Читать книгу Регент империи - Александр Геннадьевич Емельянов - Страница 3

– Ну, показывайте вашу находку таежную? – назавтра в расположении лазарета появился начальник роты егерей с намерением вытурнуть чужого человека…

– Ого! Да он под стандарт гренадеров батюшки царя Александра Михайловича по всем статьям подходит! Что же сразу не оповестили об этой стороне дела. Дак я лично хочу допросить…Доктор, Василий Михайлович! Ты позволишь переговорить с мужчиной? Спасибо дорогой мой! – и повернувшись в постели, где сном младенца почивал я, он приставил к кровати табуретку и присев на неё, покряхтел в кулак, для приличия…

– Что? Где? Когда? – вскинулся я, когда в мой сон вторглось незримое чужое присутствие.

– Спокойно, молодой человек! Вы в лазарете Второго горнострелкового полка Восьмой гренадерской дивизии Его императорского Величества! Вот ваш доктор, наш кудесник – Павел Петрович Васнецов, прошу любить и жаловать! Я, Ярославский Анисим Михайлович, командир роты егерей, это мои подчиненные наткнулись вчера на вашу милость. А теперь я хотел бы услышать вашу версию произошедших событий? – и он откинулся на табуретке, придерживая гарду своей офицерской шашки…

– Господин офицер, особо-то и рассказывать нечего…очнулся я в зимнем лесу, кругом только снег да холод! Развел мало – мальский костер и пошел пропитание добыть, вон зайчишку подстрелил! Да поджарить не успел, ваши егеря навалились, пужали связать! Да только я похоже переохладился…и видать, память потерял!? Пусть и не всю, вон фамилию свою и имя – отчество помню…да только это – все, что могу рассказать о себе? Где родился, где вырос? Не помню, хоть убей! Все вокруг меня и вроде знакомое? И в то же время – словно чужое! Черт его знает, что со мной?

– Странный ты молодец? – задумчиво покусывая конец усов, задумчиво смотрел на меня офицер…натуральный старорежимный царский офицер!

Словно шагнул ко мне с экрана кадров кинохроники начала двадцатого века! Но вот только это не никакая не хроника, а самая ни на что есть действительность!? Вот попадос, так попадос!?

– Подскажите, ваше благородие, где я вообще нахожусь? А то дезориентация сплошная? Где? В губернском городе Чите, вернее его пригороде…Спасибо, хоть как-то определюсь! Городовой? Да пусть идет, мне скрывать нечего! Даже так, ваше благородие! Хоть среди своих, православных людей нахожусь, и то слава богу! – и перекрестившись, с трудом снова опадаю на мокрую от холодного пота подушку…

– Господин офицер, дорогой мой Анисим Михайлович, побойтесь бога! Он еще совсем не оправился! Хоть и говор у него странный, но он точно наш, рассейский рожак! Богом клянусь! – и врач истово перекрестился, что видимо произвело впечатление на офицера, тот согласно кивнул головой, поправил фуражку, козырнул ему и сказал – А с вами милейший, я не прощаюсь надолго, вскоре буду вместе с нашим городовым! Прощевайте! – и резко вышел, оставив после себя интересный аромат, состоящий из крепкого мужского пота, запаха недешевого табака, ваксы надраенных до зеркального блеска офицерских сапог, какого-то одеколона?

Перевел дыхание, теперь за меня всерьёз возьмется местные полицейские? Так тому и быть? От судьбы не уйдешь? И хотя я уже был в полусонном состоянии, каким-то шестым чувством понял – на меня смотрят с явным любопытством, причем точно женщины! И когда доктор вышел, дверь в палату с тихим скрипом закрылась, а в коридоре раздались тихие пересуды и шепотом произносились какие-то слова, несколько раз мелькали особенности вчерашнего происшествия…

Я слава Богу, не обморозился уж так сильно, но слегка прихватило пальцы рук и ног, из-за одежды не по погоде. Она свернутая лежала на коричневой табуретке возле побеленной рамы небольшого окошка в палате…В палате стояли еще четыре койки, кроме моей…Потому я лежал с перевязанными конечностями, в исподнем белье, т.е. не в своих труселях, а в кальсонах с завязанными вязками на стопах…

– Да…дела! – только и протянул я, снова погружаясь в более спокойный, живительный сон.

Оказывается меня напоили раствором слабого успокоительного и снотворного…Знать бы что это за такой раствор? Надеюсь, не маковый раствор? А то ни пенициллина, ни но-шпы сейчас в принципе нет…А то простое воспаление легких запросто выпишет билет на тот свет! Потому хочется жить…даже воздух здесь другой, кислорода больше что ли?

