Читать книгу Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе - Александр Брасс - Страница 5

Президент Египта Гамаль Абдель Насер, выступая по каирскому телевидению 8 марта 1969 года, заявил о том, что Египет в одностороннем порядке выходит из соглашения о прекращении огня. Осознав, что никакое международное давление не заставит Израиль уйти с Синайского полуострова, египетское руководство вновь решило прибегнуть к затяжным военным действиям, рассчитывая измотать израильтян. Поскольку сил, чтобы вытеснить израильскую армию из Синая, у Насера не было, он превратил войну на истощение [5] в главную доктрину своей политики.

Сразу же после заявления президента Насера египетская артиллерия подвергла массированному обстрелу позиции Армии обороны Израиля вдоль всего Суэцкого канала. В качестве ответной меры израильская авиация уже в первый день конфликта сделала несколько десятков боевых вылетов, нанеся ракетно-бомбовые удары по стратегическим объектам, расположенным на египетской стороне канала. 9 марта 1969 года прямым попаданием артиллерийского снаряда был убит друг Насера, начальник Генерального штаба египетской армии Абдул Мунаим Риад. Президент Насер поклялся отомстить за смерть Риада. Последующие две недели египетская артиллерия ни на час не прекращала обстрел позиции израильской армии на всем участке египетско-израильской границы. ВВС Израиля, в свою очередь, нанесли удар по нефтехранилищам, расположенным на египетской стороне Суэцкого канала, а также по городам Исмаилия и Суэц. Господство Израиля в воздухе уже не было столь очевидным после того, как Советский Союз поставил в Египет ракеты класса «земля – воздух» и взял на себя обязательство обороны воздушного пространства вдоль Суэцкого канала и Каира. Чтобы убедить президента Насера, что эскалация военных действий более опасна для Египта, чем для Израиля, следовало расширить ответные операции возмездия проведением точечных диверсионных вылазок на территории Египта. Неоднократно спецподразделения израильской армии устраивали засады в районе Суэцкого залива, разрушали мосты, совершали нападения на египетские военные лагеря, расположенные в верхней долине Нила.

Отряд спецназа 35-й бригады ВДВ Израиля высадился 29 июня 1969 года в районе Наджи-Хамади. В считаные минуты десантники уничтожили трансформаторную подстанцию и заложили мощные взрывные устройства под 40-метровыми столбами линии высоковольтной передачи, тем самым лишив столицу Египта подачи электроэнергии.

Спустя несколько дней это же подразделение израильского спецназа совершило еще одну успешную вылазку на территории Египта. В ночь со 2 на 3 июля несколько десантных вертолетов приземлились на побережье Суэцкого залива, в 120 километрах от города Суэц. На этот раз их целью были три пограничных опорных пункта египтян, в каждом из которых, по информации АМАН [6], находилось не более 15 пограничников. Минометный обстрел застал врасплох египетских солдат, они в панике побросали оружие и, воспользовавшись темным временем суток, разбежались, найдя убежище в пустыне. Только в одном опорном пункте египтяне попытались оказать сопротивление, которое сразу же было подавлено. Прежде чем противник успел оправиться от шока, десантное спецподразделение вернулось домой на вертолетах, оставив 13 трупов египетских солдат, захватив с собой одного пленного, брошенное оружие и важные документы.

На этот раз вылазка израильских спецназовцев стала настоящей пощечиной, нанесенной Насеру на глазах всего египетского общества. Последующие сутки по всей линии Суэцкого канала египетская артиллерия ни на минуту не прекращала обстрел израильских позиций, который не мог нанести ощутимого урона и более всего походил на бессильный шаг отчаяния. Боевой дух египетской армии был окончательно сломлен. Именно по этой причине президент Гамаль Абдель Насер приказал в чрезвычайно сжатые сроки подготовить и провести спецоперацию на территории Израиля. Она должна была превратиться в показательную политическую акцию, призванную вернуть веру египетской армии в саму себя и в проводимую Насером доктрину войны на истощение врага.

Днем в пятницу, 9 июля 1969 года, египетская артиллерия открыла шквальный огонь по позициям израильской армии по всей линии Суэцкого канала. Снаряды ложились настолько плотно, что найти спасение от них можно было только в глубоких железобетонных бункерах. Всё, что находилось на поверхности, буквально перепахивалось осколками. В 19:30 рота египетских коммандос численностью 100 человек, воспользовавшись артиллерийским прикрытием, вышла из Порт-Тауфик и на резиновых лодках переправилась на израильскую сторону. Это была первая за всё время войны попытка египтян прорваться на израильские позиции в светлое время суток.

Высадившись на израильском берегу, египетские коммандос разделились на несколько групп и атаковали танковый парк, находившийся за пределами опорного пункта. В течение первых же минут боя египтяне уничтожили два израильских танка вместе с их экипажами. Один из танкистов смог выбраться из горящей машины, но тут же был взят в плен.

Поскольку египетская артиллерия лишь на короткое время предоставила своим коммандос узкий коридор, чтобы они могли провести высадку, израильские солдаты, находившиеся в бункерах, не сразу поняли, что танковый парк подвергся нападению. Только после того как египтяне попытались прорваться на территорию опорного пункта, израильтяне ответили огнем и перешли в контратаку, заставив противника отойти на другую сторону Суэцкого канала.

В результате дерзкой вылазки было уничтожено два танка, восемь израильских солдат погибло и девять получили ранения различной степени тяжести. Один из танкистов попал в плен. Его труп спустя несколько дней был возвращен израильской стороне.

По каирскому телевидению передавались совершенно иные, намного завышенные данные, явно преувеличивающие последствия операции. Согласно официальному сообщению отряд коммандос овладел израильским опорным пунктом и удерживал его в течение часа, уничтожил пять танков и 40 израильских солдат.

Прежде чем отступить в Порт-Тауфик, коммандос установили в районе своей высадки два египетских флага. Поскольку берег простреливался со всех сторон, египетские флаги развевались у всех на виду в течение двух дней. Два дня египетское телевидение не прекращало транслировать эти кадры на весь мир, что явилось прекрасным пропагандистским символом, рассчитанным в первую очередь на внутренний египетский политический рынок. Несмотря на то что потери израильской стороны были относительно незначительными, во всяком случае, они никоим образом не могли хоть как-то изменить стратегическую ситуацию в районе Суэцкого канала, политическая победа Насера была неоспорима. Это понимали и в Иерусалиме.

