, – перебил Колин, – я сержант Колин Мак-Стайн. Мак-Стайн – это фамилия, а имя – Колин.

– Фамилия? – удивился Вальдрес. – Впервые слышу. Что это? Прозвище?

– Ну, – сержант замялся, подбирая слова. – Там, откуда я родом принято к имени приставлять ещё и фамилию. А, – он махнул рукой, – не бери в голову. Зови меня просто Колин. Договорились?

– Как тебе будет угодно, собрат по ремеслу, – ещё раз поклонился Вальдрес.

– О! – радостно воскликнул сержант. – Так ты тоже военный?!

– Военный? – удивился маг. – Разве я похож на наёмника?

– Ты же сказал собрат по ремеслу, вот я и предположил… – сержант вконец запутался.

– Поверь, мой друг, я никогда не продавал свои услуги! – возмутился Вальдрес. – Я, так же как и ты – маг. Маг огненной стихии! Вот только твою стихию пока определить не могу, – он задумался, теребя подбородок. – Быть может воздух? Или вода? Но не земля точно…

– Эй, приятель, – прервал сержант размышления Вальдреса. – Какой я тебе маг? Ты о чём вообще? Маг это кто-то наподобие иллюзиониста, что показывает фокусы в клубах? Извини, но доставать кролика из шляпы я не умею!

На тираду сержанта Вальдрес загадочно улыбнулся, прошептал какую-то бессмыслицу и прищёлкнул пальцами. Над его ладонью тут же затрепыхались язычки синеватого пламени, образовав странную закорючку. Колин разинул рот и, не моргая уставился на невиданное зрелище.

– Что ты видишь? – голос мага отвлёк от созерцания пляшущих жгутиков, но Колин промолчал. Он не верил глазам. – Ну, – поторопил Вальдрес, – что у меня в руке?

– Чертовщина какая-то, – произнесли губы сержанта. – Такого просто не бывает… пламя прямо в руке. Это какой-то трюк, да?

– Не оскорбляй меня, я не балаганный факир, что веселит ярмарку. Я маг, – Вальдрес взмахом руки развеял пламя. – Сейчас ты видел одну из ипостасей огненной стихии. Руна Йор, так называется это плетение. Используется… впрочем, хватит и того, что ты её видел. Значит, способности к магии у тебя имеются. Странно, что ты сам этого не знаешь.

– Выходит я тоже так смогу? Ну, пламя из рук и всё такое, да? Здорово! – Колин как ребёнок обрадовался открывшимся способностям. – Научишь?

– Всему своё время, мой друг, – маг усмехнулся. – Для начала тебя ждут десять незабываемых лет обучения в общей академии. Затем, когда получишь жезл подмастерья, необходимо будет пройти ещё и пятилетнюю стажировку у одного из мастеров не ниже второй ступени. Ему же сдашь и экзамен на мастера третьей ступени. Потом долгие годы самосовершенствования и ты уже мастер второй ступени. Потом первой. Как видишь всё в твоих руках, Колин Мак-Стайн, – Вальдрес иронично развёл руками. – Конечно, если сумеешь покинуть Поглотитель Душ. Кстати, а как ты в нём оказался?

– Какой ещё поглотитель? Каких душ? – искренне удивился сержант. От обилия новой информации голова шла кругом. – Я никуда не проникал. Просто заснул и увидел сон.

– Считаешь всё это сном? – маг обвёл рукой окружающее пространство.

– Хочешь сказать, что я не сплю, а моя душа куда-то там проникла?

– Нет, в данный момент твоя душа на месте, но её астральная проекция… Хотя, надо признаться, о возможности проникать в поглотитель я доселе не слышал.

– Стоп, стоп, – Колин замахал руками. – Так я только сильней запутался. Можешь объяснить человеческим языком, что это за астральная проекция?

– Хм, но ты же маг, а любой маг знает, что такое астральная проекция или искра сознания, как её ещё называют, – увидев недоумение на лице собеседника, Вальдрес снизошёл до пояснений. – Представь, есть мир материальный, а есть Астрал – своего рода мир энергетический. Его потоки окружают нас повсеместно и маги способны ими управлять. Происходит это двумя способами – либо непосредственно из физического мира, либо погрузив искру сознания в Астрал.

– Я ни слова не понял из того, что ты сказал, – хмыкнул Колин. – Вероятно, прозрение приходит после обучения в этой вашей академии?

– Мысль верная, мой друг, – кивнул Вальдрес. – Но для этого тебе необходимо выбраться отсюда, – лицо мага тронула ироничная улыбка.

– И как же мне это осуществить? – Колин не понял иронии собеседника.

–Увы, мне это неведомо, – Вальдрес развёл руками. – Полагаю, в первую очередь стоит испробовать тот же способ, каким ты сюда попал. Кстати расскажи мне, как выглядит поглотитель?

– С чего ты взял, что я это знаю? До встречи с тобой мне и слов-то таких слышать не приходилось.

Маг задумался.

– Скажи, а не встречал ли ты в последнее время какого-нибудь необычного камня?

