Читать книгу Искра могущества - Александр Фролов - Страница 4

Глава 1. Оживший океан

Стремительный западный ветер наполнял паруса судна, ведомого в неизведанные, дали, лежавшие далеко за горизонтом. Голубые волны шумно бились об нос корабля, ведомого в сторону бескрайнего горизонта. Вокруг не было ничего, кроме солёной воды и алого Солнца, поглощаемого морской пучиной. Красная небесная звезда медленно, но, верно, вновь погружало мир в первобытный мрак.

Тёплая погода, вкупе с прохладным попутным ветром стало идеальным поводом для небольшой гулянки. Пьяные матросы от носа до кормы лежали вповалку, словно сытые свиньи в загоне. Спали все-от рулевого до боцмана, и даже распоследний юнга лежал не в силах стоять на ногах. Над кораблём стоял едкий запах эля, вина и смердящей бормотухи. Пустые бутылки и бочонки ударяясь и звеня тихо перекатывались по палубе между спящими телами матросов. Храп стоял такой, что им в пору можно было бы надувать паруса. Руль был надёжно закреплён и поэтому едва ли корабль должен был сбиться с курса.

Только двое силуэтов стояли на ногах, наблюдая то, как багровое зарево утопающего в горизонте солнца сменяется фиолетовым полотном с миллиардов далёких звёзд, галактик и туманностей. Множество звёзд образовывали несметное количество созвездий, отчего небо было похоже на невероятно проработанную картину. Крепкий старец с длинной седой бородой указывал в небо, а стоящий рядом рослый и крепкий юноша, на поясе коего висел топор, взирал на далёкие звезды в подзорную трубу, которую он одолжил у сопящего капитана.

–А вот это созвездие варвара, с занесённым над головой дубиной.

Юноша кивнул головой, взирая на небесный рисунок, складывающийся из звёзд.

–Наш путь следует за ним, и когда мы будем на месте и найдём то что ищем, я отдам тебе свой осколок.

Он провёл по медной цепочке на конце которой сиял амулет с огранённым крупным кристаллом, источавший приятный зелёный свет. Парень положил трубу в карман пьяного капитана, лежавшего у руля, и скрестил руки на груди, смотря в горизонт. Приятный ветер щекотал его светлые, едва ли не бледные щёки, а его полностью белые волосы развивались по ветру.

–Считай, что он уже мой, нам осталось совсем недолго. Лучше расскажи мне о том месте, куда мы плывём, старче.

Пожилой мужчина усмехнулся и уселся на палубу, скрестив ноги, подобно Гиделийским вельможам.

–Место в которое мы плывёт покрыто пеленой древности, едва ли в мире остался хоть кто-то, воочию видевший те чудеса, что хранит та земля. Когда-то давно, когда солнце светило ярче, а Левис освещал путь в ночи, когда род людской был могуч, словно боги, практически везде на Лакриме была тишь да гладь. Воздух в те времена как молоко густой был, да на столько, что всяк человек через него сытым был. Суша тогда была одним большим континентом, а моря за ним были воистину бескрайними. Леса наполняли ту далёкую страну сплошным бескрайним зелёным таёжным ковром. В ту пору была страна, таящая в себе тайны и загадки на столько древние, что даже ныне мёртвые боги вряд ли знали их все. Как страна та звалась, никто уже не помнит, но помнят древние старцы, что лежала она на южном краю континента, омываемая тёплым ласковым морем. И люди там жили особые, сердцем беззлобные, да головой светлые, два народа-Сларвы, да Верги. И не было в той стране ни бражников, ни мздоимцев, ни лиходеев, ни беспризорного, ни бездомного, ни стражников, ни королей. Народ тот был свободным как птицы, красивым и высоким как горы, а жить могли сколько желалось их воле. Каждый гордился ремеслом своим, да руки у всякого мастера будто из злата. Ковали, лепили, строгали, тесали, рубили и вышивали самозабвенно, подобно тому, как творец создал Лакриму и всю вселенную. Они были сведущи и в магии, и в науках, совместив невозможное они создавали немыслимое: самоходные и летучие колесницы, зеркала через которые можно было наблюдать за всем миром, и даже машины, способные доставить тебя на ныне разрушенный Левис! И ведь это только то, что сохранили легенды, множество артефактов и утерянных технологий наверняка всё ещё ждут нас там. Средь тех таёжных морей, городов и городков куча была, «страной городов» называли то дальнее государство. Столицей края великого был город Игнир, сложенный из белого камня, и был тот город так красив и огромен, что съезжались туда гости со всего света. Пищи, металла, дерева, пушнины и прочих полезных вещей было так много, что иной раз их дарили гостями просто так, ибо все жили сыто, да в достатке. То государство управляли двенадцать жрецов, самых мудрых из всех разумных, правили, да людей обучали. Жрецы были началом знания, учили они людей, как по правде и совести жить, как оставаться истинным венцом творения создателя, как не порочить величие предков. В тот чудесный город мы и направляемся, чтобы вернуть хоть каплю того утраченное, что он хранит в своих недрах. Двенадцать мудрейших наверняка оставили нам подсказки, чтоб наука их изменила Лакриму в час великой нужды.

Заворожённый юноша слушал рассказ старика, затаив дыхание. Он был очарован образами, всплывавшими в его голове, по телу бежала щекочущая дрожь в преддверии того, как он воочию увидит ту древнюю землю и её необъятные тайны. Ему наяву грезились моря гигантских кедров, пихт и вековых лиственниц, меж которыми величественно высились античные города, поражающие своим великолепием.

–Старче, а откуда же ты знаешь эту легенду? Никогда не слышал ничего подобного!

Вопрошал беловолосый юнец.

–Я прожил долгую жизнь и слышал легенды многих народов. Мне известные сказания дикарей Чёрного Континента, и эпопеи могучей Лакрилонии, истории караванщиков Геделита с песком никогда не выйдут из моей головы, повести империи Кроу добыты мной тяжким другом, и даже демоны шептали мне на ухо древние мифы давно ушедших веков. Слышал я и твои легенды, о сын холодных пустынь.