Крайне сложная внутриполитическая ситуация в стране и мире не позволяла мобилизовать армию для широкомасштабных военных действий. Именно по этой причине министр обороны Моше Даян приказал начальнику Генштаба генерал-лейтенанту Хаиму Бар-Леву немедленно подготовить дерзкую точечную спецоперацию, которая потрясла бы моральный дух египетских вооруженных сил.

В качестве объекта для нападения был предложен египетский остров-крепость Грин, расположенный в северной части залива Суэц. Этот небольшой скалистый остров длиной 145 метров и шириной 65 метров был буквально весь залит бетоном и, словно подушечка для иголок, утыкан зенитными гнездами и пулеметными точками. Построенная в начале ХХ века британцами на коралловых рифах крепость полностью контролировала южные ворота Суэцкого канала. В крепости находились радарная установка и зенитная батарея, а также гарнизон в составе 75 солдат и офицеров. Еще в начале войны на истощение Генеральный штаб Армии обороны Израиля планировал провести ночную высадку на острове Грин силами «Шайетет-13», «Сайерет Маткаль» и спецназа 35-й бригады ВДВ, но при более детальном изучении от этого замысла пришлось отказаться. Достичь острова можно было только морским путем на десантных резиновых лодках. Выйдя в Суэцкий залив, десантники оказывались совершенно незащищенными перед огнем береговой артиллерии, контролировавшей все подступы к острову-крепости. Высадить десант с воздуха также не представлялось возможным. Десантные самолеты были бы уничтожены зенитной батареей, еще не достигнув места высадки. Площадь острова не превышала одного квадратного километра, и большая часть десанта оказалась бы в воде.

Однако 11 июля 1969 года, спустя пару дней после успешной операции египетских коммандос, командир «Шайетет-13» подполковник Зеэв Альмог вновь предложил начальнику Генштаба Бар-Леву атаковать гарнизон острова-крепости Грин. Несмотря на всю безумность операции, подполковник Альмог считал, что его морские коммандос вполне могут справиться с этой задачей, если попытаться достигнуть остров под водой. Радарная установка гарнизона острова Грин доставляла массу неприятностей ВВС Израиля в районе Суэцкого залива, поэтому, ознакомившись с доводами командира «Шайетет-13», генерал-лейтенант Хаим Бар-Лев дал разрешение на проведение операции там, где египтяне чувствовали себя наиболее уверенно.

По мнению израильского военного командования, уничтожение гарнизона острова-крепости Грин не только значительно облегчило бы жизнь израильских летчиков, но и нанесло бы тяжелый удар по боевому духу египтян, доказав, что израильтяне способны провести диверсионную операцию против любого объекта, как бы сильно укреплен он ни был. С другой стороны, это положительно сказалось бы на морально-психологическом состоянии самого израильского общества, испытавшего глубокую травму из-за больших людских потерь в районе Суэцкого канала с начала войны на истощение.

Военная разведка АМАН сообщала, что на острове установлены четыре зенитных орудия 85 мм, два зенитных орудия 37 мм. Защищенные мощными бетонными дотами, они были способны выдержать любой авианалет. Подступы к острову простреливали 14 тяжелых пулеметов, укрытых за узкими бойницами по всему периметру крепостной стены, высота которой достигала 2,5 метра. В северной части крепости на отдельной скале, соединенной с крепостью бетонным мостом, возвышалась 5-метровая башня, в которой был укрыт радар ПВО и две ракетные установки 130 мм, радиус действия которых позволял достигать любой воздушной цели на всей территории Суэцкого залива. С южной стороны острова была устроена небольшая искусственная гавань для приема легких катеров. Весь объект был обнесен тремя радами колючей проволоки, а также острыми металлическими заграждениями, скрытыми под водой, не позволявшими боевым пловцам незаметно достичь коралловых рифов.

Изначально в борьбу за право совершить ночной налет на остров-крепость Грин вступили два элитных спецподразделения Израиля – «Сайерет Маткаль» и «Шайетет-13». Командир «Сайерет Маткаль» подполковник Менахем Дигли считал, что функции «Шайетет-13» должны ограничиваться только морской разведкой и сопровождением десанта к месту высадки. В свою очередь, командир морских коммандос подполковник Зеэв Аль- мог был возмущен столь пренебрежительным отношением к своему подразделению и даже обратился с официальной жалобой к начальнику Генерального штаба. Отношения между двумя спецподразделениями в те годы были крайне напряженными, что усугублялось взаимной антипатией обоих командиров. Однако высадку было решено провести совместными силами «Шайетет-13» и «Сайерет Маткаль», поскольку для захвата острова Грин требовалось не менее 40 высококвалифицированных бойцов, а в личном составе морских коммандос и спецназа Генштаба оставалось примерно по 30 человек после потерь в Шестидневной войне и бесконечных спецоперациях. Только действуя сообща, они могли предоставить 40 опытных бойцов. Чтобы разрешить возникшую внутреннюю проблему и положить конец раздору, начальник Генерального штаба Хаим Бар-Лев возложил общее руководство операцией на бригадного генерала Рафаэля Эйтана. Несмотря на протесты подполковника Менахема Дигли, командование высадкой было поручено подполковнику Зеэву Альмогу. Еще в апреле 1969 года с разведывательной миссией к острову-крепости Грин было направлено специальное подводное средство, которое морские коммандос прозвали «Хазир» [7] и использовали для транспортировки боевых пловцов на большие расстояния. Они исследовали подводные течения в районе объекта, глубину и морское дно на подступах к коралловому острову, а также систему охраны. Ознакомившись с разведданными, подполковник Зеэв Альмог пришел к выводу, что к острову можно приблизиться незаметно только под водой. Однако от этой идеи чуть было не отказались. Во время подводных учений возникли неожиданные осложнения. Чтобы внезапно и успешно атаковать остров-крепость, следовало одновременно доставить к объекту нападения большой отряд подводников. А это значило, что около десятка подводных катеров должны были ночью, в непроглядной мгле, практически на ощупь выдерживать строй, чтобы одновременно выйти на объект. Ранее боевым пловцам приходилось нырять только с личным оружием и относительно небольшим количеством взрывчатки. Во время операции пришлось бы тащить на себе не только легкое стрелковое оружие, но и штурмовые лестницы, гранатометы, пулеметы, средства связи и огромное количество боеприпасов. Тогда эта проблема так и не была решена, идею высадки на острове Грин признали слишком «уязвимой» и более не рассматривали Генштабом.

