Читать книгу Молоток - Александр Гусев - Страница 3

Итак, забыл представиться. Я – Игорь Скворцов. Скворец, который не летает. Живу один, точнее, с котом. Точнее, вовсе не так. Живут-то многие, я же просто есть. Запертый в своих комплексах, социофобии и однокомнатной квартирке площадью в двадцать квадратных метров. По сути дела, это дом моего кота, он ему по душе. Ну, или, что там есть у котов? По усам? По хвосту? А, не важно.

Я просто его дворецкий. Приношу ему еду, наливаю молоко, а когда ему грустно, чешу у него за ухом. И разница тут, пожалуй, представлена не только в наших социальных уровнях, но и в том, что я всё-таки выхожу из дома. Он – нет. Хотя, возможно, он бы и рад выходить. Я – нет.

Я считаю, что человек в двадцать первом веке имеет, наконец-то, право побыть в одиночестве. Помните, как у классиков: «Обещай себе жизнь без драм и живи один». Или это не у классиков? А, не важно.

Будильник к этому времени уже отпел гимн моего пробуждения. Отпел мои кошмары, которые вереницей лет тянутся за мной. Я проделал привычный маршрут до туалета, раковины, кухни. Магия будней: щелчок электрического чайника, две чашки кофе, бутерброд с какой-нибудь дрянью, порция тупорылых картинок из социальных сетей. Размышление о сущности бытия в душе, пока струится вода, мысли о том, что не выспался, о том, что нужно вылезти, одеться и идти.

Открыть ту самую дверь наружу и выйти. Нет. Я не достаточно чистый, постою в ванной еще минутку.

Поток жалости к себе прерывает звук сирены, сигнализирующий об атомной бомбардировке. Он становится всё громче и теперь уже воет, как настоящая сирена. Нет, бомбёжка не началась. Дальше не будет повествования про жизнь в бункере, хотя это, как посмотреть. Это мой рингтон. На экране телефона высветилась надпись «босс». Банально, правда? Но я же точно должен знать, кого я точно не хочу слышать сегодня, сейчас. Никого.

– Да, Геннадий Валентинович, – отвечаю наигранно бодрым голосом.

– Скворцов? Привет! Отчет по итогам мая уже готов? – выпаливает залпом мой начальник.

– Конечно! Всё готово ещё вчера, – всё тем же голосом, лица всё те же.

– Отлично, вышлешь мне на почту, как приедешь в офис. Ты сегодня за старшего, у меня сегодня нарисовались дела. Если что, я на телефоне. Игорь, еще в двенадцать сегодня совещание с генеральным, ты уж сделай там всё красиво. Сам знаешь, в долгу не останусь. Как понял? – пасует в мою сторону дядя Гена.

Как понял? Понял, что ты охуел, лысый урод. Дела у него нарисовались, ага. Опять нашел себе шалашовку малолетнюю, к которой сегодня будет пристраивать свой филиал, пока от одышки в глазах не потемнеет. В долгу он, сука, не останется. Я, как черт, в этом сраном офисе вкалываю за гроши. Тебя бы вломить генеральному, а потом тебе самому вломить, чтоб кефир из ушей брызнул.

– Всё понял. Сейчас пулей на работу и там всё в лучшем виде, – максимально радостно говорю я.

– Повезло мне с тобой, Игорёк! – игриво отвечает босс и добавляет, – всё, до связи!

В трубке слышится сигнал, подтверждающий, что оппонент положил трубку.

– Гондон! – добавляю я.

Бросаю телефон на диван. Вторая часть пьесы: шкаф, брюки, глажка, рубашка, глажка, галстук, вроде не мятый, парфюм, носки, ботинки, зеркало.

Ну, привет, узник икебаны. Телефон отправился в карман, наушники – в отведенные для них отверстия, музыка – в мой мозг.

– Пока, Арчи, – кидаю я в никуда и хлопаю дверью.

Арчи – это мой кот. Арчибальд, если представлять официально. Он со мной уже три года, и для меня, наверное, это самые длительные отношения. Он полностью белый, как настоящий снег из детства. И только глаза серо-голубые. Красавец, в общем. Породу не знаю, да и зачем? Я искал себе именно такого кота по двум причинам. Во-первых, он радует глаз. Во-вторых, когда он становится серым, я понимаю, что пора прибраться в квартире.

