Читать книгу Искра могущества - Александр Фролов - Страница 3

Глава 1. Вкус предательства

Жаркое восточное солнце возвышалось над барханами зловещей пустыни на востоке страны торговцев и ремесленников Геделит. Этот суровый засушливый край был настоящим испытанием для силы и духа любого, кто решится вступить его бескрайние раскалённые пески.

Светило пекло так сильно и нещадно, что редкое живое существо могло устоять под его убийственными лучами. Причудливые серо-коричневые растения, мелкие зверьки, да редкие караваны разбавляли это выжженное мёртвое царство. Зловещее марево высасывало соки жизни из этих земель, и только ночная прохлада была спасением от вечного зноя пустыни. Лишь сильный телом и разумом мог бросить вызов самой ненасытной и безумное стихии-огню, олицетворением которого был восток Геделита.

Когда-то давно это было тёплое и в меру влажное место, где кипела жизнь. Архипелаг, бывший тут так давно, что не осталось письменных упоминаний, был раем на Лакриме. Гигантское пресноводное море простиралось до горизонта, куча островов разного размера стали домом для всех желающих со всех уголков планеты. Сытая и беззаботная жизнь была уделом того, кто решился отстраниться от шумных городов центрального Катарстата. Многие поколения белокожих людей нашло здесь убежище, а в последствии и дом.

Непуганая жирная дичь, экзотические фрукты, рыбы, избыток воды и яркое светило над головой… Всё это кануло в лету с тех пор, когда боги оставили мир, а Левис-источник всей магии раскололся на миллионы осколков. Один из таких осколков, вероятно огромных размеров размозжил пресноводное море и уничтожил этот рай на земле. Вода испарилась, остужая этот громадный осколок и отныне дно некогда громадного водоёма-пустыня.

Только безумец решится пройти через сгоревшую под солнцем эрозивную землю в полном одиночестве. И такой нашёлся.

Бодрой поступью он шёл, через пески, где застыло время шёл всего один человек. Высокий и статный он ступал так, будто зной не касался его мертвенно белой кожи, которая особенно выделялась среди жёлтого песка.

Голубовато-синие одежды были сотканы из крепкого северного сукна, которые покрасили их уже южнее, ибо все цвета, которые знал человек были красным и белым. Одеяние состояло из длинной рубахи, обрезанных штанов и крепких сандаль. Помимо всего этого на его голове был намотан окровавленный кусок полотнища, первоначальный цвет которого по понятной причине был утрачен навеки. Кровь пропитала его короткие белые волосы, те засохнув и смешавшись песком стали однородным месивом, похожим на грязь.

Издали его можно было принять за плывущий среди гнусных песчаных холмов оазис, ведь рост его превышал средний ровно наполовину. На кушаке сбоку висел массивный причудливого вида топор, перекованный им лично в одной из кузниц родного края.

В лучах солнца даже сквозь толщу металла поблёскивал приличного размера осколок красного цвета, свойства которого не были ясны до тех пор, пока оружие не вкусит крови врага.

Лёгкая испарина от жара пустыни была ничем на фоне того холодного ада где он рос и мужал. Человек провёл ладонью по лбу и стряхнул с себя пот в сторону, после глубоко вздохнул и бранно выругавшись прикрыл свои голубые глаза, предвкушая песчаную бурю. Он пережил уже одну такую буквально несколько часов назад. Тогда одна из гор песка едва не засыпала его с головой, и слава его крепкому черепу он вовремя опомнился и вырыл себя из песчаной могилы.

Мелкая ящерица вцепилась в большой палец правой ноги рослого юноши. Не мешкая беловолосый наклонился и разомкнул двумя пальцами её мелкую зубастую пасть, после схватил её рукой так, чтобы не раздавить и не выпустить мелкую назойливую тварь, которая царапала своими когтями внутреннюю сторону его ладони.

–Умри или пожри… Ледяная и песчаная пустыни так похожи…

Пробубнил тот и молниеносно откусил ящерке голову. Прикрыв один глаз, он прикинул, что на вкус не так уж и плохо, после чего сплюнул обглоданный череп животного на песок.

–Только твари у нас крупнее раз в сто…

Жуя свежепойманную дичь, он продолжал двигаться в путь. Будто дикий зверь северянин преследовал человека, который мало того, что посмел обмануть его – потомка великих вождей, переживших конец времен, так ещё помимо этого попытался лишить его жизни не вызывая на бой. Такая непростительная дерзость была оскорблением не только для него лично, но и для всего народа.

–Жалкий трус!

Прошипел тот сквозь зубы в приступе холодной ярости, вспоминая всё то, что произошло с ним всего за пару дней.

Глава 2. Проклятая пирамида

В поисках нужного осколка судьба привела его в южные земли Геделита. Ещё у себя на родине он многое слышал о том, что пески хранят немыслимые сокровища и остатки древних веков. От торговцев и искатели он узнал, что храмы, затерянные в пустыне, таят в себе огромные богатства, но вместе с тем и великие ужасы. Конечно же его не пугало то, что закрыто в древних строениях, ибо что может быть страшнее тех злобных огромных тварей, живущих на севере. Оказывается, есть-люди.

Пустыня завела его в одну из сотен деревень, которая находилась рядом с немногочисленными оазисами. Ничего особенно: пара десятков домов мазанок, да один кабак с гостиницей. Очередной разговор человека с местным отрепьем был подслушан хитрым смуглым худощавым и низкорослым геделийцем, облачённый в шелка так что было видно только прорези его бегающих глазок. Северянин сразу приметил, что на его шее висит ожерелье из дюжины разноцветных осколков, но те были так малы и слабы своей магией, что даже ему, неискушённому, страннику они виделись бесполезным хламом. Вместе с геделийцем был громадный мавр, ходячая скала из мышц и жил.

Чернокожий громила был практически полностью обнажён, за исключением области пояса и ног на нём не было ни клочка одежды, ибо палящее солнце не жгло его чёрную как смоль кожу. Похоже, этот гигант не использовал осколки и был просто грубой силой этого странного дуэта.

Они словно появились из воздуха и предложили тому заманчивую авантюру. Северянин сказал сразу, что его интересует только осколок, остальное жадные хапуги могут забрать в свои темнокожие лапы. На том и решили.

Сквозь толщу песка троица направилась в путь по следам исчезнувшего каравана. Шли они долго и бочка, закрепленная кожаными ремнями за спиной чернокожего молчаливого здоровяка, пустела с каждым пройдённым барханом. Мавр по имени Сонга был силён, очень силён, даже по меркам его народа. Его не волновала жара и бочка воды за спиной, он будто вьючное животное шёл, игнорируя все лишения и тяготы пребывания в пустые. Суровый лик Сонги и его чёрные мощные мускулы внушал некое уважение несмотря на то, что северян видел его впервые в жизни.

С другой стороны, геделиец Хищур производил диаметрально противоположное впечатление. Маленький и худой с вечно бегающими бусинками глазками он не смел даже показать своего лица. От него отчётливо исходила аура язвительной подлости и коварства. Именно такие как он нападают со спины на людей в тёмные ночных переулках и лишают жизни невинные ради лёгкой наживы.

На исходе первого дня пути троя уютно расположились у подножия горы. С помощью сухой травы и окаменелых кореньев троица соорудили кострище. Один из осколков ожерелья Хищура распалил пламя костерка. Трио комфортно расположилось вокруг танцующих язычков пламени. Северянин созерцал далёкие звёзды, представляя, что же находится в столь отдалённых бусинках в небе.

– Вы, северяне, я слышал можете поглощать осколки и укреплять тело их силой, продлевая таким образом свою жизнь. Это правда?

Юноша немного удивился этому неожиданному вопросу от Хищура, ведь до этого он молчал всю дорогу.

– Да, это правда. Хотя я думал, что это давно не секрет. Но, оказывается вы, южные народы, не так много о нас знаете.

Ответил Вейлор тому безразличным тоном.

– Ваш брат редкий гость в наших краях, а слухи о вас множатся год за годом. Вот, к примеру, буквально пару дней назад мне на рынке встретился бродяга и рассказал, что у вас, на севере, водятся огромные тигры, большие на столько, что бурые медведи выглядят на их фоне просто щенками. Их зовут варгами, верно? Говорят, дескать он может одним взмахом своей лапы разорвать человека на пополам. Звучит как байки. Я конечно многое повидал, но в такую тварь поверить тяжело.

Хищур выпятил тонкие длинные пальцы на манер звериной лапы и ударил ей воздух, в ответ Вейлор низко рассмеялся.

– Тебе не врали Хищур. Действительно есть такой зверь. Тебе его довольно точно описали. Забыли только рассказать о том, что едва ли найдётся тот, кто сможет поймать или убить варга в одиночку. Обычно на него охотятся не менее трех матерых охотников, и даже так они не всегда возвращаются. Когти варга не меньше добротного кинжала, а их остроте не позавидует редкий клинок.

Гиделиец передёрнул плечами, изображая озноб.

– Теперь мне ещё меньше хочется оказаться в вашем крае, хоть он в отличии от остальных и не затронут вечной войной.

Северянин кивнул, воистину их край был единственным на Лакриме, где реками не текла кровь невинных.