Однако 11 июля 1969 года, после дерзкой вылазки египетских коммандос, подполковник Зеэв Альмог вновь выдвинул свой план нападения на остров Грин, который и лег в основу операции, получившей название «Страсть-6». Поскольку большими силами десанта, половина которого не имела подводной подготовки, невозможно незаметно приблизиться к острову-крепости Грин, следовало провести атаку в две волны. На первом этапе к острову должны были подойти три подводных средства «Хазир» с боевыми пловцами на борту, которые захватят одну из частей крепостной стены, чтобы позволить основным силам десанта произвести надводную высадку с резиновых лодок. Параллельно с первой волной к острову подойдет еще один «Хазир» с отделением морских коммандос «Шайетет-13» на борту. Они высадятся на небольшом (4 × 4 метра) бетонном кубе, возвышающемся на 2,5 метра над водой, в непосредственной близости от южной крепостной стены, чтобы в случае необходимости огнем пулеметов и гранатометов обеспечить прикрытие первой волне десанта. На втором этапе операции 20 бойцов «Сайерет Маткаль» на резиновых лодках в сопровождении морских коммандос подойдут к острову с северной стороны, используя крепость как естественное прикрытие от египетской береговой артиллерии. Они проведут зачистку острова Грин и уничтожат ракетные пусковые установки, радар и зенитные точки, а также перед отходом основных сил десанта установят под мостом и у южной крепостной стены два катера, начиненных большим количеством взрывчатки.

Невзирая на чрезвычайно сжатые сроки, недалеко от базы «Шайетет-13» была выстроена точная копия крепости Грин. За время, отведенное Генштабом на подготовку операции, предстояло разрешить две основные проблемы, возникшие еще в апреле.

Подводным катерам никак не удавалось синхронно подойти к острову. Более того, из-за полного отсутствия видимости морские коммандос рисковали разбиться о прибрежные коралловые рифы, которые практически невозможно было различить в темной воде на большой глубине. После нескольких неудачных попыток было решено окончательно отказаться от подводных катеров и достигнуть острова вплавь, поддерживая связь между бойцами неожиданно простым способом – через обычный длинный канат. Этот вариант нельзя было назвать самым оптимальным, так как на него затрачивалось существенно больше времени, к тому же пловцы были вынуждены тащить на себе несколько десятков килограммов оружия, боеприпасов и спецсредств. Как обычно, чтобы компенсировать недостаток отведенного на подготовку времени, не оставалось ничего иного, как использовать выносливость морских коммандос.

Вторая проблема состояла в том, что бойцам «Шайетет-13» никогда прежде не приходилось вступать в бой на суше. Как правило, они вели прибрежную разведку, сопровождали другие элитные подразделения или осуществляли морские диверсии. В этот раз требовалось изолировать от проникновения воды оружие и боеприпасы таким образом, чтобы в случае необходимости их можно было бы мгновенно извлечь из нейлоновых «футляров».

Что касалось спецназа Генштаба, то макет крепости оказался совершенно бесполезным для бойцов «Сайерет Маткаль», на плечи которых ложилась основная тяжесть боя. Никто не имел ни малейшего представления о внутренней планировке помещений. По этой причине подполковник Менахем Дигли решил проводить учения отдельно от «Шайетет-13», в одном из железобетонных фортов, сохранившихся на севере Израиля в районе иорданской границы со времен Британского мандата [8], а ныне используемых в качестве полицейских участков. Поскольку египетская крепость Грин возводилась в 20-е годы, были все основания полагать, что ее внутренняя планировка принципиально не отличалась от британского форта, построенного в те же годы в подмандатной Палестине. Британские военные строители не были склонны к разнообразию, чем и решил воспользоваться командир «Сайерет Маткаль».

Окончательные сроки проведения операции «Страсть-6» были определены в среду 14 июля. Приказ звучал буквально так: «…Уничтожение сил противника на острове Грин и разрушение укрепрайона…» Высадку десанта было решено провести в ночь с 19 на 20 июля 1969 года, не позднее 01:30. На всю операцию отводилось не более часа. До 02:30 спецназовцы должны были зачистить всю территорию острова-крепости Грин, по возможности захватить пленных, уничтожить зенитные точки, ракетные установки, радар ПВО, а также причинить невосстановимые разрушения крепости и радарной башне.

Прежде чем дать разрешение на начало высадки десанта, начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Хаим Бар- Лев внес существенные изменения в первоначальный план с учетом сложностей, возникших в процессе подготовки штурмовых групп. Вторая волна десанта должна была подойти к острову только после того, как морские коммандос подполковника Альмога возьмут под свой полный контроль всю северную часть крепости, включая радарную башню. Особое внимание генерал-лейтенант уделил неизбежным потерям среди личного состава штурмовых групп. Учитывая исключительную сложность операции, Хаим Бар-Лев отдал недвусмысленный приказ – не ввязываться в затяжной ночной бой. Вся крепость должна быть взята одним ударом. В случае если египетский гарнизон окажет отчаянное сопротивление, командующий операцией бригадный генерал Рафаэль Эйтан незамедлительно должен отдать приказ к немедленному отходу.

Оставшиеся до высадки пять дней были посвящены главным образом отработке деталей, а также сбору и пополнению разведывательной информации. Самолеты-шпионы ВВС Израиля не прекращали совершать полеты на большой высоте над территорией Суэцкого залива, фиксируя любые, даже самые незначительные перемещения противника.

Так, во время наблюдения за гарнизоном острова Грин у северо-западной крепостной стены боевыми пловцами были замечены несколько египетских солдат, спустившихся к самой кромке воды. В течение четверти часа они выгружали какие-то ящики из подошедшей моторной лодки. Можно было заключить, что в этом месте был разрыв колючей проволоки, позволявший беспрепятственно приблизиться к крепостным стенам, не тратя драгоценного времени на рубку проволочных заграждений.

Во главе первой волны десанта встал начальник курса морских коммандос капитан Дов Бар. Он имел за своими плечами необходимый опыт проведения подобного рода вылазок, к тому же прекрасно ориентировался под водой в условиях минимальной видимости. И командир «Шайетет-13» подполковник Альмог настоял на том, чтобы именно капитану Дов Бару доверили вести за собой передовой штурмовой отряд.

