Читать книгу В провинции у моря. Книга первая (1998–2014) - Александр Гранов - Страница 31

I

Для богатых место расчищая,

Падают под топоры стволы.

Под тревожный всхлип голодных чаек,

Под шуршащий всплеск морской волны.

Место под содомский мрак осенний,

Эсхатологический ноктюрн,

Место, где всем править будут тени,

В тусклом эхо монетарных дум.

Солнце скрылось от стыда за облаками,

И омыв слезою дней прошедших камни,

Лопнула любви последняя струна,

И отрывной нотою взывая,

Увела от пропасти, от края,

Потопная не смыла чтоб волна.

II

Потопная не смыла чтоб волна,

Чтоб всех не поглотило море,

Чтоб истиной не стал лишь сумрак дна,

Чтоб торжеством не стало горе,

Чтоб разорвав привычно-мерный ход,

Сияньем осветило души…

Блаженных много, не один лишь Лот,

И струн любви в них не порушить.

Сколько же племянников Аврамовых,

Фанатичных, чистых, праведно-грамотных,

Нужно, чтоб встала волна в накате.

В забавах, играх мелениума,

Лабиринт то Ницше, то Ленина,

Только это всегда некстати.

III

Только это всегда некстати,

Вечер тени бросает на утро,

Некто хвастает деньгами, статью,

Считая себя очень мудрым.

Лишь изгои – поэты нищие,

Свет Вселенской любви высокой,

Служат главной стихии – истине,

И ответственны каждым вздохом.

Псалтирь озвучила Давидовы псалмы,

Наполнив все Иерусалимские холмы,

Высокой жаждою духовного стяжанья.

Звенит в веках Голгофская струна,

Хоть кажется, что победит война,

По делу будет воздаяние.

IV

По делу будет воздаяние,

По псалму пятидесятому,

И не избегнуть наказания

Богачу, нищему, всякому.

Всем лгут грехи отпускающие,

Ведь «грех всегда передо мною»,

Господь прощает лишь кающихся,

Заплативших своей судьбою.

Добиться чтобы у Отца прощения,

Постигнуть надо высшее смирение,

Изгнать из сердца всех страстей борьбу.

Губит всех иллюзия свободы.

И впустую пробегают годы

Для ищущих вне Господа судьбу.

V

Для ищущих вне Господа судьбу

Свой путь и мера испытаний,

За деньги, золото ведут борьбу,

Чтоб жить в достатке, без страданий.

Жизнь – вечный кайф, когда всего полно,

А нет, так кража без сомнений.

Идет всё в ход – наркотики, вино,

Вся жизнь на пагубу влечений…

Амурным ангелом из утреннего сна

В нас поселяется цветущая весна,

Чтоб разорвать дум потаенных цепь.

И говорит, покайся, человек,

Чело твоё дано тебе на век,

Неужто в наслажденьях только цель.

VI

Неужто в наслажденьях только цель,

Давай расширим горизонты

И, распахнув небесной жизни дверь,

Запустим в небо мысли – зонды,

Чтоб ощутить в себе Императив,

Тот, что заложен в души Богом…

Сказал поэт, душа должна расти,

И не бывает её много.

В нетронутых лесах, в таёжной тишине,

Раскрыв навстречу душу солнечной весне,

За нас молится инок безгрешный.

И час расплаты, замерев, стоит,

Пред силою неистовых молитв,

Но немногим об этом известно.

VII

Но немногим об этом известно,

Что когда засвистят соловьи,

В небе пишется главная песня

Для клавира Вселенской Любви.

Чтоб под звук её принцип антропный,

Проникая в умы и сердца,

Оживлял в душах главные строки

И рождал веру в жизнь без конца.

Вера – это уверенность в невидимом,

Верим ведь «Метаморфозам» Овидия,

И праведник верою будет жить.

Кто с какой стороны у зеркала,

Кто с какою подходит меркою,

Кто с надеждой, кто кого-то корит…

VIII

Кто с надеждой, кто кого-то корит,

Кто локтями мостит дорогу,

Но чашу свою всем придется испить,

Высшие оплатив налоги.