– Тут ты прав, у нас довольно спокойно. Есть племена, что довольно часто враждуют, но в дела других государств мы не ввязываемся. Да и как правило междоусобные стычки заканчиваются без убийство. Мы северяне очень чтим тех, кто выжил во имя сильного тела. Чтобы отнять жизнь у брата, даже из другого клана нужна веская причина, а если таковой нет, то изгнание это самое мягкое, что может произойти.

Гиделиец подпёр голову ладонью.

– Вообще, это странно. Не смотря на всю силу которой обладаете, ваш народ придерживается нейтралитета. Почему бы не оторвать кусочек от более привлекательных и плодородных земель?

Северянин прохрустел костяшками пальцев и слегка потянулся.

– Каждое племя себе на уме, и за них я сказать не могу, но конкретно мой клан хочет лишь увеличивать силу при помощи плоти богов. Остальное их не мало интересует.

Даже через ткань на лице гиделийца расползлась улыбка. Неприятная и отталкивающая.

– Так как твоё имя? Странно, быть с человеком в одной команде, но даже не знать его имени.

Юноша продолжал смотреть звёздное небо, представляя, как он после смерти окажется среди далёких созвездий.

–Вейлор, из клана стальных топоров.

Светловолосый перевел взгляд на Сонгу и будучи не сведущем в этикете указал на того пальцам.

–Расскажи о себе, Сонга. Как тебя, жителя черного континента занесло в это проклятое ныне мертвыми богами место? Слышал, что ваши леса славятся избытком воды и дичи, осколки торчат из земли как бесхозные булыжники, а климат такой, что прорастёт даже палка. Так скажи, как и зачем ты явился на эту выжженную солнцем землю?

Мавр нахмурил брови и свернул здоровенному, только что пойманному, песчаному кролику шею.

–Белый человек, живущий лишь слухами не знает и толики того кошмара, что обитает на моей родине. По правде говоря, я и сам родился и вырос среди этих раскаленных песков и знаю об ужасе джунглей лишь с уст своих покойных родителей.

Вейлор почесал свою голову и немного прищурился, вглядываясь в пламя костра.

–Мягкий влажный климат, повсюду все блага для сытой беззаботной жизни… Неужели тот "ужас", хранимый в глуби континента настолько силен, что твои мать и отец пересекли океан осев даже в столь не приветливом месте?

Одним резким движением негр сожрал кожу с умерщвлённого зверька и протянул его гиделийцу.

– Не хватит всех слов чтобы описать это темное нечто, но я попытаюсь. Представь себе непроходимые джунгли, где каждый шаг несёт за собой смерть. Ядовитые растения, огромные хищники, паразиты несущие столь страшные болезни, что ты даже представить себе не сможешь. Это самое безобидное, что ты можешь встретить в дебрях зелёного ада. Сей неприветливый край практически всегда заволочен плотным смогом, будто это не туман, а дым от бесчисленных пожаров. Поэтому самое жуткое, что может случиться придет к тебе незаметно в ночи, прикрывшись непроглядной тьмой. И нет, это не подобные мне одичавшие чернокожие служители культов, и не изуродованные с течением веков существа. Это те, кому поклоняется мой народ и множество других народов древних, как сама планета, земель. Вы зовете их демонами и тварями из глубин хаоса, но для большинства моих соплеменников это могучие новые боги, пришедшие на смену ныне мертвых создателей Левиса. Ещё до того, как спутник был разрушен, за многие века до того, как первый белый человек овладел магией, даже после того мои предки уже поклонялись этим тварям из темного зазеркалья бытия и вкушали плоды их тёмных потусторонних познаний. Это лишь крохи тех ужасов, что видели мои родители, ибо их племя жило на побережье и редкий раз охотники и собиратели заходили в джунгли больше, чем на пару сотен шагов. Вот и думай, почему они такие же рослые и сильные люди как я сбежали оттуда, когда выдался шанс.

Северянин выслушал все эти россказни дикаря, он упорно вслушивался в подробности жития далёкого чёрного континента. Вейлор не знал на столько были преувеличены данные легенды, но одно было понятно-пустыня была более безопасным и спокойным местом, чем безумие влажной живущей своей тёмной жизнью дебри чёрного континента.

Пока длился разговор светлокожего Вайлора и чернокожего Сонги, Хищур, используя один из осколков материализовал кинжал и котелок. Он вспорол зверька и вытащив внутренности бросил их прочь. После чего нарубив ушастого крупными кусками бросил того в котёл. Из глубоких карманов воздушных одежд он вынул бутылёк с маслом и кулёк с травами, он обильно смазал тушку прямо в котле и начал обжаривать дичь на большом огне. Приятный запах пряностей и мяса разносился по округе и у всей троицы непроизвольно начала вырабатываться слюна.

Вейлор сглотнул накопившиеся слюну и посмотрел на Хищура, который заливал воду в котёл. Вдруг на ум горячему сердцем северянину пришёл вопрос, который он должен был назвать с самого начала их знакомства.

–Сколько нам идти до того храма, где пропал караван? И с чего ты вообще решил, что до нас не добрались, те, якобы пропавшие люди? Быть может они взяли добычу и рванули что есть мочи пока их не ограбили местные разбойники.

Гиделиец замешкался, это длилось всего мгновение, но этого хватило, чтобы беловолосый почуял неладное.

–Пол дня пути, мой светлоликий друг. Что же касается второго вопроса… Дело в том, что это место незнающий человек никогда не найдет. Видишь ли, Вейлор это занесённое песками строение находится на краю с аномалией имя которой «Мухтафи». Без моего осколка туда нет дороги.

Хищур ударил своим ногтем по одному из осколков, находящихся на ожерелье. Осколок блеснул зловещим пурпурным оттенком, но тут же погас. Вейлор почуял неладное от странного щуплого южанина.

–Где ты его раздобыл? Сколько жизней ты положил ради него?

Сурово произнёс северянин, ложа ладонь на свой верный топор. Шестое чувство редко обманывало жителей полярного круга, потому что чтобы стать из добычи хищником, мало быть сильным и проворным, нужна интуиция.

–Он достался мне по наследству от покойного дядюшки.

Без толики напряжение в голосе и лице произнёс тот, пристально смотря на топор. Толи случайно, толи по воле инстинктов, он сжал в руке нож, что был материализован из серого осколка. Сонга так же напрягся, его бронзовые могучие мышцы слегка вздулись под напряжения.

Мавр чувствовал то, что обстановка накаляется из-за подозрения жителя севера. Могучее тело негра само по себе было грозным оружием и меньше всего Вейлору хотелось попасть под атаку столь сильного тела.

–Не дури, Вейлор. Какая муха тебя укусила?

Северянин убрал руку от топора. Действительно, его чуйка не была весомым поводом для того, чтобы упустить шанс заполучить осколок из древней гробницы. Да и лишать жизни за подозрения не было частью его жизненного кредо.

–Прошу прощения. Кажется, я немного утомился… Палящее солнце сводит с ума, верно?

Вейлор как можно более искренне улыбнулся и кажется двое веря в искренность его слов так же расслабились.

Дальнейший вечер прошёл за молчаливой трапезой, каждый думал о своём.

Ночная прохлада была спасением от дневного и вечернего пекла. Небесное светило, дающее жизнь будто прокляло бывшее дно пресноводного моря. Сумеречная свежесть не заставила юношу ослабить свою бдительность. То, как изменился взгляд Хищура насторожило Вейлора и покуда он не получит желаемое и все трое не разбредутся по разные стороны света он будет держаться начеку. Гиделийцы народ, конечно, хитрый и изворотливый, но больше всего волновал его чернокожий соратник. В случае чего именно он, вероятно, будет главной проблемой.

По утру трио с новыми силами вновь отправилось в путь через бескрайнюю кварцевую степь, которая, кажется, не менялась от слова совсем. Экспедицию вёл Хищур, непонятным образом он прекрасно знал, куда им нужно идти, хоть сам Вейлор не видел разницу в однообразных кучах песка, и поеденных ветром скал. Без местных в пустыне делать было нечего. Разве что, кормить стервятников.

Выносливость северянина медленно, но, верно, истощалась. Привыкший к низким температурам, ныне он мечтал окунуться в снежный сугроб. Скрипящий на зубах и веках песок раздражал его гораздо сильнее, чем снежная буря, режущая лицо и глаза. На его удивление ни Сонга, ни Хищур с виду не испытывали даже намёка на усталость. Оно и понятно, посмотрел бы он на то, как эти двое так же легко пойдут через полярную тундру.

Шли они молча, напряжение от небольшой вечерней стычки не было, но Вейлор всё ещё был начеку.

Через несколько часов непрерывного шествия Хищур вдруг замер на месте. Приглядевшись Вейлор, увидел, что один из камней его медальона немного подёргивается, словно того тянуло неведомой силой

–Как ты вообще ориентируешься куда нам идти, Хищур?

Закутанный в шелка гиделиец хитро посмотрел на северянина своими глазками-бусинками, он словно ждал этого вопроса от Вейлора.

– Я-то думал, что ты уже и не спросишь. Караван, что направился в путь к НАШЕЙ гробнице нёс с собой маячок.