Первая волна десанта состояла из четырех групп по пять человек: трех бойцов старшего сержантского состава и двух офицеров, – в общей сложности 20 боевых пловцов, которым любой ценой предстояло захватить плацдарм для высадки «Сайерет Маткаль» и резервной группы «Шайетет-13». Девяносто процентов успеха операции зависело именно от того, смогут ли морские коммандос незаметно приблизиться к острову, закрепиться в северной части крепости и дождаться подхода основных сил.

Первая группа под командованием старшего лейтенанта Илана Эгози должна была отыскать брешь в колючей проволоке, о которой сообщали разведчики, или незаметно перерезать ее у северной стены. Вторая группа, которой командовал сам капитан Дов Бар, с помощью специальных канатов с крюками должна была забраться на крепостную стену и закрепиться на крыше, чтобы прикрыть плацдарм высадки второй волны десанта. Поскольку радарная башня возвышалась над остальной частью крепости, она представляла для десанта особую опасность. Третьей группе под командованием старшего лейтенанта Гади Кароля, было приказано в первые же минуты высадки сосредоточиться исключительно на башне и закидать ее ручными гранатами, прежде чем пулеметчики откроют огонь. На четвертую группу, которую вел капитан Амнон Софер, возлагалась самая трудная задача: проникнуть внутрь крепости и ликвидировать египетских солдат, находящихся в спальных помещениях северной части острова. Так как никто не знал внутреннее расположение гарнизона, группе капитана Софера приходилось действовать буквально на ощупь, опираясь только на собственную интуицию и опыт.

Морские коммандос прекрасно понимали, что в случае раннего обнаружения противником их ожидала неминуемая смерть или, что еще ужаснее, египетский плен. Бригадный генерал Рафаэль Эйтан особенно подчеркнул, что, если «Сайерет Маткаль» по какой-либо причине не сможет подойти к острову, морские коммандос должны сражаться до конца, отходить было совершенно бессмысленно, так как в воде они представляли собой легкодоступную мишень для египтян. В воде несколько брошенных ручных гранат взрывной волной непременно разорвали бы легкие аквалангистов.

Ровно в 20:30 19 июля 1969 года сводный штурмовой отряд, сформированный из бойцов «Шайетет-13» и «Сайерет Маткаль», на резиновых лодках класса «Марк-6» [9] вышел из Рас-Су- дара к бую в центре залива, который служил исходной точкой. В это же время из Рас-Судара в направлении острова Грин вышел подводный катер класса «Хазир», на борту которого разместились несколько морских коммандос из группы прикрытия.

Чтобы не поднимать лишнего шума, приходилось двигаться с минимальной скоростью. На расстояние, которое в обычных условиях преодолевают минут за 15–20, было затрачено около двух часов.

Примерно в 22:20 лодки с первой волной десанта отделились от буя и стали выдвигаться к точке погружения, обозначенной на карте в 900 метрах от острова Грин. Спустившись с лодок, морские коммандос распределились на две группы и, зацепившись за длинный канат, поплыли в направлении объекта. Бóльшую часть пути следовало держаться в надводном положении, не погружаясь на глубину, чтобы свести к минимуму расход кислорода. Согласно расчетам, первая волна десанта должна была подняться на остров через полчаса после полуночи. В это время суток от северной стены крепости на воду падала лунная тень, позволявшая морским коммандос незамеченными выйти на берег.

От обычных водолазных костюмов отказались почти сразу, поскольку в условиях сухопутного боя они сильно сковывали движения. Пришлось воспользоваться обычной на вид армейской формой, но пошитой из специальной быстросохнущей тонкой ткани, которая совсем не сохраняла тепло тела, однако позволяла свободно передвигаться. Каждый боец нес боекомплект общим весом 40 килограммов, включавший в себя автомат Калашникова, обоймы, гранаты, взрывные устройства, сигнальные ракеты, всевозможные штурмовые приспособления, фонари, средства индивидуальной связи и комплект для оказания первой медицинской помощи. Поверх были надеты спасательные жилеты, позволявшие держаться на воде или мгновенно погружаться на глубину, а также акваланги, вопреки правилам крепившиеся не на спине, а на груди. В таком снаряжении на суше нельзя было сделать и двух шагов, однако в море можно было проплыть около двух километров.

Из-за сильного бокового течения продвижение было медленным и крайне изнурительным. Миновал примерно час с того времени, как морские коммандос спустились в воду. Согласно всем расчетам, они должны были уже преодолеть три четверти пути, однако остров так и оставался темным пятном на горизонте. Тогда капитан Дов Бар принял решение погрузиться под воду, рассчитывая, что на глубине нескольких метров течение будет не таким сильным.

Продвижение под водой было еще более утомительным. К тому же была весьма высока вероятность отравления азотом, поскольку глубокомеры были только у офицеров, и многие бойцы в темноте должны были рассчитывать лишь на собственную интуицию и опыт.

Спустя полчаса капитан Дов Бар вновь поднялся на поверхность, чтобы осмотреться, и, к своему ужасу, увидел, что подводное течение отнесло их как минимум на 600 метров к югу от острова-крепости Грин. Стрелки на ручных часах показывали 00:30 – время высадки. Бригадный генерал Рафаэль Эйтан и начальник Генштаба Хаим Бар-Лев безуспешно пытались выйти на связь с морскими коммандос, однако из-за большой глубины капитан Дов Бар не мог их слышать. В штабе операции не имели ни малейшего представления о том, что же произошло с первой волной десанта и где она находилась. Дов Бар и не попытался восстановить связь со штабом. Желая избежать позора, он на свой страх и риск решил плыть дальше и атаковать крепость, действуя по принципу «победителей не судят». Вопреки всем инструкциям, он приказал своему отряду подняться на поверхность и оставшуюся часть пути продолжать двигаться в надводном положении.