– Камень видел, – встрепенулся сержант. – У развалин того города, как раз и видел. Такой небольшой жёлтый и весь в разводах. Я его ещё с собой прихватил. Постой, так это он во всём виноват?! – до Колина только теперь дошёл смысл вопроса.

– Всё верно, к тебе попал тот агат, что я использовал в ритуале. Он-то и поглотил мою душу. Это многое объясняет…

– Как насчёт моей проблемы? – Колин прервал размышления мага. – Я ведь так и не понял, как сюда попал и как выбираться обратно!

Мага поглотили мысли, и он не расслышал заданного вопроса.

– А помимо этого камня другого там не было?

– Нет, больше ничего не было… Да я и не искал! Я и на этот, если б не наступил, то прошёл бы мимо. Мне, знаешь ли, было не до поисков! Да ну, – отмахнулся Колин, – долгая история.

– Я, как ты видишь, никуда не тороплюсь, – Вальдрес с улыбкой развёл руками. – Будь любезен расскажи, что с тобой произошло?

С минуту сержант колебался, но затем возможность выговориться пересилила, и он поведал магу о своих злоключениях.

– … в общем, очнулся посреди травы голый и с ожогом во всю грудь. Еле оклемался. Потом блуждал меж каких-то развалин, провалился в подвал и кое-как оттуда вылез. Пошёл в лес, а там странные ушастые коротышки. Злые как черти! Хотел убежать, но у реки меня настигли, и их главный, в цветном балахоне, огрел дубинкой по голове. Очнулся в землянке, а потом попал сюда…

– Весьма поучительная история, мой друг, – вздохнул Вальдрес. – Признаться, я даже немного рад, что ты здесь. Встречать такого собеседника мне ещё не доводилось. Со своей стороны позволь тебя немного просветить. Город, где ты провалился в подвал, когда-то являлся столицей великой империи Схетхе, и назывался С’мангор. Коротышки, пленившие тебя, несомненно, менк’оа. Тебе как раз довелось познакомиться с их шаманом. Что же касается шрама… покажи-ка его мне.

Колин без вопросов стянул рубаху. Вальдрес подошёл ближе и стал изучать воспалённую грудь сержанта, водя над ней рукой.

– Вот это да! – издал он через некоторое время восхищённый вздох. – Просто невероятно! Камень врат, будто вплавился в твою грудь! Кто бы сказал, что такое увижу ни за что бы не поверил.

– И чем мне это грозит? – опасливо спросил Колин, натягивая рубаху. – Я что теперь мутирую?

– Это как? – заинтересовался маг, услышав новое слово.

– Ну, изменюсь внешне или ещё как?

– Насчёт внешне не знаю, но внутренне, безусловно. Хотя, что это будут за изменения, даже предполагать не берусь. Увы… – он развёл руками.

– Ну и чёрт с ним, – ругнулся Колин. – Выжил и то славно. Лучше расскажи, как мне теперь вернуться обратно в тело, или в астральную проекцию, или ещё куда, лишь бы подальше отсюда.

– Прости, мой друг, здесь я тебе не помощник. Мне и самому…

Силуэт мага вдруг превратился в кляксу и растворился в поплывшем пейзаже. Искру сознания сержанта с непреодолимой силой куда-то потянуло, и белоснежное пространство стало стремительно отдаляться. Лицо «обожгло» холодом и в следующий миг Колин ощутил себя на земляном полу в луже воды. Повернулся на бок и его тут же вырвало. Когда спазмы закончились, сержант понял, что в землянке кто-то есть. Над пленником склонился коротышка в балахоне из цветастых лоскутков, а двое других высоко поднимали чадящие факелы, стараясь дать ему как можно больше света.

Этого, в балахоне и с костяным ожерельем на груди Колин узнал сразу. Ещё бы не узнать того гада, что шарахнул жезлом по голове, отправив сознание чёрт знает куда. Коротышка с непринуждённым видом водил над его телом сухими пальцами, бубня под нос какую-то бессмыслицу. В другой руке «балахон» сжимал небольшой горшочек, из которого клубился сизый дымок. Только сейчас Колин ощутил, что помещение наполнено странным пряным ароматом.

Наконец шаман закончил пассы, подхватил сумку пленника и властно произнёс:

– Ор ту ви нарэк. Тил а нэр карут! (Всё, он очнулся. Тащите ко мне! – язык Менк’оа.)

– Во рулд тэ, сав’ир. (Будет исполнено, господин.)

За пределами темницы стоял погожий день, и сержант первое время щурился от яркого солнца. Когда глаза привыкли, он с интересом стал вертеть головой, пытаясь рассмотреть как можно больше.

Вокруг, насколько хватало взгляда, располагались палатки из шкур. Кто-то у костра разделывал туши животных, кто-то рубил дрова, кто-то носил воду, в общем, жители занимались своими делами, хотя на пленника поглядывали не без любопытства.

Вскоре палатки закончились, и они оказались на берегу широкой реки, где за невысоким холмом возвышалась одинокая палатка. Даже не палатка, а целый шатёр, на создание которого, по прикидкам сержанта, ушла целая тьма скота. Колина ввели внутрь и усадили на пол. «Балахон» (так сержант стал называть шамана) положил сумку на небольшой столик и повернулся к стоящим у входа охранникам:

– Курат ёкшил. (Ждите снаружи.)