Южанин достал из бездонных складок своего одеяния осколок, на котором был виден скол.

–Маячок?

Переспросил Вейлор. Хищур выпрямился и гордо скрестил руки на груди.

–Да, маячок. Я подложил к ним осколок-близнец и покуда они не соединятся вместе их будет тянуть друг к другу.

Гиделиец хитро улыбнулся и потёр свои мелкие цепкие ручонки.

–Мы на месте.

Вейлор оглянулся вокруг, но кроме бескрайних песков и редких растений, сливающихся с ландшафтом, он не увидел ничего.

–Но тут же ничего нет.

Сонга сгрузил со своих могучих плеч бочку с водой и прохрустел бычьей шеей. Он напряг свои чёрные глаза и хмыкнув сделал шаг в сторону бескрайних песков. Громила испарился в мгновения ока, не оставив и следа. Вейлор удивлённо посмотрел на Хищура. Он выхватил свой топор быстрее, чем геделиец успел вымолвить слово. Его боевая стойка была неизвестна видавшему множество воинов Хищуру. Она сочетала в себе гибкость снежного леопарда и стойкость медведя. Южанин пригляделся к ней и на ум пришло лишь одно предварительное обозначение к возможному стилю северянина – адаптивность.

–Куда пропал Сонга?!

Выкрикнул тот, отходя на шаг назад. Хищур развёл руками и указал пальцем на границу того, где испарился чернокожий соратник.

–Он лишь прошёл невидимую стену нашей цели, нет причин для беспокойства. Мы прибыли, Вейлор. Поторопимся.

После этих слов окутанный в одежды южанин сделал пару шагов и так же исчез без следа. Вейлор нахмурил брови и огляделся по сторонам. Он всегда делал так перед входом куда либо, ведь опасность в его родных краях часто таилась там, где её не принято было ждать.

–Я думал эти аномалии будут чем-то вроде искрящихся туч из магии …

Сказал тот сам себе и заткнув свой топор за кушак поспешил за престранным дуэтом негра и гиделийца.

Через мгновение перед голубыми глазами юноши возникла цель их похода. Северянин не верил своим глазам, едва ли в его понимании люди способны сотворить такое даже с магией сотен осколков. Это строение было просто невероятным памятником культуры давно исчезнувшей цивилизации. Оно находилось примерно в пяти минут от Вейлора, но что странно, творение древних совершенно не отбрасывало тень.

Сие творение давно ушедших веков представляло собой монументальное творение из обтёсанных кварцевых блоков похожее на тупоконечную пирамиду. Гигантские каменные лестницы вели к вершине храма с каждой из сторон. Шлифованная поверхность памятника архитектуры сияла от преломлённых лучей палящего солнца, так ярко, что могло показаться будто в пустыне появилось второе солнце. Около основания пятиугольника стояли Хищур и Сонга, они махали руками, но от слепящих отблесков чистого белёсого кварца Вейлор едва видел их потуги привлечь его внимание. Закрывшись рукой, он направился к ним, спотыкаясь и тихо проклиная горы противного песка.

Преодолев пару барханов, проклиная всё на свете, ослеплённый ярким строением северянин всё же добрался до своих спутников. Вблизи здание ещё сильнее атаковало его непривыкшие к подобным вещам глаза.

–Как это вообще возможно!? Его натёрли чем-то вроде масла? Оно ярче солнца и даже раскаленного металла.

Сонга пожал своими бронзовыми плечами и негромко усмехнулся.

–Это похоже на кварц, но едва ли кто в мире способен создать из него такую громадину, да ещё и обтесать так, что и днём и ночью даже самая мизерная толика света осветит его на многие десятки миль.

Хищур кивнул и указал пальцем на один из входов внутрь. Он был открыл и подле него отчётливо было видно совсем свежее кострище.

–Похоже нас опередили!

Выкрикнул тот и с грацией остервенелой кошки бросился вверх по лестнице.

Сонга и Вейлор побежали за взбесившимся гиделийцем. Тот не взирая на свою внешнюю хилость был быстр точно молния. Хищур буквально в мгновение ока взобрался вверх и влетел в открытый проход пирамиды. Вейлор обогнал громадного, но на удивление быстрого, мавра и ворвался в гробницу вслед за южанином. Хищур стоял спиной к своему спутнику неподвижно. Тишину тут же разорвал Сонга, влетевший последним в кварцевую монументальную постройку.

Вейлор принюхался и учуял запах, который он нигде и никогда не спутает ни с чем на всём белом свете. Запах, который так легко перепутать с железом.

–Кровь…

Бырызги алой жидкости покрывали стены и пятиметровый потолок. Место, где они сейчас находились, не так давно было кровавой бойней. Вейлор сделал несколько шагов, вглядываясь во тьму.

Из-за спины Хищура он увидел истерзанные тела преследуемого ими каравана. Все как один крупные мужчины-геделийцы в лёгких одеяниях. Они были вооружены изогнутыми острыми клинками, которые никак не сумели им помочь. Их плоть была разорвана точно гнилой пергамент.

Можно было подумать, что волна смертоносной жестокости прокатилась по коридору таинственной пирамиды. Вырванные глаза и языки, вспоротые грудные клетки и животы, оторванные и перемолотые в кровавое месиво конечности и черепа были лишь верхушкой айсберга той жестокости, которую лицезрела троица.

–Кто мог сделать это? Демоны?

Недоумённо произнёс мавр. После недолгих размышлений все трое начали изучать тела дюжины убитых мужчин. Попутно анализу трупов Хищур не брезговал обшаривать окровавленные тела и забирать их осколки. Обглоданные лица и откушенные носы имели людские зубы, в этом не было никаких сомнений.

–Похоже у нас тут нечистый…

Сделал вывод Сонга. Вейлор держал свой топор наготове, он чуял, что тварь, которая растерзала этих несчастных совсем рядом. Хищур при помощи всё того же серого осколка материализовал для мавра крупную обитую металлом дубину, которая была размером с самого геделийца. Сонга с невообразимой лёгкостью взвесил её на своё плечо.

–Не важно, я получу то за чем пришёл.

Сжав зубы произнёс Вейлор. Ему было совершенно плевать на тех, кто даже таким скопищем не смог защитить свою жизнь. С самого детства он знал точно, что выживает сильнейший.

Весь их народ веками одержимый этой идеей превозмогал слабость человеческого тела посредством суровых тренировок, от воспоминаний которых у него перекрывало дыхание. Бег в заснеженных горах до изнеможения, убийство гигантских чудовищ голыми руками, комплекс упражнений длинной в двенадцать часов и более без крошки еды и капли воды.

Были дни, когда они дрались без продыху до тех пор, пока не останутся лишь пятеро из нескольких сотен, проигравших же ждал новый круг из грандиозного побоища, где каждый был сам за себя. Это продолжалось до тех пор, пока в конечном итоге не умирал как минимум один из детей и убивший его победитель, как правило сам еле живой от полученных травм, падал без сил.

Скорость, ловкость, грубая физическая сила, умение сражаться всеми видами оружия и без него, и всё это на уровне взрослого мужчины более южных соседей. Это был тот минимум, которым должен был обладать мальчик лет десяти-двенадцати, иначе было просто не выжить в суровых землях снега и льда. Глубокое знание анатомии и азов выживания в любой местности и изучение письменности прилагалась к обучению, но акцент всё же был накренён в сторону совершенствования своих грозных тел.

Все лишения, мучения и страдания в конечном итоге были лишь для того, чтоб вкусить плоти бога и остаться в живых. Но даже так шесть из десяти детей погибали от поглощения самых мелких крупиц.

Зайдя за угол Вейлор, обнаружил кровавый след, ведомый вглубь пирамиды. Не дожидаясь своих спутников, северянин бросился за кровавым следом, игнорируя возможные опасности, что могут ждать его далее. Когда он погрузился во тьму, то кровавый след как нельзя кстати помог ему сделать путь немного ярче. Проведя топором по кровавому следу, камень, лежавший внутри, загорелся. Этого малиново-багрового сияния хватало на то, чтобы осветить дальнейший путь. Пробираясь сквозь хитрые сплетения храма, следуя кровавой полосе, Вейлор всё дальше погружался в глубь монументальной постройки.

Чем дальше продвигался он по тёмному, похожему на лабиринт коридору, тем более явным становился кровавый след. Свет от импровизированного факела всё меньше освещал его путь, но вместе с этим остальные чувства обострились в несколько раз. Беглого взгляда было достаточно чтобы понять – время не тронуло тленом аномальную зону и в частности храм. Резные рунные надписи на стенах, украшенные разнообразными цветами не потусклели, а кварцевая кладка огромных блоков была подогнана к другу так близко, что туда едва ли протиснулась игла или самое тонкое лезвие.

Некоторые из рун навевали воспоминания о клинке вождя. Испещрённый похожими, и в то же время совершенно другими письменами, этот громадный меч, длинной в десять локтей, по словам главы клана перековывался только им лично более пяти раз, и с каждым разом клинок приобретал новые силы. Никто не мог совладать с этим монструозным оружием, кроме вождя.