Юноша кивнул головой, ответ его вполне устраивал.

–Похоже ты всю жизнь готовился к тому, чтоб покорить потерянный континент, старче.

Старик усмехнулся, поглаживая свои седую длинную бороду.

–Ты прав, Вейлор, ты абсолютно прав.

С первыми лучами рассвета матросы продрали свои слипшиеся зенки, они растолкали еле живого от вчерашней попойки кока и отправили того готовить незамысловатое хрючево на завтрак. Капитан и его заместитель так же тяжко пришли в себя и раздав команде поручения, уселись под парусами. Рулевой с бутылкой в руках смотрел вдаль окосевшим взглядом, на секунду ему показалось, что на горизонте под палящим Солнцем блеснул кусок суши. Вейлор и старец тем временем сидели в каюте за небольшим столом и смотрели на истлевшие старые карты. Старик ткнул пальцем на восточный участок карты.

–Вот этот «остров» на самом деле часть полуострова, что в свою очередь на деле является частью дальнего континента, к которому мы сейчас направляемся.

Беловолосый пожал плечами. На нём был надет грубая белая рубаха, плотные серые штаны, да ботинки из дублёной чёрной кожи. Свою обыденную одежду он бережно сложил в сундук, чтобы чрезмерная влажность и соль не превратили её в бесполезное гнилое тряпьё. Топор же всегда был при нём и висел на незамысловатом дешёвом поясе. Металл и дерево, из которого он был топор должен был выдержать и не такое, да и чувствовал он себя без него беззащитным, как дитя.

Старик же надел на себя довольно дорогую одежду, состоящую из добротного зеленоватого кафтана, таких же зелёных штанов и бурых начищенных сапог. Помимо достаточно дорогой одежды с его шеи свисал кристалл зелёного цвета, на дорогом кушаке в инкрустированным золотом ножнах был заткнут широкий полуторный меч.

–Как долго нам добираться туда? Мне надоело качаться на волнах, смотреть на пьяных матросов, париться во влажной пустоши… Но больше всего мне надоело отвратительная жратва местного кока. О, ныне мёртвые боги, если мы доберёмся туда и не погибнем, то первое, что я сделаю так это поймаю какую-нибудь тварь размером со свинью и сожру её за один присест!

Старик глухо посмеялся и откинулся на кресло.

–Не больше двух дней по моим прикидкам, если очень повезёт, то уже по утру мы увидим архипелаг, а затем и полуостров за которым находится наша цель.

Вейлор облегчённо вздохнул и так же откинулся на спинку стула, он взял медную чашу с вином и несколькими крупными глотками осушил её до дна. Парень немного поморщился и скривился лицом.

–Отвратительное разбавленное пойло… Как они вообще пьянеют и находят его хоть немного сносным?

Пожилой мужчина сделал глоток и поставил чашу обратно на стол.

–Северная кровь просит чего-то более горячего?

Голубоглазый северянин облизнул губы и причмокнул.

–Вот бы вина из Лакрилонии… Лучше него только пиво Свартов, наших соседей и союзников. Пил ли ты когда то его? Прохладный влажный климат и тяжёлый труд делают из хмеля и пшена напиток, который не стыдно подавать на столы королей. К слову ты выпил не меньше и был так же трезв. Ты крепкий, старик.

Такие же голубые глаза седобородого старца с хитринкой взглянули на юношу, и он еле заметно улыбнулся.

–Это всё опыт, мой юный соратник. Я не зря заприметил то, как ты опустошал вино в трактире, мне сразу стало понятно, что ты подходишь для этого путешествия. Странно что ты заприметил на мне лишь этот осколок в ответ на моё предложение наняться ко мне в телохранители.

Вейлор усмехнулся, скрещивая руки на груди.

–А ведь я всего лишь щенок в глазах моих родичей, лишь слегка ощетинившийся для того, чтобы иметь право идти куда вздумается. А твой осколок… Он нужен мне, чтоб… Не твоё это дело короче…

Пока продолжался разговор двух пассажиров, небо заволокли глубокие пухлые тучи, и погода начала портиться. Накрапывал дождь, который постепенно становился могучим ливнем. Вейлор подлил вина себе и своему собеседнику, но резкий толчок заставил его выронить сосуд, напиток едва не залил карту, и лишь небывало быстрая реакция старца уберегла её от уничтожения. Раскат грома оглушил северянина, а молния озарила всё вокруг ярче нескольких солнц, ветер с силой натянул паруса, и судно начало вихлять, будто лист на ветру. Вейлор и старик выбрались из каюты и увидели то, что в мгновение ока из солнечного тёплого дня разразилась бушующая буря. Капитан сквернословил и размахивал своим тесаком, матросы снимали паруса, а рулевой кое-как держал руль.

–Чёрт тебя побери, вот опять!

Вскричал юноша. Вейлор не остался в стороне и схватив тросы потянул их вместе со всеми. Старик взялся за руль за место выбившегося из сил рулевого, помощник капитана вылетел за борт и его поглотила стихия. Корабль с силой швыряло по волнам, солёная вода, вперемешку с дождём заливал палубу и экипаж, люди улетали за корму и тонули в пучине безжалостного океана. Такого сильного и мощного шторма не было на протяжении всего пути, который преодолел Вейлор и его пожилой наниматель.

Грубые, покрытые мозолями руки северянина и матросов были стёрты в кровь, их обжигала соль, но они упорно продолжали эту гонку на выживание. Вспышки в облаках освещали черноту грозы, только во время их можно было увидеть страх и ужас в лицах матросов и капитана. Вейлор сжал зубы, думал только о том, что смерть от стихии не подходит тому, кто решил искать силу. Его предназначение ещё не выполнено, его цель в жизни не достигнута и посему если придётся сражаться с чудовищами, наславшими этот шторм, то он с удовольствием сделает это.

