Читать книгу Я – Джек-Потрошитель? - Александр Чернов - Страница 3

Таня безмятежно спала на моем плече. Разомлевшая, она только что уснула. Я освободил руку от спутанных волос, нашарил в темноте брюки и вытащил зажигалку. Крутанул колесико – часы показывали двадцать пять минут третьего. Пора бежать домой. Я встал, быстро оделся. Обнаженное тело Тани, в обрамлении янтаря длинных волос, призывно белело в темноте. Во мне вновь разгорелся огонь желания. Но я подавил страсть и, застегнув брюки, вышел в прихожую. Повернул в замке ключ, ступил на залитую неоновым светом лестничную площадку. Чтобы не поднимать лишнего шума, я попытался осторожно прикрыть дверь, но язычок замка щелкнул со звуком выстрелившего пистолета, отозвавшись в подъезде эхом. Я спешно ретировался вниз.

На дворе царствовала новая фаворитка – зима. Снег сантиметровым слоем покрывал землю и все падал, падал, падал. Я наполнил легкие морозным воздухом, оглянулся и не мог поверить подвалившему счастью в образе такси, которое, высвечивая фарами снежинки, медленно приближалось слева. Наверное, Робинзон Крузо меньше обрадовался бы появившемуся на горизонте кораблю, чем я этой машине с горевшими наверху шашечками. Выскочив на проезжую часть, я замахал руками. Туземный танец заставил такси «проскользить» с полметра. Встав боком, оно замерло в отдалении. Из окошечка появилась голова в кепке с огромным солнцезащитным козырьком.

– Эй, ты чего там?

– Подбрось до перекрестка!

Голова с козырьком покрутилась по сторонам, осматриваясь.

– Ты один?

– Да.

– Ладно, садись!

Я влез в машину, поудобнее устроился на продавленном сиденье.

– Но! – сказал веселый таксист и прицокнул языком. – Пошла, родимая! – Он включил тумблер – «дворники» стали слизывать со стекол налипший снег. – Чего в свитере-то? Холодно!

– Сам знаешь, какая нынче погода. Каждый час меняется. Пришел – было тепло, ушел – холодно.

Таксист заложил крутой вираж и выехал на магистраль.

– У девки задержался? – из-под козырька блеснули хитрющие глаза.

Я до хруста потянулся и зевнул:

– Было дело.

– То-то я гляжу, зима на улице, а он в свитере, – отозвался словоохотливый водитель.

Я осмотрел его тонкий свитерок и позу человека, сидящего в холодильнике.

– Ты тоже не в шубе. Очевидно, кепка с отоплением, греет, аж пар идет.

– Скажешь тоже. – Таксист замолк, но через пару секунд снова открыл рот: – Между прочим, у меня есть правило. По ночам работать только по заказу и пассажиров с дороги не брать. Всякое бывает.

– Ясно.

– Это правило номер один. Номер два: ночью не подъезжать близко к подъездам.

– Я чту кодекс таксистов, поэтому сбрось меня где-нибудь здесь, и мы расстанемся добрыми друзьями.

Водитель высадил меня на родном перекрестке, развернул машину и умчался в обратном направлении.

Снег усилился и пошел сплошной стеной, заметая все. «Весенний кошмар! Не шлепнуться бы в грязь!» Я запрыгал через лужи к дому, который гордым кораблем плыл в белой круговерти.

У нашего подъезда стояла машина «Скорой помощи». В теплой кабине дремал водитель.

«Очевидно, Лене совсем худо, надо бы проведать, но, если поднимусь к Казанцевой, она поймет, что я вернулся от Тани и отнюдь не чинил там электроприборы. Зачем дразнить гусей?» Остановился у двери своей квартиры и похлопал по карманам. Ключей от дома и почтового ящика не было. «Видимо, обронил у Тани. А может, у Лены? – хмель еще не совсем выветрился из головы, я хотел спать и соображал туго. – Ладно, завтра отыщутся». Я приложил палец к кнопке звонка, но не нажал. Будить отца – это значит нарываться на неприятности. Надо было до утра остаться у Тани. Или все же подняться к Лене переночевать? Черт возьми, совсем запутался с этими бабами. С желанием разбудить только мать я стал скрестись в дверь.

К большой радости, отозвалась именно она.

– Кто там?

– Привет с поцелуем или поцелуй с приветом. Называй как хочешь, но только открывай быстрее, я в туалет хочу!

Мать впустила меня в квартиру.

– А где же твои ключи?

– Дома забыл.

– Ни днем, ни ночью от тебя покоя нет, – проворчала мать. – Да ты, я вижу, пьян!

– Только глоток шампанского.

– А разит, как от литра самогона.

– Да пусти же! – Я рванул в уборную.

Когда вышел, на лоджии надрывался телефон. Я бросился туда, снял трубку. Звонила Лена. Голос больной, потусторонний, как из гробницы фараона.

– Привет. Разбудила?

– Да, – сказал я, как человек, который только что проснулся.

– Таню проводил?

– Проводил, – ответил я равнодушно. – Все нормально.

Лена помолчала.

– Я ждала тебя. Думала, вернешься… – В ее словах звучала неприкрытая обида.

– Извини, но я думал, что ты болеешь и хочешь побыть одна.

– Мне действительно плохо. Идиотский приступ.

– Совсем плохо? Может, подняться? – я готов был на жертву.

– Не надо, уже поздно…

Я включил торшер и взглянул на циферблат.

– Да, без пятнадцати три. Час поздний. – Для иллюстрации я пару раз зевнул, потом посмотрел в окно на дорогу, где контуры «Скорой помощи» едва различались в стремительно падавшем снеге. – У подъезда «Скорая» торчит. Ты все же вызвала?

У трубки появилась одышка, затем Лена сказала кому-то в комнате:

– Я готова. Сейчас едем. – И, уже торопясь, мне: – Я сглупила, не послушалась тебя и сразу не вызвала «Скорую». Приступ оказался серьезный. Врач говорит, нужно госпитализировать. Димчик, у меня к тебе просьба: позвони завтра ко мне на работу и объясни, что к чему. В воскресенье в институте обязательно кто-нибудь будет. Пусть не теряют меня.

– Не волнуйся, позвоню. Давай номер. – Лена продиктовала цифры, я записал их в блокнот.

– В больницу приходи. Не забывай. Ну все, целую, пока! – В трубке раздались короткие гудки.

Из спальни родителей доносилось сонное сопение. В свою комнату я не пошел, выключил торшер, разделся и лег спать тут же, на диванчике. Минут десять в голове вертелись приятные воспоминания сегодняшнего вечера. Уже засыпая, я услышал, как на улице хлопнула дверца, заработал мотор и машина «Скорой» укатила.