За дверью лестничная клетка, а жаль. Ну серьезно, машины уже могут ездить без бензина, да что там, даже без водителя. Телефоны заряжаются дистанционно и при этом транслируют и видео, и фото как тебе, так и от тебя одновременно. А мне-то что до всего этого? Это и есть будущее? Черта с два! Я хочу открыть дверь из своего убежища, и, сразу переступив порог, оказаться в этом грёбаном офисе. При этом всём сказать охраннику: «подержи на минутку дверь». Быстро пройти до своего стола с ноутбуком и сделать, что должен. Не тяните ко мне свои руки, не смотрел я вчера футбол, я вообще его не перевариваю. НЕТ, не видел я новый версус батл. МНЕ НАСРАТЬ, где ты делала свои ногти, и что у тебя там с твоим бывшим. Я тут проездом! Сейчас отправлю отчёт, объясню генеральному по скайпу, что наш руководитель захворал страшной болезнью, и всё, пулей обратно до двери, которую подустал держать бедный охранник. ОП! И я снова дома, рад был повидаться, но не зазнавайтесь, я это не серьезно. Арчибальд, папа дома! Иди, я тебе налью молочка.

Но нет же, будущее коснулось не всех. Увижу ли я другое, тоже не в курсе. Зашарпанный подъезд, лифт, точнее, ожидание его, бесконечное ожидание тайной комнаты, которая доставит меня на три этажа вниз. Конечно, на три! Их тут всего пять, я живу на четвертом. Конечно, было бы быстрее пешком! Но в моем доме есть лифт, я плачу за него каждый месяц, я выжму из него максимум.

Подходит соседка, по губам вижу, что здоровается. Натягиваю улыбку: «здравствуйте». Дело сделано, мы договорились, что можем вместе дождаться волшебную, самодвижущуюся коробку для лентяев. А шайтан машина тоже в свою очередь не торопится. Тут всего пять этажей, мать твою! Ты что, издеваешься? Или ты из соседнего подъезда едешь? Или из соседнего дома? И вот, момент истины. Лифт приехал, открываются двери, и из угла, с пола, на нас смотрит сосед с пятого этажа. Естественно, не в силах стоять на ногах, естественно, завешан вуалью аромата крепкой русской идеи. Фокусируется на нас секунд пять, а потом тоже натягивает улыбку и выдаёт свою часть договора. Все звери на борту, ковчег отправляется, не дышите.

Когда двери открылись, проскочило отвращение, мысль, что меня обманули. Обокрали на несколько секунд свидания с довольно симпатичной соседкой. Свидания, в котором не будет слов. Затем пришло осознание, что из лифта все местные хотят выжать максимум, так как квитанции об оплате приходят всем. А затем и вовсе наступило какое-то понимание человека в целом. Конкретно этого. Был бы у меня телепорт, я бы тоже пил двадцать четыре на семь. Тогда, может, он у него есть? Может, будущее не дошло только до меня? А чувак уже везде побывал, устал и решил просто посидеть на грязном полу в лифте, с видом: «Эй, хорош бежать, остановись! Силы не бесконечные».

Двери открылись, можете снова дышать. Мы вышли на улицу, не все, в составе лестничного дуэта. Космонавт так и не покинул свой шаттл, остался на еще один заезд.

Я вдохнул воздуха полной грудью. Настроение улучшилось. Ударил себя по грудным карманам, достал сигарету и закурил. Не спеша и с удовольствием. Вообще, хорошего, конечно, мало и привычка вредная, но я курю с тех пор, как себя помню. Нет, это не с детства. Просто плохая память.

Докуриваю, смотрю на часы. Половина восьмого, пора бы ускориться. В офисе нужно быть к девяти, и полтора часа на дорогу хватит впритык. Я живу в провинции, в городе, название которого вам ни о чем не скажет. Мы мелькаем в новостях только в связи с событиями мирового масштаба, кои проходят тут крайне редко, либо же, когда под следствием оказывается очередной чиновник. В итоге, город небольшой, хоть и миллионник. Инфраструктура оставляет желать лучшего. Полчаса пешком до метро, там пересадка на трамвай или автобус, и вуаля, мы на месте. На том самом месте, где засовываешь свое эго в задницу и перебираешь цифры в табличке, чтобы все радовались. Все, кроме тебя. А, хотя не важно.

