Читать книгу Крейсер «Суворов» - Александр Ермак - Страница 6
«По морям, по волнам…»
«Сердца матросские нежности полны»
ОглавлениеТемнов был очень доволен тем, что корабль просто перейдет из Владивостока в Совгавань и все обойдется без стрельб. Поужинав и решив дописать письмо, Олег уселся, устроился на маленьком трапике под иллюминатором между рундуков. Рука было сразу потянулась к нагрудному карману, к книжке «Боевой номер», за калькой-обложкой которой лежал свившийся колечком черный волосок. Но Темнов остановил себя и полез в брючный карман, вытащил немного помявшийся листок бумаги. Положив его на крышку рундука, разгладил ладонью и прочитал про себя ранее написанное:
«Привет!
У меня все хорошо. А по поводу нашего разговора вот что я решил…»
Все было не важно в этом письме. Можно написать дальше хоть про погоду, хоть про «чифан», хоть про то, что снова вышли в море. Все было не важно, кроме одного-единственного слова. Среди любых фраз он должен вставить несколько букв, которые изменят его жизнь. Всю его жизнь.
Олег сжал в кулаке авторучку. Его никто не заставлял. Он мог дописать начатое, а мог не дописать, мог вложить листок бумаги в конверт, а мог выбросить его за борт. Это письмо, как затяжной выстрел. В его руках. Только от него зависело – выстрелит оно или нет. За Темнова никто не решит: ни Карман, ни Гриф, ни командир башни, ни комдив. Все нужно решать самому.
Отодвинув бумагу в сторону, он все-таки достал из нагрудного кармана книжку «Боевой номер», взял черный волосок пальцами обоих рук, потянул: не распрямляется и не рвется. Выпустил один кончик, и снова перед ним было колечко. Олег провел волоском по щеке. Потянул носом, пытаясь найти, уловить знакомый аромат.
Подумав о женщине, Олег вспомнил Аленку, которая обещала его ждать. Сначала письма от нее приходили каждую неделю. И еще открытки: ко дню рождения, к Новому году, к Первому мая – празднику весны и труда. А потом весточки от Аленки стали поступать все реже и реже: раз в две-три недели, раз в месяц, и становились они все короче, и все чаще в них было про погоду, про новые индийские фильмы, которые показывают в кинотеатре. В памяти Олега застряло из какого-то письма: «Все девчонки как с ума посходили – замуж выходят одна за одной…»
Вскоре Аленка перестала писать. Сначала он думал, что это почта задерживает где-то отправления. Но в очередном письме мать между прочим заметила: «Алена твоя вышла замуж за шофера. Парень недавно вернулся из армии…»
Разозлился ли тогда Олег? Нет, так, поморщился. Никому ничего не говоря, открыл такую же, как у многих других матросов, не запрещенную ни уставом, ни особым отделом голубую тетрадку. Перечитал записанные туда собственной рукой строчки:
«На север весна не приходит.
На сопках цветы не растут.
И есть поговорка на флоте:
"Девчонки 3 года не ждут".
Но я в поговорки не верил,
Был молод и верил тебе.
Твое одинокое фото
Всегда я носил при себе.
Но так продолжалось недолго,
Всего лишь полгода прошло,
И что-то случилось с тобою:
Письма от тебя не пришло.
И вспомнил я службу сначала,
И ту поговорку "годка",
Когда он с усмешкой сказал мне:
"Забудь, не дождется она".
Теперь молодые матросы
Верят, как верил и я.
И вам по традиции флота
Скажу: "Не дождется она!"
Обидятся парни немного.