– Ита, сав’ир. (Да, господин.)

Воины поклонились и вышли, а шаман выбросил в сторону пленника руку с резным жезлом. С его кончика сорвалась голубая искорка и врезалась Колину в лоб. По телу пробежала судорога, и сержант с ужасом осознал, что совершенно не может пошевелиться. Выпучив глаза, он уставился на шамана. Тот подошёл и стал бесцеремонно шарить в карманах куртки. Не найдя ничего, кроме огнива, «балахон» вытащил кинжал из ножен, положил на стол и, потеряв к человеку всякий интерес, стал изучать его сумку.

Выудив из неё агат, шаман вдруг застыл как истукан, а потом резво подскочил и принялся возбуждённо трясти пленника за плечо.

– Та са мута ратк?! Та са ратку мута илут?! (Где ты это взял?! Где ты взял этот камень?!)

– Я не понимаю, что ты там лепечешь, – проговорил Колин, еле ворочая языком. Оцепенение не давало быстро говорить. Услыхав незнакомый язык, «балахон» прекратил трясти пленника и крикнул:

– Ших’атху! (Войдите!)

В шатёр вошли те двое, что тащили сержанта, и шаман властно проговорил:

– Этху, стлэс, навита! Ануста мора лин туска! (Увести, накормить, охранять! Скоро он мне понадобится!)

Охранники, подхватили Колина под руки и потащили на выход, но сзади раздался раздражённый голос хозяина шатра:

– Ти’атху! (Стойте!)

«Балахон» направил в сторону сержанта жезл, произнёс что-то нечленораздельное и Колин ощутил, что может шевелиться. Коротышки поклонились и выволокли пленника наружу…

***

Усевшись на пол землянки, Колин с блаженством вытянул ноги. То самое помещение, где он в первый раз очнулся после пленения, за неполные три седмицы успело стать родным.

Вот уже двадцать дней график пленника не отличался разнообразием. Поутру приходил один и тот же коротышка по имени Нурх и водил сержанта по деревне. Указывая то на огонь, то на животных, то ещё куда, Нурх произносил их названия на языке менк’оа, а Колин должен был повторять и запоминать. По прошествии семи дней его отводили в шатёр к шаману, где тот проводил с ним различные эксперименты.

В первый раз шаман велел раздеться, а потом долго осматривал тело сержанта. Его заинтересовал ожог, который к тому времени стал шрамом, образовавшим на груди интересный рисунок. От пятна, величиной с небольшую монету в разные стороны разбегались десятки белых ломаных нитей различной длины. Шаману шрам напомнил паутину, но на самом деле узор более всего был похож на треснувшее стекло.

Во второй раз коротышка снова заставил сержанта раздеться и приказал лечь в центре шатра. Затем стал производить какие-то манипуляции со шрамом, отчего тот засветился мягким голубоватым светом. Это свечение настолько поразило Колина, что он попытался встать, но получив обездвиживающий разряд, вновь растянулся на полу.

А завтра его поведут к «балахону» в третий раз…

– Лучше не дёргайся, человек! – произнёс шаман, когда воины оставили их с сержантом один на один. Жезл недвусмысленно поднялся в воздух. – Не то сделаю очень больно.

Проведя среди коротышек почти месяц, Колин так и не смог сносно общаться на их каркающем наречии. Поэтому сейчас понял лишь слово «человек», что постоянно употребляли по отношению к нему, да и жезл в руках «балахона» был весьма убедителен. Испытывать на себе действие этого странного предмета больше не хотелось, и поэтому сержант решил не делать лишних движений.

Убедившись, что пленник слушается, шаман подошёл к одному из столиков и принялся что-то толочь в глиняной плошке. Потом пересыпал её содержимое в другую ёмкость, подлил воды и, помешивая, стал нашёптывать какие-то слова. Наконец закончил и жестом приказал сержанту раздеваться. Колин по привычке стянул только рубаху, но шаман указал и на остальную одежду. Пришлось раздеться донога.

Как и в прошлый раз, бубня под нос, шаман стал водить рукой над рисунком и нити шрамов в ответ засияли мягким светом. Через некоторое время сержанту показалось, будто на его грудь кто-то капает кислотой из пипетки. Он стал ёрзать, но ладонь коротышки с силой прижала тело к полу. Пленник посмотрел в глаза своего мучителя и ужаснулся. Глаз не было, вместо них пылало белое пламя.

Речитатив шамана, отдающийся болью в шраме, становился всё громче и громче. Ему вторило свечение на груди пленника, пульсирующее в такт. Наконец коротышка взвыл на высокой ноте и воздел жезл к потолку. Пламя в его глазах погасло, и шаман выплеснул приготовленное зелье на светящиеся линии. В тот же миг из центра рисунка выстрелила ослепительная молния и ударила коротышку в лоб. Тот отлетел к дальней стене, а Колин едва не оглох от собственного крика. Боль была настолько невыносима, что не потеряй он сознание, непременно бы умер от болевого шока.