И меня сморил крепкий…сон без сновидений…Очнулся назавтра утром. когда вокруг лазарета запели петухи. Словно где-то в русской глубинке, этаком патриархальном уголке нашей необъятной Родины! В палате – полусумрак, Солнце только-только встает из-за лохматых сопок, ярким красным, можно даже сказать, алым рассветом!…Сладко потянулся и чуть не родил слоника – рядом с моей кроватью сидел на попе ПЁСИК…с доброго теленка!

– Фу! Нечисть! – фыркнул я, передергиваясь ознобом от неожиданного визита громадной псины.

И хоть не боюсь собак, но сейчас, в полусумраке, пес показался каким-то черным Исчадием Ада! Бр-р-р!…

С соседней койки раздался приглушенный смешок – Ого! Баламут и тебя напугал, Леший! – на меня скалился в темноте сосед по палате, который лежал чуть подалее меня, но улыбка мужика была безобидной и потому я подавил возмущение неудобной шуткой…

– Меня Саней кличут, то бишь Александром! А как вас зовут, уважаемый? – на что тот еще раз кашлянул в кулак и приглушенно ответил – Михей Петрович Скалозуб! Старший прапорщик 12-й горной артбатареи на Титовской сопке! Попал по поводу обморожения правой стопы во время маневров. Погода тут у вас суровая! – уже серьезно добавил он…

– Да…морозы у нас – просто жуть! – согласился я с старшим прапором – Я хоть вроде и немного пробыл на морозе без серьезной одежды, да чуть кони не кинул! Спасибо егерям, спасли вовремя! А не подскажите любезный, как попасть в егерскую роту, что меня спасла? Хочу служить Престолу и Отечеству…Почему? Война грядет с Японией! Откуда?…Сам не знаю, просто в голове, словно кто-то прошептал! И я этому шепоту верю, как себе! – поговорив с соседом, я снова откинулся на подушку, но уже не совсем так обессилено, как вчера…

Тем временем, рассвет набирал силу! Солнечный первый луч неловко скользнул по стеклу лазаретного окна, перепрыгнул по противоположной стене и игриво заглянул в сомкнутые веки соседа напротив. В воздухе специфично пахло дымком от печи, отапливавшей видимо лазарет? Но это был приятный мне и знакомый с далекого детства запах…он вселял в меня странную уверенность, что ВСЕ будет ХОРОШО!

Правда, мою уверенность в хорошем исходе слегка поколебал ранний визит ротного офицера, Анисима Михайловича вместе с начальником местного жандармского Управления…Ко мне на табуретку подсел крепкий, жилистый жандарм (ротмистр местного жандармского Управления – мне шепнул скороговоркой сосед за спинкой кровати…), а командир роты егерей остался стоять за его спиной…

– Ну…мил человек, говори, кто таков? Откуда прибыл в наш военный уездный городок, с какой целью? Чай чего худого измыслил? Говори, да ничего не утаивай! Говори! – прошипел мне в лицо жандарм, явно давя на психику.

– Не помню, Ваш бродь! – спокойно возразил я. прямо глядя в его выцветшие, мутно-голубоватые глаза чистого прибалта – Кроме Фамилии, имени и отчества…ничегошеньки не помню! А о моем состоянии при находке и лечении спросите у тех егерей, что слава богу, подобрали меня в тайге и доктора, лечившего меня…Они лучше меня расскажут! – и я спокойно не отводил глаз, мысленно давя тому на психику, заставляя первого отвести взгляд! И почему я так сделала? Да кто его знает! Но прятать глаза означает прятать правду! А это не в моем случае…для меня важнее легализоваться в ЭТОЙ окружающей действительности 1900 года…

– Ладно! Начальника лазарета ко мне! – негромко сказал жандарм, офицер крякнув, вышел вместе с ним в коридор…

– Что хотели, милейший? – вопросом начал разговор мой доктор, подойдя и поздоровавшись с ними…

– Нужна немедленная медицинская комиссия для аттестации этого человека. Вроде ничего из него не лезет, да и на первый взгляд – вроде спокойный и рассудительный! Не трус, не прячет взгляд, смотрит спокойно…– рассуждал жандарм – Но подстаховаться не вредно! Так что освободите какую-нибудь палату на полчаса времени и мы тут – же вынесете вердикт, нормальный ли он? И можно ли его выпускать за пределы лазарета, не натворит ли чего, особенно во вред государству? Особенно в условиях подготовки к войне…

Сказанное в коридоре за неплотно прикрытыми дверями только укрепило меня в желании служить в Российской императорской армии! Патриотизм никуда не вытравишь из души простого русского человека, КОИМ Я СЧИТАЛ СЕБЯ…Да и послезнание истории моего Измерения не давали спокойно думать о том вселенском военном позоре, что будет нанесен моей родине и Империи в целом, закладывая фундамент будущих революционных потрясений! Так что куй, пока горячо. Александр…

– Господин капитан! Ваше благородие! – негромко позвал я ротного офицера, и когда он сунул голову в палату и спросил нетерпеливо – Чего тебе?