Три года пройдет и поймут:
Девчонки нас ждут лишь два года
Три года девчонки не ждут…»
Перечитал и подумал: «Правда, "девчонки три года не ждут"». Никого из тех, кто отслужил два года рядом с Темновым, клявшаяся в верности подруга уже не ждала. Каждый по-своему воспринимал новость о том, что его девушка вышла замуж или нашла себе нового кавалера. Кто-то ходил несколько дней мрачнее тучи, кто-то заливал горе одеколоном, кто-то порывался бежать с корабля: разобраться и с девушкой, и с ее новым. Некоторые даже пытались свести счеты с жизнью: вешались, вены вскрывали. Однако большинство, так же как и Олег, поморщившись или скривившись, просто перечитывали записи в своих голубых тетрадках:
«Не гонись за девушкой, как за улетевшей чайкой. Знай: завтра прилетит другая!»
«Любовь девушки – как ремень: чем ближе к ДМБ, тем слабее».
«Будет еще небо голубое, будут еще женщины в постели.
Это ничего, что мы, братишка, на три года малость повзрослели!»
«Скорее лев откажется от пищи, чем женщина от ласки моряка»
«Забыть матроса – это подло,
Не ждать матроса – это грех,
Любить матроса – это гордость,
Встречать матроса – это честь».
«Любить матроса – это риск, зато дождаться – это подвиг».
«Пишу письмо, бумага рвется.
Рука дрожит и сердце бьется.
Где надо точку – ставлю две:
Тоскую очень по тебе».
«Твое письмо мне как подарок.
Об этом ты не забывай.
Ты посылай его без марок,
Но без любви не посылай».
«Та девушка, что в час разлуки
Сумела верность сохранить,
И не ушла в другие руки
Достойна, чтоб ее любить».
«Хочу домой и побыстрей,
Увидеть всех своих друзей.
Подружку милую обнять,
И по ночам спокойно спать».
«Пусть мы драем палубы, чистим гальюны.
Но сердца матросские нежности полны».
«Девчонка на гражданке гуляет,
Бокал поднимает за тех, кто вдали.
И, выпив до дна за тебя, забывает,
Другого пригрев на груди».
«Моряка ждут двое – мать и море».
«Я поднимаю свой бокал,
За тех, кто ждал и не предал,
Я пью за тех, кто всех милей,
Я пью за наших матерей».
Мудрость многих поколений матросов подготовила Олега к тому, что Аленка его, скорее всего, не дождется. Узнав от матери, что девушка выходит замуж за парня, который недавно отслужил, Темнов подумал, что, вернувшись, легко найдет себе другую. Может быть, точно так же просто украдет у какого-то солдата или матроса. Это жизнь. «Сегодня – тебя, завтра – ты», – говорил Бугор. И Олег с ним соглашался, как соглашался и с тем, что записал себе дальше в голубую тетрадку, с тем, чему не учат ни в школе, ни в ПТУ:
«Военкомат – страна чудес,
Зашел туда – и там исчез».
«Сурова жизнь, коль молодость в бушлате и юность опоясана ремнем!»
«Придержи свои нервы, братишка,
Стисни зубы и ровно дыши.
Ты не первый и ты не последний,
Все служили, и ты отслужи».
«Тому, кто видел корабли
Не на конфетном фантике,
Кого еб. и, как нас еб. и,
Тому – не до романтики…»
«Кто служил, тот в цирке не смеется!»
«Военная служба ума не дает, но дурь вышибает».
«Дайте матросу точку опоры, и он сразу же уснет».
«Куренье сокращает жизнь, а перекур – службу!»
«Запомни сам, матрос, и передай другому: чем больше спишь, тем ближе к дому».
«ДМБ – не девушка, мимо не пройдет!»
«Моряк должен уметь подходить к причалу, к столу и к женщине».
«Моряк никогда не бывает пьян – его просто качает».
«Не судите, девчонки, матроса,
Если видите, что сильно он пьян.
Лучше в душу к нему загляните,
И увидите, сколько там ран».
«Отец и Мать, вы ждете сына,
Дай бог здоровья вам на век.
Для офицера – я скотина,
Для вас я – сын и человек».
«Матрос! Помни! Когда ты спишь – противник не дремлет! Спи больше, изматывай врага бессоницей!»
«Труд для матроса – это праздник.