Воспоминания о доме прервало чавканье, скрещенное с звуками раздираемой плоти и хрустом костей. За очередным поворотом Вейлор увидел картину, от которой у него перехватило дыхание. Существо пожирало утащенный им трофей вглубь проклятой пирамиды. В данный момент оно разгрызло голову бедолаги-гиделийца и, жадно пожирала из провала на месте лица, мозг.

Эта тварь представляло собой человекоподобную тушу больше трёх метров в длину. Обвитое гнилыми бинтами с ног до головы оно истекало чёрной слизью, запах которой заставил бы большинство людей вывернуть свой желудок наизнанку. Его руки, ноги и всё тело было подобно иссушенным ветвям пустынных деревьев. Вейлор опешил всего на мгновение, которого хватило, чтобы подметить: чем дольше и жаднее существо вгрызается в плоть мёртвого караванщика, тем сильнее распухает его тело. Метаморфозы, происходящие с, похоже, живым мертвецом напоминали обезумевшую от голода змею, которая как можно быстрее набивает своё бездонное чрево.

Вековой голод помог Вейлору остаться незамеченным всего на мгновение. И когда он только занёс топор тварь отпрянула на несколько метров назад. Этот рывок был похож на прыжок пантеры, быстрый, грациозный, без малейших лишних движений. Так двигались ульфхендары и берсерки, вошедшие в звериное неистовство. Нет, это был не просто живой мертвец, когда-то давно существо было могучим и сильным бойцом, в этом не было никаких сомнений. Тварь скалилась и ярилось, ей совершенно не нравилось то, что беловолосый прервал её трапезу.

–Мёртвые не должны ходить среди живых…

Сказал Вейлор и обхватил свой метровый топор обоими руками.

Тем временем Сонга и Хищур обобрали тела убитых до нитки и не заметив исчезновения своего спутника начали обыскивать ближайшие коридоры на наличие осколков и золота.

Их прервал треск, после которого пронзающий всё на своём пути луч пробил пурпурного света пронёсся перед ними так близко, что едва не задел их.

–НА ВЫХОД! ТУТ МЕРТВЯК!!!

Крик Вейлора заставил обоих выскочить через открытый ход на улицу. Вслед за ними, поглощённый пучком света в один из бархан вылетел и сам северянин. Лишь чудом или звериным чутьём он заблокировал второй магический залп своим топором и это спасло его жизнь. Упав с высоты в несколько метров, он тут же вскочил на ноги. Будь это падение до принятия божественной плоти-он бы как минимум потерял сознание.

–Что это за мертвяк такой?!

Вскрикнул Сонга, и как только он сделал это третий луч света ударил где-то рядом с Вейлором. После удара об землю послышался треск.

Этот зловещий треск был предвестником взрыва одной из песчаных бархан и когда это произошло всё вокруг заполонил песок. Эта завеса затмила солнце и воздух заполнился туманом из маленьких назойливых частиц.

Чутьё светловолосого дало понять и присутствии рядом с ним создания тьмы. Песок словно живой крутился в воздухе и не оседал на землю сколько бы парень не отмахивался от него своим причудливым грубо скованным топором.

Хищур и Сонга были слишком далеко и их не задел этот песочный туман, они видели лишь песчаный водоворот, внутри которого не было видно не сги.

Сам Вейлор не видел ничего и никого, шум от миллионов, трущихся друг о друга частиц заглушал все звуки. Светловолосый был совершенно дезориентирован и единственное, что он мог сделать – положиться на своё шестое чувство.

Нечто вцепилось в его ногу и попыталось сбить его с ног. Силы ему было не занимать, но Вейлор был сильнее и резкий рывок вправо освободил его от мёртвой хватки ценой потери куска кожи.

–Ах ты сука!

Выкрикнул северянин и слегка открыл глаза. Он увидел дыру, из которой торчала забинтованная голова, она жадно сжирала свежесодранную кровоточащую кожу. Это была уродливая иссохшая рожа с пустыми глазницами, мумифицированные мускулы на лице противно чавкали и вызывали у юноши лишь неимоверное отвращение. Она повернулась в сторону Вейлора и истошно завопила своими истлевшими связками.

–Да заткнись ты!

Светловолосый бесстрашной поступью помчался в сторону своего противника, один точный взмах самодельного топора должен был закончить это безумие.

Труп выполз из норы и предстал в полный рост перед парнем. Вскрытая грудная клетка, слегка сжатая бинтами, внутри отсутствовали органы, а иссохшая плоть и позвоночник непонятными образом поддерживали эту жалкую пародию на человека. Вейлор даже представить себе не мог как такое жалкое тощее создание могло содрать с него часть кожи, словно то была береста.

Северянин с маниакальным стремлением закончить этот бой с одного удара замахнулся топором что есть сил. Он промахнулся и его удар прошёл мимо, пригнувшейся твари, которая сию же секунду отпрыгнула назад на несколько метров.

В жалкой и худой руке мумии появилось тёмно-пурпурное свечение, что разрослось до размеров дома. Это свечение имело форму замысловатого креста, от которого исходил уродливый сводящий с ума скрип.

–Как мертвяк может делать подобное?!

Сказал Вейлор и в эту же секунду был похоронен под несколькими тоннами песка. Этот крест добрался до него и взорвался так быстро, что юноша понял это только когда очутился под песчаной лавиной он едва успел жадно схватить воздух, как его тело было прижато одним из взорванных барханов.

Вейлор сжал топор и начал крутиться вокруг, пытаясь сделать углубление внутри этой песчаной гробницы. Он слышал, как кряхтящая стонущая тварь прорывается сквозь толщу песка, так же легко, как человек плывёт через воду.

Воздух в его лёгких заканчивался, а тварь была всё ближе, он уже ощущал обжигающее прикосновение его рук, но в этот момент он мог лишь пытаться выбраться наружу. Вейлор чувствовал, как его мышцы на животе расходятся и холодные руки мертвеца проникают внутрь его брюшной полости. Нестерпимая боль накрыла его так же сильно, как многие тонны песка сверху, было ощущение того, что его потрошат заживо.

Он закричал и песок посыпался ему в рот, но выход был уже рядом. Он едва выполз из этой ловушки и только тогда увидел то, что длинные пальцы мертвеца находятся в его животе, они светились всё тем же пурпурным пламенем.

Это пламя не обжигало и было похоже скорее на душу, просочившеюся через пальцы. Чёрное нечто миновало одежды парня, словно она и не существовала вовсе, похоже это действительно было нечто больше обычного огня.

Осознание происходящего с телом вызвало резкую боль, Вейлор с яростью медведя он вонзил свои руки в песок и тут же схватил за подмышки тварь, что вот-вот должна была вывернет его кишки наружу. Светловолосый вырвал его из земли, будто назойливый сорняк. Иссохший мертвяк не был доволен тем, что его жертва ещё жива, но только он подумала об этом – его руки разлетелись в разные стороны. Иссохший хищник стал жертвой в руках озверевшего юноши.

Ярость дала Вейлору сил, и он оторвал копошащиеся в нём культяпки от своего противника. Удар ногой в бедро переломил его, мертвец подкосился и встал перед ним на колено. Вторым ударом ноги, нанесённым сверху вниз он расколол череп давно мёртвой твари. Внутри черепной коробки не было ничего, порождение чёрной магии и не думало умирать от столь незначительных ран.

–РрХаАаА!

Закричал Вейлор с хватив левой рукой его за горло сжал его до такой степени, что потрескавшаяся плоть сжалась в его ладони и скрылось в ней. Парень не выпустил из руки своё оружие, одно наличие которого давала ему уверенности и сил.

Клинком топора он рассёк мертвяка пополам по диагонали, и часть тела расслоилось будто сухой тростник.

Шея не выдержала давления ладони разорвалась и только когда одна голова осталась в руке рыжеволосого, в пустых глазницах погасло тёмное и зловещее подобие жизни. Внутри одной из глазниц он увидел то за чем он изначально и шёл. Осколок, размером с ладонь младенца, заострённый будто скол камня, сияющий пурпурным светом.

– А! Вот и ты! Иди к папочке!

Вейлор маниакально улыбнулся и вырвал из пустой глазницы осколок, после чего отшвырнул иссушенную голову мертвеца.

Песчаная буря рассеялась и показала соратников парня, что всё это время делали ставки на то, нужна ли будет Вейлора помощь или нет.

Победитель сел на песок, держась за фантомную рану от скользких холодных рук мертвеца, пытавшегося вырвать душу из его крепкого тела. Но так северянин никогда бы так дёшево не променял свою жизнь. Светловолосый столько страдал и сражался за выживание под холодными северными небесами, что умереть от жалкого мертвеца было сродним великому позору.

Тандем из негра и гиделийца приблизились к усевшемуся на песке северянину, который с довольным лицом рассматривал свой трофей. Хищур указал Сонге, чтобы тот встал позади их соратника. Измотанный северянин и не заметил то, как грузная туша мавра встала позади него. Юный Вейлор ещё не знал о том на сколько гиделийцы могли быть коварными и непредсказуемыми, от Сонги же он совсем не ожидал никаких подлостей.

– Ты силён Вейлор! Северяне во истину грозные войны.