Но все их потуги были бесполезны. То ли чья-то злая воля, то ли роковая случайность закончили эти потуги битвы со стихией. Колоссальных размеров волна, тенью нависла над кораблём зловещей тенью, крики ужаса смешались с молитвами. Вейлор выхватил из-за пояса свой топор и взобравшись на нос корабля приготовился убить это исчадие бездны, принявшую вид гигантской волны. Его тело напряглось до придела, жилы на мощных руках вздулись, на лбу выступили вены.

Он будто в мгновение спятил и решил сразиться со стихией, дарующей жизнь, но в данный момент несущей лишь смерть. Безумие перед лицом гибели завесило его глаза и разум, ибо он видел не волну, а гигантское щупальце, что вот-вот должно было разрушить их судно. Вейлор брался за топор обоими руками в исключительных случаях, обычно он предпочитал драться лишь одной рукой без щита, лишь изредка перебрасывая топор в левую руку из-за ранения или усталости.

–Давай!!!

Он с силой сжал своё оружие двумя руками и занёс его над головой. Топор юноши и толща волны столкнулись и экипажу на секунду показалось, то он разрубил её пополам, но всё было бессмысленно, мощный удар воды раскроил корабль на множество мелких кусочков быстрее вспышки молнии.

Вейлор сражался со стихией, так же яростно, как древние герои сражались с демонами из иного мира. Волны швыряли его и били о воду, которая в этот момент была твёрдой как мрамор. Он едва успевал дышать, когда озверевшая жидкость подбрасывала его вверх на волне, чтобы вновь и вновь накрыть, и утянуть в толщу океана. Вейлор почувствовал дыхание смерти и его охватил первобытный ужас.

Северянин был лишь человеком, но он отказывался отдавать свою жизнь на милость стихии, он не желал умирать и продолжал плыть на глубине в пару метров, лишь изредка выныривая дабы вдохнуть влажного воздуха. Будь он уроженцем другого края, то едва ли бы ёмкости его лёгких хватило бы, чтобы попросту не задохнуться. Благо разряжённая атмосфера в заснеженных горах Йотунхейма подготовили его лёгкие к такому ужасному испытанию. Северянин затянул пояс так сильно, как только мог, чтобы не потерять свою главную драгоценность-топор. Потеряй он его и часть души пропадёт вместе с ним.

Разъедаемые солью океана глаза и увидели обломок разрушенной мачты, Вейлор схватился за неё так крепко, что пальцы его продавили древесину и в мазолистые ладони вонзилось множество мелких заноз. После этого он обнял кусок мачты и закрыл глаза. Теперь оставалось лишь ждать окончание шторма или того, что силы покинут его могучее тело.

Он лежал зажмурившись, вспоминая то, как в былые годы проходила его борьба за выживание в заснеженных пустынях. Юноша нервозно усмехнулся и провалился в мир воспоминаний, чтобы не сойти с ума от действительности.

Он вспоминал свою родную страну, именуемой не иначе как «Йотунхейм», страна холода и вечных снегов. То был суровый край, где само существование было проверкой на выносливость, которую проходят далеко не все. То был суровый край, где за жизнь нужно было цепляться зубами и ногтями, отдавая все свои силы, чтоб просто выжить, не думая, что будет завтра, ведь выжить нужно хотя бы сегодня. Жестокая к своему же народу страна не могла не воспитать из Вейлора того, кто способен выжить почти где угодно. Но не всегда всё было так однозначно.

По меркам северян Вейлор родился слабым. Он не кричал, когда родился, не плакал и не тянулся к свету. Ребёнок лишь смотрел и издавал тихие звуки, похожие на недовольное рычание. Не взирая на то, что его отец хотел умертвить по его словам «недоноска, который умрёт, не достигнув трёх лет», Вейлор выжил. Имя, данное ему матерью означало «тянущийся к жизни», так и произошло. Он рос и мужал в любви матери и призрении отца. Вся его жизнь висела на волоске с каждой прожитой секундой и мгновением. Везде последний, везде отстающий, везде выполняющий минимум. И всё это из последних сил. Парень старался как мог, чтобы хоть немного нагнать своих сверстников. Он видел то, как более сильные и крепкие погибают от тренировок и сражений, сам же Вейлор выживал лишь чудом и желанию жить.

Так однажды их, совсем маленьких, отправили убить варга голыми руками. Те, кто вернутся живыми могут выбрать оружие по себе. Вейлор и его единственный друг Магнус, один из самых умелых из всех их объединились, пока остальные пытались убить зверя поодиночке, тем самым забрав себе всю славу. Вейлор загнал зверя в ловушку, кусок льда, сброшенный Магнусом закончил жизнь твари. Они были как братья и только благодаря ему, да матери, в Вейлоре горело желание жить, ибо для всех он был лишь жалким и слабым балластом.

Было и то, что отличало его от других, это концентрация. Когда он чуял, что дыхание смерти дышит ему прямо в затылок, то его обуревало неистовство. Не то, которое затмевает рассудок и заставляет рвать и метать, а другое. Он ценил жизнь, ценил то, что пережил, ценил, что не взирая на все невзгоды жизнь ещё льётся в венах и разум треплется в его уставшем рассудке.

Но однажды Вейлор заболел. Заболел так сильно, что для него уже был готов погребальный костёр. Магнус был в печали, он выковал тому неказистый топор. Это был хороший металл, Магнус не был кузнецом, но он был хорошим другом. Казалось, что топор забрал частичку его души, ибо не взирая на внешность он получился достойным. Магнус вложил его в руку горящего от жара друга. «Он проводит тебя через тьму к свету, друг мой», сказал он тогда, оставив Вейлора одного.

Тот самый топор и спас ему жизнь. Когда все думали, что Вейлор погиб, отец подошёл и хотел взять его в руки, чтоб отнести на костёр, но получил удар топором по руке. Сын, которого он считал слабым и не достойным на пороге смерти едва не отсёк ему руку. Он изменил своё мнение о нём в ту ночь, на место него бросил на погребальный костёр оленя и закатил пир на весь клан.

