Читать книгу Если из многого взять понемножку… - Александр Чумовицкий - Страница 13

Ехал Грека через реку,

сам веселый и хмельной,

сунул Грека руку в реку

и качает головой:

– Надо, надо умываться

по утрам и вечерам…

Здесь, не трудно догадаться:

рак за руку Греку – ам!

Всё в нем страшно онемело,

опустились руки вниз,

и в распухнувшее тело

раки черные впились.

Раки грудь его кусают,

тянут за руки ко дну,

и за борт его бросают

в набежавшую волну.

***

Светит месяц, светит ясный,

невод на песке лежит.

Безобразно труп ужасный

посинел и весь дрожит.

Прибежали в избу дети,

Тянут, тянут мертвеца:

– Тятя, вам подарок в сети

от донского молодца!

Мчатся тучи, вьются тучи,

мутно небо, ночь нежна.

Пригляделись дети лучше:

– Тятя, это не княжна!

Мужику какое дело?

Озираясь, он спешит

и потопленному телу:

– Как фамилия? – кричит.

– Это кто приплыл без спроса?

Кто велел пугать улов?

После каждого вопроса

добавляет крепких слов.

Молвит тот, сверкнув очами

И кусая длинный ус:

– Я не Грека, я – Чапаев!

А тебя я не боюсь!

Поступлю с собой я просто,

Пожалев твоих ребят…

Взял он саблю, взял он востру

И зарезал сам себя.

Есть в народе слух ужасный:

говорят, что каждый год

с той поры мужик несчастный

в ночь урочную поёт.

Ночь тиха, в небесном поле

бродит Веспер золотой,

льется песня на просторе:

«Чёрный ворон, я не твой!»