Читать книгу Прикосновение - Александр Хриспенс - Страница 7

Весна 1989 года, время летит, время занято подготовкой к выпускным экзаменам и обсуждением – кто куда пойдёт после нашей «неполной средней школы»; кто поедет учиться, кто будет менять школу; мы с моим лучшим другом Сашей решаем поступать в Семипалатинский политехнический техникум, впрочем, мы мало что можем решить сами; родители мои – против, особенно мама…

– Нет, Сашенька, ты будешь дальше учиться в школе имени Горького, тебе нужно получить среднее образование, без него тебя не примут в институт.

– Мама! Я не хочу поступать в институт, я не потяну его…

– А техникум «потянешь»? Как же ты себе представляешь это? И кем ты будешь в жизни?

– Я всё обдумал, в техникуме проходят за один год десятый и одиннадцатый классы и получают среднее образование, потом – по специальности «Холодильные установки» учиться три года. Буду мастером цеха…

– Сынок! «Мастер цеха» – тот же рабочий, никакой руководящей должности, никакого продвижения не светит! Подумай, ты будешь всю жизнь потом жалеть, ведь у тебя же есть все возможности учиться в институте, ты очень способный мальчик и можешь многого добиться, если захочешь!

– Мама! Я всё решил, отпустите меня с миром, умоляю…

– Хорошо. Но мы с папой не будем тебе помогать, поступишь сам, сдашь вступительные экзамены, пройдёшь конкурс, а если не примут, то вернёшься домой, докончишь среднюю школу и поступишь в институт. Обещай мне это.

– Хорошо, мама! Обещаю!

После окончание школы мы с папой съездили в город Семипалатинск, где сдали документы в политехникум, и нам назвали дату вступительных экзаменов.

Лето, 1989 год. Мне 15 лет, сижу в летней кухне и готовлюсь к вступительным экзаменам в техникум: просматриваю математику, геометрию, литературу, русский язык…

Отец входит и с сожалением смотрит на меня:

– Ну, как ты, сынок, готов? Время пришло. Через три дня – в путь. Поедем автобусом, могли бы, конечно, на служебной машине с водителем, но я взял отпуск. Остановимся у тёти Вали, ты будешь неделю у них жить и экзамены сдавать, а я в это время съезжу к моим сестрам, в Серебрянск.

– Хорошо, папа! Я сбегаю к Сане, предупрежу его, он ведь тоже поедет!

Семипалатинск, тридцать первого июля 1989 года, понедельник, шесть часов утра. На автовокзале нас встречают сестра моего друга Саши, Оля, с мужем. Оля была старше нас на восемь лет – молодая стройная девушка с густыми, вьющимися каштановыми волосами, развевающимися на ветру…

– Санёк! Поехали сперва к моей сестре, а потом ты поедешь к своим?…

– Да нет, Саня, как-то неудобно…

– Ты мой друг – какие могут быть неудобства!?

– Нет, нет, я решил, – Саша хорошо знал, что переубедить меня было очень трудно, так как я был гордым, не желающим быть кому-то чем-то обязанным, мальчиком. Мы с отцом заехали на речной вокзал.

– Сынок, я сейчас узнаю, когда плывёт пассажирская «Ракета» по Иртышу в Серебрянск, к моим сёстрам…

У кассы папа, посматривая на меня, обстоятельно разговаривал с кассиром. Наконец, он обратился ко мне:

– Сынок, «Ракета» отходит буквально сейчас, в семь утра, один раз в сутки, так что придётся мне уже завтра утром ехать: ведь нужно тебя отвезти к тёте Вале и – назад, просто никак не успею!

– Папа, вы поезжайте сейчас! Я сам доберусь к тёте Вале, дорогу я знаю, и я уже большой: мне пятнадцать лет!

– Нет, Саша, об этом не может быть и речи, ты такой ещё маленький…

– Папа, я справлюсь!

Отец улыбается, смотрит недоверчиво:

– С одной стороны – это идея, но если ты ошибёшься, напутаешь что-нибудь?