Вейлор быстро пошёл на поправку. Пережив смерть, он начал крепнуть и мужать, слово пламя болезни закалило его. А топор… Топор теперь навсегда остался с ним, преображаясь и изменяет вместе с Вейлором.

Шторм закончился так же внезапно, как и начался. Небо словно бы кто-то выжал и следом за рассеявшимися тучами начало палить солнце. Корабль разрушился до основания и лишь редкие обломки то тут, то там всплывали, чтобы напомнить о том, что нынче человек лишь жалкая сошка на фоне природы. Прошло то время, когда человечество было способно помыкать силами окружающего мира, и теперь уж природа непременно отыграется за прошедшее тысячелетие унижений.

Практически полностью обессиливший Вейлор всё так же лежал на бревне. В глотке его пересохло, израненное тело неприятно, словно сотнями кинжалов разъедала соль, попадавшая в мелкие раны, но всё это было мелочью, ведь он пережил гнев природы. Он выжил не взирая ни на что, а это означало одно-ледяной плен будет окончен, он обязательно достигнет своей цели, ибо путь его может окончить лишь смерть. Вейлор глухо кричал, но не слышал ответа, тихое шелестение волн было ответом на все попытки найти выживших.

Удача и помощь ныне мёртвых богов всё же дали Вейлору очередной раз понять, что умирать ему ещё рановато. Лёгкий бриз, наполненный запахом цветов шёл со стороны, куда двигалось дневное светило. Северянин воспрял духом и не спеша, экономя оставшиеся силы поплыл в сторону спасительного ветерка. Не прошло и часа, как Вейлор увидел маленький клочок земли, который становился всё больше по мере его приближения к нему. Это был заросший густой растительностью берег, за которым не было видно ничего. Зелёная стена была отрадой для глаз выжившего в шторме парня.

Когда Вейлор почувствовал дно, то ноги предательски не хотели держать его тело вертикально. Тогда он сжал зубы, и скрипя посиневшими коленями встал прямо и шаткой походкой сделал несколько широких шагов. Как только северянин ровно встал на песок, в глазах потемнело и погас свет, он навзничь упал на сырой песок и уснул, наверное, самым крепким сном в своей жизни.

Глава 2. Совсем один…?

Вейлор очнулся после многих часов сна с дикой жаждой на устах. Его губы и глотка ссохлись так сильно, что он невольно вспомнил пустыню в стране Геделит. Вейлор поднялся на ноги и осмотрелся в надежде найти хоть что-то способное утолит его жажду, но кроме травы, кустарников и вида на бескрайний океан не было видно. Не было видно и выживших вместе с обломками корабля, только кусок мачты, который спас северянину жизнь всё ещё лежал на песке. Он тотчас схватился за кушак, опуская глаза, самая ценная вещь в жизни Вейлора-его топор, все ещё был при нём.

–Значит всё не так уж и плохо…

Выдавил он из себя и выхватив оружие из-за пояса шаткой походкой ломанулся сквозь кусты.

Флора и фауна была схожа на земли, где находилась империя безумного Кроу и граничащая с ним Лакрилония, за тем исключением, что вместо лиственных деревьев преобладали хвойные. Больше всего было кедра, семечки которого стали небольшим перекусом для еле живого путешественника. По внешнему виду это была самая настоящая тайга, хранящая многие тайны, оторванного и унесённого вдаль континента.

Жадным взглядом уставший юноша вгрызался в окружение, он искал то, что может утолить его жажду и источник влаги нашёлся. Вейлор набрёл на небольшую поляну, обильно осыпанную алыми ягодами. Они благоухали великолепными сладкими запахами, утренняя роса ещё не успела испариться с их листьев, отчего лучи солнца играли на них, словно на драгоценных камнях. Позабыв о всякой предосторожности юноша буквально нырнул в это благоухающее море и начал впиваться в них. Сладко-кислые, очень плотные, и в то же время водянистые, круглые ароматные ягоды быстрыми темпами наполняли северянина прежней силой, он чуял как боль от ноющих ран утихает и на её место приходит покой.

Объевшись ягод, Вейлор лёг на спину и посмотрел на голубое небо, по которому лёгким потоком неслись облака. Впервые за многие часы юноша почувствовал себя живым, а явный седативный и болеутоляющий эффект от ягод только усилил эту толику покоя. Вейлор подумал о том, как было бы здорово стать пухлым облачком и нестись куда вздумается, не зная горя и проблем. Вот бы и ему стать таким же лёгким, беззаботным и свободным. Северянин тряхнул головой, гоня прочь от себя эти мысли.

–Похоже жизнь за пределами Йотунхейма ослабила меня. Я жив, боль от моих ран притупилась, я всё ещё нахожусь в когда-то подлунном мире, а это значит пора двигаться в путь, на поиски того города о котором говорил старик. Если бы он был жив, то пойдёт туда, а если нет, то наверняка там найдётся то, что сможет помочь мне, а если и нет… Так, всё, не буду думать об это, мысли утомляют.

Сказал тот сам себе и вскочив с мягкой травяной перинки парень набрал в карман ягод и их листьев. Северянин набил их вдоволь сколько влезло, наперевес с топором двинулся в путь.

Вейлор двигался так быстро, как только мог. Пробираясь через хвойное море он то и дело встречал древние резные, явно рукотворные мегалиты, которые были так огромны, что едва ли их можно было создать даже с помощью древней утерянной магии. Блоки, вытесанные из гор и холмов некогда древними цивилизациями возвышались над деревьями и северянином, который заворожённо наблюдал за ними. Покрытая травой и мхом, размытые дождями и ветрами, они всё так же были великолепны и величественны. Вейлор подошёл к одному из таких мегалитов, врезанных в гору и проведя рукой лицезрел символы до боли похожие на те, что использовались в гробнице пустыни Геделит. Гладкая поверхность блока была оплавлена неизвестным жаром. Ныне в мире едва ли найдётся пламя, способное оплавить каменную породу. Юноша схватился рукой за выступ одного из камней и полез наверх. Чем выше он поднимался, тем яснее понимал, что это была не гора, а одна большой постройка. Мох, вьюн и листва скрывала от взора всё величие того комплекса, на который взбирался заблудший северянин.