Произнёс Хищур, присев перед ним на корточки. Он вгляделся в осколок и тут же понял, что тот стоит нескольких тысяч обычных осколков. Это был осколок с древней магией хаоса, которую могли использовать так мало людей, что едва ли их собралась сотня со всей Лакримы. Шанс на беззаботную жизнь многие годы был в руках северянина.

–Это была самая сильная тварь с которой я сражался до смерти… Видел бы меня сейчас отец. Что же, вот и моя добыча, да помогут мне ныне мёртвые боги!

Улыбнувшись, сказал Вейлор, открыв рот. Только он хотел поместить осколок на свой язык, через мгновение мощный удар огромной дубины Сонги отправил его в мир грёз. Осколок выпал из рук юноши и тут же был перехвачен южанином. Из головы северянина тонкой струйкой бежала кровь, выражение его лица свидетельствовало о том, что он был «убит» мгновенно, ибо оно совершенно не изменилось.

–Не держи зла, северянин, но нам двоим-более цивилизованным людям это сокровище будет гораздо нужнее. Хотя, тебе оно во всяком случае уже не нужно…

Произнёс Хищур. Думая, что удар Сонги убил их недавнего спутника, гиделиец снял со своего лица кусок ткани и по обычаю этих земель накрыл его лицо.

Сонга глубоко вздохнул, ему было жаль молодого и сильного северянина, но в пустыне выживает не сильнейший, выживает более приспособленный. Он свёл ладони и закрыв глаза опустил на них свою лысую голову.

–Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.

Глава 3. Кузнец среди песков

Иссохшая пустыня рано или поздно пожирает даже стойких. Мёртвая земля, где остатки людей копошатся в песках, жадно ища остатки былых цивилизаций. Они подобно червям в гнилом яблоке жадно вгрызаются в толщу бархан под зноем солнца и разрушительных ветров времени.

И будь то демон, жаждущий крови или простой человек, ищущий богатства этих земель, не важно сколько на твоём попечении осколков, будь ты хоть королём или несчастным бедняком – пески поглотят всех. Безмолвно и беспощадно.

В племени стальных топоров говорят «воля – есть сила, сила – есть победа, победа есть – выживание». Но похоже у одного из них воля была сочтена с невероятной упрямостью и отрицанию самой смерти. Высокая крепкая фигура брела под палящим солнцем. То был светловолосый и светлокожий человек. На его лице, испачканным засохшей кровью была разъярённая перекошенная гримаса.

От полуденного пекла открытые части тела северянина загорели и покрылись водянистыми пузырями. Глазные капилляры не выдерживая гнева и крайней степени истощения лопнули, отчего очи Вейлора напоминали глаза существа из инфернального плана бытия.

Перед зримой кровавой пеленой северянин едва видел свой путь. Отдавшись на попечение остальным своим чувствам он брёл в неизвестность. Без еды, без воды и малейших ориентиров он не уповал на удачу и богов, лишь воля к жизни поддерживая силу в его ногах, чтоб продолжать свой поход. В организме было так мало воды, что даже пот, недавно стекавший с его тела, перестал выделяться из забитых пылью и песком пор.

В голове не было и мысли о том, чтобы бесславно погибнуть от жажды, в голове Вейлора крутилась картина того, как умрут предатели, покусившиеся на его бесценную жизнь.

Предательство-одно из страшнейших грехов, которые северяне не прощали. Никогда.

Отбросив выжатое досуха тело песчаного кролика, он утёр рукавом свои иссохшие губы и обожжённый солнцем подбородок. Как же ему не хватало недавно проданной шкуры варга, которая одинаково спасала и от жара, и от холода.

Неожиданно за очередным нагромождением песка возникло красновато-бурое нечто, застилавшее горизонт. Иссохшие глаза Вейлора едва видели очертания громадного объекта. То могло быть что угодно на свете, но солнце было ещё высоко, а силы, поддерживаемые лишь, волей истощались с каждым шагом.

Медленно спустившись с бархан, он кое-как дошёл до этого объекта, и погрузившись в его тень понял-перед ним перешейки одной из многочисленных гор. Ощупывая её на наличие полостей, в которых можно переждать полуденный жар. Через пару десятков метров Вейлор услышал шаги, быстро приближающиеся к нему. Шаги были грузными, но на удивление быстрыми, похоже это был тучный человек лет пятидесяти, его правая нога слегка запаздывала и поэтому можно было судить и том, что он ранен или травмирован. Будь его зрение в полном порядке, едва ли бы северянин так точно опознал того, кто собрался напасть.

Вейлор лишь по велению древних инстинктов успел выхватить топор и с трудом отразить летящих на его голову двуручный молот. Топор отлетел под действием сокрушительной силы оружия, даже хватка северянина не смогла выдержать столь мощного удара.

Ещё мгновение и его голова была бы разбита на десяток мелких клочьев. Он видел лишь очертания своего противника и невзирая на смертельную усталость и истощение безмолвно принял бой. Следующий взмах сопровождался кряхтением, противник жадно хватал воздух и раз за разом пытался поразить еле живого северянина, который мог лишь неуклюже нырять вниз от взмахов своего противника, не в силах ответить. Это напоминало танец побитого танцора, противник никак не мог поразить на удивление юркого и в то же время крупного юношу.

Очередной взмах был остановлен голой рукой северянина, собравшего остатки силы и воли в кулак. Он сжал рукоять молота и подтянув своего противника к себе со всей силы ударил лбом в его нос. Молот оказался в руках северянина, размытая фигура сделала пару шагов назад и человек с грохотом упал на пятую точку.

Сделав пару шагов Вейлор, занёс отнятое оружие над головой и сжал зубы. В его истощённом взгляде была злость тысячи голодных волков. Видя этот пронзительный жестокий взгляд расплывчатое грузное пятно противника, казалось, сжалось под действием неописуемого ужаса.

–Кто ты такой?! Отвечай или твоя голова превратится в кровавое месиво!

Поражённый противник держался за лицо одной рукой, второй же он готовился защищаться в случае, если северянин действительно захочет его убить.

–Постой! Это лишь недоразумение! Я принял тебя за разбойника, но теперь вижу, что ошибался! Не убивай меня!

Беловолосый протёр веки и сильнее сжал отобранный молот. Вейлор застыл, щуря свои глаза. В тени величавого перешейка он привыкал к более тёмному свету и его зрение постепенно возвращалось. Напавшая на него клякса оказалось старым толстым гиделийцем с длинной бородой до пупа. Оружие в его руках лишь древним большим кузнечным молотом. Северянин откинул от себя молот и взял за грудки нападавшего поднял его на ноги.

–Не будь я так слаб, то ты был бы уже мёртв…

Процедил тот сквозь зубы и нахмурился ещё сильнее. Старый гиделиец пожал плечами.

–Прости! Не редко эта чёртова пустыня подбрасывала мне сюрпризы в виде головорезов и разбойников. Теперь я вижу, что ты не один из них.

Вейлор оттолкнул от себя нападавшего и опёрся спиной в каменную стену. Он совсем ослаб и кое-как стоял на ногах.

–Ты можешь загладить это недоразумение пинтой холодной воды, старик. А ещё, верни мой топор.

Расплывчатое пятно виновато кивнуло, подняв топор Вейлора протянуло ему свою руку. Беловолосый тотчас выхватил из руки мужчины своё оружие и заткнул его за пояс кушака.

–Солнце пустыни потрепало твоё зрение, верно? Возьмись за руку, я отведу тебя к своему дому.

Северянин нахмурился и исподлобья посмотрел на того, кто буквально минуту назад едва не убил его. Он с осторожностью взял того за руку и слегка сжал свой могучий кулак. Ему совершенно не хотелось доверять тому, кого он едва видел, но данное безрассудство было вынужденной мерой к выживанию.

–Если ты выкинешь хоть что-то, что мне не понравится-умрёшь!

Фигура кивнула и повела полуслепого юношу в сторону своего жилища. Они шли параллельно перешейка, пейзаж вокруг не менялся от слова «совсем». Через несколько минут Вейлор услышал скрип, и гора распахнулась. Двоя, вошли в прохладное просторное тёмное помещение, где пахло угольной крошкой, окалиной металла и чем-то пряным. Убранство комнаты было небогатым: сундук, уютно стоявший в углу, ковёр, лежанка справа от входа, да пара кресел со столом.

Северянин протёр свои глаза и вырвав свою руку прошёл несколько шагов вперёд не дожидаясь хозяина. Он нащупал деревянное кресло с бархатной набивкой и присев на него запрокинул голову.

–Дерьмо. Я уж думал подохну!

Звук глиняного кувшина и переливающейся жидкости донёсся с другой стороны комнаты. Несколько шагов, и мужчина был уже около него, протягивая тому долгожданную влагу.

–Вот, держи.

Не мешкая и секунды он буквально вырвал из рук человека с молотом сосуд и с жадностью голодной гиены в несколько глотков осушил громадную пинту. То была не вода, а финиковое слегка сладкое вино довольно хорошего качества.

–Отменное вино, старик.

Облизнув губы Вейлор, выдохнул воздух из лёгких и разложился на кресле, сжимая рукоять топора в своей ладони. Доверять до конца тому, кто напал на него без предупреждения не было не желания, ни глупости.

–Кто ты такой и как очутился в наших краях?

