Читать книгу Тайна чёрной доски. Роман. Остросюжетная история одной находки - Александр Бурнышев - Страница 9

– Успешаева! На выход.

Тамара шла по затемнённому коридору, а в голове крутился вопрос: «Опять к следователю? Сколько можно, всё уже тысячу раз изложено и устно, и на бумаге. Я убила, готова отвечать…»

К её удивлению, надзирательница стала открывать дверь комнаты для свиданий. Тамара неохотно переступила порог, села перед прозрачной перегородкой.

«Неужели Цыпа заявился? Но, как сообщил адвокат, его кодлу на свалке разогнали, а участкового попросили держать на заметке бесхозную хибару погибшего. И сосед вроде присматривает».

И хотя свиданка для любого заключённого под стражу – это всегда подаренный кусочек счастья и свободы, однако Успешаева с равнодушным, отрешённым лицом стала ждать свалившуюся удачу.

Когда в комнату, прижав руку к груди и тяжело дыша, медленно ступая, вошла… мама, Тамара инстинктивно вскочила и обеими руками упёрлась в толстую стеклянную перегородку.

Сработала сигнализация. С обеих сторон в помещение ворвались надзиратели с пистолетами наизготовку. Увидев склонённые над столом головы двух рыдающих женщин и их конвульсивные подёргивания плеч, они понимающе переглянулись и вышли.

Плотно прижав трубку к щеке, первой начала Тамара:

– Мамочка, зачем ты пришла!? Я убийца, бомжиха. Ни семьи, ни мужа. После травмы я ещё пыталась танцевать, но тридцать два фуэте мне уже не давались легко, как раньше. Надеюсь, ты, мамулечка, ещё не забыла балетную терминологию? В итоге – покинула сцену, опустилась, дошла до ручки. С мужем вообще отдельная история. Когда узнала, с кем живу, не подав на развод, в чём была, выехала домой, к вам, с дальнобойщиками. На месте нашего родового особнячка застала руины. Искать новый адрес отказалась, было стыдно явиться в образе оборванки, после того как блистала в сольных партиях «Дон Кихота», «Лебединого озера». Примкнула к бомжам. Зарезала человека. Мамочка, оставьте меня, отрекитесь. Не хочу позорить весь наш род.

Мать, не веря своим ушам, с ужасом смотрела на дочь и одновременно с остервенением начинала трясти телефонную трубку, словно та была виновата в убийственной информации, приходящей из-за пуленепробиваемой перегородки.

– Как ты смеешь так думать, дочечка? Золотко ты моё. Не звонила, не писала. Отец по инстанциям ходил, во всероссийский розыск тебя объявили, чего только не думали. И вдруг из новостей узнали о происшествии, фотокарточку показали, сообщили о твоём признании в убийстве.

Мать сквозь всхлипывания продолжала выспрашивать своё единственное дитё, и Тамара, пожалев маму, решила подробно рассказать о своих злоключениях, так как знала, что по закону свидание может длиться до трёх часов. В письмах из тюрьмы вряд ли удастся это сделать в полной мере.