По дороге слушаю радио, что-то из популярного. Одни и те же треки сменяются голосами неистово жизнерадостных ведущих, которые о чем-то шутят и говорят, что всё должно быть круто. Как они умудряются быть такими? Каждый день, каждое утро. Говорить на всю страну, что сегодня самый лучший день, даже в дождь, даже в минус пятьдесят. А завтра будет день еще лучше. Эту мантру я не постиг, хотя и пытался. А может, не пытался, а мне так казалось. К слову сказать, я как-то был настолько в отчаянии, что даже написал на почту какой-то местной радиостанции, что хочу у них работать. А что? Всех же в конечном счете, учат на рабочем месте. Слесаря мастерить, водитель должен иметь права и навыки вождения транспортным средством, врачей учат лечить, а маляров красить. Логично, что ведущих на радио учат быть счастливыми. Другого предположения у меня нет, а лично проверить так и не удалось. На то письмо мне так и не ответили.

По пути до метро подмечаю всякое. Делю мир надвое. Первый тот, который слышу в голове, точнее, в ушах. Счастливый и жизнерадостный. Второй вижу глазами. Парадокс в том, что они находятся в одной стране, даже в одном городе, но кардинально отличаются. Всё, что мелькает в ежедневной суете, по привычному маршруту, кажется каким-то унылым. Безжизненным. Вон, дети на площадке лепят куличики из песка, все плюс-минус одинаковые. И куличики, и дети. Мамочки общаются друг с другом на привычные темы или заворожённо смотрят в экраны своих световых панелек. Тоже все плюс-минус. И мамочки, и панельки. Какой-то водила колдует над ласточкой, старики, преимущественно женского пола что-то жестикулируя друг другу, доказывают, хозяин с заспанным лицом стоит, дрожа на ветру, ожидая, пока его пёс сделает на приподъездный газон свои дела. ВСЕ плюс-минус.

Из бесконечных блужданий разума меня вырывает обрыв голоса ведущего, читающего очередную мантру крутости, и вибрация, отдающая в левом кармане брюк. Достаю телефон. Артур.

Артур – мой друг. Тот самый, которых к двадцати шести у меня осталось немного. Тот самый, с которым я могу не созваниваться месяцами, и потом не придётся неловко оправдываться за свое отсутствие. Настоящий, в общем. Не как по радио.

– Да, – отвечаю я.

– Игорёк, подождем твою маму? – раздаётся в трубке радостный голос Артура.

– Подождем, подождем. Рад тебя слышать. Как жизнь?

– Да как всегда, всё лучше всех. Я думал, ты сдох, – продолжает Артурчик.

– А вы всё не дождетесь никак, – парирую я, – вот, вашими молитвами и скриплю.

– Понял. А какой у нас через четыре дня день? – с интонацией сыщика пасует мне он.

– Пятница, если мне память не изменяет, – сухо отвечаю я, параллельно заприметив симпатичный женский силуэт, проходящий мимо.

– Ага, а еще? – продолжает наседать Ара.

– Не знаю, брат. Праздник, наверное, какой-нибудь православный, ты же мусульманин, тебе видней.

– Смешно, – хохотнул оппонент, – у тебя же днюха, дятел. Или ты слиться опять решил? Хера лысого у тебя получится. В этот раз ты поедешь с нами, культурно посидим, отдохнем. С нас приключения, с тебя бабос. Твой же день рождения, в конце концов.

– Я думал предприниматель у нас ты, а плачу за все почему-то я.

– ПРЕД-ПРИ-НИ-МА-ТЕЛЬ, – вычеканил по слогам Артур. – Это же от слова предпринять что-то. Вот я и предпринимаю. От тебя же не дождешься. Ну правда, братан, достал ты в своей халупе киснуть. Никуда не ходишь, ни с кем не общаешься, давай хоть на двадцать семь твои оторвемся.

– Лет или тысяч? – насторожился я.