Вейлор прикрыл глаза, которые медленно, но, верно, восстанавливали свою зрение.

–Я-северянин, имя моё Вейлор, пришёл из Йотунхейма, роду клана стальных топоров. Я искал могучий осколок из храма Наваах. Двое ублюдков, ставшие волей судьбы моими соратниками едва не убили меня, когда я был уставшим после битвы с грёбаным живым мертвецом.

Когда северянин в очередной раз открыл свои глаза, то уже чётко видел слегка тучного черноволосого мужчину-геделийца лет пятидесяти. Он был среднего роста, но его мышечная масса делала его похожим на Сонгу. На нём была грубая льняная одежда с множеством карманов. Его морщинистое лицо улыбалось, не взирая на то, что незваный гость сломал ему нос и теперь он был повернут на два часа вправо. Длинная борода, тронутая сединой доставала до пупка. Но самым интересным было то, что за место ступни на его ноге был кованный стальной протез. В громадных жилистых руках была ветошь, которой он незамедлительно начал заменять пропитанную кровью повязку, которая служила для скрытия глаз «мёртвому соратнику» Сонги и Хищура.

–Северяне редкие гости в наших краях. Видимо ты и не слышал на сколько местные жители могут быть коварны. Что касается твоей цели… Храм Наваах хранит дикий ужас, потерянный в веках. Я даже не удивлён, что выживший на южном полюсе Лакримы справился с этой тварью. Кстати, моё имя Фархат, будем знакомы.

Вейлор изогнуть бровь. Юношу удивило, что этот старик по названию клана определил, что он жил в самом центре южного полюса.

– Ты много знаешь, Фархат. Может быть ты знаешь о тех, кто оставил меня умирать средь песков? Имя их Сонга и Хищур. Первый- громадный негр, второй гиделиец подобный тебе.

После того, как Вейлор назвал имена тех, кто оставил его умирать среди пылающего песчаного ада, глаза Фархата стали вдвое больше, по его телу украдкой пробежала дрожь, и он с удивлением посмотрел на северянина.

– Вейлор, ты хоть знаешь с кем разделил тяготы нахождения среди мёртвых песков?

Северянин пожал плечами, он действительно не знал с кем ему пришлось преломить хлеб и разделить тяготы путешествия.

– О боги, они даже не удосужились скрывать свои настоящие имена… Ты повстречался с жестокими головорезами, которых знает, пожалуй, весь Гиделит. Хищур проклятый глаз самый жадный и подлый гиделиец, которого видела пустыня. Его прозвали так, потому что своими маленькими бегающими глазками он способен увидеть об осколках всё. Ему даже не нужно изучать их свойства, он их просто видит их насквозь даже не прикасаясь. Говорят, в его коллекции тысячи разнообразных осколков.

Вейлор прикрыл один глаз и напряг воображение. Среди тысячи осколков мог быть тот самый кусочек божества, который должен помочь ему стать сильнее. Теперь помимо мести у него появился дополнительный стимул настигнуть предателя.

–Что насчёт мавра? Что ты знаешь о нём?

Фархат уселся на кресло, напротив.

–О нём я знаю куда меньше. Появился из не от куда и прибившись к Хищуру начал работать на него. Ходит легенда дескать этот чернокожий гигант по указке проклятого глаза убил более шести сотен человек.

Вейлор усмехнулся, его веселило то, что голодранцы, которых он встретил оказались именитые разбойники. Найти и наказать обоих отныне было ещё делом азарта. Фархат заметил, что еле живой юноша расцветал на глазах от всего одной пинты его добротного вина. Северяне конечно выносливые, но этот парень больше походил на квинтэссенцию мифов и легенд о, пожалуй, сильнейшем народе на свете. Он перевёл взгляд на топор Вейлора и его перекосило. Отменная сталь была испорчена отвратительной формой клинка.

– Откуда у тебя этот топор, парень?

Северянин в ответ провёл пальцем по кривому лезвию своего топора.

– Я перековал его сам после того, как впервые пожрал кусок божественной плоти и выжил.

Фархат рассвирепел, на его лбу выступили вены, и он в с силой ударил по столу своим кулаком.

–ДЕЛЕТАНТ! Великолепная сталь в такой форме вызывает у меня отвращение! Ты же воин, а не кузнец, для чего было изводить такую прекрасную сталь?

Фархат протянул свою руку к топору северянина, но тот перехватил и сжал её с такой силой, что кости старика захрустели и едва не сломались. Вейлор отбросил длань гиделийца и оскалил свои белоснежные зубы.

–Никогда не смей прикасаться к нему без моего разрешения, иначе умрёшь страшной смертью!

Гиделиец отпрянул назад и понимающе кивнул.

– Ты же кузнец, верно?

Процедил Вейлор сквозь зубы, гиделиец кивнул, скрестив руки.

– Все мужчины в моей семье посветили себя ремеслу оживление стали. Ещё мой дед говорил, что хорошо кроенное оружие обретает душу, тем самым оберегая своего владельца. Всю свою жизнь я делал оружие… Смертоносное, отнимающее и спасающее жизни… Моими скимитарами и кинжалами убивали богачей и сильных мира сего, мои топоры, рассекали самые крепкие черепа людей и чудовищ. Правители стран были готовы отдать часть своих земель ради того, чтоб завладеть лишь одним копьём моего авторства. Я виновен в стольких смертях, что тебе и не снилось, северянин. Никто и никогда больше не получит моё творение.

Старик, глубоко вздохнув заметно и тотчас его накрыла тень скорби. Вейлор встал и навис над Фархатом, презренно вглядываясь в его глаза.

–Ты просто жалок, Фархат. Твоё ремесло приносило тебе радость и счастье, а ты отказался от него лишь потому, что твои детища использовались по назначению.

Старик сжал зубы и схватил за грудки светловолосого юношу.

–Да что ты знаешь, сопляк?! Я лишился ноги из-за своего ремесла! Меня сковали и объявили жрецом хаоса лишь потому, что моё оружие лишило жизни прошлого одного из аристократов Геделита! Пытки, длившиеся целый месяц, едва не свели меня с ума. После них размножить себе ступлю и бежать казалось лишь жалким порезом… Я страдал только потому, что моё ремесло меня погубило.

Вейлор поднял палец вверх и сам взглянул вверх каменного потолка, через который пробивались лучики полуденного солнца.

– Что есть боль, страдания и кусок плоти на фоне любимого дела? Твои предки плачут, взирая на такое ничтожество как ты. Мне тебя жаль.

Юноша перевёл взгляд в даль комнаты, откуда доносился запах угля.

– Если ты не против я воспользуюсь твоей кузней, тень величайшего кузнеца Геделита.

Прикусив губу от горькой правды Фархат впал в ступор, его сил хватило лишь на скромный одобряющий кивок.

Вейлор встал и не говоря ни слова прошёл в конец комнаты, откуда доносился запах угольной крошкой. Подойдя к стене он положил на неё ладонь и слегка надавил на неё. Оказалось, что часть стены стоят на подвижных шарнирах. Проведя ладонью влево кусок стены отошёл и обнажил ещё одно помещение. Оно представляло собой великолепную кузню, вытесанную в толще камня. Горн возвышался над Вейлором, будто исполин над младенцем. Десятки мехов разного размера аккуратно лежали подле горнила. Множество трубок вело угарный газ наружу. Куча угля располагалась в плетёных корзинах, рядом с ними стояли стеллажи с разнообразным оружием смертоубийства. Наковальня размером с взрослого плотного мужчину свидетельствовала о том, что тут рождались шедевры разных размеров и форм: от огромных топоров и мечей до юрких рапир и подлых кинжалов. От места где рождались клинки так и веяло величеством, было ясно, что оборудовал её великий мастер.

–И всё же он не бросил свою работу…

Вейлор вынул топор из-за кушака и аккуратно провёл по нему ладонью. Искривлённое лезвие грубо скованного топора порезало кожу на его пальце и только капля крови достигла сверкающей кромки оружия осколок красного цвета блеснул в ответ, и юноша искренне улыбнулся.

–Пришло время придать тебе более достойный вид, дружище…

Последующий день Вейлор без устали перековывал свое оружие, используя великолепную кузницу Фархата по полной. Жар пылающего угля, дыхание громадных мехов и лязг стали казался ему невероятно сладкой симфонией, предвещающей перерождения его верного спутника. Горячая сталь деформировалась под неистовыми ударами северянина, который в этот момент был похож на одержимого фанатика. Он ярился и смеялся будто безумный, истинно веря в перерождение своего «лучшего друга», сотни, раз спасавшие его от неминуемой смерти.

Его выдержка превзошла жар высоких бархан и милостивые мёртвые боги, приглядывающие за каждым носителем кусочка их плоти, послали ему это укрытие. Суровые мёртвые боги северян будто восхитились его тягой к жизни и посему испив живительной влаги он не имел право отдыхать, ведь двое предателей должны получить по заслугам как можно быстрее.

Когда над пустыней нависли сумерки северянин закончил свою работу и простившись с великим кузнецом взяв у него заплечную сумку со скромным запас провизии двинулся в путь. Он так и не дал себе отдохнуть, ибо сжалившиеся боги послали ему Фархата с его уединённым жилищем. Испытание должно быть исполнено как можно скорее, кусочек их плоти находился в руках негодяев, и он как можно скорее должен вернуться к своего законному владельцу.

