Читать книгу Не торопитесь уходить - Александр Хардиков - Страница 4

Не уходи, не убедившись,

Что ты здесь лишний иль чужой,

На образа перекрестившись,

Гонимый ветром иль бедой.

Когда заранее не зная,

Куда прибьется парус твой,

И станет ли земля чужая

Тебе когда-либо родной.

Уж первый лист осенний кружит.

А скоро будет их не счесть.

Быть может, ты кому-то нужен,

Кому-то важно, что ты есть.

Освободившись от веселости беспечной

И отдав дань прелестным летним дням,

Я преклоняюсь перед грустью этой вечной,

Печальным твоим преданным глазам.

И пусть моя весенняя влюбленность

Сгорела в углях твоего костра,

Мила мне ранняя твоя невычурная гордость

И поздняя унылая пора.

Березовый ковер пружинит под подошвами,

Листвой твоей опавшею шуршу.

Сгребаю и беру ее пригоршнями,

Настоем чудодейственным дышу.

И каждый день, прошедший на природе,

Всегда я благодарно принимаю.

У нас с тобою нет плохой погоды.

(Рязанова Эльдара вспоминаю).

О, осень, ты и вправду золотая!

Искристым снегом светятся вершины,

А у подножья гор, не остывая,

Пылают жарким пламенем долины.

В убранстве ослепительного зала,

Устроенного в местности лесной,

Деревья смотрят в водные зеркала,

Своею удивляясь красотой.

Сорвавшись, листья первые над плесом

У водной глади медленно витают.

Сентябрь, волшебный маг рыжеволосый,

Прощальный с летом бал свой открывает.

Над нами осень разметала

По небу сети паутин

И в них сердца наши поймала

Прозрачной прелестью картин.

Над ярким золотом деревьев

Мы очарованы, плывем.

Пусть крыльев нет и нету перьев,

Но птиц на помощь не зовем.

Мы равны им, и даже выше

Наш устремляется полет,

И выше нас пуховой крышей

Одно лишь облако плывет.

Закружат листья в танце ветра,

Зашелестят своим дождем.

В плену веселого балета

В него легко мы упадем.

У осени так много светлых дней,

Которые приветливо тихи.

А если вдруг найдет на Вас печаль

С потоком холодеющих дождей,

Вы в доме своем кутаетесь в шаль,

Про осень сочиняете стихи.

У осени моей Ваши ресницы,

Ваше лицо и все Ваши слова.

У осени моей вкруг Вас уже кружится,

Как лист, моя седая голова.

Ложатся листья желтые под ноги,

Прохожие по улице идут,

А рядом, наклонившись у дороги,

Подсолнухи осенние цветут.

Какой невольный сеятель прошедший

Случайно семена здесь обронил?

Иль, может, ветер, мимо пролетевший,

В сырой земле их летом схоронил?

Как много солнц в одном земном букете

Под хмурым небом вместе собралось

Напоминать собою о минувшем лете,

Пока не затушил их инеем мороз.

Гуляет осень в собственных пределах.

Кленовый лист дрожит под каблучком.

Другой, присев, качается в качелях,

А третий закружился над платком.

Задумавшись, полет не замечая,

Без всякого внимания к окрест,

«Шанелью» вкруг себя благоухая,

Шагает девушка, планируя в подъезд.

За нею дверь захлопнулась входная,

Шурша, по шахте вверх унесся лифт.

И осень с ней зайти не опоздала —

Запутался в платке кленовый лист.

Осень, макнув в желток кисти,

Выкрасила деревья.

В распахнутые ветром двери

Влетели шумные листья.

Они покружились вяло

И опустились в кровать —

Время настало спать.

Я их укрыл одеялом.

Под хмурым небом осень не такая,

Как эта всем известная картина.

Ну, где же ты гуляешь, золотая?

Кого твоя качает паутина?

Который день льет дождь, не прекращаясь.

И ночью моросит он до рассвета.

В каких краях надолго затерялось

Обещанное в осень бабье лето?

И женщину напрасно ожидая,

Я пью вино, приткнувшись у камина.

Ну, с кем же ты гуляешь, дорогая?

Кого твоя ласкает паутина?

Дожди в сентябре зарядили надолго.

Сбывается данный на месяц прогноз.

Разбита вся в грязь по проселкам дорога,

И осень, сорвавшись, пустилась вразнос.

Казалось, уже обойдет бабье лето,

Обидевшись будто за что-то на нас.

Но снизошло между туч по просветам,

Решило оно показать мастер-класс.

Напрасно синоптики нас всех пугали,

Что больше его не увидим мы тут.

Из паутины воздушные шали

Бабы на рынке уже продают.

В саду горит калина красная,

Огонь пылает что есть сил.

Давно когда-то не напрасно я

Ее здесь крохой посадил.