Последнее, что успел зафиксировать его взгляд, были охранники, вбегающие в шатёр и яркие вспышки…

***

Открыв глаза, Колин сразу же понял куда попал. Несомненно, это было место, где в прошлый раз довелось познакомиться с магом по имени Вальдрес. Сержант встал и огляделся, но ничего кроме белоснежного тумана рассмотреть не удалось. Белёсая мгла клубилась у ног, словно игривая кошка, а пейзаж вокруг оставался неизменен. Человек будто завис в коконе шелкопряда, за той лишь разницей, что этот кокон был невесом и неощутим.

– Да что же за чертовщина?! – выругался сержант. – Такое впечатление, будто я застрял в куске ваты.

– Не ожидал тебя снова здесь увидеть, – раздался за спиной знакомый голос.

– Вальдрес! Чёрт как же ты меня напугал, – произнёс сержант, опуская выставленные кулаки. – Где ты прятался?

– Я не прятался, – улыбнулся маг. – Просто здесь каждый видит то, что хочет видеть. Быть может я первый, кто разгадал свойства артефакта-поглотителя. Правда, рассказать об этом могу лишь тебе, – маг печально вздохнул.

– А разве ты не можешь вернуться? – удивился Колин. – Я-то в первый раз смог. Не сам, шаман помог, но всё же…

– Увы, мой друг, – развёл руками Вальдрес. – Тебе было куда возвращаться, а моё тело, скорее всего, уничтожено.

– Как? – поражённо выдохнул сержант. – Ты мёртв? Но… как?

– Как с тобой беседую, это ты хотел спросить? – в ответ на реакцию собеседника губы Вальдреса расплылись в улыбке. – Не удивляйся, вопрос был написан на твоём лице. Это произошло во время одного интересного ритуала. Как, пока сказать не могу – сам ещё не разобрался. Что же касается наших бесед… Вспомни, что я говорил об астральной проекции? – Вальдрес заметил непонимание в глазах сержанта. – Ладно, не бери в голову. Может, когда-нибудь поймёшь. Расскажи лучше, как ты во второй раз сумел сюда проникнуть?

– Сам не знаю, – Колин почесал затылок. – В прошлый раз шаман огрел меня чем-то по голове. Сейчас тоже сделал что-то такое, отчего я потерял сознание… – сержант задумался.

Видя, что собеседник не может вспомнить произошедшее, Вальдрес сказал:

– Не утруждайся, главное выбраться обратно, – Вальдрес задумчиво потеребил рукав просторной рубахи.

– А что будет, если я не сумею?

– Твоё тело, конечно же, погибнет, и ты останешься здесь навсегда, так же как и я.

– Почему-то так я и подумал, – усмехнулся сержант. – Ну да ладно, вытаскивать меня пока никто не спешит, – он развёл руками, – тогда расскажи немного о своём мире. Хочу знать, как тут жить.

– С радостью расскажу. Что тебя интересует?

– Всё, – решительно произнёс Колин.

– Всё? – маг иронично выгнул бровь. – Всего, мой друг, не знают даже боги.

– Расскажи о городе, что разрушен. Магор, если не ошибаюсь?

– С’мангор, – поправил Вальдрес. – Он был столицей древней империи Схетхе. Основан три тысячи четыреста пятьдесят семь лет назад. От этого события ведётся наше летоисчисление. Впрочем, – маг повёл рукой и на глазах изумлённого сержанта, прямо из воздуха материализовались два мягких кресла, – присаживайся, рассказ будет длинный.

Колин «подобрал» отвисшую челюсть и, последовав примеру Вальдреса, проговорил:

– Знаешь, я стараюсь уже не удивляться ни поглотителям, ни безумным коротышкам с электрошокерами в руках, но вот это переходит все границы. Откуда ты достал эти кресла?

– Я ведь всё-таки маг, – усмехнулся Вальдрес. – А маги ещё и не то могут. Кстати, не коротышки, а менк’оа. Запоминай.

– Хорошо, хорошо, – выставил ладони Колин. – Я запоминаю.

– Помимо менк’оа есть ещё менк’оул. Они населяют Хайвердский лес и люто ненавидят дальних родственников. Вернее, так думают сами менк’оа. На самом деле обитателям леса глубоко плевать на всех. Они ведут затворную жизнь и ревностно блюдут границы своих владений. Так же, далеко на западе, Змеиные острова облюбовали гадрахи или змееглавцы, как их ещё называют. Их не так уж много – четыре островка по количеству кланов. А под Небесным Хребтом живут давние его хозяева – карлики кумтар.

– М-да… – задумчиво протянул сержант. – А людей-то много?

– А как же! Основное население материка Гельд-Ир как раз и составляют люди.

– Это хорошо. А то я уж было подумал, что придётся жить среди этих… – Колин прищёлкнул пальцами, подбирая выражение, – всяких, – подходящее слово так и не нашлось. – А что произошло с этой вашей империей Схетхе? Почему разрушен С’мангор?

