Читать книгу Из варяг в греки. Исторический роман - Александр Гусаров - Страница 4

Утро. Лёгкий туман стелился над Волховом. Тёмные воды реки катились мимо Ладоги. Над городскими улицами плыли мелодичные звуки. Умелая рука точными размеренными движениями наносила удар по билу, подавая установленный сигнал. Народ, в который уже раз за последний месяц сзывался на Вече.

Ладожане потянулись к вечевому месту. Посредине площади возвышалась сколоченная из хорошо обструганных бревнышек степень. Отсюда город часто слышал призывы выступить на защиту своей земли, но иногда народ собирался и для того, чтобы осудить мелкого воришку, разобрать споры соседей или выбрать нового князя. Перед степенью тянулись длинные ряды скамеек.

На степени стоял Дедила – княжеский посадник, утверждённый на прошлом Вече. Он справлял службу еще при Гостомысле и умел наладить отношения князя с боярами, купцами и огнищанами. Он оглаживал реденькую бородёнку, буравя окрестности маленькими светло-карими глазками, пристально вглядываясь в лица горожан. Рядом, опираясь на перила, смотрел вниз богатый купец Завид. Его помощник и княжеский советник Явдята стоял чуть в стороне. Возле трибуны за площадью молча наблюдали Олег, Аскольд и Рюрик.

Ладожане неспешно усаживались на приготовленные места. Большинство пришли без оружия. На Вече случались стычки между заядлыми спорщиками, но по установленному обычаю выяснение проводилось только на кулаках и до первой крови, лежачего человека бить не полагалось. Безусые юноши на Вече не допускались и могли присутствовать лишь в отдалении без права голоса. Женщин приглашали только в качестве пострадавшей стороны или на правах свидетелей. Мужчины считали, что и без них в состоянии принимать решения, а уж шуму от них не оберешься.

Дедила махнул рукой Шишаку, который продолжал с завидным старанием наносить удары по вечевому колоколу и тот замер поодаль. Свободные места быстро заполнились, опоздавшим ничего не оставалось, как выстроиться по кругу. Люди в ожидании начала собрания какое-то время смотрели на степень. Раздался чей-то бас:

– Поджидать боле некого, усе кто хотел прийтить пришли! Пора зачинать!

Княжеский посадник немного выждал, пока не наступила полная тишина. Он поднял руку над головой.

– Братия, покликали мы усех на Вече, штобы разом думать, как след дале нам жить. Надобно, наконец, порешить. Вече посему прошу зачинать.

– Зачинай, Дедила, усе собралися! – закричали из разных концов площади.

Посадник окинул взглядом собравшихся людей.

– Братия! Доколе усобицу будем плодить меж собою. Некому мудро рассудить наши споры. Некому вести, в случае чего, на оборону земли нашей. Некому по совести мытом собранным управиться…

Из первых рядов со скамьи поднялась высокая фигура Стояна – мастера, который изготавливал добрые плуги – рала, гвозди, а то и мечи, славившиеся на всю округу.

– Издалека ты Дедила заходишь. Або не ведаем, што наследник объявилси? Што Ждана его покликала. Как по мне – обходилися ране без князя и дале обойдёмси. Скажи прямо, снова хочешь нам княжескую милость на загривок посадить? И што за таки споры, што рассудить мы сами не може?! – произнеся короткую речь, Стоян опустился на скамью.

– Вы, братия, затвердили меня посадником при Гостомысле. Помните мудрости завещанные: «При старых молчати, при мудрых слушати, старейшим покорятися». Або забыли? Многие споры не можем разрешить. Чего зазря балаболить. Да и сколь разов вы сами хотели князя себе избирать? Без княжеской влады кто чего хочет, то и творить. Суда окромя людского не слыхать.

– Гэта суд самый праведный! – крикнули с задних рядов.

– Бо так, да не совсем, негоже без князя жить! – возразил Дедила.

– Тоже верно Дедила глаголит! – послышались голоса.

Дедила шепнул Завиду, водившиму из стороны в сторону заострившимся крючковатым носом:

– Ужо давно видать разнюхали, што Рюрика призвали, иголку в стоге и ту не упрячешь.

Вновь поднялся Стоян.

– Ладно токо жили в те часы, кода князей выбирали и суть затверждали простыми мужиками, кода правили они семь годин, або кольки народ им положит, дававший им усе, што для жизни надоть, и они защищали людей согласно суду нашему. А зараз почто снова власть от деда к внуку передавать? Самим надо выбирать князя из мужиков, как отродясь на Руси было.

– Тебя што ли выбирать?! – крикнул злобным голосом Завид.

– У меня своих делов невпроворот и за кузней надо приглядывать. И за детями…

– И с жонки надоть очей не спускать! – крикнул кто-то из последних рядов, намекая на Любаву – красивую жену кузнеца. Многие засмеялись.

Стоян нисколько не смущаясь, ответил:

– А чего жа, и за жинкою присмотр должен быть. Токо князя своего найти можно. Взять хотя бы Воислава – тысяцкого нашего. Мы его чай разом с Дедилой утверждали гэта от князя, а етот наш, от народа. Воинскую науку ведает. Ишо, будучи отроком с Буревым на Корсунь ходил. – Стоян указал рукою на мужчину старше средних лет, подпоясанного кожаным поясом с серебряной отделкой. Тот стоял за последним рядом скамеек.

