Читать книгу Хортарианский ястреб - Александр Гулевич - Страница 6

– Атаман, дозор из степи вернулся, причём не пустой, а с освобождённым полоном, да ещё хабара с собой приволокли немерено! – доложил подбежавший ко мне малец из группы наблюдения, куда были определены самые смышлёные дети в возрасте от семи до двенадцати лет.

– Сколько на этот раз народа привели? – поинтересовался я, продолжая вместе со старостой пилить бревно.

– Не знаю, я счёту ещё не обучен, но людей много, намного больше, чем привели в прошлый раз, – виновато поглядывая на меня, ответил он, переминаясь с ноги на ногу.

– Ладно, Верин, отдохни пока, а я пойду взгляну, что там да как.

Утерев холщовой тряпицей выступивший пот, я натянул грубую домотканую рубаху и, прихватив с собой шашку, с которой никогда не расставался, направился к воротам крепостной стены, за прошедший месяц подросшей ещё на два с лишним метра.

С того момента, как не пожелавшие остаться на Хортице люди переплыли Большую реку и основали Выселки на противоположном берегу, прошёл ровно месяц. Работы было много, а рабочих рук катастрофически не хватало, из-за чего пришлось составить отряд из бывших баронских дружинников и отправить их на перехват рабских караванов. В первый рейд я отправился вместе с ними, а последующие три они справлялись без меня, и надо сказать – вполне успешно, так что на сегодняшний день на Хортице обитало уже порядка четырёхсот человек, из-за чего работы по возведению стены и укреплений ускорились. Помимо крепостной стены мы заложили ещё семь оборонительных башен по периметру будущей крепости и с внешней стороны стены построили большой барак для бывших пленников, где они проходили фильтрацию, прежде чем попасть на территорию излучины. Туда проникали только те, кто решал стать казаком, остальным там делать было нечего.

С некоторых пор я завёл привычку каждого освобождённого подробно опрашивать об окружающем мире и вносить отметки в практически голую карту, выданную мне в туристическом агентстве. Помимо этого, я составлял для себя персональный список аристократов с отзывами простого люда о каждом из них. Такие знания обязательно должны пригодиться. После опроса каждый освобождённый получал право выбора: остаться с нами или податься на противоположный берег, и на сегодняшний день таких отказников набралось около сотни. В основной массе это были крестьяне из зажиточных, по воле случая оказавшиеся в рабском ошейнике и надеющиеся вернуться на свой прежний уровень. Была ещё одна категория, кто не горел желанием браться за оружие, предпочитая работать на земле без всякого для себя риска, и, как правило, такие были профессионально наследственными батраками. Они меня совершенно не интересовали, мне требовались люди совсем иного склада и характера. Решительные и бойкие, готовые свернуть горы с риском для жизни ради мечты о воле.

Пока толковой информации удалось собрать не много, так как грамотных и образованных людей практически не попадалось, но даже из того, что удалось наскрести, можно было сделать кое-какие выводы. Степняки хаживали в земли Вольных баронств, как к себе домой. Тактика была стандартной: налетели, ограбили и быстро тикать, пока по ушам не надавали. Главной целью были продовольствие и пленники, да и торговыми караванами не брезговали, невзирая на их сильную охрану. Судя по многочисленным рабским караванам в степи, это дело было поставлено на широкую ногу, и оставалось только удивляться, почему Вольные баронства с графствами и герцогствами до сих пор не объединились, чтобы прекратить это форменное безобразие, ведь такие налёты больно бьют по хозяйственной деятельности аристократии, существенно снижая доходы. Определённо, кому-то было выгодно такое положение дел, ведь неспроста пленников скупают на корню и куда-то увозят на больших морских кораблях.

Пока размышлял о странности этого мира, я не заметил, как подошёл к воротам, где меня дожидался командир боевой дружины, которому я присвоил звание есаула.

– Ну, здравствуй, Борислав. Поздравляю с успешным рейдом.

– День добрый, атаман. Рейд действительно прошёл удачно. Захватили четыре каравана, взяв в качестве трофеев чуть более сотни лошадей с повозками и продовольствием, да ещё три походные кузницы с кузнецами-рабами. Людей с собой привели более двух сотен, среди них – священник с двумя монахами и один переписчик книг с полной телегой дорогого пергамента. Помимо этих образованных, в одном из караванов было три десятка пленённых воинов, до недавнего времени служивших в дружине барона Фальго, спесивого и заносчивого до невозможности.

– Воины и образованные люди нам действительно очень нужны, ведь мальцов наших надо учить грамоте и счёту, – одобрительно покивав, высказал я своё мнение и, разгладив отросшие усы, распорядился: – Борислав, рейды пока следует прекратить, на месяц, а может, и дольше. Степняки далеко не дураки. Думаю, пропавшие караваны уже вызвали в их среде беспокойство, не хватало ещё кинутся на розыски виновников и придут сюда, а мы ещё не готовы, да и продовольствия у нас в обрез. Семьсот человек – это предел, который мы в состоянии содержать, да и то на достаточно скудном пайке.

– Прекратить так прекратить, хотя пощипывать степняков – дельце выгодное, особенно после совершённого ими налёта. В карманах и походных сумах некоторых иногда не только медь с серебром попадается, но и золотишко разное. В основном монеты, но бывают и ювелирные украшения. Жаль только, деньги тратить негде, ни кабаков, ни винокурен у нас нет, да и купцы пока не захаживают. Кстати, как полагается, общинную долю сегодня вечером в казну внесём.

– Ладно, пойдём на освобождённых пленников взглянем. Деньги – это, конечно, важно, но люди намного важнее. Да что там говорить! Люди – вообще главная ценность. Не пойму только, почему аристократия так расточительно относится к своим подданным, позволяя степнякам столь нагло и безнаказанно разбойничать на своих землях?

