Читать книгу Аномальная зона - Александр Филиппов - Страница 10

Гостиница располагалась по-соседству с поселковой администрацией, в такой же рубленой избе, с чёрными от времени брёвнами, с окнами без ставен.

– Мы здесь, в тайге, по-простому живём, – четверть часа спустя разглагольствовал, дуя на подцепленный вилкой горячий пельмень, глава. Добрая стопка настоянного на кедровых орешках самогона настроила его на лирический лад. – Это у вас там, в городе, шум, суета. То приватизация, то монетизация, то кризис финансовый… Тьфу! А у нас благодать. Покой, тишина. Охота, рыбалка. Опять же воздух целебный от хвои. Его вместо лекарств от всех болезней принимать можно. Слушай, – после третьей стопки осенило его, – на хрена тебе снежный человек? С него, если он и водится даже где-то в тайге, ни мяса, ни шкуры. Давай лучше завтра на кордон поедем и кабана, а то и изюбря завалим! На худой конец лося добудем. А ты про то в московских газетах напишешь. Экзотика! Только особо упомяни, что не просто так отстреляли зверя, а по лицензии. Мы же не браконьеры какие-нибудь. А этот снежный человек твой – одно воображение, баловство.

Оглушённый самогоном и обильной едой, журналист осоловело возразил:

– Кабан – это никакая теперь не экзотика. Это банально. Арсеньев, Дерсу Узала… Всё писано-переписано. Такими путешествиями читателя уже в девятнадцатом веке нельзя было удивить. Другое дело мы, гоминологи…

– Кто-то? – подавился очередным пельменем глава. – Гоми… Гомики, что ли?

– Да нет! – встряхнул головой, прогоняя хмель, Студейкин. – Экий вы… неначитанный! Снежный человек, он же реликтовый гоминоид, он же бигфут, йети, гомин. А люди, изучающие это существо, стало быть, гоминологи.

– Вот я и говорю: что изучающие-то? Пустое место. Дырку от бублика! – возмутился Степан Тихонович. – Читал я где-то, что нет никакого снежного человека и не было!

– Да что вы говорите такое! – всплеснул руками журналист. – Существуют сотни, тысячи свидетельств очевидцев по всему миру!

– Ну, может, и водится он где, этот ваш, как его, гомосек, что ли? Да только не у нас. В тайге зверь, хе-хе, правильной ориентации, промысловый… Давай-ка, Александр Яковлевич, я пельмешков тебе ещё подложу. Их быстрее есть надо, а то остынут. И под это дело ещё рюмочку. Не-е-т… Отказы не принимаются!

Журналист попытался было прикрыть стопку ладонью, но глава перехвати его руку, отстранил, налил до краёв и подсунул Студейкину.

– Александр Яковлевич… Дорогой! Ну давайте! За снежного человека, в конце концов! Штоб ему, значит, в тайге нашей комфортно жилось!

– Уф-ф, – выпив, передёрнулся журналист, – напрасно вы, любезный Степан Тихонович, иронизируете. Впервые упоминания о снежном человеке появились в середине прошлого века. Группа англичан, побывавшая на Тибете, услышала от местных жителей легенду о некоем существе – метох канргами, что в переводе с тибетского означает «отвратительный снежный человек». Это лохматое существо обитало высоко в горах, выше линии снегов. Оно очень осторожно, и увидеть его удавалось крайне редко…

– Ага… Абориген какой-нибудь в шубе и малахае шёл по снегу, его издалека за зверя и приняли! – не верил глава. – У нас в тайге таких тоже полно. Другой зек сбежит из зоны, одичает, бородой обрастёт…

– Зимой, босиком?! – снисходительно усмехнулся Студейкин. – А ведь следы именно босой ноги на снегу были впервые зафиксированы документально. На склоне горы Эверест, на высоте шести тысяч метров альпинист полковник Говард-Бари обнаружил отпечатки оголённых человеческих ступней на снежном покрове. Причём следы были гигантские! В 1970 году в Непале группа альпинистов наткнулась на цепочку следов человекообразных там, где людей никогда не бывало. Фотографируя эти отпечатки, скалолазы увидели в бинокль покрытое шерстью двуногое существо, убегающее по склону годы…

– Ну точно! Ихний гималайский зек беглый. Увидал народ – и дёру!

– Экий вы, – укоризненно поморщился журналист. – С тех пор собраны уже тысячи доказательств существования неизвестного науке примата. Слепки следов, образцы шерсти, экскрементов. Есть кадры фото— и видеосъёмки…

– Стоп! Не горячись! – по-свойски уже прервал его поселковый глава. – Давай кушай пельмешки. А то не по-нашенски, не по-сибирски получается. Сперва закуси, выпей как следует, а потом разговоры разговаривай!

Он опять заботливо добавил в тарелку перед журналистом горку пельменей, налил в гранёную стопку желтоватой, обжигающей, как соляная кислота, самогонки, предложил по-хозяйски:

– За твоё здоровье. За тружеников, так сказать, пера, которые нас, селян, поддерживают, и даже в столицах о том, как мы тут живём, статьи пропечатывают!