Растет красавица и радует,

Как дочь любимая отца.

При встрече листьями и ягодой

Его касается лица.

На сарафане осень ясная

Зажгла рубиновый костер.

Не нагляжусь, все восхищаюсь я!

Не отведу никак свой взор.

Дождь стеной у калитки,

Как незваный пожарник,

Льет на двор и пожитки,

На горящий кустарник,

На упругие гроздья

Длинноногих рябин

И охваченных дрожью

Пышногрудых калин.

Из подвешенной лейки,

Где в купальнях темно,

Льет на стол и скамейки,

Черно-белое домино.

Здесь бутылка забылась

С недопитым вином,

А игра завершилась

Длинной рыбой-вьюном.

Деревья забылись в печали,

С непокрытой стоят головой.

Их ярко-зеленые шали

Осыпались желтой листвой.

Никто не поможет их горю —

Два лета в году не дано.

И лебеди к южному морю

Уже улетели давно.

Знакомая белая стая

Не скоро вернется сюда.

До самого теплого мая

Какие грядут холода?

Но в жизни немало печали,

Хорошему в коей есть след.

Те ярко-зеленые шали

Похожими стали на плед.

Пускай мне грустно иногда,

Что листья к осени желтеют

И одинокая звезда

Согреть влюбленных не сумеет.

Как не сумеет месяц блудный

Свое тепло отдать реке,

И до весны он беспробудно

Заснет у тучи в рюкзаке.

Когда над сонною равниной

Звезда, сорвавшись, догорает,

Пускай потухшая калина

На землю ягоды роняет.

Коли с души моей сгоревшей

Взлетит иль ангел, или черт,

Пусть тихо лист заиндевевший

Ко мне в могилу упадет.

Осень. Ветер все дальше уносит

От сгоревшей души черный дым.

Не увидит никто и не спросит,

Где ее потерялись следы.

Да и нужно ль искать их взаправду

По болотам, лесами и лугам?

Поднимается облако к аду,

Листья падают тихо к ногам.

Долго, долго стою. Провожаю

Свою душу в последний путь.

Долго слезы не вытираю.

Не убей, не солги… не забудь.

Ни к чему причитать и креститься —

Путь небесный лежит не в тюрьму.

И из золота даже гробница

Ей на кладбище ни к чему.

Незаметно уже стемнело.

Возвращаюсь один с похорон.

За рекою звезда полетела

В опустевшие гнезда ворон.

Если даже я вдруг загадаю

Свою душу из пепла сложить,

Все равно я тогда не узнаю,

Как же дальше на свете мне жить

Бреду меж деревьев, куда – я не знаю,

Ноги куда-нибудь да принесут.

Охрой траву листопад покрывает,

Листья слетают в свой вечный приют.

Куда б я ни шел, чтобы ни делал я,

Какой ни имел бы в миру этом вес,

Я – лист, оторвавшийся рано от дерева,

Давно унесенный в далекий лес.

Я не был обижен любовью и лаской,

Но не искал я покой и уют.

Лист похоронят по-христиански,

Ветер и вьюга его отпоют.

Горсть рябины – костер на ладони,

Обжигающий душу огонь.

Не жалей, что прошло. Только помни,

Как смеется и плачет гармонь.

Отсмеется весна, отхохочет,

Осень слезы уронит на грудь.

Только летние нежные ночи

Никогда, никогда не забудь.

Упадут если с дерева гроздья,

На ладонях погаснут они,

Все равно еще жить нам не поздно.

Только в сердце любовь сохрани.

Уходит осень, слезы не скрывая,

Под шорох с плеч спадающих одежд,

Как женщина уже немолодая,

Неся свой до конца нелегкий крест.

Еще вчера ее встречали по покрою,

Сентябрь ей платья модные дарил.

Ею красивой, смелой, молодою

Так шумно восхищался целый мир.

Недолог век цветущего букета,

Искусно в нем подобранных цветов.

Печален мир без красочного цвета.

Но он к иному времени готов.

Уже пора прощаться тихо с нею,

К концу течет продленный свыше срок.

Возможно, повезет как в лотерею,

И выпадет вдруг тепленький денек.

Но ничего в итоге не исправишь,

За осенью по следу не уйдешь.

И слез своих в ее лик не добавишь,

Когда смиренно на пороге зиму ждешь.

Ноябрь. Встревоженная осень податлива ветрам,

Блуждающим в неубранном саду,

На ветвях оставляя по утрам

Прозрачную застывшую слезу.

Здесь каждый лист висящий – фараон,

И на дорожках – тысяча гробниц.

Сверкающих ветвей печален тихий звон,

Не слышен бег гонимых ветром колесниц.

P.S.

Уходит осень. Не вернется скоро.

Но время бег по кругу продолжает.

Близка зима. В декабрь спешит Аврора.

Уже свой белый парус распускает.