Ценой неимоверных усилий спустя полчаса отряд капитана Бара всё же вышел к острову со стороны башни, в которой был укрыт радар и ракетные установки. За 150 метров до цели Дов Бар вновь приказал своему отряду плыть к берегу под водой. Прошло еще минут десять, пока отряд выплыл на мелководье. Подав условный сигнал остановиться, капитан Дов Бар вынырнул и быстро осмотрелся. Расстояние до башни не превышало и 15 метров. Дов Бар смог отчетливо рассмотреть часовых, один из которых находился на крыше, другой – у пулеметной точки, третий патрулировал по периметру крепости, изредка бросая взгляд на морскую гладь. Всё свидетельствовало о том, что египетский гарнизон крепости находился в повышенной боевой готовности.

К этому времени группа прикрытия уже успела закрепиться у квадратной бетоннады, привязав «Хазир» под водой, с южной, непростреливаемой, стороны. Только подойдя вплотную к бетоннаде, бойцы поняли, что размещение в этом месте группы прикрытия было бы сущим безумием. Вести огонь из-под воды было невозможно, а, оказавшись наверху, они представляли для египтян прекрасную мишень. Несмотря на это, командир группы приказал подняться на бетоннаду и установить пулемет, поскольку без огневого прикрытия у группы капитана Бара не было ни единого шанса забраться на стену и занять плацдарм.

Море в районе крепости было совершенно спокойным, ни единой волны, поэтому любое резкое движение могло привлечь внимание часовых. По условному сигналу морские коммандос на глубине избавились от аквалангов, привязали их к канату и поднырнули под мост, соединявший башню с крепостью. Люди были измучены, однако времени на передышку не оставалось совсем. Часы показывали 01:38 – восемь минут после истечения последнего срока атаки. В наушнике не прекращались позывные штаба операции, однако капитан не мог произнести ни слова, поскольку какие-то считаные метры разделяли его и египетских часовых. Для того чтобы сорвать атаку, достаточно было одной брошенной в воду ручной гранаты.

Дов Бар подал сигнал к началу захвата плацдарма, и первая группа под командованием старшего лейтенанта Илана Эгози двинулась в сторону проволочных заграждений, чтобы прорезать проход для остальных групп. Шестеро бойцов, включая самого капитана Бара, забрались на прибрежные валуны и на четвереньках поползли вдоль радарной башни. Стараясь держаться в границах лунной тени, бойцы «Шайетет-13» направились к наиболее уязвимому месту, в котором они собирались проникнуть в крепость. В конце моста с внешней стороны стены был повален большой бетонный блок, по которому можно было попытаться подняться наверх, однако подступы к нему преграждались несколькими рядами скрученной колючей проволоки, которая уходила прямо в воду. Проплыв под мостом, один из бойцов подготовил взрывное устройство, которое в случае внезапного обнаружения противником должно было разнести все заградительные сооружения египтян. Двое других стали тихо резать колючую проволоку, стараясь не потревожить подвешенные пустые консервные банки.

Преодолеть первую линию заграждений не составило труда. Однако второй забор оказался из стальной колючей проволоки гораздо большего диаметра, чем рассчитывали коммандос.

К тому же мотки колючей проволоки были беспорядочно навалены друг на друга, поэтому проход приходилось вырезать буквально по кускам. Командир группы старший лейтенант Илан Эгози отполз в сторону и случайно наткнулся на широкий проход, о котором сообщала разведка. Воодушевление тут же сменилось разочарованием, поскольку прямо над проходом была установлена пулеметная точка, которую охранял часовой. Поэтому Илан Эгози решил воспользоваться этим путем только в крайнем случае.

Неожиданно в глубине крепости включился свет, и на стену поднялся один из египетских солдат с фонарем в руке. По всей видимости, он услышал подозрительный шум и захотел осмотреть проволочные заграждения. Луч фонаря скользнул по спинам морских коммандос. Опасаясь, что группа прорыва обнаружила себя, Илан Эгози, не дожидаясь команды к началу штурма, открыл огонь по часовому. Стрельба застала врасплох не только египтян, но и бойцов «Шайетет-13», замешкавшихся на несколько драгоценных мгновений. Со стороны стены тут же полетели ручные гранаты и был открыт беспорядочный автоматно-пулеметный огонь. Несколько осколков легко задели старшего лейтенанта Илана Эгози, полоснув его по ногам, однако это не помешало ему повести свою группу в атаку на пулеметную точку. Тут же в небо взметнулись осветительные ракеты, и ночь превратилась в день. Израильские коммандос оказались в крайне затруднительном положении. Их спасло лишь вмешательство группы прикрытия, разместившейся по другую сторону от крепости. Несколько точных выстрелов из РПГ накрыли пулеметную точку, дав нападающим возможность преодолеть простреливаемую зону и вскарабкаться на стену.

С первыми же выстрелами начальник Генерального штаба Хаим Бар-Лев отдал приказ открыть плотный артиллерийский огонь на всем участке Суэцкого залива, чтобы на некоторое время отвлечь внимание египтян от острова и дать возможность морским коммандос как следует закрепиться на захваченном плацдарме.

Проникнув в крепость, бойцы группы прорыва стали закидывать ручными гранатами окна спальных и служебных помещений, не позволив египетским солдатам выбежать наружу. Несколько египтян, оказавшихся во внутреннем дворе, сразу же были скошены автоматными очередями. Остальные в панике стали прыгать в воду, решив, что крепость подверглась ночной атаке крупных сил израильтян, поскольку весь Суэцкий залив в одночасье превратился в единое поле боя. Не дав египетскому гарнизону опомниться, морские коммандос стали методично продвигаться вглубь крепости, действуя по строго оговоренному плану. На месте прорыва остался только один боец, чтобы принять вторую волну десанта. Для окончательного подавления сопротивления египетского гарнизона предстояло подняться на крышу и взять под свой контроль пулеметные и зенитные точки.

Так как штурмовых лестниц под рукой не оказалось, пришлось воспользоваться собственными спинами. Первым на стену вскарабкался старший лейтенант Ами Аялон. Он осторожно высунул голову и заметил две укрепленные зенитные точки по обе стороны крыши, а также тяжелый пулемет, прикрывавший подступы к ним. Пулеметная очередь ударила рядом с головой Ами Аялона, заставив его буквально повиснуть на стене. Отколовшаяся бетонная крошка, словно острая бритва, полоснула по голове, залив кровью глаза. Чтобы создать хоть какое-то прикрытие, он метнул на крышу дымовую шашку и подал знак к началу атаки. Однако шашка, издав негромкий хлопок, прокатилась несколько метров, ничем не отличаясь от обычной консервной банки, так и не выпустив ни струйки дыма. Тогда Ами Аялон вновь на мгновение высунул голову и метнул в сторону пулеметной точки осколочную гранату, которая также не разорвалась. Второй боец, сержант Залман Рот, находившийся рядом с Ами Аялоном, воспользовавшись секундным замешательством египтян, метнул несколько гранат и, выскочив на крышу, бросился на одну из зенитных точек, на ходу опустошая автоматную обойму. Остальные бойцы группы Ами Аялона тут же поднялись на крышу и присоединились к атаке, стараясь в обход прямого огня выйти к другим укрепленным точкам противника.