– Война, мой друг, – Вальдрес развёл руками.

– Расскажи, обожаю истории о войнах.

– Ну, коль времени у нас предостаточно слушай. В незапамятные времена маг по имени Эффис – гений своего времени – открыл, что во время жертвоприношений высвобождается поистине чудовищная энергия. И если бы Эффис гнался за властью, то стал бы сильнейшим ещё тогда. Но его интересовала лишь наука. Наверняка, всё началось в тот момент, когда он пришёл в совет магов и представил подробный отчёт о своём открытии. Не стоило ему говорить, что максимальный всплеск силы происходит при человеческих жертвах. Совет был обескуражен, мнения разделились. Часть магов склонялась дать ход изучению новой ветви в магическом искусстве, но большинство – пожилые и уважаемые магистры – категорически настаивало на наложении строгого запрета, понимая, к чему это может привести. Эффиса подвергли гонению, он впал в маразм, прекратил заниматься какими-либо делами и лишь гулял по улицам города. А когда его не стало, Совет магов вздохнул с облегчением. После этого долгий десяток лет в империи Схетхе царила относительно спокойная жизнь. Но однажды на улицах С’мангора стражники натолкнулись на странного мертвеца. У него до костей были прорезаны запястья и лодыжки, а голова болталась на позвоночнике. Тогда этому не придали значения. Как оказалось зря.

– Неужели кто-то продолжил его дело? – догадался Колин.

– Именно. Тот труп стал отправной точкой. Впоследствии таких покойников находили часто.

– И кто же это был?

– Тот, кто на протяжении трёх десятков лет являлся главой ордена Эффисситов. Гортемус, получивший прозвище Кровавый. История гласит, что, проникшись учением Эффиса, этот ленивый маг очень обрадовался возможности получить могущество, не тратя времени на долгое обучение. Язык у Гортемуса был подвешен превосходно, и найти сторонников в провинции не составило труда. Сколотив небольшую банду – по-другому и не скажешь – он бесчинствовал, принося жертвы до тех пор, пока не пришёл к мысли о создании мощного артефакта-накопителя. С этого момента начинается новый виток истории ордена Эффисситов. Их учение распространяется по всей восточной части материка. Исключение составил лишь Сумарский Халифат, где с миссионерами-некромантами жестоко расправлялись. Но Гортемус и не стремился овладеть Сумарентом. Его интересовала империя Схетхе. Нужно отдать должное упорству этого мага, так как ему удалось небывалое – всего за пять неполных лет из небольшой банды создать влиятельный орден. В году тысяча триста восьмидесятом орден Эффисситов во главе многотысячной армии северных варваров и дружественных городов выдвинулся в сторону южных земель империи Схетхе. Города, остававшиеся верными совету магов, не в силах противостоять чёрной магии, вырезались один за другим. Эффисситы не щадили ни стариков, ни женщин, ни детей, а от жертвоприношений кровь, в буквальном смысле текла по улицам. Совету магов, дабы остановить этот натиск не оставалось ничего, как на невыгодных условиях объединиться с Сумарским Халифатом, и вскоре соединённые армии выдвинулись навстречу войску ордена. Состоялось кровавое сражение. Хотя перевес и был на стороне империи, стихийные маги не смогли эффективно противостоять магии смерти. В результате оба противника разошлись по своим углам зализывать раны. Приблизить конец войны помогла смерть Гортемуса. Говорят, сами боги вложили в руки убийцы легендарную Иглу Мрака. Противостоять божественному оружию не смог даже некромант с могучим посохом, переполненным силой смерти. Узнав о гибели лидера Эффисситов, объединённые армии вновь воспряли духом и за полтора года вытеснили некромантов на север, к Холодному морю. Вражеская армия захватила порт Тхас и, неся огромные потери, стала переправляться на Ледяной остров. В это время сумарцы, не привыкшие воевать в условиях холода потянулись обратно на юг, и армии империи ничего не осталось, как последовать за союзниками. Посчитав разгром достаточно хорошим уроком, догонять и добивать Эффисситов никто не стал, и это оказалось роковой ошибкой. Буквально через год С’мангор накрыло невероятное заклятие. В одночасье город перестал существовать. Как оказалось, для накопления такой огромной мощи некроманты принесли в жертву несколько тысяч жителей Ледяного острова и своих собратьев, но эта гекатомба сыграла решающую роль. Дома, храмы, городские стены, ратуша – всё стало оплавляться, теряя очертания, изменяя формы, словно какая-то болезнь охватила город. Жители умирали хотя и быстро, но мучительно. Среди этого праздника смерти невредимой оставалась лишь башня Магической Гильдии, продолжавшая красоваться среди руин немым укором магам, не сумевшим спасти город. В башне шла ожесточённая борьба с проклятием некромантов, пытавшимся подмять и этот клочок жизни. Но как маги не старались, в дальнейшем смерть поселилась и там. Уцелеть удалось лишь немногим магистрам, успевшим в последний момент переправиться через арку портала. Но магические завихрения разбросали их по всему свету. Одни перенеслись уже мёртвыми, другие умерли позже. Выжившие, впоследствии обосновались на том месте, где сейчас стоит Ивокарис. Такова история падения империи Схетхе, мой друг, – закончил Вальдрес.

