Читать книгу Непрощённые - Александр Гаврилов - Страница 1

Было уже за полночь. Сидели у Сашки на кухне. Втроем. Повод уже не помнил никто. Лучшая пьянка – это пьянка спонтанная. Захмелели все уже изрядно, но Сашка больше всех:

– А я говорю было!!! Все было! И Мороз-старик! И Яга! И мавки с лешим! И всё-всё-всё…

–Ага! Было, да сплыло! Хватит, Саня, тебя уже понесло! Сказки твои всем (надоели)!

Саня сидел захмелевший, мутными глазами смотрел вперед себя и, никого не слушая, все бубнил:

– Было! Обязательно было!…

Ванечка кивнул Кольке: больше не наливай ему.

Саня человек-то неплохой. Вот только помешанный немного. Наверное, детство трудное сказалось, или еще что. Словом, он обожает все сказочное, фольклорное, ну там былинное. И по нетрезвому делу от его любви этой страдаем мы все, как … ну даже приличного сравнения не найдешь, как мы страдаем.

А Сашку уже несло дальше!

– Вот ты не веришь! А я докажу! Я вам-то Кузькину-то мать покажу еще!

– Покажешь, обязательно! Только потом, Сань. Иди – проспись, Сказочник!

– А и покажу…. Что? не веришь?! – он честно обижался, и как всякий пьяный, чувствовал, что с ним не до конца искренны. Колька не выдержал, тяжело уронил стакан на стол, мотнул большой головой, как бык, отгоняющий мух, да и рявкнул:

– Ты хыть знаешь, чт-к-кто она эт-та Кузькина мать?! Что ты нам показывать надумал? Упился, так веди себя дост… доступно, блин!!!

Сашка замахал руками, требуя внимания:

– А я тебе отвечу… Да, отвечу, нечего смеяться! Да. Есть версия! Да! Кузьма – это домовой… это… отчаянный! Понял? А мать его! О! – Сашка тычет указательным пальцем в потолок – Невидимка, живет за печью – рядом с подпопком… с подкопком… тьфу, с подтопком. – палец падает вниз, упирается в стол, – И если она покажется кому в избе, то непременно напугает. Вот как, напугает. Аж заикаться станешь! Понял ты?

Колька только рукой махнул, надоели ему эти фольклорные справки. Ванечка все пытался намекнуть, что пора и отчалить. Но Колька все подливал из початой бутылки и никуда идти не хотел. А Сашке куда идти – он дома!

Дальше все шло по известному сценарию. Сашка бил себя в грудь кулаком, в пол копытом, упирался рогом, доказывая свои теории, матерился заковыристо, часто падал со стула, но не сдавался, снова заползал на стул, и все повторялось опять. Колька лишь опять махал рукой в ответ, отпугивая невидимых мух, а Ванька пил, пил, пил… Пока не рухнул лицом на стол и захрапел. Заночевали у Сашки.

Утром, хоть убей, но вспомнить не могли, когда Сашка достал эту чертову тетрадку. Махал перед носами! Кричал что-то уже невнятное, неприличное, сумасшедшее. И, как баранов, взял-таки «на слабо». Если бы знать тогда, во что влипли! Но хмель в голову, ветер в спину, бес куда-то меж ребер, и вот все согласились на очередную Сашкину авантюру.

Опять же утром, после того, как все проспались и почти забыли, и взвесили «за» и «против», назрело было желание свести все к пьяной шутке! Клянусь, желание такое было у всех! Но промолчали, струсили, никто не решился первым отказаться. Даже Сашка, честное слово, уже клял себя за свой язык. Но … но открыл шкаф и, как фокусник, один за одним достал три плотно набитые рюкзака, посмотрел на друзей и просто сказал-спросил:

– Поехали?…