Борислав пренебрежительно махнул рукой:

– Да что им беспокоиться о каких-то крестьянах, вечно копающихся в земле? Приносят доход – хорошо, а нет, так с войной пойдут к соседу и там поживятся трофеями, если, конечно, сосед такому деятелю шею не свернёт.

Ничего не ответив есаулу, я вышел через ворота и направился к бараку, где женщины уже кормили бывших пленников горячей ухой с сухарями и холодным квасом. Без гастрономических изысков, зато сытно и питательно. Войдя на территорию фильтрационного лагеря, я присмотрелся к измождённым людям. Заприметив священника с двумя монахами, подошёл к ним.

– Приятного аппетита, уважаемые. Как только отобедаете, пройдите в дальнюю избу, мне с вами с глазу на глаз переговорить требуется.

Не став дожидаться ответа, я развернулся и решительным шагом направился в домик, где обычно проводил беседы с освобождёнными пленниками. Войдя в помещение, устроился за грубо отёсанным столом и, достав блокнот с картой, занялся изучением предыдущих показаний, желая более точно сформулировать вопросы. Но долго мне этим увлекательным делом заниматься не позволили появившиеся служители культа. Я поднялся и вежливо предложил:

– Проходите, почтенные, присаживайтесь. К сожалению, мне нечего вам предложить, слишком бедно живём. Как вас зовут? Меня кличут атаман Кудряш.

Священник, поглаживая бороду, внимательно вгляделся в мои глаза и задумчиво ответил:

– Я – отец Гавриил, до недавнего времени возглавлял один небольшой деревенский приход на землях барона Фальго, иноки же возвращались из святых мест и попросились на постой, но налёт степняков не дал нам возможности познакомиться ближе. Зовут их брат Валир и брат Туано. Воины баронские, храбро бились, защищая деревню, но слишком силы были неравными. В общем, попали мы в полон, и погнали нас вместе с остальными в степь, пока ваши воины нас не освободили. Вот такие дела наши скорбные…

– Ну что ж, отче, предлагаю вам вместе с монахами построить Божий храм на излучине, ведь люди у нас есть, а духовного поводыря нет.

– Воистину, мудрые слова, сын мой! – воскликнул отец Гавриил, осеняя себя святым кругом вокруг головы. – Такое предложение делает вам честь, атаман Кудряш. Далеко не каждый аристократ заботится о вере, полностью отдавшись во власть греха.

– Я не аристократ, я атаман свободных людей. Будет их воля, изберут себе другого, более способного и удачливого, но пока я их командир.

– Как это?! – ошарашенно выпалил брат Туано, рассматривая меня округлившимися глазами.

– Всё очень просто: у нас нет аристократов по праву рождения. Любой, кто хочет быть свободным и независимым, должен доказать обществу, что он этого достоин. В общем, если хочешь занять высокое положение, потрудись на благо людей, и тогда будут тебе почёт и уважение, да и достаток, что само по себе немаловажно. Так что в нашем крае всё зависит от самого человека, его личных качеств, ну и, конечно, без Божьего покровительства не обойтись.

– Интересные у вас тут порядки… – протянул отец Гавриил. – Пожалуй, займусь-ка я устройством прихода, только монахи мне не подчиняются и должны непременно вернуться в монастырь.

– А вот с этим будут трудности. Через степь не пройти, она кишмя кишит воинственными степняками, и они вновь окажутся в рабских ошейниках. Если знают иной путь до монастыря, пусть идут.

– А вы могли бы помочь нам пройти через степь, ведь у вас есть опытные бойцы, освободившие нас из плена? – как-то странно посматривая на меня, задал вопрос один из монахов.

– Бойцы у нас, конечно, есть, но их очень мало, поэтому мы не можем себе позволить разбазариваться ими, так что на это можете не рассчитывать. До ближайшего домена как минимум двенадцать дневных переходов, да и то если идти каждую ночь. Может, через полгода мы вас и сопроводим, если захотите, а пока лучше оставайтесь здесь, занимайтесь строительством прихода и заодно обучайте детей азбуке и счёту.

– Благое дело вы задумали… – прищурив правый глаз, тихо проговорил монах, помолчал, бросил взгляд на отца Гавриила и, качнув головой, заявил:

– Мы примем ваше предложение.

– Вот и хорошо, – с облегчением выдохнул я.

Проводив служителей местного культа до выхода, я подозвал одного бойца и потребовал найти и привести в хату переписчика книг. Вернувшись в кабинет, сел на табурет и задумался. Что-то эти духовные лица какие-то мутноватые, особенно один из монахов, а это значит, с этими типами следует держать ухо востро.

Дождавшись писаря, я в подробностях стал его расспрашивать. Разговор продлился более двух часов. Получив от него целый ворох разнообразных сведений, я отпустил его и со всеми записями отправился на излучину, где нашёл старосту.

– Верин, тут вот какое дело. Борислав с последнего рейда притащил слишком много народа, поэтому организуй сегодня на берегу Большой реки грандиозную пьянку для бывших пленников. Пиво, крепкое вино да закуску. Напоить их следует основательно, особенно вояк, и, когда они дойдут до нужной кондиции, завести с ними задушевные разговоры, сам знаешь, что у пьяного на языке, то у трезвого на уме, расспросить, как попали в плен и кто вообще такой отец Гавриил и его монахи.

Ну не верилось мне, что эти духовные люди – простые служители культа, вернее, один из них точно подстава…

– Не беспокойся, атаман, сделаем, у каждого будет своя роль, – заверил меня Верин и поспешил выполнять моё распоряжение, так как до захода солнца оставалось чуть меньше трёх часов.