Читать книгу Истина и истинность. Сборник статей - Александр Болдачев - Страница 16

Вот перед нами вещь – небольшая, белая, мягкая, с ушами и хвостом – находится в состоянии покоя (дремлет). И вдруг эта вещь вскочила, описала несколько кругов и опять легла у наших ног. Вернулась в исходное состояние покоя. Что нам про эту смену состояний физического тела скажут физики? Да-да, конечно, с законом сохранения энергии тут все в порядке – вещь недавно поела. Проблема в причинности. Помните? По полному описанию состояния тела в некий момент времени мы с необходимостью должны получить состояние тела в последующие моменты. (В этом и заключается основополагающий принцип современной вещной науки, называемый каузальной замкнутостью физического.) Понятно, что мы на сегодняшний день не можем исчерпывающе описать состояние тела живого организма – положение и скорости-ускорения всех составляющих его кирпичиков. Но вопрос же принципиальный: а если бы смогли, то предсказали бы траекторию нарезанных собакой кругов? Составили бы уравнение, решение которого описывало бы выход тела из состояния покоя без каких-либо внешних воздействий и возврат его в исходное состояние, из которого в любой момент может начаться движение в произвольном направлении? Чтобы предотвратить рассуждения типа, мол, «состояние покоя» это лишь внешнее состояние тела, а последующее его движение детерминируется положением несметного количества взаимодействующих молекул, зная которое можно точно рассчитать каждое последующее почесывание, – так вот, чтобы перевести обсуждение из гипотетического русла в рациональное, приведу цитату: «…в качестве детерминанты поведения в ТФС [теории функциональных систем академика П. К. Анохина] рассматривается не прошлое по отношению к поведению событие – стимул, а будущее – результат. (Александров Ю. И. Введение в системную психофизиологию // Психология XXI века. М., Пер Се, 2003, 39—85.). Вот так, проанализировав поведение биологического организма, то есть последовательность событий изменения состояния его тела, современная психофизиология подсказывает нам, что из знания текущего состояния тела невозможно вывести последующее: причинное событие следует искать не в прошлом, а в будущем. И речь идет не о какой-то свободе воли, а только о сравнении двух вариантов описания объекта: (1) как вещи, меняющей по определенному закону свои состояния, что неизбежно подразумевает жесткую каузальность, и (2) как системы событий, для которой вообще невозможно сформулировать, что такое «одномоментное состояние».

Действительно, задумаемся: что такое состояние живого организма? Можно ответить двояко: оно описывается либо как совокупность состояний всех составляющих его частиц, либо через указание множества его макросвойств (температура, скорость, геометрические размеры и пр.) в некоторый момент времени. Но ведь понятно, что ни первая совокупность, ни второе множество не имеют отношения к объекту «живой организм», а описывают, по сути, мертвое тело. Ни в одном из приведенных вариантов нет специфических характеристик объекта как живого. Если представить, что на момент описания организм умер (ну вот прямо тут, сейчас), то в самом описании ничего не изменится, поскольку в нем и не было ничего живого. И только анализ организма как системы (потока) событий, включающей в себя и прошлые, и будущие события, может убедить нас, что мы имеем дело с живым, а не мертвым телом, с организмом, а не механизмом. Именно это подтверждают выводы писихофизиологии: невозможно описать поведение (траекторию движения) тела биологического организма, исходя лишь из анализа его предшествующих положений; оно (поведение) детерминируется будущими событиями.

Наглядно продемонстрировать неадекватность вещного – основанного на анализе текущих состояний объекта – описания сложных, в частности, биологических, систем можно на примере деления живой клетки. Что такое клетка с традиционной редукционистско-физикалистской точки зрения? Совокупность химических процессов. Следовательно, любое состояние клетки должно однозначно описываться как продолжение текущих химических реакций: одни начинаются, другие завершаются, каждое событие в клетке есть некоторое событие в конкретном химическом процессе. Другим неоткуда взяться. И вдруг на тебе – событие «деление»… И объекта, в котором мирно текли химические реакции, не стало, а вместо него имеем два аналогичных. Во-первых, как нам формально на языке химии описать это событие? К какой из множества химических реакций его причислить? Ко всем? Сразу? Представьте, как это выглядит с позиции химии, с точки зрения описания через текущие состояния: множество химических процессов не то что одновременно обрываются, а синхронно множатся, уничтожая объект, о состоянии которого мы говорили. Во-вторых, спросим себя: химическое ли это событие? Конечно, нет. Оно не формулируется на химическом языке, это сугубо биологическое событие, специфицирующее делящийся/воспроизводящийся объект как живой. И опять повторяем мысль: описание мгновенного состояния клетки в любой момент между делениями не содержит даже намека на ее «живость», биологичность, которые проявляются только при анализе полного потока событий от деления до деления, только при рассмотрении общей системы этих распределенных во времени событий.

Итак, вещный подход, стремление описать сложную (не локализованную в пространстве и/или времени) систему через совокупность мгновенно данных свойств не позволяет ухватить ее специфику, системное свойство, редуцирует последнее к свойствам элементов системы. Взгляд на мгновенное состояние химического процесса обнаруживает лишь положение молекул. Попытка описать клетку как совокупность химических реакций не дает понимания специфики жизни. И чем к более сложным объектам мы обращаемся – многоклеточным организмам, социумным образованиям, ментальным и духовным системам, – тем очевиднее становится необходимость описания их как систем распределенных во времени событий, не редуцируемых к локальному во времени положению вещей.