– Забавно, – потёр лоб Колин. – Ты сказал, здесь раньше была целая империя, но я увидел руины лишь одного города. Ещё видел реку, а сразу за ней раскинулся густой лес с огромными деревьями.

– Всё верно, Колин. Сейчас почти всю территорию бывшей империи Схетхе занимает Хайвердский лес. И это ещё одна из загадок древности. Через несколько лет, после описанных мной событий, по ту сторону Полноводной начали прорастать высокие деревья. Где вырубали одно – вырастало три, причём довольно быстро. Жители, пытающиеся одновременно отстроить разрушенные города и бороться с надвигающимся лесом, потянулись с насиженных мест. Всего за какую-то дюжину лет Хайверд заполнил почти весь северо-восток материка, плотно придвинувшись к Мёрзлым землям и Небесному Хребту.

– Да уж, побила вас жизнь, – посочувствовал сержант.

– И не говори, – подтвердил Вальдрес. – Но с тех пор прошло много лет, и память о кровавых событиях осталась лишь в свитках…

После некоторой паузы сержант задумчиво протянул:

– Знаешь, чего я не могу понять? Почему мы с тобой разговариваем без помех, а тех коротышек… – он наморщил лоб, – менк’оа, я так и не смог понять? Неужели тебе известен мой язык? Это довольно-таки странно, не находишь?

– О! – поднял брови маг. – Как раз это очень просто. Дело в том, что в Астрале мы находимся не в физической оболочке и, следовательно, общаемся посредством мыслеобразов. А Поглотитель Душ как раз и есть не что иное, как часть Астрала свёрнутая в артефакт. Так что, мой друг, ничего не поделаешь, – он развёл руками, – язык учить всё равно придётся. Но кое в чём я могу тебе помочь, – Вальдрес поднялся из кресла и встал у Колина за спиной. Положа ладони ему на голову, маг закрыл глаза и принялся шептать какие-то слова.

Колин ощутил, как сотни иголок разом впились в затылок. Боли не было, но и приятного тоже мало. Наконец Вальдрес закончил и вернулся в кресло. Сержант потряс головой, но ощутить ничего нового не смог.

– И что ты со мной сделал?

– Ничего особенного, – засмеялся Вальдрес. – Просто обучил языкам.

– И что, я теперь смогу говорить по-вашему?! – сержант от изумления даже выпучил глаза.

– Говорить сразу не сможешь, – разочаровал его маг, – но понимать будешь. Да и изучать языки теперь станет значительно легче.

– Спасибо и на этом, – Колин расслабился и откинулся в кресле. – Хотя, признаюсь, звучит невероятно.

– Привыкай, мой друг, ты попал в мир, где в ходу магия, – Вальдрес прищёлкнул пальцами, и на ладони появился шарик жидкого пламени, переливающийся всеми оттенками жёлтого цвета. – Если проявишь усердие, то и сам вскоре…

Внезапно окружающий пейзаж пошёл рябью, а пространство вокруг собеседников наполнилось красками, будто в молоко плеснули цветных чернил. Подул горячий ветер, затем раздался оглушительный свист и за спиной Вальдреса появился зияющий чёрной пустотой провал. Глаза мага расширились и его «всосало» в эту «чёрную дыру».

Колин от удивления даже привстал, но в ту же секунду его самого с непреодолимой силой потащило куда-то назад. Он попытался ухватиться за кресло, но оно расплылось белым туманом. В глазах на миг потемнело, а потом Колин понял, что видит небо сквозь прожжённую дыру в куполе шатра.

На первый взгляд с момента, как сержанта утянуло в поглотитель, ничего не изменилось. Но это лишь на первый взгляд. В глубине шатра в неестественной позе лежало тело шамана, а над ним плотной тучей роились золотистые мушки. Довершали картину два обугленных тела у входа в шатёр.

– Дела… – поразился Колин, но тут же себя одёрнул. – Поражаться буду после, а сейчас пора сваливать! Другого случая может не представиться.

Он выглянул из шатра – ни души. Удалённость жилища шамана оказалась как нельзя кстати.

Колин вернулся внутрь, подобрал свои вещи и оделся. Затем прошёлся у столов, где обнаружил флягу с кинжалом, который тут же привесил к поясу. Наполнил флягу из кадки в углу и повесил рядом.

Всё это время золотистые мушки продолжали роиться над бездыханным телом шамана. Колин опасливо приблизился, и тут его взгляд уцепился за резной жезл рядом с «балахоном».

– А вот эта вещица может пригодиться.

Он протянул руку за жезлом, но когда пальцы сомкнулись на рукояти, прогремел беззвучный гром, и сержанта отшвырнуло на несколько шагов. В глазах на мгновение потемнело и, чертыхнувшись, он принялся баюкать онемевшую руку. Трезво рассудив, что палка под напряжением принесёт больше вреда, чем пользы, Колин плюнул и поспешил к выходу. Стоило поторопиться, иначе велика вероятность с кем-нибудь столкнуться.