Забравшись наверх, Вейлор узрел всё то, что почти поглотила природа. Стоя на шпиле юноша видел практически идеальные грани громадной пирамиды, стоявшую в глухой тайге. Неведомая могучая сила, стёртая песками времени идеально огранила горы, отшлифовала их, нанесла символы, но потом другая сила оплавила это произведение древнего искусства и теперь это была вновь гора, хранившая прежние тайны. Наверняка внутрь есть вход, но былой опыт твердил, что не стоит тревожить подобные сооружения. Он осмотрелся, но не увидел ничего, кроме моря деревьев, простиравшихся до горизонта.

–Похоже я тут надолго.

Протянул прищурившийся северянин, потоки воздуха, ведомые с недалёкого моря били ему прямо в лицо и поэтому он начал спускаться вниз. Проделав эту процедуру Вейлор провёл черту от грани пирамиды и вперёд.

–Нужно дождаться ночи и посмотреть на то созвездие, может оно приведёт меня в Игнир до того, как я помру.

Он усмехнулся и принюхавшись учуял запах болотного торфа. Пройдя не более нескольких километров северянин набрёл на топь. Квакали лягушки, плескались небольшие крысоподобные зверьки, жужжала мошкара. Но всё было неважно, ведь Вейлор нашёл источник пресной воды. Вода в болотах хоть и пахла тиной и торфом, но была совершенно стерильна, её можно было пить без опаски. Голубоглазый утолил жажду и на её место пришёл голод. Он срубил двухметровую ветку и пошёл через трясину вперёд.

По пути Вейлор встречал небольших зверей, которые лишь немногим отличались от привычной фауны. Меткий бросок топора раскроил череп косули, пролилась кровь и алый камень внутри топора воспылал. Юноша разделал тушу, развесил фрагменты по более-менее крепким веткам, после чего набрал валежника и сухостоя. Он нажал на кнопку топорища, достал из него небольшое огниво и распалил костерок.

Вейлор вслушивался в окружающее пространство, жадно вгрызаясь в свежее жаренное мясо. Без соли и специй, лишь политая кровью, в этот момент оно было слаще самых лучших вин и изысканных блюд. Когда голод ушёл вне бытье он взял шкуру и наспех сделал нечто вроде походного кулька, в который он сложил мяса, из тщательно мочевого пузыря Вейлор соорудил сосуд для воды. Юноша набрал туда смердящей жидкости и завязав закинул в свой нехитрый мешочек. Северянин срубил двухметровую ветку и наощупь двинулся сквозь болото в надежде найти реку, которое его образовало.

Пройдя трясину без особых проблем, Вейлор вышел к небольшой речушке. Береговая линия представляла собой совершенно обычный пейзаж, за исключением одной детали: на противоположном берегу виднелась серебристая полусфера. Её идеально ровная поверхность отражало вечернее солнце, подобно зеркалу. Полусфера просто торчала из земли, напоминая перевёрнутую набок крышу дома или же купол.

–Что это такое? Неужели жилище…?

Предположил северянин, переходя речушку вброд. Про себя Вейлор отметил высокую сочную траву подле странного объекта и полное отсутствие какого-либо присутствия живности. Ни пения птиц, не шуршание травы, только тихий ветерок и журчание воды слышалось поблизости. Это насторожило северянина, но любопытство и приближение ночи толкали его только вперёд.

Сильный поток едва не снёс его на пути к неизвестной постройке, но Вейлор всё же сумел пересечь мощный поток воды. Подойдя к странному сооружению он погрузился в его тень. Полу шар имел диаметр шесть-семь метров. С виду идеально гладкая полусфера напоминала серебряное зеркало, но в то же время им не являлось. Вейлор попытался оцарапать металл из которого был создан причудливый объект, но на удивление речной булыжник стёрся сам, будто бы об очень плотный и ребристый корунд.

Он обошёл торчащую из земли цельнометаллическую постройку, и обнаружил, что с другой стороны был вход, ведущий глубоко под землю. Вейлор ещё раз осмотрел престранную постройку, покопался рядом в траве и увидел множество боковых опор.

–Целый дом из металла… Надеюсь тут есть хоть кто-то.

Северянин шагнул в тёмный провал входа без двери и увидел винтовую лестницу, ведущую вниз. Он спускался всё ниже и ниже, чувствуя, как лестница и не думала заканчиваться. Кровь, ещё не успевшая полностью высохнуть, поддерживала в топоре свет, который в данный момент служил эрзац факелом. Северянин вслушивался в окружение, всё вокруг казалось опасным и враждебным, отчего все чувства обострились до предела. Не взирая на все опасения ничего не происходило и слышалось лишь эхо, отражённое от серебренных стен, да тихое дыхание самого спускающегося.

Спустя пару минут неспешного спуска Вейлор попал в кольцевую галерею, состоящую из множества захлопнутых комнат. Блеклый источник света отражался от серебристого зеркального металла, покрывавший всё без исключения. Внутри было чуть теплее, чем снаружи, северянин ощущал себя сносно, было принято решение остаться на ночёвку именно тут. Вейлор надеялся, что встретит людей и это было ещё одним весомым аргументом переночевать внутри странного, похожего на котёл месте. Юноша вздохнул полной грудью, воздух был совершенно обычный, будто он всё ещё стоял на улице, похоже невидимая вентиляционная система отлично справлялась с работой.

Внутри было практически пусто, Вейлор не решался заходить ни в одну из комнат, он шёл прямо по коридору в поисках места, где он мог бы провести ночь. В конце коридора юноша увидел люк, захлопнутый на несколько тяжёлых засовов. Было решено остановиться тут, если кто и придёт и бой будет неравным, то он сможет на время укрыться хотя бы там.

