Читать книгу Лентяйское сочинение - Александр Гиневский - Страница 4

Папа сказал, что я зарос, как гималайский медведь.

Ещё он сказал:

– Мне некогда, держи деньги и отправляйся в парикмахерскую сам. Пусть тебя приведут в божеский вид. Не забудь сдачу принести. И скажи, чтобы тебя там не прыскали одеколоном.

Я взял деньги и отправился. По дороге зашёл к Борьке. Я решил прихватить его с собой. За компанию.

Борька идти не захотел.

– Слушай, Вовка, – сказал он, – зачем тебе тащиться в какую-то парикмахерскую? В такую далищу! Да ещё зря деньги тратить!

– Ну а как же? – говорю. – Постричься-то надо?

– Надо.

– Кто ж меня без денег будет стричь.

– Я, – говорит Борька.

– Ты?! – я прямо расхохотался. – Он меня пострижёт! Слыхали?!

Борька обиделся.

– Смеёшься? Ну ладно… Смейся, смейся…

– Да как же тут не смеяться? – говорю. – Какой из тебя парикмахер?

– Я сумею! – закипятился Борька. – Я причёски знаю! И постригу тебя совсем бесплатно. Просто так. Задаром!

– Интересно, какие причёски ты знаешь?

– Я знаю даже спортивные. Например, бокс, полубокс. Под бокс стригутся чемпионы, а под полубокс – остальные. Между прочим, Мохаммеда Али знаешь?

– Кто же его не знает. Боксёр, чемпион мира.

– Так вот, он всегда стрижётся под бокс.

– Правда?

– Я же тебе говорил: знаю. Так что смотри уж сам… Я ведь советую тебе как лучше.

– Вижу, Борька, знаешь. Только вдруг ты из меня чучело сделаешь? Пошли лучше в парикмахерскую.

– Я только чуть-чуть! – кричит Борька. – Не понравится – иди в свою парикмахерскую, трать свои деньги! Там тебя достригут.

Тут я подумал: может, и правда?.. Чего тащиться в такую далищу? Да ещё там, наверное, очередь – стой и жди. А тут тебе без всяких. Раз, два и готово.

– Ладно, Борька, – говорю, – давай! Под бокс. Как у Мохаммеда Али.

Борька достал из шкафа огромную простыню. Она прямо вся трещала, когда он её разворачивал.

– Вот. Крахмальную простыню для тебя приготовил, а ты…

А я пошёл искать какое-нибудь кресло. Кресла у них не оказалось, поэтому я сел на диван.

– Уселся!.. – сказал Борька. – А сзади как я тебя буду стричь, соображаешь? Садись давай на табуретку.

Я сел. Борька закрутил меня в простыню и куда-то ушёл. Вернулся он в домохозяйском переднике. В руках у него были ножницы и расчёска. Борька стал быстро-быстро, как настоящий парикмахер, щёлкать ножницами и постепенно подходить ко мне.

– Погоди! – кричу ему. – А машинка где?! У тебя машинка-то есть?!

– Какая машинка?

– Какая, какая… Которой стригут!

– Ты хоть знаешь, зачем она? – спрашивает Борька.

– Чтоб стричь, – отвечаю.

– А ножницы?

– Тоже.

– Так зачем тебе машинка, я тебя спрашиваю?!

– Кто же стрижёт без машинки?!

– Да эти машинки для чего? Для быстроты! Понятно?! А нам спешить некуда. Я тебя не спеша так постригу, что потом спасибо скажешь.

Я немного успокоился.

– Ладно, – говорю, – давай не спеша. Потому что если спешить, то тяп-ляп получится. Верно?

– Верно.

Борька почикал-почикал ножницами и начал. Здорово так. Только клочки в разные стороны летят. И, главное, ни капельки не больно. Надо же!

– Дай хоть в зеркало посмотреть, – говорю ему.

– Сиди, сиди. Ещё налюбуешься, – отвечает.

Слышу: Борька всё реже и реже чикает ножницами.

– Ну, как там дела? – спрашиваю.

– Где?

– У меня на голове.

– Ничего, – отвечает. – Сиди смирно. Сейчас спереди начну.

Начал он спереди стричь.

– Ну, как там у нас?.. – спрашиваю.

– Что-то, Вовка, не очень…

– То есть как не очень?!

– Вместо бокса полубокс получается.

– Ладно, Борька, не горюй! Лишь бы причёска была настоящая. Спортивная.

– Не очень-то, Вовка, она спортивная получается…

Тут я взревел:

– Что-о?!

Выкарабкиваюсь из простыни, бегу в ванную к зеркалу. Смотрю: я – не я. Глядит на меня кто-то, и глаза у него выпучиваются: вот-вот лопнут. Потому что на голове… ну будто двести кошек напали на меня в тёмном переулке. Только что исцарапать не успели.

А Борька стоит сзади, льёт мне на голову одеколон из пузырька и расчёской водит. А тут хоть причёсывай, хоть не причёсывай – всё равно в зеркале не человек виден, а сплошное чудище. Огородное пугало.