В первые же минуты боя сержанту Залману Роту автоматной очередью серьезно повредило кисть и оторвало несколько пальцев на левой руке. Несмотря на приказ старшего лейтенанта Аялона, он остался в строю, невзирая на дикую боль и сильное кровотечение. Фактически ему приходилось действовать только одной рукой. Кисть левой руки больше напоминала окровавленные ошметки.

Укрепившись на первой захваченной пулеметной точке, морские коммандос открыли огонь из РПГ по внутреннему двору и южной части крыши, где египтяне оказывали наиболее яростное сопротивление. Расстояния были настолько близкими, что в ход шли ручные гранаты. Несколько осколков впились в ногу старшего лейтенанта Ами Аялона, но он продолжал вести прицельный огонь по дальней пулеметной точке, которая простреливала весь участок крыши.

Группа прикрытия, расположившаяся на двухметровом бетонном блоке, открыла пулеметный огонь со стороны моря. Однако огневое прикрытие из-за возникших неполадок с оружием оказалось малоэффективным. Более того, египтяне обрушили на бетоннаду столь массированный ответный огонь, что морским коммандос ничего не оставалось, как ретироваться назад в воду и попытаться найти укрытие с южной стороны блока.

Ситуация складывалась критическая. Если северную часть внутренних помещений удалось зачистить одним ударом, воспользовавшись фактором неожиданности, то укрепленные точки, установленные на крыше, так и не удавалось подавить. Капитан Дов Бар отдал приказ группе Амнона Софера подняться на крышу крепости и поддержать захлебнувшуюся атаку. По спинам друг друга бойцы поднялись на крышу и присоединились к Ами Аялону и Залману Роту.

Один из бойцов группы Амнона Софера, сержант по имени Диди Гароль решился на отчаянный шаг. Под прикрытием автоматного огня он подбежал к пулеметной точке на расстояние приблизительно 30 метров и закидал ее осколочными гранатами. Однако взрывов так и не последовало. Как выяснилось потом, практически все гранаты и взрывные устройства из-за долгого пребывания в воде пришли в негодность. Диди Гароль бросился на укрепленную точку с одним личным оружием и тут же получил пулю в верхнюю часть бедра. Пройди пуля несколько левее, она непременно перебила бы артерию, лишив Диди всяких шансов. На какие-то секунды он был выведен из сознания сильным болевым шоком и еще некоторое время продолжал лежать на совершенно открытом, простреливаемом со всех сторон участке крыши. Один из бойцов попытался оттащить его в безопасное место, однако со стороны укрепленной точки полетели гранаты. Диди Гароль вновь получил ранения, несколько осколков в лицо и грудь. Пуля прошла навылет, раздробив ногу чуть ниже тазобедренного сустава. Только неимоверным усилием воли ему удавалось сохранить сознание.

Во время непродолжительного крайне ожесточенного боя первая волна десанта смогла взять под свой контроль несколько зенитных и пулеметных точек, размещенных на крыше в северной части крепости, а также зачистить радарную башню и несколько внутренних помещений. Однако во время захвата плацдарма морские коммандос израсходовали практически весь свой боекомплект, а вторая волна десанта даже не приблизилась к острову. Дальнейшее продвижение было невозможно. Почти треть личного состава получила ранения. Боеприпасы были на исходе. Ничего иного не оставалось, как закрепиться на захваченном участке крепости и ожидать прибытия второй волны десанта.

Капитан Дов Бар попытался выйти на связь со штабом операции, однако, кроме шума в трубке, он так ничего и не услышал. Тогда он выпустил в небо две сигнальные ракеты, означавшие, что плацдарм высадки захвачен и удерживается. Ситуация сложилась более чем критическая. Оправившись от первого шока, египтяне перешли в атаку, желая сбросить израильских коммандос в море. К тому же египетская береговая артиллерия открыла ураганный огонь по острову, невзирая на то, что бóльшая его часть продолжала оставаться под контролем гарнизона крепости. Быть может, только это и позволило израильтянам удержаться на захваченном плацдарме, поскольку египтянам пришлось искать убежище от снарядов собственной береговой артиллерии.

Когда береговая артиллерия прекратила огонь, египтяне вновь бросились в атаку. Понимая, что иного выхода в сложившейся ситуации нет, капитан Дов Бар решился на отчаянный шаг, приняв решение перейти от обороны в контратаку на египетские укрепленные точки, которые по первоначальному замыслу отводились на долю «Сайерет Маткаль». Старшина Хаим Штурман и сержант Йоав Шахар выскочили из укрытия и бросились по крыше вдоль искусственной бухты к самой крайней укрепленной точке. Захват ее мог в корне изменить ход боя еще до прибытия второй волны десанта «Сайерет Маткаль» и резервной группы «Шайетет-13». Необходимо было только миновать крышу здания и соскочить на землю, чтобы оказаться в непростреливаемой зоне, а затем вплотную приблизиться к укрепленной точке и попытаться закидать ее оставшимися гранатами. Когда уже оставались считаные метры до мертвой зоны, неожиданно блеснула ослепительная вспышка и раздался оглушительный взрыв. По всей видимости, один из египетских солдат метнул на крышу здания связку ручных гранат или другое взрывное устройство. Старшина Хаим Штурман и сержант Йоав Шахар погибли на месте. Один из бойцов «Шайетет-13» спрыгнул во двор и автоматной очередью скосил египетского солдата.

Тем временем израильтянам удалось прорваться к трупам своих товарищей и оттащить их к месту высадки второй волны десанта.