Александр Яковлевич выпил послушно, закусил брызнувшим соком пельменем. Глава тоже опорожнил свою стопку, зажмурился сладко. Потом, отвалившись на спинку стула, закурил, пуская дым в обитый досками потолок гостиницы, сказал веско:

– Может, ты и друзья твои, гомики, прав…

– Гоминологи! – с отчаянием в глазах поправил собеседника Студейкин.

– Ну да, – легко согласился Степан Тихонович. – Может, и живёт где-нибудь на Тибете чудо-юдо босоногое. Но мы-то, острожцы, при чём? Где те Гималай, а где наш район? За скока тыщ километров?

Александр Яковлевич погрозил главе пальцем, пьяно икнув:

– Н-напрасно в-вы так считаете! Ареал его обитания ч-чрезвычайно широк! Следы и продукты жизнедеятельности снежного человека обнаружены в Канаде, США, на Кавказе, в пустыне Гоби, что в Монголии. Отсюда и зовут его везде по-разному: бигфут – в Америке, ракшаса – в Индии, алмасты и дэв – в Средней Азии, биабангули – в Азербайджане, киик-адам – в Казахстане. По моим предположениям, и наш, российский леший в лесах, – тоже он! А вот, между прочим, что я прочёл недавно в вашей районной газете. Эта заметка и стала причиной моего приезда. Так сказать, письмо позвало в дорогу…

Журналист расстегнул молнию на одном из многочисленных карманов жилетки, достал аккуратно сложенную, упакованную в полиэтиленовый файл вырезку, поправив очки, развернул и поднёс к глазам:

– Вот послушайте. Это не какой-нибудь сочинитель-фантаст пишет, а обыкновенный шофёр из лесхоза. Публикация от 5 июля, свежайшая…

«Вздрючу редактора, – пообещал себе глава. – Чтоб не печатал всякую дрянь, на которую журналисты со всего края сюда слетаются. А мне перед ними отдуваться приходиться…»

Студейкин между тем стал читать, слегка заплетаясь языком после выпитого:

– «Я рыбачил в минувшее воскресенье на реке Вие. Смеркалось. Неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд, от которого волосы на затылке зашевелились. Оглянулся и увидел в кустах за собой, в десятке метров, неизвестное существо. Ростом гораздо выше меня, значит, за метр девяносто, покрытое густой коричневой шерстью. Почти без шеи, низкий лоб, яростные красные глаза…»

– То медведь, – со знанием дела отмахнулся Степан Тихонович. – Их в тайге сейчас полно. Хорошо ещё, что он писаку этого не слопал. Летом-то зверь сытый, спокойный…

– Вы дослушайте сперва, потом резюме свои вставляйте! – с обидой откликнулся журналист и принялся увлечённо читать дальше: – «Длинные руки существа свисали ниже колен. Наши взгляды встретились. Меня охватил ужас. Чудовище издало хриплый рык: е-а-а. Я потянулся к ружью, которое всегда прихватываю с собой, когда езжу в тайгу. Существо среагировало мгновенно, исчезнув в кустах. Лишь успокоившись, час спустя, я вдруг понял, что поразило меня больше всего. Глядя на меня, чудовище отчетливо прорычало: „Еда“. Видимо, намереваясь меня съесть, как добычу». Вот! – удовлетворённо принялся сворачивать файл журналист.

– Херня какая-то, – скептически поджал губы глава. – Мужик этот небось поллитру на рыбалку с собой прихватил, вот ему всякая муть и мерекалась.

Александр Яковлевич протестующе замахал руками:

– Да нет же! Уверяю вас: в Острожском районе существует аномальная зона! Как Бермудский треугольник, где исчезают корабли, самолёты. Или у нас, в России, – в Пермском крае! Да и где обитать реликтовому гоминоиду, как не в ваших местах? Величественная, пережившая ледниковый период тайга. Дремучие дебри, непроходимые болота, скалы и сопки, полноводные, мало исследованные реки. Здесь, между прочим, и другие чудеса водятся.

– Да ну? – усмехнулся глава.

– Призраки! – победно глянул на него собеседник. – Я, например, у одного краеведа вычитал. В здешней тайге когда-то несколько лагерей находилось. Тех ещё, сталинских, энкавэдовских. И с тех пор охотники иногда видят, как по самой топи болот, без звука, без рельсов, катит поезд! Хотя железной дороги там нет…

– Была когда-то узкоколейка, – кивнул Степан Тихонович. – Её ещё в моём детстве разобрали. А мужики чего спьяну не увидят! Ты вот на охоту со мной сходи, таких рассказов от егерей наслушаешься! Особенно после третьего стакана…

– Нет! – решительно мотнул головой журналист. – Аномальная зона здесь есть. И открыл её я, Студейкин!

«Выгоню к чертям собачьим редактора! – решил про себя глава. – А то он мне такими заметками из района проходной двор устроит. Слетятся сюда ловцы сенсаций со всех концов. И на фиг мне такая головная боль…» – а вслух сказал:

– Теперь за снежного человека! Давай! До дна!

И набуробил гостю опять полную стопку. Студейкин глянул на неё мутно, кивнул решительно:

– За реликтового гоминоида, чтоб ему здесь хорошо жилось, – согласен!

И выпил.