Расположившись на полу, Вейлор прикрыл глаза и сосредоточил слух. В отличии от прочих северян, его чувства были обострены не равномерно. Он конечно видел, обонял, осязал, ощущал и чувствовал вкус куда лучше среднестатистического человека, но куда лучше у него был развит слух. Слух юноши был таким тонким, что выпущенная стрела на расстоянии нескольких сотен метров была похожа на рассекающую воздух молнию. Именно слух спасал его все эти годы от неожиданных нападений в суровых арктических пустынях и только благодаря ему он выживал в темноте полярной ночи. Его способность слышать была так хороша, что он буквально настраивал слышимость: от почти полной глухоты, чтобы не глохнуть завывание буранов, до слышимости каждого движения муравья.

Вейлор расслабил тело и опустошил разум. Он отчётливо слышал тихий стрекочущий рокот неизвестных механизмов, расположенных где-то за железными дверьми кольцевой галереи, тихие порыва воздуха, исходящие из невидимых вентиляционных люков, да звук своего колотящегося сердца. Северянин удостоверился в том, что судя по всему внутри нет никого живого и лишь только он находится внутри странного жилища.

Древнее, почти забытое людьми чувство одолевало северянина. Он не чувствовал ничего опасного всеми пятью чувствами, но голос внутри говорил «уходи, тут опасность». Вейлор доверял ему и посему встал и как можно тише приблизился к ближайшей металлической двери. Юноша привык превозмогать страх, это было частью обучения всех мальчиков его народа, ведь мало быть сильным телом, дух имел не меньшую значимость. Это была обычная дверь с винтовым замком, на первый взгляд ничего особенного за исключением материала из которого она была создана. Он осмотрел её и провёл по двери ладонью, смахивая вековую пыль и тенёту. Под слоем пыли находились странные, неизвестные символы, что были сильно похожи на иероглифы храма в Геделите. Он пожал плечами и принялся открывать винтовой замок, что, не смотря на явную древность легко проворачивался. Дверь распахнулась, холод ледяной пронизывающей волной ударил по телу парня, у Вейлора ёкнуло в груди, и он сделал шаг назад, держась за топор. Внутри находился промёрзший, очень худой, полностью чёрный труп человека в странных одеждах из стекла и металла. Он лежал в комнате, озарённой странным пурпурным свечением. Вокруг лежали непонятные причудливые предметы, назначения которых северянин не мог даже предположить.

–Это никакой ни дом… Усыпальница…?

Парень взялся за дверь и только он хотел её захлопнуть, то услышал тот самый рокот механизмов, переплетающийся с замогильным шёпотом. Все двери-гробницы распахнулись и из них окутывающей белёсой дымкой хлынул обжигающий туман. Шёпот становился всё громче и громче, опешивший Вейлор увидел в молочной пелене еле заметные движения и не дожидаясь худшего бросился к люку. Сердце ушло в пятки, первобытный ужас взял вверх над его разумом, и он практически не понимал, что творит.

Он со скоростью варга добрался до люка, быстрыми движениями рук распахнул крышку и схватив свой скарб нырнул туда, не думая о последствиях. Перед прыжком в черноту и закрытием крышки, он почувствовал крайне холодную руку неизвестного существа, оставившего на запястье след, схожий со следами тонких пальцев.

Юноша упал вниз и очутился в широком тоннеле, в котором было не видно не зги. Он ощупал тоннель в который провалился и понял, что тот был устлан не то камнем, не то кирпичом. Он принюхался и выставил руку вперёд, через пару мгновений Вейлор чувствовал дальний поток воздуха, ведомый из глубины странного тоннеля. Его глаза привыкли к тьме и он начал различать очертания предметов. Не долго думая северянин двинулся прямо, в сторону ветерка.

Чем дальше юноша продвигался по странному, выстланному камнем гроту, то всё яснее ощущал неприятный запах пота, похожий уксус, соли и крови. Ветер доносил ему эти запахи издали. Юноша даже предположить не мог, что ждало его там, на другом конце подземелья. Удостоверившись, что призраки из белой дымки не преследуют его, Вейлор слегка оцарапал ладонь и окропил ей лезвие топора. Камень внутри вновь засветился и блеклый свет озарил северянину путь на свободу из подземелья каменной гробницы.

Северянин шёл долго, да так, что казалось, словно день сменялся ночью по меньшей мере несколько раз. Он отметил про себя, что дьявольские катакомбы Паллизиума имели схожий эффект, когда ты практически слеп и не видишь света, время ведёт себя иначе. Часы казались днями, а секунды минутами, крах рассудка в таких местах наступал стремительно, поэтому пленников чаще всего и помещали туда, где нет и малейшей толики солнечного света. Вейлор поёжился, вспоминая те часы, проведённые в убежище хаоса и отметил, что буря чувств, которые он сейчас испытывал были точно такими же, как и там. Нечто неуловимо зловещее, тёмное и мрачное нависало в каменном мешке. Коридор никак не хотел заканчиваться, вместе с тем запах крови и пота, дополнился смердящим ароматом дыма с нотками палёного мяса.

Спёртый воздух, которого и так было в недостатке порядком надоел бредущему и уставшему Вейлору. На секунду юноша хотел повернуть назад, обратно к проклятым холодным призракам, к тому туману, за которым идёт винтовая лестница и выход к реке, но было уже поздно, он уже видел блеклые лучики света. Русоволосый прибавил шаг навстречу неизвестности.

Вейлор добрался до камня, через щель которого просачивался заветный лучик солнца. Он провёл по нему рукой, постучал по нему костяшкой пальца, затем провёл по нему кромкой лезвия топора. Оказалось, что этот «камень» был совсем мягким, похожим на пемзу или известь. Парень убрал за кушак свой топор и навалившись плечом снёс препятствие, вывалившись на свежий воздух.

Он закрыл руками солнце, бьющее ему прямо в глаза, глубоко вздохнул и опёрся на стену, что была за спиной, чтобы немного прийти в себя. От временной слепоты он даже не понял, где находится и почему смрад, который доносился из пещеры почти пропал.

–Стой на месте!