Глава 4. Правосудие в застенках Экриллы

Вейлор бежал сквозь прохладу ночной пустыни позабыв об всякой усталости. Движимый праведной местью он всё же поддался порыву сентиментальности и украдкой вспомнил свой родной дом, где подобная лёгкая прохлада считалось невероятно тёплой погодой. На месте песчаных бархан он представлял себе заснеженные величественные горы, недра которых таили в себе лучшую сталь на Лакриме.

–Когда ни будь я вернусь домой… Вернусь с новой силой.

С грустью в голосе сказал тот сам себе и прибавил ходу.

Ещё со времён Эры Уничтожения по ночам мир погружается во глубокую тьму, ибо не было его спутника, что могла бы осветить путь странникам, подобным ему. Но эта тьма принесла с собой зрелище, вдохновившее многих сказителей и менестрелей. Осыпанное звёздами небо завораживало и захватывало дух, а полное отсутствие облаков открывало невообразимое-целую карту далёких миров. Вейлор не мог позволить себе насладиться этим великолепным видом, внимание его было сконцентрировано лишь на одном созвездии.

По совету Фархата он двигался за созвездием Скорпиона, скорее всего его кровные враги двинулись в город, где находилось жилище бандита Хищура. Небольшой перекус и несколько чарок вина вернули его к жизни. Рана на голове практически полностью затянулась, она зудела в преддверии мести.

Вдали глубокой тьмы зоркие глаза северянина увидели яркий огонёк, цель была совсем близко. Всего через полчаса он был на месте и это действительно был тот самый город, о которому ему поведал старый гиделиец.

Перед Вейлором предстал крупный город, освещённый тысячами факелов. На месте прошлых городов, что ему довелось повидать это было похоже на столицу или крупных хаб. Высокие дома и виллы простирались на несколько километров в диаметре. Рядом с городом росли плантации с финиковых пальмами, бататом, сочным виноградом и прочими фруктами с овощи, которых юноша прежде не видел. Не даром говорят, что вода главное сокровище пустыни и даже осколки меркнут на фоне живительной влаги, дарующей жизнь. Удивительно, но именно ночью города Гиделита расцветали. Узкие мощёные плитняком улочки вмещали в себя толпы людей.

Поток разнообразных людей всех земель и государств кружились в водовороте ночных улиц. Искатели, кочевники и торговцы обменивали и продавали осколки, шумные харчевни, расположенные под открытым небом, насыщали путников и местных чернокожих хозяев. Работорговцы представляли людей напоказ, будто то были бездушные вещи: от детей и крепких мужчины, до красивых женщин, все как один были скованны цепями и тяжёлое ярмо заставляло их шеи свиснуть вниз. Из уст одного чужеземца он услышал название этого города и имя было ему Экрилла.

Рослый на фоне остальных, Вейлор шёл через эту кучу людей в поиске тех, чьи жизни отныне принадлежали ему. Голубые глаза северянина сверлили лица всех прохожих, со стороны он был похож на зверя, ищущего свою добычу. Проходя через базар, он почуял, как лёгкая рука потянулась к его топору. Он быстро отреагировал и схватив её сжал что есть мочи. Низкорослый вор, облачённый лоскутные одеяния завопил, но северянин зажал ему рот ладонью и грацией кошки протащил его в один из тёмных переулков. Вейлор прижал его к стене и пригрозил кулаком. Вор закусил ладонь парня, но с удивлением обнаружил, что не может её прокусить.

–Слушай сюда, жалкий воришка. Ты говоришь то, что мне нужно, и я оставляю тебе твою никчёмную жизнь. Договорились?

Серые глаза смуглого вора мигнули несколько раз, и северянин опустил его на землю. Рука оставалась на его плече, он слегка давил на него и, если тот попытается бежать, Вейлор сломал бы ему ключицу.

–Мне нужны Хищур и Сонга. Ты знаешь где мне найти этих двух негодяев?

По телу молодого воришки пробежала дрожь, Вейлор изогнул бровь и его взгляд помрачнел на столько, что язык гиделийца тотчас развязался.

–Господин! Если они узнают, что я показал вам их местоположение, то боюсь они убьют меня! Сонга сломает мне каждую кость, а Хищур заживо вырвет их и превратив в пыль продаст меня первому попавшемуся колдуну! Я не могу…

После последней фразы Вейлор указал пальцем свободной руки на свой топор.

–Можешь. Ещё как можешь! Не бойся, некому будет тебя наказать. Покажи по-хорошему, иначе мне самому придётся повторить то, что они сделают с тобой.

На лице северянина воришка увидел ужасный инфернальный оскал. Едва сдержав позыв мочевого пузыря, вор охотно закивал.

–Хорошо-хорошо, я покажу!

Смягчившись в лице, Вейлор широко улыбнулся.

–Вот и славно, мой верный пёсик. Не вздумай вытворить глупость. Просто укажи мне дорогу и будешь свободен. Возможно даже целиком!

Смуглая кожа вора побледнела, и он сглотнув слюну повёл Вейлора к первому из его кровавого списка.

Первым на очереди был Сонга. Громадный негр с широкими плечами и телом, подобных которым иной раз было не сыскать среди его соплеменников. Его огромные мышцы играли тенями в свете факелов одной из бесчисленных таверн, которая находилась на самом краю Экриллы.

Лысый чернокожий гигант пожирал говяжью ногу и запивал мясо элем, особенно ценным в этих краях. Взяв вора за шкирку, Вейлор невозмутимо подсел к своему палачу и широко улыбнулся своей клыкастой, похожей на волчью, улыбкой. Воришка тихо трясся, ведь убийца шести сотен человек поймёт, что он привёл к нему беловолосого северянина.

Мавр перевёл взгляд с подноса на живого и здорового Вейлора, оставленного умирать в пустыне. Он опешил и по его телу пробежал холодок. Северянин как ни в чём не бывало сидел перед ним в добром здравии, да ещё и улыбался. Удар его дубины расколол сотни черепов, но именно голова человека из клана стальных топоров даже не треснула под разрушительной мощью его стальных мускулов. Первым начал говорить северянин.

–ДА, Сонга, я вернулся из глубин ада за тобой и Хищуром! Северяне не прощают предательства и даже смерть не останавливает нас на пути к правосудию!

Вейлор высунул язык и указал на того пальцем, после чего убрал его на место и щёлкнул зубами.

–Верни мне мой камень, иначе я утяну тебя в мир теней

Глаза мавра стали втрое шире, чем прежде и побледнев он откинулся на спинку своего кресла, вцепившись в подлокотники.

–Какого дьявола! Ты не мог…!

Не успел Сонга закончить свою фразу, как Вейлор оттолкнулся от пола ногами и наступив на стол схватил мавра за горло. Тот и не успел понять, как под действием сильной руки северянина он оказался в воздухе. Вейлор побежал вместе с ним и креслом за которое он так крепко держался к стене. Удар и глиняная стена таверны была проломленная грузной тушей огромного мавра. Несколько раз тот перекатился по песку будто кокос в сторону загородной пустыни. Вейлор стоял в нескольких метрах и сверлил того пылающими отблесками городских факелов глазами. В своих руках он держал совершенно другой топор. Гладкий, с правильными формами, лезвие оружия было ровным и, кажется, ещё более острым.

–Эй, Сонга! Говорят, будто ты убил шестьсот человек! Сделал ли ты это точно так же, как-то было со мной среди пустынных холмов? Я не призрак, вставай и дерись как мужчина!

Разгневанный тем, что его облапошили и бросили мавр встал на ноги и прохрустев своими длинными толстыми пальцами оскалился.

–Я был самоуверен, ибо те шесть сотен несчастных умирали от одного удара моей дубины…

Негр развёл руки в сторону.

–Как видишь, у меня её нет. Неужели ты зарубишь безоружного противника, северянин?

Вейлор скрестил руки на груди и утвердительно кивнул.

–Ты прав, это было бы подло. Чтобы убить тебя мне не нужно оружие!

Оттолкнувшись от песка Вейлор поднял столб песка в воздух. Рывок, подобный варжьему прыжку настиг Сонгу, который не ожидал такой прыти от того, кто должен был умереть. Удар в чёрное лицо, которое едва было видно впотьмах пошатнул грозную фигуру громадного негра. Удар левой рукой пришёлся в печень и тот сделал шаг назад. Северянин так же сделал шаг назад и самодовольно усмехнулся.

–Что такое, Сонга? Не поспешаешь за мной? Не заставляй меня скучать, грёбаный предатель!

Жилы на лбу гиганта набухли так сильно, что казалось будто они тотчас лопнут. Мавр был раздосадован и зол, колкими замечаниями в свою сторону. Он-гроза пустынь, один из самых безжалостных убийц будет обсмеян мальчишкой? НИКОГДА.