А какой дурак в праздник работает?»
«Я в золотой готов коляске
Екатерины прах возить
За то, что продала Аляску,
А то пришлось бы там служить».
«Военная служба – это доменная печь, из одних получается сталь, из других шлак».
«Военная служба – это единственное место, где можно узнать, любят тебя или нет».
«Военная служба – это единственное место, где не жалеешь о прошедшем дне».
«Военная служба – это однообразие, доведенное до безобразия».
«Военная служба – это школа для мужчин, а для девушек суровый экзамен на верность и выносливость».
«Жизнь – это книга. Военная служба – это страницы, вырванные из этой книги. На самом интересном месте…»
«Поверь братан, наступит час,
Построят нас в последний раз,
И зачитают нам приказ,
Об увольнении в запас».
«Братуха, верь! Взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Когда из списков этой части
Исчезнут наши имена».
«Кто не был – тот будет, кто был – не забудет!»
«Такую вот службу я, сын, отслужил.
И сейчас презираю всех тех, кто косил…»
«Я здесь пишу не для забавы,
Не для того, чтоб много знать,
А для того, чтоб на гражданке
Все эти годы вспоминать…»
Олег аккуратно вложил черный волосок в книжку «Боевой номер», вернул ее на место. Снова взялся за недописанное письмо. Перечитал:
«Привет!
У меня все хорошо. А по поводу нашего разговора вот что я решил…»
Набрал полную грудь воздуха и продолжил письмо следующими словами:
«…надо все-таки за собой больше следить. Тогда и командиры и корефаны будут более уважительны. Так что хочу…»
Олег выдохнул, сделал паузу, вздохнул, посмотрел на дневального, на кубрик и снова, набрав полную грудь воздуха, написал то, что должен был:
«…хочу купить себе новую бескозырку, а то старая совсем поистрепалась…»
После этих, многое значащих для получателя слов все пошло гораздо легче. Он написал и про отвратительную местную погоду, и про «чифан», и про то, что снова вышли в море. Закончив с письмом, Олег старательно вывел на конверте буквы адреса, цифры индекса. Наслюнил было палец, но потом вытер его о робу: заклеивать не стал. Сунул письмо в тот же брючный карман. Думал, что, покончив с посланием, успокоится, но расслабиться не удавалось: как будто все-таки не доделал что-то. Олег попенял себе: надо бы сейчас же заклеить конверт и послать дневального, чтобы тот сходил до помещения клубной команды и бросил послание в почтовый ящик. Тогда уже точно будет покончено с письмом, и можно забыть про него. Но что-то скребло на душе, что-то мешало сейчас же довести дело до конца. Темнов догадывался, что это за «что-то», но не хотел думать о нем. Чтобы отвлечься и расслабиться, направил мысли на другое. Вспомнил, как, простившись с родными и Аленкой, прибыл в «учебку» на Русский остров: «Я не забуду много лет, прозрачный суп и черный хлеб…»
Но и о проклятой «учебке» Олегу думать тоже не хотелось. Гораздо приятнее было вспоминать жизнь после Русского острова. Темнов не только попал на флагман Тихоокеанского флота, но и отправился в увлекательное путешествие на край света.
Повеселев от приятных мыслей, Олег даже стал напевать про себя песенку из голубой тетрадки:
«Я моряк, красивый сам собою,
Мне от роду двадцать лет,
Полюбил девицу всей душою,
Без любви веселья нет.
По морям, по волнам,
Нынче здесь, завтра там.
По морям, морям, морям, морям, эх,
Нынче здесь, а завтра там.
Я моряк, с акулами знаком,
Я с пеленок вырос моряком,
У меня дорога широка,
Вот какой характер моряка.
По морям, по волнам,
Нынче здесь, завтра там…»
Немногим призывникам повезло, как Темнову, прошедшему столько океанов и морей. О таком приключении можно рассказывать и детям, и внукам. Слушать будут, раскрыв рты. Столько дальних стран ему удалось повидать…