Глава 3. Кровавый путь через Игнир

Послышался басистый, отражаемый крещендо из эха голос где-то справа, Вейлор почувствовал колебания воздуха, которые приближали к нему что-то холодное. Скорость была таковой, что нападавший явно хотел заколоть его и судя по всему удар должен был попасть прямо в горло. То было копьё, кинжал или меч и не дожидаясь того, что острый предмет коснётся его кожи, Вейлор с быстротой молнии выхватил топор, нырком увернулся от укола, взмахнул оружием наотмашь. Всё это заняло чуть больше секунды, он едва успел и если бы замешкался хоть на долю секунды-тот укол непременно пронзил ему горло. Брызнула кровь, загорелся осколок внутри топора, послышались крики, лязгающий предмет упал на пол, вместе с куском человеческого тела. На вопли отчаянной боли множество невероятно быстрых ног ринулись в сторону комнаты, где находился северянин. Он распахнул глаза и увидел то, как крепкий, высокий и жилистый человек, с гримасой боли, схватившись, где не доставало, кисти шаткой походкой направился в сторону двери.

Комната представляла собой громадный идеально ровный куб из белого мрамора, но от брызг пролитой крови ныне она потеряла былую белизну. Убранство представляло собой пихтовую мебелью и дорогими коврами. Перед окнами в которых были тонкие, почти прозрачные ставни из шёлка то туда, то сюда, пробегало великое множество тёмно-красных теней, но Вейлор уставил свой взор на человека в броне из чистой железа у которого ныне не было кисти. Не взирая на то, что его запястье было облачено в железный наручь, топор разрубил и его. Он тщетно пытался открыть запертую дверь.

–На помощь! Сволочь! Кто ты такой?!

Северянин нахмурил свой взор и сделал шаг к закутанного в броню человека. В его глазах загорелся огонь и юноша захотел узнать больше. Раненый, судя по всему солдат, знал его язык в идеале и говорил на нём без акцента, а это значило, что он северянин…? Странно, но в его внешности не было ничего, что бы роднило здоровяка и Вейлора.

–Кто ты такой и где я? Зачем ты напал на меня?

Зажавший культю человек выл и вжимался в стену, стискивая зубы от боли. Через мгновение, минуя шёлковые занавески в комнату впорхнула трио силуэтов, тех самых красных теней. Они были гибкими, тощими и тонкими, казалось эти люди совершенно не имели костей. Парень даже не успел понять, как обезличенные тени в алых плащах с капюшонами ворвались и обнажили из заспинных ножен свои искривлённые, полностью прозрачные клинки. Эти клинки были похожи на стекло и их почти не было видно, только солнечный свет делал их различимыми. Ржавые перчатки нападавших почти полностью пожрал тлен, северянину показалось, что их руки такие тощие, что часть брони вот-вот упадёт с них.

–Стойте! Он первый напал на меня. Мы можем поговорить и решить это недоразумение мирно?

Вейлор тщетно пытался взывать к голосу разума своих странных противников. Они налетели одновременно, всем скопом, их призрачные клинки с нечеловеческой скоростью вертелись подле северянина, который кое-как уворачивался и парировал их слаженные атаки. Он делал это на грани своих возможностей, стараясь срезать углы и не давать больше, чем одному противнику совершить очередную атаку. Вейлор крутился, подобно волчку, ища момент, когда они ошибутся и хотя бы один из их слаженного тандема откроется. Скорость странных людей была огромной и юноша невольно вспомнил Жерара, который был ещё быстрее и искуснее.

Не зная усталости фигуры, окутанные тканью, начали теснить Вейлора к стене, их неистовый натиск начал утомлять и без того уставшего северянина. Так и не уловив момент, когда враги ошибутся, юноша решился перевернуть ход сражения неожиданным трюком. Своими мощными ногами он оттолкнулся от одной из стен и пролетая над головой одного из нападавших взмахнул топором, снося капюшон противника вместе с головой. Это было безрассудным решением, которое в конечном итоге увенчалось успехом.

В сердце ёкнуло, ибо вслед за капюшоном под ноги к Вейлору рухнул человеческий череп с небольшими кусками плоти. Солнечные лучи, упавшие на провал, на месте которого была голова и груда костей, вместе с ржавыми доспехами с грохотом опрокинулись на мраморный пол.

–Какого…?

Не успел Вейлор выговорить фразу, как остальные двое остальных настигли его и в ещё более слаженном порядке пытаться зарубить северянина. Хоть их и стало меньше, но шок от увиденной мистики немного затормозил того. Несколько поверхностных резанных ран были ему наказанием за потерянную концентрацию. Юноша взревел и поддавшись эмоциям, позабыв о всякой защите ринулся в бой. После очередного парирования он ударил в клинок снизу-вверх с такой силой, что лишённое плоти тело подбросило вверх.

Не теряя и секунды Вейлор сблизился с противником, в воздухе схватил его за запястье свободной рукой, и с лёгкостью подняв, раскрутил эти кости и ржавые доспехи над головой, а затем, как кнутом ударил второго, разобравшись тем самым с обоими одним махом. Треск костей и разрушающегося металла эхом окутал комнату, а после всё стихло. Парень огляделся и не увидел того, чья рука была отсечена. Кровавый след вёл к окну, похоже он успел сбежать, пока Вейлор был увлечён смертоносным танцем с теми, кто некогда были отменными воинами.

Юноша высунулся из окна и не увидел его, кровавый след обрывался за углом, было решено не следовать за ним, а попытаться скрыться из виду. Вытряхнув из одной рассыпавшейся твари дважды мёртвые кости, он нацепил на себя плащ с капюшоном и выпрыгнув из окна бросился прочь.

Вейлор украдкой, точно вор или скрытный убийца, шёл через проулки вощёных улицы таинственного города. Он старался не выделяться и быть как можно незаметнее, но как тут не выделиться если ты взрослый крупный мужчина, а не закованный в ржавую сталь скелет.