–Да ты хоть знаешь кто я, Вейлор из клана стальных топоров? Я-Сонга, кровавый убийца пустынь! Да будет известно тебе, что почти всех своих жертв я убил голыми руками во имя наших новых богов! Ещё в юношестве я задушил леопарда голыми руками, а в твоём возрасте гигант Атог учил меня искусству убийства за долго до того, как ты появился на свет! Пропала твоя голова, я сломаю твои шейные позвонки и оторву голову с твоих плеч!

Северянин плюнул в лицо разъярённого негра и попал тому в глаз. После чего взмыл в воздух юрким прыжком и ударом ноги размозжил нос кричащему негру. Вейлору плевать на титулы и достижения жалкого предателя и убийцы, какая разница кто он и откуда, у кого убился и чего достиг, все люди созданы из одной материи, из одной плоти и крови и все мы смертны.

–Пропади ты пропадом, сын холодных пустынь! Умри и не возвращайся в наш мир!

Он вытянул свои мощные руки и схватил за ногу северянина. Сжав ногу юноши он точно хлыстом ударил его о песок, а затем ещё и ещё. Через несколько мощных ударов в лицо мавра брызнула кровь беловолосого юноши. Во преддверии следующего удара об землю светловолосый обхватил свободной ногой толстую массивную руку. Одним резким движением Вейлор опустил голову и заблокировал его руку своим подбородком. После этого он обхватил заблокированную руку своими руками

Сонга с лёгкостью поднял тяжеленого северянина одной рукой над головой. Тут же светловолосый обвил его руку двумя ногами и зафиксировал его локоть коленями, а руками запястья. Треугольник захлопнулся.

Громкий хруст раздался на всю округу, затем наступила тишина. Она длилась недолго и сменилась громким криком. Обвисшая сломанная рука негра выпустила из своих тисков противника и это было фатальной ошибкой. Озверелый Вейлор, с разбитым окровавленным лицом вцепился зубами в горло предателя и сжав свои зубы вырвал из того кусок плоти. Мавр и не успел понять, как его жизнь была фактически оборванна лишь одним единственным движением. Он порвал ему артерию и сделал шаг несколько шагов назад. Сонга всё ещё стоял на ногах и его чёрное тело заливала светло алая кровь. Вейлор сплюнул кусок плоти в сторону и утёр рукавом запачканное лицо.

–Если хочешь прожить чуть подольше зажми свою шею.

Послушавшись вершителя своей судьбы тот прикрыл шею и встал на одно колено, силы быстро покидали его тело.

–Ты… Ты не человек, ты зверь, безумное животное…

Захлёбываясь в крови процедил Мавр.

–Ты куда хуже животного, Сонга. Скажи мне, где Хищур, чтобы он сопроводил тебя в мир теней… Ты умираешь из-за него, так позволь мне отправить его за тобой.

Мавру было лестно, что северянин заботился о его загробной жизни и усмехнувшись уставился на того потухающими глазами.

–Его прилавок расположен на базаре, в самом центре. Ты не пропустишь ег…

Вейлор обнажил свой топор и избавил от страданий своего противника. Одним точным ударом он отсёк его лысую чёрную голову и до того, как она упала он схватил её за ухо. Мешковатые веки закрыли чёрные глаза могучего мавра, и северянин прикрыл глаза.

–Да сжалятся над тобой эти мёртвые пески, да укажут ныне мёртвые боги дорогу к вечным цветущим садам.

После недолгого ритуала юноша вернулся в гостиницу из которой люди следили за их боем.

–Кто тут хозяин?

Из толпы высунулась одна ладонь и быстрыми шагами подойдя к ней он вложил голову Сонги в его руку.

–Прошу прощения за погром, думаю его голова стоит много осколков.

Развернувшись Вейлор направился на поиски второй цели своего кровавого похода.

Прилавок Хищура располагалась через несколько кварталов. Никто не преследовал убийцу могучего гиганта Сонги, привыкшие к убийству горожане совершенно не были удивлены небольшой потасовке в таверне. Кровопролитие давно пропитали стены

Экриллы и стало её неотъемлемой частью. Кровавые культы и кровосмешение всех рас превратили некогда гордый одухотворённый град в клоаку похоти, жестокости и прочих человеческих пороков.

Вейлор услышал гул толпы впереди себя и проникнув через очередной переулок лицезрел громадное скопище людей. Они скандировали причудливые кричалки, многие их них были измазаны гримом и боевым раскрасом. В руках половины находились горящие синим холодным огнём факела, освещающие всю эту катавасию.

Северянин взглянул через плечи более низкорослых людей и увидел громадную вощённую камнем яму, в которой сражались двое обнажённых мужчин в набедренных повязках. Оба были в причудливых рогатых шлемах, в руках каждого сверкал кортик с затупленным концом.

–Кровавый ритуал или бойня на потеху публики…

Прошептал северянин наблюдая за тем, как проливается людская кровь. Взмах за взмахом ран на телах бойцов становилось всё больше. Похоже это должно продолжаться до тех пор, пока один из них не перережет другому глотку. Северянин фыркнул от такого непростительного варварства. Жизнь человека священна и заканчивать её в яме подобно бойцовской собаке было непростительным кощунством. Ему очень хотелось узнать кто их бойцов победит, но месть была превыше жалкого первобытного любопытства.

Вейлор как можно более незаметно подобрался к Хищуру. Этот негодяй стоял на деревянном помосте. За спиной гиделийца находился шёлковый шатёр, подле него стоял развал с различными товарами. От осколков, до клинков и амулетов.

Юноша вгляделся в убранство громадного стола с товаром и не увидел там своей цели-пурпурного осколка, который он честно отобрал у убитого мервяка. Светловолосый растворился в толпе и подобрался как можно ближе. Хоть он и был довольно заметным на фоне других чужаков, но ночная тьма играла только на руку. Едва различимыми взмахами ладони он тушил факела, которые могли бы выдать его присутствие. Немного сгорбившись Вейлор прокрался за шатёр Хищура и разрезав его топором проник внутрь. Оглядевшись вокруг он ахнул. Перед лицом северянина представала целая галерея.

Множество осколков различного размера и цветов, целая коллекция разномастного оружия и брони. Шелка, меха и дорогие одежды в избытке располагались по периметру шатра. Как можно тише Вейлор оглядев всю роскошь шатра гиделийца, но среди кучи осколков, расположенных в множествах сундуков не было того единственного принадлежавшему ему трофея. Даже странно, что такие богатства не были охраняемы. Похоже слава подонка Хищура была так ужасна, что все его вещи считались проклятыми, и никто даже думать не хотел, чтобы ограбить его.

Через толстое полотнище северянин видел силуэт жестикулирующего гиделийца, он активно продавал свои товары, выменивая их на осколки. Куча народа проходило перед его забитым роскошью шатром.

Вдруг Вейлора осенило-лучшие из своих вещей хитроумный подонок хранил в складках своих глубоких одежд. Видимо и осколок находился при нём. Юноша взял золотую длиннющую цепь и обвил рукоять своего топора узлом. Он ехидно улыбнулся и свистнул.

–ХИЩУР!

Голова с беглыми жадными глазками заглянула внутрь шатра. Как только гиделиец увидел лик «убитого» им северянина в его горле встал ком и только он попытался вскричать летящий топор Вейлора поразил его окутанную тканями голову. Раскроенная голова вместе со всем телом упала внутрь шатра, когда северянин рванул цепью в свою сторону. Это было похоже на то, как рыбак подсекал клюнувшую на крючок рыбу. Камень внутри топора засиял багряным светом, принимая тем самым очередную жертву. Он сделал это молниеносно, без жалости и сожалений, вторая жертва из кровавого списка отправилась в мир теней. Зеваки с улицы даже не поняли, что негодяй с дурной репутацией покинул мир навсегда. Подойдя к телу с располовиненным черепом юноша с холодным пронзительным взглядом посмотрел на того. Он даже не успел понять, как умер, на его лице навсегда застыла гримаса ужаса и непонимания.

–Шакалу-шакалья смерть.

Вынув топор из головы гиделийца, северянин, разрывая одежды начал искать свой осколок. Звериное чутьё не подвело его-осколок действительно находился внутри одежды ныне мёртвого разбойника. Вейлор улыбнулся и сжал в кулаке пурпурный камень. Прихватив с шеи геделийца ворох осколков, Вейлор подпалил шатёр мертвеца. Деревянные балки и ткань вспыхнули в мгновения ока. Северянин выбрался оттуда и растворившись в толпе пропал из поря зрения тех, кто бы мог его опознать. Хотя стал бы кто-то искать убийцу подонка Хищура?

Ворох осколков с шеи дохлого гиделийца послужило оплатой на снятие комнаты одной из множества таверн. Заказав кусок мяса и кувшин с вином он закрылся в своём временном жилище. Плотно поев и выпив Вейлор прокрутил вернувшийся к нему осколок. Вынув язык, он поместил на него часть плоти богов и, сжав зубы, проглотил его. Северянин взял окровавленный топор с пояса и прилёг на дешёвую соломенную лежанку.

Вейлор положил своего верного спутника себе на грудь и прикрыл голубые глаза. Он провёл по нему ладонью и развалился звездой. Закрыв глаза, северянин вспоминал жестокие и беспощадные, но такие родные края родной страны. Ведь именно они не так давно воспитали из слабого мальчишки сильного и выносливого юношу.