Их лодки находились в 600 метрах от острова Грин и по расчетам должны были достигнуть объект за считаные минуты. Но высадка произошла только в 02:00. Несмотря на то что каждая минута для находившихся на острове была критической, второй волне десанта понадобилось более 20 минут, прежде чем начать высадку. Как выяснилось, расстояние от места ожидания до крепости оказалось намного больше, чем предполагали в штабе операции. К тому же у некоторых лодок неожиданно возникли неполадки с моторами.

Отряд «Сайерет Маткаль», входивший в состав второй волны, состоял из трех групп, одной из которых командовал сам подполковник Менахем Дигли, двумя другими – капитан Эхуд Рам и капитан Амитай Нахмани. Причалив резиновые лодки к северному плацдарму, находившемуся под контролем морских коммандос, спецназовцы Генштаба стали выгружать ящики с боеприпасами. После этого поднялись на крышу, влившись в группу капитана Амнона Софера.

Бой на крыше был в самом разгаре. К этому времени морские коммандос успели потерять двух человек убитыми, шестеро бойцов были ранены. Несмотря на несколько неудачных попыток штурма укрепленной точки, капитан Дов Бар дал приказ продолжать атаку, поскольку орудие, размещенное на ней, могло поставить под угрозу отход всего десанта. Любой ценой его необходимо было уничтожить. Один из бойцов «Шайетет-13», обогнув три укрепленные точки, захваченные ранее, выстрелил из РПГ, однако взрыва не последовало. Он отбросил РПГ в море и стал расстреливать укрепленную точку из личного оружия. В этот момент возле него разорвалась граната. Силой взрывной волны его откинуло на несколько метров и практически полностью сорвало экипировку. Лишь по счастливому стечению обстоятельств ему удалось отделаться только контузией.

Тем временем бойцы «Сайерет Маткаль» смогли подобраться к укрепленной точке и забросать ее ручными гранатами. Впереди продолжали действовать еще три укрепленные точки противника, приблизиться к которым вообще не представлялось возможным, эта часть крыши простреливалась со всех сторон. Оставался единственный реальный шанс пробиться к египетским орудиям – через внутренний двор. Вместо этого подполковник Менахем Дигли приказал идти в лобовую атаку. На крыше царил сущий ад. Крики раненых, казалось, заглушали шум боя. Вокруг распространялся запах сожженной человеческой плоти и свежей крови. Даже опытные бойцы пребывали в состоянии, близком к психическому шоку. Никто не решался поднять голову. Командир «Сайерет Маткаль» вновь выкрикнул приказ, на этот раз обращаясь лично к капитану Эхуду Раму. Казалось, Эхуд прекрасно осознавал свою обреченность, но он бросился вперед, стараясь поднять за собой остальных бойцов своей группы. Пуля попала ему прямо в голову. От удара его тело отбросило с крыши на прибрежные камни.

Во внутреннем дворе крепости бой был в самом разгаре, в любую секунду готовый перейти в рукопашную схватку. Расстояние между египтянами и израильтянами составляло считаные метры. Оценив ситуацию, командир «Сайерет Маткаль» приказал двум группам спуститься во двор и помочь бойцам «Шайетет-13» подавить сопротивление египетского гарнизона. Поскольку на тесном участке действовало два подразделения, никогда прежде не участвовавших в совместных операциях, на поле боя царила полная неразбериха. В ночном бою было сложно отличить своих солдат от противника. Во время спуска во внутренний двор две группы «Сайерет Маткаль» попали под огонь «Шайетет-13», в результате чего смертельное ранение получил 19-летний рядовой Юваль Мерон.

Египетская береговая артиллерия вновь возобновила обстрел острова. БÓльшую часть десантных лодок отбросило в море, многие из них получили пробоины и наполовину погрузились в воду. Не было никакой возможности эвакуировать раненых и убитых. Никто не ожидал такого развития событий. Недооценка противника, как правило, чревата губительными последствиями. Складывалось впечатление, что израильтяне недостаточно объективно взвесили свои возможности и, ввязавшись в драку, теперь не знали, как из нее выйти, не понеся еще больших потерь.

Мотор десантной лодки командира «Шайетет-13» с самого начала «глотал воду», поэтому подполковник Зеэв Альмог высадился на острове с большим опозданием, когда бой уже практически подходил к своей завершающей фазе. Со своей группой он поднялся на крышу и установил полевой штаб на одной из «зачищенных» укрепленных точек противника. Капитан Дов Бар, командовавший высадкой первой волны, вкратце доложил обстановку. Более двух третей острова находилось под контролем «Сайерет Маткаль» и «Шайетет-13». Сопротивление египетского гарнизона было фактически сломлено, во всяком случае, противник уже не пытался перейти в контратаку, но и силы израильского десанта были почти полностью истощены. Практически не было ни одного бойца, не получившего ранения. Полевой госпиталь, расположившийся в одном из помещений в северной части крепости, уже не справлялся с потоком раненых, многие из которых пребывали в крайне тяжелом состоянии и требовали срочной эвакуации.

В 02:15 подполковник Зеэв Альмог связался по рации со штабом операции. Оценив ситуацию, начальник Генерального штаба генерал-лейтенант Хаим Бар-Лев отдал приказ к подготовке отхода и минированию крепости. В целом десант выполнил поставленную задачу, гарнизон крепости был раздавлен, египтяне деморализованы, и сейчас в первую очередь было необходимо спасти уцелевших спецназовцев.

Тем временем командир «Сайерет Маткаль» подполковник Менахем Дигли через мегафон призывал египетских солдат на арабском языке прекратить сопротивление. Не могло идти и речи, чтобы начать отход, оставляя у себя за спиной противника. В то время как морские коммандос и «Сайерет Маткаль» зачищали внутренний двор и помещения, все взрывные устройства были снесены в большой зал, расположенный в северной части крепости, недалеко от радарной башни. Первоначальный план подразумевал закладку взрывчатки в нескольких местах, однако развитие событий внесло свои коррективы. Бригадный генерал Рафаэль Эйтан решил ограничиться одним мощным взрывом, который следовало произвести уже после того, как лодки с десантом выйдут в залив. Во-первых, чтобы не погибли свои же бойцы, во-вторых, на некоторое время этот мощный взрыв мог бы послужить прикрытием, что позволило бы как можно дальше отойти от крепостных стен.