На пороге задержался. Хлынувший в лицо поток свежего воздуха показался глотком ледяной воды после долгой жажды. Блаженно вдыхая аромат ветра, наполненный запахом трав, бывший пленник с минуту постоял, выбирая направление, а затем заторопился в сторону реки.

Удаляясь от шатра, Колин не мог видеть, как рой золотистых мушек втянулся в тело шамана, и коротышку выгнуло дугой.

***

Жадно глотая воздух Вальдрес уставился в потолок шатра. В голове поселился неустанно звонящий колокол.

Разговаривая с Колином, маг постоянно ощущал в ушах какое-то странное давление, словно он стремительно всплывал с большой глубины. Постепенно усиливаясь, оно раздражало своей неизвестностью и когда Вальдреса вытолкнуло из поглотителя, он уже ничего не успел предпринять. Теперь, лёжа на полу и глядя в потолок из шкур, маг попытался привести разбегающиеся мысли в порядок.

«Стоп!!! Какой потолок?! Где это я?!» – ошеломлённое сознание вновь загудело.

Вальдрес огляделся, но окружающая обстановка не внесла ясности в сумбур мыслей. Тут взгляд скользнул по собственному телу, одетому в балахон из цветных лоскутов и он поражённо выдохнул:

– Невероятно!

Не ощущая никакого дискомфорта, он поднялся, оглядел себя со всех сторон, поднёс руки к лицу и повертел головой.

– Не может быть, – застонал маг. – Моё тело…

Но тут же сам себя осадил:

– А чего ты ожидал?! Думал очнуться в собственной шкуре? Радуйся, что вообще очнулся!!!

Он ещё раз разглядел одежду и нащупал амулеты на шее.

– О боги! Я в теле шамана!

Вальдрес разразился смехом. Он опустился на пол и смеялся до тех пор, пока живот не скрутило судорогой. Отдышавшись, маг снова поднялся и прошёлся по шатру. Было непривычно смотреть на мир с «высоты» нового роста.

– Хвала Сетт’иллису хоть не в тело простого воина, – маг прищёлкнул пальцами, но ничего не произошло. – Странно, присутствие магии ощущаю, но она почему-то не откликается.

Вальдрес закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Представшая внутреннему взору картина не обрадовала – энергетические нити тела спутались, а большая их часть и вовсе оказалась разорвана.

– Видимо придётся заново овладевать магией, – с грустью подумал Вальдрес. – Но, во всяком случае, это не самое худшее, что могло произойти.

Он прошёлся вдоль столиков, изучая содержимое, но ни что из лежащих там вещей не привлекло внимания.

– Полнейший примитив, – вздохнул маг. – Шаман-то был не из слабых, но силу, как погляжу, полностью не использовал.

Вдруг его взгляд привлёк лежащий на полу резной жезл. Маг наклонился было поднять, и обнаружил рядом агат.

– Ага, вот и мой поглотитель! – Вальдрес взял камень и стал рассматривать то, что ещё недавно было темницей для его души. – Странно, раскололся… Сдаётся мне, это не шаман, а именно камень принял на себя удар. Вот, значит, каким образом меня утянуло в это тело. Жаль, конечно, но теперь он бесполезен, – маг зашвырнул камень в угол и поднял жезл, ощутив при этом тепло резной рукояти. Заткнул за пояс и двинулся к выходу из шатра.

– Нужно как можно быстрее добраться до столицы, – решил Вальдрес. – Надеюсь, Архимаг Себелиус поможет избавиться от этого тела?

На пороге задержался и стал размышлять, каким путём следовать. Дорога через Сумарент на юг, а оттуда морем до Заозерья была знакома, но отпадала сама собой. В таком виде если не убьют, то в рабство продадут точно. Путь через Хайвердский лес к Небесному Хребту так же не годился. Менк’оул из своих владений не выпускают. Хотя если не углубляться в лес, а пройти по кромке…

Но как миновать проход под Небесным Хребтом? Денег-то у него нет, кольца мастера тоже, а по другому алчные карлики путь не откроют.

– А что если тайком пробраться на постоялый двор и примкнуть к одному из караванов? – задал себе вопрос Вальдрес и тут же ответил: – Вполне возможно. Отведу глаза заклинанием и спрячусь в какой-нибудь телеге. Было бы неплохо изменить облик, но как назло до магии иллюзий руки так и не дошли.

Слово «иллюзии» вызвало из глубин памяти обрывки детских воспоминаний, и Вальдрес стукнул себя по лбу.

– Ну конечно, иллюзии! Как же я забыл о своём тайнике? Кстати, вот и повод посетить родные места. Решено, переправляюсь через Полноводную и по кромке леса добираюсь до северного тракта. Дальше постоялый двор у Небесного Хребта, а там прямиком в Келир.

Определившись, наконец, с направлением, Вальдрес зашагал по тропинке, ведущей к реке. Выйдя на берег, заметил рыбацкие лодки, но сразу же засомневался в их способности плавать не переворачиваясь. Да и вёсел поблизости не обнаружилось. Пройдясь по берегу и не найдя ничего чем можно грести, Вальдрес со злости попытался испепелить одну из лодок, но потянувшись к внутренней энергии, понял, что ничего не ощущает.