Северянин шёл и рассматривал шедевры архитектуры ныне почившей цивилизации, которые были мудрее, искуснее и развитее даже эпохи, которую прервал разрушенный Левис. Величественные и огромные постройки, откапываемые из пепла и земли, захватывали дух: громадные каменные башни, шпили которых пронзали облака, множество домов из красных блоков, занимающие целые кварталы, дворцы и виллы, коих было великое множество. Были и храмы, намеренно разрушенные руками неизвестных созданий, то тут, то там всплывали великолепные фонтаны, подобно тех, что находились в Лакрилонии.

Это был большой и богатый город, уничтоженный гибелью богов. Судя по всему этот далёкий край пожрал огонь и ярость громадных осколков, ведь по внешнему виду не так давно город был похоронен под слоем земли и пепла. Его буквально откапывали и это было заметно, нижние этажи многих зданий всё ещё покоились под окаменелой землёй и пеплом. Вокруг были непреступные огромные стены, выполненные из гладкого камня. Что примечательно не было ни одного выхода из города, словно то был колоссальный каменный мешок.

Вейлор услышал грубый крик, затем рассекающий воздух свист хлыста, после которого последовал стон боли. Он сорвался с места и побежал на источники звука. Пробежав через улочки между роскошными домами, он выглянул из-за угла и увидел картину, от которой у него сжалось сердце.

Множество невольников. Кровь и соль, что чуял северянин, испускались от истощённых рабов в потрёпанных одеждах, вооружённые кирками, лопатами и телегами, что без продыху освобождали из плена похороненный град. Присмотревшись, парень узрел, что на шее каждого из рабов находилось тяжёлое стальное ярмо и не менее тяжёлые цепи. Рабы без продыху трудились во имя своих ужасных хозяев-демонов из древних легенд и сказаний.

То были чудовища, чья кожа, цвет которой варьировался от вполне человеческой, до алого и синего. На них были доспехи из чёрного металла, неизвестного происхождения. Заострённые уши, острые зубы, длинные изогнутые рога, все эти признаки как нельзя лучше подтверждали то, что это были создания из другого мира. Громадные, покрытые узлами переплетающихся мускул они хлестали невольников огромными стальными плетьми, оставляя на телах несчастных глубокие кровоточащие рваные раны. Уродливые создания тьмы, будто вылезшие из своего злощастного измерения совершенно не боялись палящего солнца и святости земель потерянного народа. Твари чувствовали себя хозяевами, а людей, закованных в цепи лишь инструментами для достижения понятной только им цели.

Вейлор стиснул топор и сжал зубы до характерного скрежета. Он не терпел рабство или любого ограничения свободы, каждый в мире имел право жить и умереть так, как ему хочется. Едва ли хоть кто-то из несчастных мечтал о подобной участи.

В голове у юноши крутились всевозможные варианты того, как бы он мог освободить невольников, но все из них оканчивались тем, что его непременно ждала смерть. Всего надзирателей в его поле зрения было не больше пяти, в то время, как рабов было не одна сотня. Неужели твари, порождённые хаосом на столько сильны, что множество людей, хоть с примитивным, но оружием не смогли бы зарубить их и попытаться сбежать? Вейлор не знал этого, не знал он и того на сколько сильны были демоны. Северянин знал одно, количество непременно сделает своё дело, они налетят всем скопом и порвут его на куски, и это только в лучшем случае, куда страшнее было стать рабом, как те несчастные, которых он возжелал спасти из плена.

Вейлор презрительно шикнул и услышал то, как знакомые шаги и лязг стали настигают его. Уже через мгновение скелеты в накидках вынырнули из-под куполов и крыш зданий, лязгая прозрачными оружиями и отбелёнными временем костями. Развивая плащи они иступя взгляд взирали на северянина тёмными провалами глаз. Демоны, видя их движения направили взор на северянина и широко улыбнулись. Следом за костяными мечниками выбежал однорукий человек, чья культя была завёрнута в окровавленные бинты.

–СХВАТИТЬ ЕГО! БРАТЬ ЖИВЬЁМ!

Вскричал тот, указывая пальцем в сторону юноши. В гневной гримасе была такая ненависть, что едва ли её можно было передать словами.

–Вот чёрт…

Обернувшись, парень увидел, что места к отступлению нет, он просчитался, место где он засел для слежки являлось тупиком, там находилась стена, через которую едва ли бы он смог перебраться с голыми руками.

Будто загнанное животное, Вейлор стоял наготове принять бой, но не свою погибель. Сердце учащённо колотилось в груди, дыхание стало более частым, руки сильно вцепились в рукоять топора. Из последнего боя парень понял то, что эти кости при жизни вероятнее всего были умелыми воинами, они с лёгкостью читали его движения и только неожиданные и адаптивные действия помогут ему победить. Прикрыв глаза, Вейлор выровнял дыхания и навострил все свои чувства для придела.

–Ну давайте…

Сказал он и будто дожидаясь его команды десять тварей бросились в бой. Вейлор стянул с себя плащ и бросил его в самых ближайших противников. Они разрезали его на лету, потратив лишь мгновение, но этого хватило, чтобы широкий взмах топора, топорище которого было взять за самый край, разрубил надвое сразу трёх почивших воинов, игнорируя ржавые от времени доспехи. Они умерли вновь, обрушившись на пол с лязгом и грохотом.

Парень подхватил нагрудную пластину самого щуплого из скелетов и продел через неё руку, используя тот как импровизированный щит. Он не любил использовать его в бою, предпочитая оставлять руку свободным и использовать окружения для манёвров, но зная скорость и проворство противника, Вейлор не был уверен в том, что сможет успевать за ними всеми в столь ограниченном пространстве, ведь в прошлый раз ему не без труда удалось победить лишь троих.

Облачённые в плащи противники пребывали вновь и вновь, Вейлор сокрушал их по одному, не давая себя окружить. На пике своих возможностей, выходя за пределы с каждой атакой он постепенно погружался в транс сражения. Это состояние было похоже на пробуждения первобытных инстинктов, мозг его в такие моменты использовал весь свой потенциал лишь для двух целей-сражаться и выжить. Всё его тело, взращённое оружием, было готово для подобных сражений, дыхание и сердцебиение нормализовались, каждое выверенное движение тратило как можно меньше энергии.