Каждого ждет свой сад Гефсиманский,

Молитва пред судом Пилата…

И уже не до тусовок – танцев,

Лишь мысль: «Да минует расплата».

А, впрочем, не как мне, а как должно все быть,

Мужайся и, чтоб зубами стуча, не выть,

Выстели Верой свою дорогу.

И под крестом пусть не твёрды шаги,

Душу, не тело своё береги,

Ни на чью не надеясь подмогу.

IX

Ни на чью не надеясь подмогу,

Суждено нам в этом мире жить,

Омрачая радости тревогой,

По теченью или против плыть.

В временно-пространственной юдоли

Иль в конечной пустоте пути

О спасеньи преклонено молим

И не можем тяжкий крест нести.

Свыше кто-то нам пути разметил наши

И сказал, что каждый должен пить из чаши,

Не распадалась чтобы связь времён.

И нет вопроса: «Быть или не быть?»,

Вот твоя чаша, должен все испить,

Слуга ли ты иль под тобою трон.

X

Слуга ли ты иль под тобою трон,

Для всех восходит Солнце утром,

Всем нужен свет, еда и крепкий сон,

Богатым, нищим, глупым, мудрым…

Константы все заложены Творцом,

Чтоб принцип оживить антропный,

Чтоб быть подобием, Его лицом,

Чтобы пройти творенья тропы.

Мы – доказательство присутствия Его.

Он в капельках дождя, в кристалликах снегов,

В вещем сне, поэтике и прозе.

В озонном запахе весенних гроз,

В счастливом блеске потаённых слёз,

В бусинках росы на алой розе.

XI

В бусинках росы на алой розе

Музыка космических дорог,

Септаккордной грусти страх и слёзы,

Баховский надсуетный полет.

От прелюдии к надмирной фуге,

Той, что скрыта глубиной души,

Без скафандров потянулись люди

В безракетный мир ночной тиши.

И смертью смерть поправ, прорвавшись через страх,

Под фуги трубный звук нас в небо вывел Бах,

От пагубы стяжанья суеты.

Там ничего – ни денег, ни вещей,

Ни страсти дней пустых, пустых ночей,

Лишь постиженье высшей красоты.

XII

Лишь постиженье высшей красоты,

Лекарство от соблазнов жизни.

В поступках от рожденья все вольны,

Вот и бросаем судьбе вызов.

В тиши лишь слышно, как поёт звезда,

Как этот звук прекрасен, значим,

Не различая посланный нам знак,

Мы над чужой бедой не плачем.

Вокруг рекламный блеск зовет купить, вкусить,

Чтоб бесконечный стресс скорей заесть, запить,

Изгнав кредитные волненья.

Тут не до взглядов ночью на звезду,

Все мысли, как быстрее долг вернуть.

Но где-то ж есть Любви цветение…

XIII

Но где-то ж есть Любви цветение…

В лазурной глади тихой реки,

В глубинах небес, отражением

В душах, в сердцах её родники.

Любовь – исполнение закона,

Мы не творим зла ближнему,

Не обижаем делом ли, словом,

Никто вне Любви не выживет.

Чувство нездешнее, совсем неземное,

Все сердца каждый раз поражает новью,

Постиг Любовь – сразу на облаках.

Умолкнут языки, пророчества,

Затихнет словесное зодчество,

Любовь будет вечно живой в веках.

XIV

Любовь будет вечно живой в веках,

Всем даря милосердия свет,

А без неё – зла бесчинство и страх,

Лишь Любовию каждый согрет.

Как истине она всегда рада,

Чистый помысел ею омыт,

В сердце с ней оживает отвага,

Не страшны с ней гордыня и быт.

И всё ж вонзились топоры в кору стволов,

Где главенствует бизнес, бессильна Любовь,

Но вдруг чайки в небе прокричали:

«Эй, рубящий, опомнись и очнись,

Не дерево, ты рубишь свою жизнь,

Для богатых место расчищая».