– Пап, ну что я могу напутать, я всё знаю, ведь я здесь не впервые…

– Хорошо, сынок, – всё ещё сомневаясь, согласился отец. – Тогда смотри, вот на этом автобусе, «11 маршрут», ты прямо приедешь в военный городок «Юность», а там уже, рядом с остановкой, дом тёти Вали – двадцать третий, квартира двадцатая. Саша, ты всё понял?

– Ну, конечно, папа, мы были же там не раз!

Приехав в городок «Юность», я быстро нашёл дом, где жила моя тётя. Двери все отбиты кожзаменителем коричневого цвета – типично для квартир военнослужащих. Позвонил в звонок, никто не открывает, ещё раз – тишина, осмотрелся: вроде всё точно… Квартира двадцать третья, дом двадцатый… Mожет, ещё с дачи не приехали? Ведь вчера были выходные, на работу – к восьми, а дяде Андрею… вообще, не знаю, как у них там, в армии? Или что-то всё же напутал? Почесав затылок, я решил спуститься вниз и подождать их на лавочке у подъезда.

Сижу на лавке уже около двух часов – сейчас девять тридцать. Наблюдаю за домом: чем выше поднимается солнце, тем больше людей появляется во дворе, но к моему сожалению, знакомые мне лица так и не появились. Я лихорадочно мысленно перебираю дальнейший план моих действий. Поехать к дяде Рафаэлю? К ним я свалюсь, как снег на голову – они с тётей Катей ведь не знают, что я в городе. Что я им скажу? Словом, их радушием я пренебрёг. Поеду-ка я в техникум, попрошу общежитие на время сдачи экзаменов…

В техникуме мне отказали:

– Вы ещё к нам не поступили – не имеем права.

Я и не стал настаивать… Выйдя из здания техникума, я взглянул на мои наручные часы: было уже двенадцать часов дня. Я вздохнул: как не хотелось, но всё же придётся ехать к дяде Рафаэлю… Хоть бы их тридцати шестилетнего ещё неженатого сына – дяди Артура – не было дома… Что он подумает обо мне? Его все считали «интеллигентом», что ему до меня? Он же – врач…

К дяде Рафаэлю я точно знал дорогу, мне не нужен был адрес, его я запомнил, когда мы с отцом привозили в техникум документы. После сдачи документов отец уехал по делам, а я на маршрутном автобусе номер семь, как мне отец объяснил, доехал до дома дяди Рафаэля.

Итак, я побрёл на автобусную остановку, до которой было примерно метров пятьсот; мыслей никаких в голове не было, я просто брёл с туповатым безразличием к ситуации…

Пройдя метров сто, я почувствовал, как подул слабенький ветерок, и как будто кто-то подошёл ко мне с левой стороны. Я не успел придать этому значения, так как этот «Кто-то» стал вдруг говорить со мной… моим внутренним голосом:

— Вот ты и остался один, без мамы и без папы; что же, человек всегда когда-то остаётся один. Но ТОТ всегда с тобой – КTO всегда с тобой.

Я обомлел и замедлил шаг, моему удивлению и растерянности не было предела: я разговариваю сам с собой? Не понимаю – как? Я с осторожностью в себе смог спросить:

– Кто Ты?

Ответ последовал незамедлительно, всё также – моим внутренним голосом:

— ТОТ, кто всегда с тобой. КОГО ты гнал.

В моём сознании тут же всплыли воспоминания, как мы с друзьями обижали ребят из церкви и обзывали их «богомолами». Невольно у меня из глаз потекли слёзы, я заплакал:

– Боже! Неужели это ТЫ? Если это Ты, я обещаю Тебе стать хорошим человеком: крещусь, прочту Библию, буду чтить Твои Законы, не буду пить и курить!

В ответ голос был холоден и от него веяло неописуемой силой:

– Ты знаешь путь к своей тёте. Поезжай!

Сидя в автобусе, я не понимал, что происходит, и почему я так спокоен. Моя душа была спокойна – как будто она знала ЕГО вечно… И в этом блаженном состоянии я заснул. Проснулся я точно там, где надо было сходить, и как только сошёл, ГОЛОС появился снова:

— Вон такси, на автозаправке; подойди и скажи, что тебе надо на автовокзал.