– Воислав мудрый правитель буде. Вот его и надоть! – поддержали на задних рядах Стояна.

Олег и Рюрик, продолжая наблюдать за тем, что происходит перед их глазами, переглянулись. Костяшки на руке Рюрика, что сжимала рукоять меча, побелели от напряжения. Воислав покачал головою с тёмно-русыми волосами, перетянутыми узкой тесемкой с вышитыми на той оберегами. Он поднял вверх руку с крепкой сильной ладонью, привлекая к себе общее внимание.

– Благодарю, друже Стоян за честь! Жаля, гэти почести не про меня. Я ужо глаголил вам не раз. Мне гэта в обузу будет. Проста жисть ближе сердцу моему. Увольте ужо вы меня братия, воин я, а не управитель, – проговорил он и, приложив руку к левой половине груди низко поклонился.

– Тогда давай Мирослава выберем! – раздались крики из левого угла площади, где группа людей окружила приземистого плотного человека.

– Князя Вадима из Изборска надо приглашать! – послышались голоса с другой стороны площади.

– Братия! – Дедила вновь взметнул руку над своей головой. – Вече нам для того дадено, штоб разделять обще счастье и несчастье для кажного из нас. Так оно отродяся и служило нам. Не можем мы сегодни разойтись, ничего не порешив. Земля наша велика и обильна, а наряда18 в ней нету. Вот Святомир, – посадник вытянул руку по направлению к скамьям, – он речь держал при последней минуте Гостомысла. Волховал над ним. И волю его последнюю ведаить. Пусть он вам и кажить.

На степени показался зрелый мужчина с седой бородой.

– Склоним, братия, головы перед богами нашими! – обратился он к людям и, несколько минут постояв с опущенной головой, проговорил: – Гостомысл перед последним часом открылси мне, што виделси ему сон чудный, как во чреве Умилы, дщери его, произрастает древо чудесное, и плоды с сего дерева усем русским людям во благо пойдут. И сон тот мною был разгадан. А древо гэта подросшее – не што иное, как внук Гостомысла – князя нашего, оный верой и правдой служил нам не одну годину. Он по клику нашему во исполнение воли Гостомысла примчался сюды и теперя ожидаить мудрого наказа от Вече.

Святомир обернулся в сторону Рюрика, Олега и Аскольда.

– Поднимайся, славный потомок князя, – обратился он к Рюрику, который в это время стоял в ожидании у степени.

Словно на крыльях взлетел молодой княжич по ступенькам и встал на всеобщее обозрение.

– Або не люб вам таки княже?! – крикнул собравшимся Явдята, кивая на рослого светловолосого и голубоглазого красавца.

– Пущай сам за себя кажить, как править собирается? Как законы блюсти будеть? – крикнули из толпы.

– Я Рюрик – сын Годослова князя славян-рарогов19, внук Гостомысла князя словен с вами русичи жизнь зараз связываю навеки. Буду законы блюсти по совести. Защиту вашу соглядать, не жалея живота своего. Справедливый суд буду вершить, и дань разумную взимать. Клянусь перед вами Перуном и Волосом и усеми богами нашими! – громко чтобы слышала вся площадь, выговаривался Рюрик. Он пригнул голову со светлыми волосами, охваченными золотой тесёмкой.

– Решайте, братия! – воскликнул Дедила. – А Воислава оставим тысяцким при княже, штобы волю народную блюсти мог в случай чего.

– Ох и хитер же ты, Дедила! – послышалось из первых рядов. – Усем смог угодить.

Внизу у степени, ожидая исхода вечевого собрания, застыли союзники нового князя – Аскольд и Олег.

– Han var for milde med dem20, – тихо пробормотал Аскольд.

– Ingen av vår virksomhet21, – также тихо ответил ему Олег.

Дедила окинул взглядом площадь и посмотрел поверх куда-то вдаль, будто и, не слыша последние слова ни ладожан, ни варягов. Он извлек из холщовой сумки, которую рядом с ним держал в руках Явдята прямоугольную дощечку и громко зачитал:

– На том братия мы и сошлися: и бояре, и купцы! И усе жития люди на Веце пришедшие единодушно повелевавши отныне Рюрику сыну Годослова внуку Гостомысла князем быть!

Он обернулся к Рюрику:

– Володей, княже, землёю нашею и нами, и лад меж нами на земле нашей храни и умножай!

Тот в ответ склонил голову, после чего крепко обнял Дедилу.

Ладожане не торопясь начали расходиться.

Возле избы у высокой лиственницы Воислава нагнал двоюродный брат Стоян.

– Не понраву мне гэтот Рюрик, хоть што со мной делай, а не по нраву, – проговорил он.

– Только не нам с тобой видно решать, – усмехнулся Воислав. – А дале поживем, увидим.

– Как бы апосля поздно не было, – озабоченно покачал головой Стоян.

– Поглядим, – ответил, протягивая ему руку Воислав.