– Борька! – говорю.

– Ну что тебе?.. – отвечает дрожащим голосом.

– Ты же меня искалечил!

– Скажешь тоже… искалечил… Что я тебе, руку прищемил или ногу вывихнул?

– Ты же мне голову изуродовал!

– Чего ты орёшь: голову, голову!.. Можно подумать, что она у тебя соображать перестала. Ведь я же не нарочно. А не нравится – иди в свою парикмахерскую. Достригайся! Трать там свои деньги!

– Тут и достригать нечего! И потом, как я пойду?!

– Ногами! Как…

– Да ведь меня люди увидят – с перепугу начнут на дома натыкаться!

– Ну, это мелочи, – говорит Борька. – Полотенце намотаем и пойдём. Между прочим, у индийских фокусников головы всегда полотенцем обмотаны.

– Не хочу я быть индийским фокусником!

– Не хочешь – давай найдём что-нибудь другое.

Мы стали искать. Борька предложил мне свою зимнюю шапку. А какая тут шапка, когда на улице лето. Жара стоит.

– Ты, – говорит он, – завяжешь уши, и получится, будто у тебя зубы сильно разболелись, и ты идёшь в поликлинику. Можешь и пальто моё надеть, если тебе стыдно в одной шапке идти. Ну, будто ты весь заболел.

Я чуть не заплакал.

– Ты что? – говорю. – Издеваешься, да?! Какие зубы, какое пальто?! У меня же голова не в порядке… То есть мне же в парикмахерскую надо!

– Да нет у меня летних шапок! – кричит Борька. – Куда-то все подевались. Видишь: нет! Только одна зимняя. Не надевать же тебе женский платок или шляпку с пёрышком…

И пришлось мне надеть кепку Борькиного дедушки. Такую серую в клеточку. Большую, как морская черепаха. Ей всё не сиделось, и она ползала по моей голове, как живая.

Мы вышли на улицу. Из-за этой кепки я ничего вокруг себя не видел. Борька держал меня за руку, как маленького. И вёл, как слепого.

– Ничего, Вовка, – приговаривал он, – не волнуйся. Ты только под ноги смотри, а уж я тебя доведу.

– Не волнуйся, не волнуйся… Парикмахер криволапый. Натворил, а теперь успокаивает…

Дотащились. Стали входить в дверь, а она не открывается.

– Мальчики, вы что хулиганите? Разве можно двери ломать? – сказал какой-то прохожий.

– Мы не хулиганим, – отвечает Борька. – Мы в парикмахерскую.

– Так ведь сегодня парикмахерская не работает. Выходной у них сегодня.

Тут меня зашатало. Приподнимаю козырёк кепки.

– Почему выходной?

– Потому что парикмахеры сегодня отдыхают.

– А я как же?

– Подожди ты! – перебил меня Борька. – Скажите, пожалуйста, а на Гражданском проспекте парикмахерская сегодня работает?

– А там, кажется, ремонт начался.

– Спасибо, – отвечает Борька.

Прохожий ушёл, а мы остались.

– Борька, что делать будем?

– Не знаю, – говорит.

– И я не знаю.

– Придётся тебе, Вовка, потерпеть. До завтра. А завтра с утра – в парикмахерскую. Тебе только ночь переночевать. Заснёшь, а во сне ведь тебе всё равно, какой ты…

– А что я дома скажу?

– Скажешь, что парикмахерская закрыта на выходной.

– Это я и без тебя знаю! А про голову?!

– Скажи, скажи… это…

Борькины ноги затоптались на месте. Я даже подумал, что он сейчас убежит.

– Ладно, – говорю, – веди меня домой.

– Вовка, может, ты у меня переночуешь?

– Думаешь, тебе не влетит?

– А мне за что?

– А за крахмальную простынь. Ты же её теперь так не сложишь, как она была.

– Да, – тяжело вздохнул Борька.

Привёл он меня домой. Звоним. Открывает папа. Я его по брюкам узнал и по тапочкам.

Папа долго стоял в открытых дверях.

– Боря, – спросил он, – ты не знаешь, где Вовка? С ним ничего не случилось?

– С ним? Он вот. С ним ничего…

Папа снял с меня кепку.

– Как же ничего, когда он так благоухает. От него пахнет, как от целого розария Ботанического сада.

Борька понюхал меня. Говорит:

– Немножко пахнет. Цветами.

– Это называется немножко? А кто его так немножко оболванил? Неужели это он сам себя умудрился?..

Борька молчит. Я тоже.

– Та-ак…

Тут папа хлопнул меня по шее и рассмеялся. А Борька от папиного смеха вдруг расхрабрился.

– Это я, – говорит, – вашего Вовку так. Я под бокс старался. А парикмахерская оказалась закрытой.

– Получай своё, мастер по причёскам! – сказал папа и хлопнул Борьку. Только он его хлопнул так, будто у Борьки такая больная шея, что по ней нельзя треснуть как следует. А ведь мне ещё и от мамы… что-то будет…