Читать книгу От Мала до Владимира. Исторический роман - Александр Гусаров - Страница 6

В Киев Ольга вернулась поздней осенью. Несмотря на противную изморозь и порывистый ветер, народу на берегу Почайны собралось много. Вот лодья с Ольгой подошла к Притыке и носом упёрлась в деревянный причал. Свенельд поддержал за руку княгиню, и она легко спрыгнула на берег. Ольга обернулась к посаднику, который шёл следом:

– Раздай народу по серебряной монете из тех, что нас греки одарили.

Люди радостно загалдели. Вторак и два его помощника нырнули в толпу, направо и налево раздавая деньги. Люди обрадованно разбирали монеты, пробуя на зуб, подкидывая в воздух и обсуждая между собою богатство греков.

Святослав подошёл к матери и встал перед ней на одно колено. Она склонилась и поцеловала его перехваченную очельем непокрытую голову, затем подняла и крепко обняла.

– Здраве буде, сынок. Как вы тута?

– Здраве буде, матушка. Усё ладно.

Челядь принялась выгружать сундуки и тюки с добром, императорские подарки и многочисленные заморские товары. Незаметно для всех в стороне от народа сошёл на берег Стоян. Асмуд поручил Добрыне поместить его в пристройке и заняться поисками родных. Княгиня в сопровождении свиты прошла к терему на горе. Три дня все отдыхали после дальней дороги. На четвёртый она позвала к себе Святослава и, окинув взглядом любящей матери, проговорила:

– Как ты подрос сынок, покуда меня не было… Я хочу сызнова поговорить с тобой о принятии веры христовой. Не може мы без гэтага войти в семью близким византийским народам и стать равными усем государям.

– Равными с теми, кто, прежде чем допустить под спесивые очи держал тебя два с половиной месяца в Суде11? – усмехнулся Святослав.

– То сынок весьма неприятно, но сути не меняет. Усё одно нам с ними сходиться надо.

– Не могу я, мама, того делати, што противно сердцу моему и белой вороной в дружине быть.

– Так ты покрестишься, глядишь, и други за тобой потянутся.

– Не помне та вера. От што со мной делай…

– Но ты подумай ишо, сынок.

– Подумаю, – согласился молодой князь. – Тольки коли надумаю – сам разговор затею, а покуда не тревожь меня.

– А я тебе невесту сыскала, – сказала Ольга. – Предславу, дочь боярина Местяты.

– Я её видал однажды…

– Вот и славно, – не дала договорить она Святославу. – По следующей осени и свадьбу сыграем.

– Я мама думаю дружину к походу готовить.

Ольга нахмурилась.

– Покуль не спеши. Вот женишься и внука мне дашь попестать, тады и иди браниться.

Асмуд рассказал Святославу, как он встретил у ворот собора «Святой Софии» в Царьграде слепого Стояна. Князь выслушал короткую историю о пленении воина.

– Ты ему с княжеской казны денег отпусти. Да родных найди, – распорядился он.

– Родных ужо ищем. Тольки нелегко ему без очей придетси. Ежели сродники откажутся принять или в живых нету никого, не ведаю куды пристроить.

– Ежели не отыщешь сродников, найдем ему место. Дадим мальчишку в поводыри да вона у задних ворот для виду сторожить поставим.

Но жену Стояна удалось отыскать. Добрыня, услышав, что она живет в полуразвалившейся избе, послал к ней мастеров. Доживала она свой век в одиночестве. Два сына поженились и разлетелись кто куда. К ней заглядывали редко, лишь иногда привозили внуков. Хотя и она к ним переезжать не думала, считая, что пока сама себя может обслуживать никому в обузу не будет. Любава очень удивилась, когда ней пришли молодые крепкие мужики. Один самый высокий и ладный начал ей объяснять:

– Молодой князь на днях проходил мимо, да увидел твою хату и приказал подправить.

Любава поначалу от радости и слова не могла сказать. Всё старалась угодить. И накормить хотела, и водички поднести. Те от каши скромно отнекивались и пили только воду. До наступления холодов они успели перекрыть крышу, поменять прогнившие бревна в стенах, обновить крыльцо.

Стояна уже предупредили о том, что его жена жива и здорова. Он последние дни провёл в беспокойстве, а ночи без сна. Всё не находил себе места в ожидании встречи. И вот однажды Добрыня повёл его к родному дому. У входа они недолго постояли, чтобы дать время старику собраться с духом. Наконец, Добрыня постучал в избу.

– Заходите, заходите! – отозвалась Любава.

За прошедшие годы она постарела, но лучистые, когда-то прекрасные глаза и улыбка, что время от времени озаряла её лицо, словно возвращали ей на мгновения прежнюю красоту и молодость.

– Доброго здоровья, хозяюшка, – произнёс Добрыня, входя в жарко натопленную избу.

– Будь и ты здоров, мил человек, – подслеповато щурясь, ответила Любава, оглядывая высокого богато одетого парня.

– Кваском не угостишь, хозяюшка? – попросил Добрыня.

– Отчего же не угостить? – сказала она и удивлённо добавила вроде как себе под нос. – Откеля к нам такие гости-то пожаловали? Не лихие ли люди? Токо у мене и взять-то нечего.

Суетясь, она неловко уронила ковш на пол. Тут же сняла с гвоздя другой и, зачерпнув из корчаги, протянула Добрыне. Тот поднёс ковш к губам и с жадностью осушил.

– Ох, хорош! Не предложишь ли присесть, хозяюшка?

– Ой, проходь, проходь, – опять засуетилась Любава, указывая на лавку за большим дубовым столом.

Добрыня сел за стол, а Стоян опустился на скамейку у входа в тёмном углу, так что его почти не было видно.

– Про мужика-то твово не слыхать ли чего? – спросил Добрыня, внимательно вглядываясь в лицо женщины.

– Я ужо усе слёзы выплакала, – присев напротив, сказала Любава. – Пропал мой милёнок уж и пальцев на руках не хватить, штобы года перечесть. Она оглянулась в затемнённый угол. – А ты пошто жа про гэта выспрашиваешь?!

И вдруг, словно что-то почувствовав, она встала в полный рост и шагнула к дверям. Ей навстречу поднялся Стоян.

– Ой! – воскликнула она. – Неужто?! – Любава оглянулась к Добрыне. Она подошла ближе к мужу нагнула его седую голову и стала целовать затянутые шрамами глазницы. – Ладушка ты мой ненаглядный. Иде же ты пропадал? – Из её глаз ручьями полились слезы.

Стоян наощупь вытирал её мокрые глаза, с трудом сдерживаясь, чтоб не зарыдать самому.

– Ну, я тута, пожалуй, лишний, – поднявшись, сказал Добрыня и шагнул к выходу. Стоян и Любава этого даже не заметили. Они остались наедине, ведь им было о чём поговорить.