Артурка прав. Я не участвую в тусовках. В жизни. Даже своей компании. Даже той Компании, в которой работаю. Я отшельник. После работы или походов в магазин запираю дверь в крепость и начинаю, как мне кажется, жить. Кутаюсь, как паук, в социальные сети, ищу в поисковике всякую херню, раньше играл в видеоигры, а теперь даже играть лень. Просто иногда смотрю, как играют другие. Те, кому нравится это делать. Те, кто чувствуют себя там счастливыми и нужными. Читаю всё подряд. От статей и комиксов, до Ремарка и Байрона. То ли я такой многогранный, то ли вкуса нет. Когда становится совсем грустно – пью, но не часто. Алкоголь как-то неправильно на меня влияет. Скорее, как седативное. Скорее, как снотворное. Причем, любой из тех, что я пил. Причем, если переборщить с лишней рюмкой или бокалом, то сон уходит, и приходит парк аттракционов. Тот самый, в котором есть самая адовая карусель. Та, на которой катаются сатанисты и первокурсницы. Причем, жирная билетёрша, которая поставлена следить за исправностью сего развлечения, жопой своей свезла все рычаги и тумблеры. Пристегните ремни, они вам не помогут, но мы хотя бы не будем потом искать ваш искорёженный труп.

Когда же скука накаляет одновременно докрасна градус одиночества, да так, что немецкие фильмы не помогают, я пользуюсь сервисом доставки женщин. В аристократии – куртизанками. Ну, во-первых, надо же поддерживать себя в форме, практиковаться и всё такое. В конце концов, вдруг мне подвернется та самая, единственная, которая заинтересуется моим филиалом и возьмет его на аутсорсинг. Если вы понимаете, о чем я. Ну, а во-вторых, мне тотально не везёт с отношениями, и больше пары месяцев, как правило, они не длятся. Зато потом душевные терзания, грустные статусы и деньги, которые уходят на водку, а не на корм Арчибальду. Оно ему надо? Мне – тоже нет. Я понял, что так и дешевле, и проще.

– И того, и другого, – подметил Артур.– В общем и целом, с Коляном и Дуней я сам всё порешаю. Мы подберём и место поприличнее, и компанию соответствующую.

Коля и Дуня – наши друзья. Николай Сотов и Игорь Дунин. Да, так получилось, что Дуня появился в нашей банде позднее, потому он и Дуня. Он сам предложил, а нам и не жалко.

– Только сватать меня не нужно, как в прошлый раз. И если лыбиться, как удав, я не буду, не надо всем рассказывать, что у меня кот умер, – резко парировал я.

– Да окей, окей. Че ты разнервничался? В твоем возрасте уже вредно, – хихикнул Ара.

– До пятницы еще можно. Давай там ближе к теме наберемся. Я спешу, – резюмирую я.

– Понял, принял, записал. Будешь сливаться, я знаю, где ты живешь, – продолжал иронизировать он, – ТЕБЕ ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДНЕееей, – перешел на киношное хрипение Артурка, хохотнул и бросил трубку.

Настроение улучшилось. Может, и правда пора выползти из кокона. Может, и впрямь люди из радио просто любят жить? Может, у них всё тоже через пятую точку, но, тем не менее, любят же жить-то, суки. А значит, и я могу. Могу попробовать.

Спускаясь в подземку, обращаю внимание на тех, кто идёт рядом. Я вообще люблю обращать внимание на всякое. Люди смешные. Все плюс-минус. На первых ступеньках справа стоят два подростка, вижу, что спорят о том, кому в кармане нести прозрачный пакетик с подозрительным наполнением. Слева, ниже еще ступеней на пять, стоит пожилая женщина, которую я частенько вижу тут и утром, и вечером. Она торгует какими-то цветами, я в цветах не разбираюсь. На глаз букеты симпатичные, да и женщина не отталкивающей внешности. Вот только жители нашего большого муравейника проплывают на волнах своих дум мимо, никто ее не замечает. А жаль. Еще ниже – сквозняк и разношёрстные сограждане толкают двери входа в метрополитен, максимально сильно и быстро, чтобы успеть запрыгнуть и не быть зашибленными этой дверью насмерть.

Деньги. Жетон. Эскалатор. Люди уже суетятся по перрону, а значит, вагон уже на горизонте. Либо слышно, либо видно. Ускоряюсь, двери открываются, двери закрываются. Следующая станция какая-то. Вернее, я-то точно знаю, какая следующая. А вам не всё равно?

В вагоне люди почти не говорят. Никак. В живую слишком громко, а связь работает плохо. Все либо смотрят в гаджеты, либо друг на друга, либо спят. Я раньше думал, что метро – плацдарм для знакомств. Что люди, которые смотрят друг на друга в процессе поездки, захотят продолжить общение. Догнать друг друга и сказать что-нибудь глупое, может, но в то же время нейтральное. Например: «Привет, правда тут шумно? Я – Аня, а ты?». А в ответ: «Да, я первый раз в метро. А я Василий. Как дела?». И всё. Да здравствует простота и самобытность. Люди знакомятся, люди влюбляются. За все годы езды в метро на работу, изо дня в день, я ни разу не увидел воплощения своей истории. Хотя, скорее всего потому, что не туда смотрел.