Пока северную часть крепости подготавливали к взрыву, в суматохе боя к зданию смогли пробиться несколько египетских солдат. Капитан Шауль Зив, в будущем командир «Шайетет-13», вместе с еще одним бойцом своей группы выбежал во двор и несколькими автоматными очередями отбил неожиданную атаку, которая могла бы обернуться настоящей катастрофой. К северной части были стянуты все раненые. Неожиданно во дворе прогремел мощнейший взрыв. По всей видимости, произошла детонация боеприпасов, находившихся на территории крепости. От неминуемой смерти израильских коммандос спасла бетонная стена, которая приняла на себя основную часть взрывной волны. Внушительный осколок бетонной стены, с торчащей железной арматурой, отлетев в сторону, серьезно повредил капитану Зиву ступню. Пересиливая нестерпимую боль, он остался в строю и наотрез отказался отойти с первыми лодками.

Несмотря на то что во дворе бой был в самом разгаре, и разгром египетского гарнизона был лишь вопросом пяти – максимум десяти минут, подполковник Дигли был вынужден подчиниться приказу и подать сигнал к отступлению. Перейдя от атаки к обороне, бойцы «Сайерет Маткаль» и «Шайетет-13» стали постепенно отходить к северной части крепости. Агонизирующее, но еще дышащее тело рядового Юваля Мерона обвязали канатом и вытянули на крышу. Затем поднялись остальные бойцы. Одновременно с отходом двое бойцов «Сайерет Маткаль» неожиданно атаковали две последние укрепленные точки противника, с которых время от времени велся огонь по отступающим. Воспользовавшись мощным огневым прикрытием, бойцы смогли приблизиться к египтянам на близкое расстояние и закидать одну из укрепленных точек ручными гранатами. Однако дальнейшее развитие атаки стало невозможным, поскольку начали рваться боеприпасы. Ничего иного не оставалось, как вернуться, оставив у себя за спиной последнюю укрепленную точку египетского гарнизона.

Возвращение с острова после окончания операции было невероятно тяжелым. В первую очередь на лодки погрузили тела убитых и раненых, тех, кто не в состоянии был перемещаться самостоятельно. Лодок не хватало на всех. Больше половины из них было отброшено в море или затоплено. Ситуация еще более усложнилась, после того как выяснилось, что канат, к которому было привязано подводное снаряжение, оборвался, и акваланги запутались в рядах колючей проволоки. Попытаться высвободить их под ураганным обстрелом египетской береговой артиллерии не представлялось возможным.

С огромным трудом удалось вытащить из-под обстрела тело капитана «Сайерет Маткаль» Эхуда Рама. Его с телами двух других погибших погрузили в лодку, готовую по первому сигналу выйти в море в направлении израильского берега. Чтобы не запутаться в счете, сколько бойцов отступило, сколько осталось, в каждой лодке размещалось одинаковое количество человек. В 02:25 от крепости в направлении Рас-Судара отошли первые четыре лодки, на которых в сопровождении врача и санитаров были эвакуированы большинство раненых.

Когда группа бойцов, находившаяся вместе с подполковником Менахемом Дигли во внутреннем дворе крепости, поднялась на крышу, командир «Сайерет Маткаль» обратил внимание на то, что отсутствовал один из его бойцов, 22-летний сержант Дани Ваза. Последний раз его видели, когда спускались во внутренний двор, чтобы поддержать атаку морских коммандос. Не желая подвергать опасности всех бойцов, командир «Сайерет Маткаль», взяв с собой одного человека, лично решил вернуться во внутренний двор. Вооружившись фонарем, он спустился вниз и метр за метром стал осматривать место боя. После того как поиски не увенчались успехом, он вернулся на крышу и, осматривая прибрежную насыпь, сразу же обнаружил у самой кромки воды тело своего бойца, запутавшееся в рядах колючей проволоки. Так как не представлялось никакой возможности спуститься к воде, Дигли вернулся к точке общего сбора и, взяв с собой нескольких бойцов, на двух моторных лодках обогнул крепость и вышел к месту, где было обнаружено тело сержанта. Спрыгнув в воду, бойцы «Сайерет Маткаль» стали резать колючую проволоку, чтобы подобраться к телу своего товарища, и обнаружили труп еще одного израильского спецназовца. Им оказался старшина «Шайетет-13» 22-летний Дани Леви. Таким образом, число погибших составило шесть человек, десятая часть десанта, если учитывать, что в операции участвовало в общей сложности 60 человек. Никогда спецназ не нес таких больших потерь.

К 02:45 бóльшая часть десанта вышла в море. В крепости остались только двое минеров, которые должны были привести в действие взрывные устройства. В числе последних, кто покинул крепость, были командир «Шайетет-13» подполковник Зеэв Альмог и командир «Сайерет Маткаль» подполковник Менахем Дигли. В 02:55 остров-крепость Грин покинул последний израильский солдат.

Возвращение было не менее сложным, чем высадка на острове Грин. Египетская артиллерия обрушила сотни снарядов на отступающих спецназовцев. Лодки были перегружены и едва держались на воде, поэтому многим бойцам пришлось вплавь добираться до берега. Царила страшная неразбериха. Никто не знал, кто где находился. Поднятые вертолеты, невзирая на ураганный обстрел, прилагали отчаянные усилия разыскать уцелевших бойцов. Только с наступлением рассвета удалось собрать рассыпавшийся по заливу и побережью десант. Когда высшее военное командование оценило потери, оно пришло в ужас. Почти половина десанта получила ранения или погибла. Потери египетской стороны, согласно предварительным оценкам, составили около 40 человек убитыми.

Многие до сегодняшнего дня полагают, что всю ответственность за бессмысленную гибель солдат несет на себе правительство Голды Меир и Моше Даяна. На мой взгляд, в первую очередь обвинения стоит выдвигать высшему армейскому руководству, допустившему грубейшие ошибки. Премьер-министр и министр обороны не должны разбираться во всех деталях операции, они должны принимать политические решения.

Во-первых, высадка на острове с тактической точки зрения была совершенно бессмысленна. Египтяне на следующий день вернулись, и израильская армия не сделала ничего, чтобы этому воспрепятствовать.

Во-вторых, с военной точки зрения решение было принято неверное. Вполне возможно было уничтожить остров-крепость силами ВВС и ракетных катеров, не подвергая опасности жизни солдат, заставив морских коммандос и спецназ Генерального штаба в невероятно тяжелых условиях штурмовать неприступную морскую крепость.