Читать книгу Дневники испанской инквизиции и другие прохладные истории. Сборник рассказов - Александр Бобров - Страница 5

1589 год, 23 марта

Сегодня моя команда: я – епископ Карлос, монах Так, и аббат Габбат проводили рейд по работорговому рынку Мадрида. Выявили мавра -еретика. Сие существо было частной собственностью торговца и уважаемого человека Диего. После изъятия товара, мы заточили еретика в подвале и стали допрашивать его о его вере. Он плохо говорил по-испански, так как был пойман только два месяца назад, и ещё не успел обжиться. Но из речей еретика мы поняли, что он поклоняется бесовских духам, а не Господу нашему. Внезапно мавр вскочил и попытался проводить ритуал поклонение своим духам. И это в подвале храма Божиа!

Естественно, мы помешали ему, а после четвертовали. После экзекуции монах Так сел на приступку у храма и заплакал. «Почему? – воскликнул он, – почему Господь не убил его сразу молнией, когда это существо только появилось в стенах храма! Неужели он не способен!» Я высек Така за богомерзкий вопрос «почему?», достойный лишь еретика. Но сам решил снять напряжение и возможные трения в команде, и отправился к Папа Римскому, который как раз проводил мессу в Мадриде. И Папа рёк нам, что мавры, как существа неразумные, не способны на сознательную речь, а лишь на звукоподражание и свист из уст своих, именно поэтому Господь несерьёзно относится к подобным выходкам, но мы совершили несомненно богоугодное дело, подвергнув данное существо экзекуции. Со спокойной душой и лёгким сердцем мы с командой отправились по кельям. Я с удовольствием надел на себя вериги, помолился и лёг спать.

1589 год, 30 марта

Целую неделю ничего не происходило. Разве что по мелочи: новый Крестовый Поход во славу Господа и веры нашей католической, ну и сожгли еретика Галилея (тот который из Галилео, а не тот который предлагал всем мужеложство и разврат в своём пошивочном салоне). Я и моя команда отправились на эпитимью в Храм Господен Валенсийский. Утро дышало в наши суровые лица божьей прохладой. Мы отважно перебирались через ручей. Впереди шёл молчаливый увалень монах Так, затем я – епископ Карлос, замыкал шествие аббат Габбат. Внезапно я увидал молодую деву, которая занималась купанием в ручье, дальше по течению. По её телосложению я сразу догадался, что она из Каталонии. Там девы быстро приобретают пышность форм на козьем молоке. Как только я увидел её – сразу почувствовал боль от вериг. Они буквально впивались в тело роем ос, мешая чистому разуму и молитве. По лицам монаха и аббата я понял, что они испытывают тоже самое. Хотя они вериг не носили! Я тут же догадался что боль и некомфортное возбухание – происки лукавого. Сразу стало ясно, что перед нами ведьма.

Тогда я разработал хитрый план по её поимке. Монах Так подплывает к ней под водой, выныривает с диким криком – ведьма пугается и бежит к лесу. Из кустов выпрыгивает Габбат и ставит ей подножку. Ведьма падает и попадает в мои умелые руки. Мы скручиваем её и ведём на костёр. В действительности получилось несколько по-иному. Габбат напрыгнул из кустов первым, но оступился и рухнул в божью амброзию. За ним выбежал я, но ведьма с визгом вырвалась из моих железных объятий и, подхватив платье и исподнее, ринулась в лес, истошно вопя о помощи. Тут из воды выскочил монах Так, как и требовалось – с диким криком, и изрядно напугал нас с Габбатом. В довершение всего из леса выскочили

односельчане ведьмы, которые собирали грибы в рощице, и пребольно избили нас котомками. Правда, Так успел отнять одну котомку с грибами на ужин.

Добрались мы в Валенсию уже за полночь, наскоро отслужили молебен и разошлись по кельям. Я обнаружил у себя на бедре синяк в виде сетки от котомки, окрестил его, помолился и лёг спать. В целом Господь покарал нас в этот день.

1 апреля,1589 год

Сегодня я и моя команда несли службу при кафедральном соборе Святого Павла. Мы продавали индульгенции. Выглядело это так: монахи соорудили нам что-то вроде прилавка у портала, на улице. Таким образом паства имела возможность искупить грехи при любом посещении храма Божиа, а не в специальные дни, как раньше. Также мы упростили процедуру изготовления и оформления индульгенций. Отныне мы (то есть я, как самый грамотный член команды) просто заполняли государственные гербовые бумаги, изначально предназначавшиеся для указов и кредитных записок. Это была идея Габбата.

Заполнял я их в следующем порядке: имя, фамилия; описание греха (на это было отведено 5 строчек); цена за искупление; моя подпись, подпись иеромонаха собора.

Один из соборных монахов, грязный и вшивый поляк Балтазар сказал, что мирские бумаги не подходят для священных деяний. Иеромонах согласился и призадумался, мероприятие чуть не сорвалось. Но тогда Габбат предложил окурить бумаги кадилом и окропить святой водой, тогда, сказал Габбат, они и сгодятся.

Так мы и поступили.

Балтазар пробормотал что-то про ангелов небесных, должность которых нам не светит в Царствие Божием, и побрёл в свою келью.

Итак, мы были готовы к работе. Стоял полдень- нещадно палило солнце. Я встал за прилавок. Габбат стоял радом с кипой будующих индульгенций. Монах Так расположился в теньке рядом с бочонком с церковным вином.

Бедняки, идущие в храм, проходили мимо, ибо индульгенции стоили дорого, что было вполне естественно, так как возможность искупать грехи должны иметь только достойные и уважаемые люди. У них и денег достаточно. Тут ведь как: если ты успешный и богатый – значит Господь тебя любит, а если нет – значит, ты перед Ним чем-то провинился, исправляйся.

Богатые и успешные не заставили себя долго ждать. Первым приобрёл у нас индульгенции Родриго Салерма, местный купец.

Его орлиный, но единственный глаз грозно сверкал из тьмы лица, наполовину скрытого широкополой бархатной шляпой, в его редких жёлтых зубах дымилась дорогая, наполовину скуренная сигара. Он жил богатой насыщенной жизнью. У него было семь любовниц, одна из них была мавритянская принцесса. Он держал несколько питейных заведений, портовую гостиницу «У сладкого Родриго» – любимое место иностранных моряков. Сам он жил с пятой женой в своём особняке рядом с городским советом. В молодости он был пиратом, потом конкистадором, работал в миссионерской кампании в Африке, лично сжёг несколько деревень еретиков.