Читать книгу Красная омега. Часть третья: Отбой «ОМЕГИ» - Александр Брыксенков - Страница 11

К Александру Ивановичу зашел его бывший сослуживец-авиатор. Он жил в Кургане и приехал в Петербург по делам фирмы. В процессе застольной беседы всплыла, как всегда, женская тема. Гость посетовал на то, что в Питере, по его наблюдениям, стало заметно меньше красивых женщин.

– С чего это ты взял? – не согласился Александр Иванович.

– Раньше бывало спускаешься в метро на эскалаторе, а навстречу плывут женщины одна красивее другой. Так бы и назначил свидание любой из них. А теперь не то. Едут сплошь вульгарные женские лица.

– Ты не прав. Красивых женщин в Петербурге не уменьшилось. Просто красавицы игнорируют метро, Они пересели на иномарки.

– Да, ну!

– Точно. Теперь это доступно для многих. Современные женщины инициативны, раскованны. Не то что при коммунистах. В советское-то время перед девушкой открывались в основном две дороги: либо, окончив вуз, получать свои стабильные 105—115 рублей и жить от зарплаты до зарплаты, либо, отучившись в ПТУ получать, примерно, столько же и также жить от зарплаты до зарплаты.

– Либо удачно выйти замуж, – вставил слово гость.

– За кого? За такого же инженера, врача, учителя, как она сама? – парировал Александр Иванович. – Нет, при Советах выигрышных вариантов для женщины было немного. Совсем немного. Новый же строй открыл перед молодыми и красивыми девушками невиданные ранее возможности. Девушка теперь легко может стать яркой моделью, звездой, модной журналисткой, дорогой гёрлой по вызову, успешным менеджером, предпринимателем, высокооплачиваемым офисным или банковским работником, а также помощником, подругой, женой очень состоятельного мужчины и т. п.

– Я думаю, что кажущаяся легкость приобщения к красивой жизни, развращает нынешних девушек. Многие из них считают, что не нужно учиться, не нужно трудиться. Достаточно лишь грамотно эксплуатировать свои прелести

– Ты где-то прав. У меня есть знакомая девушка Машка. Родители хотят чтобы она, как было принято в советское время, поступила в институт, а уж потом, получив специальность, имела бы разные удовольствия на заработанные деньги. Машка с этим не согласна. Удовольствий она хочет сейчас. Это другая крайность. Ни образования, ни воспитания, ни голубых кровей, а дай все.

Курганец уточнил:

– Это не просто крайность, это несчастье. Девицы подобного сорта часто обжигают свои крылышки, стремясь к эаманчивому огоньку счастья. Не случайно в демократической России алкоголичек, наркоманок, психичек стало намного больше, чем их было в Союзе.

– Это верно. Я тебе скажу еще кое-что. Доля женщин отбывающих наказание в местах лишения свободы составляет 5,4% от общего числа заключенных. В СССР данный показатель равнялся 1,1%. Но, что интересно. Хотя тюрьма – это не женское дело, и проституция – не лучшее занятие для дам, современное устройство общества большинству молодых женщин нравится. И никакая социальная справедливость им не нужна. В пресный социализм их палкой не загонишь.

– Почему ты так думаешь? – засомневался гость. – Эти молоденькие девицы и не знают, что такое социализм. Они в социализме-то и не жили.

– А воспоминания старших?

– Старшие вспоминают разное.

– А искусство, литература того времени?

– Высоким искусством и серьезной литературой современные девушки не очень-то интересуются. Кроме того, искусство того времени – это, как правило. сладко отравленный источник, истины из него не изопьёшь. – возразил гость. – Шедевры, сработанные методом социалистического реализма, бессовестно приукрашивали, лакировали жизнь.

– Это да, – согласился хозяин. – Но среди них часто из под лака проглядывала и проза жизни, показывающая, например, советскую

Метростроевка

женщину в натуральном, неприглядном виде. Все эти открытые стихиям, молодые трактористки, мускулистые метростроевки с отбойными молотками, девушки-геологи в обшарпанных спецовках с тяжеленными рюкзаками за плечами, несмотря на положенные по канонам соцреализма улыбки, цветы, жизнерадостные расцветки, не вызывали, даже в советское время, ни восхищения, ни умиления, но по недосмотру, иногда попадали даже в музеи. Одно из таких полотен экспонируется у нас в Курганской картинной галерее. Оно называется одним, но емким словом «Асфальтоукладчицы» и выполнено в жесткой реалистичной манере.

– И что же на нём изображено?

– Там на фоне бело-серого ландшафта тянется черная, дымящаяся полоса горячего асфальта, над которой крупно, во всю картину нависли три неуклюжие, объемные фигуры в жестких брезентовых робах. По белым платочкам, накинутым не головы фигур, можно догадаться, что это женщины.

В руки каждой женщины вложено тяжелое орудие труда: длинный железный стержень со скребком на конце. Этими скребками они укладывают и разравнивают асфальт. От жара, удушливого запаха, мускульного перенапряжения лицо каждой асфальтоукладчицы превратилось в багровое пятно, на котором вместо глаз – две черточки, вместо рта – узкая, как разрез, щель.

Это в какой еще другой стране могли бы так издеваться над женщинами? Да не в какой! Даже в самой нецивилизованной!

– Действительно, срамотища. Ты знаешь, я много думал на эту тему.

– И что же ты надумал?

– А надумал следующее: женщине не нужны равные права с мужчиной, женщине нужна защита, забота, внимание мужчины. Когда женщины будут ухожены, обласканы, наряжены, когда они будут иметь много свободного времени, то от одного этого общество станет лучше, добрее, цивилизованнее.

– Что-то ты, Саня, слишком преувеличиваешь роль женщины.

– Ннчуть! Согласись, что в семье асфальтоукладчицы никогда не вырастит ни вторая Ахматова, ни вторая Уланова, ни вторая Вишневская.

– Так-то оно так, но…

– Я думаю, что подошло время не пичкать девушек тангенсами, котангенсами. Пичкай, не пичкай, а они все равно в ученые люди не выходят. Па мне, так лучше пооткрывать для них что-то вроде институтов благородных девиц. Пусть облагораживаются. Пусть приобщаются к поэзии, музыке, танцам, живописи. Пусть изучают гуманитарные дисциплины, биологию.

Ветераны-авиаторы посидели молча минуту, другую, а затем Александр Иванович изрек:

– Что-то я в последнее время часто впадаю в менторский тон: советую, учу, наставляю. От старости, наверное.

– Наплюй ты, Саня, на все это резонерство. Давай лучше выпьем за нашу славную стратегическую авиацию.

– Которую дурные демократы чуть было совсем не угробили.

– Это точно. Спасибо коммунистам: успеди наклепать «белых лебедей». Новые-то хозяйчики за столько лет ни одного стратегического бомбардировщика не создали.

– Да и не только бомбардировщика. Я смотрел статистику. В советское время 15 авиазаводов выпускали примерно 1500 воздушных судов ежегодно. Сейчас три уцелевших завода вымучивают 8—10 самолетов в год. Новым хозяевам для уничтожения могучего авиапрома хватило десяти лет.