– Тьфу! – сплюнул маг. – Совсем забыл.

Он плюхнулся на прибрежный песок, достал из-за пояса жезл и воткнул у ног. Возложив руки на оголовье, закрыл глаза. В кончиках пальцев закололо, но как Вальдрес не старался дальше покалывания дело не шло.

«Странно, – подумал он. – Не могу заставить силу откликнуться. Чувствую, что она здесь, рядом, только руку протяни, но ничего не выходит».

В отчаянии маг попытался скользнуть искрой сознания в Астрал, но ничего не вышло. Зато эта попытка дала возможность понять, что же его оградило от распоряжения энергией нового тела. Всё оказалось довольно просто, энергетические каналы Вальдреса не были связаны с каналами силы шамана. Вернее связи существовали, но лишь те, что отвечали за симбиоз души и тела (вероятно при слиянии они срослись сами собой), тогда как все остальные предстали в виде спутанного клубка.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул маг, – придётся заново сращивать все нити. Благо, опыт имеется, – Вальдрес вздрогнул, вспомнив события в храме богов, когда заклятие, охраняющее Снежный Сапфир едва не лишило его жизни.

Он глубоко задышал, входя в резонанс с собственным сердцебиением и принялся одну за другой вытягивать нити из «клубка», сращивая их с себе подобными. Нить за нитью, узелок к узелку. Сколько при этом минуло времени, Вальдрес сказать не мог, но к тому моменту, когда работа была закончена, ему показалось, будто прошла целая вечность…

С трудом разлепив отяжелевшие веки, Вальдрес решил было, что с глазами что-то произошло, так как мир предстал перед ним в блёклых серовато-зелёных тонах, но уже через минуту понял, всё в порядке. Просто вокруг давно царила глубокая ночь.

– Приятный сюрприз, – удивился маг. – Я и не знал, что менк’оа видят в темноте.

Вдруг почувствовав то, ради чего провёл столько времени в трансе, маг широко улыбнулся и прищёлкнул пальцами. Над его ладонью тут же засветился слабенький огонёк, но через несколько мгновений погас. Перед глазами зароились светящиеся «мушки», сильно закружилась голова, носом хлынула кровь.

– Что-то я не рассчитал своих сил, – прошептал Вальдрес и рухнул на песок. Тело согнулось в приступе кровавого кашля.

Сам того не ведая, маг истощил не только остатки магической энергии, но и изрядное количество жизненных сил и без того хрупкого тела.

Тут его рука нащупала жезл, оставшийся торчать из песка, и пальцы непроизвольно сомкнулись на резной рукояти. Чувствуя, что умирает, маг потянулся к энергетической жиле, пролегающей непосредственно под этим местом, и внезапная вспышка боли выгнула обессилевшее тело дугой. Не имея сил остановить мощный поток энергии, хлынувший через тело, Вальдрес засучил ногами, пуская кровавые пузыри.

Из жезла выстрелил ослепительно-яркий столб света и будто громадная светящаяся пуповина соединил землю и небеса. Длилось это недолго, до тех пор, пока раскалившийся до красна жезл не рассыпался белёсым пеплом. Тогда пуповина лопнула мириадами ярких вспышек, озаривших небо до горизонта, и рука Вальдреса бессильно разжалась. Пепел полетел по ветру…

***

В эту ночь в деревне менк’оа никто не спал. Все, от мала до велика, видели это светопреставление, но никто не решился пойти выяснить, что происходит на берегу реки. Крепыши знали, рядом живёт шаман, и он со всем справится. А если не справится, то простым воинам там и подавно делать нечего…

Но был ещё и тот, кого магическая круговерть заинтересовала сверх меры. Находясь в тот момент на охоте далеко от деревни, Гелимрах сразу же поспешил к реке. Будучи сильным магом, посланец магистра Эжж’и’лера понимал, творится нечто из ряда вон выходящее. Но он опаздывал, безнадёжно опаздывал…

Ранним утром наблюдатель выбежал на побережье Полноводной, но там к этому моменту уже никого не было. Маг прошерстил взглядом окрестности и вдруг заметил одинокую лодку, причаливающую к противоположному берегу. Из лодки выпрыгнул шаман и поспешил к развалинам моста. Сплюнув, Гелимрах развернулся было уйти, но что-то его зацепило, заставило остановиться. Напрягшись, словно дикий зверь перед броском, некромант сверлил взглядом удаляющуюся спину до тех пор, пока шаман не исчез из виду. Его аура приковала взгляд тёмного мага.

Не задумываясь ни минуты, он схватил одну из лодок и спихнул в воду. Из ладони вырвалось чернильное облачко и вонзилось в гладь воды. Лодка пришла в движение и постепенно стала ускоряться. Оскалившись, некромант до рези в глазах вглядывался в то место, где шаман причалил к берегу. Перед глазами стоял взгляд мага, пронзаемого Иглой Мрака…