– Помогите мне записаться в вашу роту! Хочу отдать долг чести и вашим егерям и нашей империи! Пусть я и беспамятная чурка, но я чую, что во мне дремлют большие силы и способности к военному делу! Сначала испытаете меня и уж, если я не выдержу ваших испытаний, то тогда одна дорога – подаваться в ходоки, идти в пыли по обочине жизни…

– Хм…– озадаченно протянул он, искоса еще раз глянул на меня, затем его голова исчезла в проеме двери…

– Слышь, Митрич! Чего сказал наш найденыш? – обратился он к жандарму – Хочет записаться в мою роту егерем…– Странно, но я почему-то ему верю!? Следом хмыкнул уже сам жандарм – Вот посмотрим на комиссии, а там видно будет, куды его определять – или к тебе в роту или в веселый домик на бугре за Ивановкой! (даже тогда там было отделение Читинской земской больницы, вернее её психиатрическое отделение)…

Короче…Через примерно полчаса был собран консилиум местных эскулапов в присутствии жандарма и ротного егерей вынес решение – я – здоров, практически как бык, в том числе – психически! Угрозы кому-либо не представляю и потому могу быть призван на действительную воинскую службу в императорскую армию!…Ура!…

Потом воякеры вернулись в мою палату, был принесен лист белой бумаги, ручка с пером и чернилами. Я тут же, на столе в палате, под диктовку ротного егерей, написал заявление о вступление в ряды егерской бригады…Самое прикольное, резолюцию оставил и сам командир егерей и его коллега – жандарм! Таким образом я неожиданно, даже для себя, был призван на воинскую службу в своеобразный спецназ того времени – в егерскую роту!

И мой новый военный начальник отдал мне первый приказ – сразу после выписки выдвинуться в расположение роты, в сторону будущего аэродрома Черемушки… Только будет ли он вновь? Доложиться каптемариусу, встать на довольствие и влиться в тот самый взвод, что фактически, спас меня от смерти в ледяном читинском, глухом таежном лесу! Вот это перепетии судьбы!? Да…

А пока, в моем распоряжении от силы пара дней, потом доктор меня выпнет из лазарета…правда не голышом, а в казенном зимнем белье. Ротный распорядился? Кстати, на месте, в лазарете, жандарм написал сопроводительную бумагу, заверил её личной печатью для того, чтобы постовые, городовые и военные патрули не захапали меня в кутузку! Так что я первый шаг легализации сделал! Расслабленно подумал я и снова провалился в целебный сон!

Все бы ничего, да вот только поспать мне не удалось! Разбудил меня какой-то странный приглушенный женский визг, глухо доносящийся с улицы? Привстав на локтях, я выглянул в окно…А там картина маслом – какой-то тать зажимает совсем молоденькую медсестричку в углу корпуса лазарета! Уже и видны белые исподние пантолончики, их кружевная отделка и потная задница гада…

– Ах ты же гад! Ссцука! Замочу…– взревел я, как паровозная сирена и ринулся на выход из палаты и лазарета…

С ветром пролетел мимо дневального, остолбеневших сестер и самого доктора! Он-то меня держал, зная что мне еще рано ходить (по полу за мной шел кровавый след от моих бинтов, разбередил раны!)…Его вытянутое лицо выражало крайнюю степень возмущения и желания наказать неблагодарного пациента…Я наверное поставил рекорд скорости перемещения по пересеченной местности, так как обогнул угол корпуса лазарета и вот она…прыщавая задница ублюдка, пытающегося ссильничать сестрицу милосердия!

– А на! – моя отбитая нахрен голень стопы со свистом влетает тому в промежность, вызывая какой-то чавкающий звук!

Следом тать выпускает из рук предмет наслаждения и тихо скуля, сползает на пол, держась за свои ОЧЕНЬ сильно деформированные яйца!

Девочка чуть не падает, но одной рукой вцепляется в поддонник глухого окна. Другой – судорожно пытается натянуть свои кружевные пантолончики…Глаза – полные слез и остекленевшие от шока!

– Ах ты…– пытается шипеть эта сволочь – да я тебя зараз попишу! – и в руке злоумышленника возникает узкое хищное лезвие какого-то ножа…

Я уже отошел от первого адреналинового всплеска и мои ноги напоминают о себе токающей резкой болью в пальцах ног! Отошел на пару шагом и расслабленно встал, ожидая нападения врага. Тот не заставил себя долго ждать…Выпрямившись. Он резко делает выпад в сторону моего живота.