Я в метро сплю. Организм привык. Мне легче, моя станция по данной ветке конечная. Все суетятся, я просыпаюсь, пора выходить. Эскалатор, рамка антитеррора, дверь, улица. Закуриваю еще раз. Организм привык. Не к никотину, к расписанию. Тело знает, что когда возникают паузы в процессе ежедневной беготни, значит, нужно закурить. Вселенная так устроена, ничего не поделать. Во всяком случае, моя вселенная.

Далее, пешком через центральный городской скверик. Так, несколько лавок, деревьев. Одно название в общем, но мне нравится. Курю, пересекая сквер, вдали от городского смога. Правда поэтично звучит? Хотя, может, я и преувеличиваю. Но мне нравится.

Остановка. Трамвай. Мелочь. Билет. Место. Как у собаки. Забавно, но контингент, путешествующий на трамвае, в корне отличается от кротов из метро. В хвосте вагона сидит мужчина лет пятидесяти, который орёт: «Да не слышу я ни черта, Зина! НЕ-СЛЫ-ШУ! В трамвае, да! Молоко? Конюхов, что ли? А? ДА НЕ ПОНИМАЮ Я! В ТРАМВАЕ!».

В середину зашла мама с малышом. Робко прижалась к сиденьям в надежде, что кто-то уступит место. Этот кто-то – я. Мне не жалко. Ирония в другом. Если не встаю я, то приходит великий воин, живущий в недрах тела железной змеи – кондуктор. Дальше начинаются атаки ментального характера. Призывы к погибающей совести, об окаянной молодежи и так далее. Знаете, когда я хочу это слушать? Всё правильно.

Несколько друзей школьного возраста бегают из вагона в вагон от грозного хранителя специального седалища. От кондуктора. Она важно преследует их и знает, что Фемида восторжествует.

Люди смешные. Моя остановка. Перехожу пути, шлагбаум, вход со двора. В целом, у нас в офисе три дыры: главный вход, в бюджете и вход со двора. Коллеги пользуются парадной. Сначала ритуально встречаются у дверей, делятся новостями из своей увлекательнейшей жизни, потом курят, пьют кофе и поднимаются в офис. На шестой этаж. Я пользуюсь двумя другими дырами. Ну, во-первых, я ведущий специалист по финансам и отчетности, а во-вторых, я лучше покурю под звуки счастья из наушников, нежели в компании тех, от кого меня тошнит, от слова ПОМОГИТЕ.

Еще одна палочка смерти летит в урну на исходе своей пригодности. Дверь, лифт, офис. Первее всех добираюсь до своего рабочего места, включаю компьютер, наливаю кофе. Пока Windows недовольно маячит мне с экрана своей загрузочной шкалой, я устраиваюсь в кресле, потягиваюсь, наушники отправляются в карман, телефон встаёт на беззвучный режим. Корпоративные правила, ничего не поделаешь. И хоть крокодил Гена сегодня на работу и не приедет, коллегам повода сожрать себя я не даю.

Напиток заварился. Делаю большой глоток. Жизнь обжигающе начинает циркулировать по моим венам. Именно сейчас, а не за утренним кофе. Именно сейчас от меня потребуется всё мое мастерство и высшее образование финансиста. Мой час славы. Компьютер включился, с особой ненавистью издав в мою сторону звук приветствия. Дальше не для слабонервных. Папка отчеты. Отчет за апрель две тысячи восемнадцатого года. В заголовке таблицы Exel апрель вручную изменяется на май. Всё. Финансовый отчет имени Игоря Скорцова готов. На часах восемь пятьдесят семь. Осталось чуть-чуть и домой.

Слышу, как в другом конце коридора раздаётся звон лифта. Коллеги. Они бурно что-то обсуждают, приближаются к нашему кабинету. К своим обязанностям. Ко мне. Делаю глубокий вдох. Натягиваю улыбку. Момент хэ.

– Привет всем! – максимально естественно и жизнерадостно выдаю я.

Моя часть договора выполнена. Впереди одни из лучших девяти часов моей жизни. Пристегните ремни, они вам не понадобятся.