Я приоткрыл рот от удивления и уже без особого страха про себя задал вопрос:

– Зачем?

— Там находится переговорный пункт: позвонишь в Урджар, уточнишь адрес.

Я, услышав это, обрадовался, сказав про себя: «Вот это да! Точно, это идея! Самое главное, логично!». И я ответил ЕМУ:

– Хорошо, я подойду и спрошу у таксиста.

Ответа не последовало, это было последнее, что было мне сказано…

Я тогда не задумался, что автобус с номером одиннадцать, на котором я приехал, на своём обратном пути тоже шёл прямиком на автовокзал… Я не знал ЕГО план, не знал ЕГО мудрость, ЕГО замысел. ОН знал меня – знал, что я без причины никогда не подошёл бы к таксисту.

Таксист, мужчина невысокого роста с коротко стриженными волосами, поблескивающими сединой, на вид лет пятидесяти, заканчивал заправляться; вынимая шланг из заправочного патрубка, он окинул меня взглядом:

– Да, конечно, мальчик, подожди здесь пять минут, я здесь по вызову – заберу клиентов, и к тебе подъеду. Будь здесь.

Садясь в такси, я заметил на заднем сидении двух светловолосых женщин, как две капли похожих друг на друга, примерно лет сорока, они оживлённо разговаривали о чём-то между собой.

Таксист внимательно следил за дорогой и, на мгновение посмотрев в мою сторону, спросил:

– Я вижу, у тебя что-то случилось, парень? Зачем тебе на автовокзал?

Женщины притихли, прислушались к нашему разговору, я отвечал таксисту долго и сбивчиво.

В один голос женщины воскликнули:

– Какое совпадение! Мы – десять лет назад переехали из Урджарa в Семипалатинск, как твоя фамилия, мальчик?

– Хриспенс!

Мою фамилию с первого раза никто никогда не запоминал, всегда переспрашивали, но женщины переспрашивать не стали:

– Не знаем таких, но ты наш земляк, и мы приглашаем тебя к нам – на время, пока будут у тебя вступительные экзамены, а потом родители приедут и найдут тебе квартиру.

Я был удивлён столь любезному приглашению, но принять его не мог, всё по той же причине: не хотел причинять кому-либо беспокойство:

– Спасибо за приглашение, но, извините, нет.

– Мальчик! Мы не принимаем твоего отказа, всё решено, едем к нам, у нас такие же дети, и вы, безусловно, станете друзьями; мы уверены – твои родители поступили бы с нашими детьми точно так же! Всё – едем к нам.

– Спасибо, нет, нет!

Таксист снова взглянул на меня и произнёс мою фамилию без всяких запинок – впервые в моей жизни с одного раза назвали мою фамилию правильно и так звучно:

– А Хриспенс Иоганн, не твой дядя?

От удивления у меня открылся рот. Я посмотрел внимательно на шофёра: ещё никогда не случалось, чтобы я встречал моего однофамильца, тем более за пятьсот километров от дома и в таком большом городе, – фамилию, которой я стесняюсь и которую хотел бы поменять:

– Нет, не знаю его, нет, не мой…

– Он – мой лучший друг, хороший человек, хочешь, поехали к нему? Примет тебя, как сына, ваша фамилия очень редкая, он будет очень рад увидеть своего однофамильца, а возможно, и родственника.

– Нет, нет спасибо!

Наши глаза встретились. Я рассматривал таксиста и не мог поверить, что всё это случайность. Таксист улыбнулся:

– Ну, и что ты будешь делать на автовокзале?

– Позвоню своим, уточню адрес моей тёти.

Женщины, внимательно слушавшие наш разговор, заголосили:

– Мы тебя не отпустим, мальчик, мы так не можем, мы будем переживать за тебя!

Я молчал, уже давно приняв решение. Таксист, глядя на дорогу, продолжал:

– Хорошо. Есть третий вариант: могу тебя устроить в гостиницу.

– А сколько это будет стоить?

– В сутки – два с половиной рубля.

Я в уме стал пересчитывать свои финансовые возможности: сегодня – понедельник, завтра экзамен: математика и геометрия – всё в одном, в четверг – русский язык и литература… В общем, в четверг вечером я могу ехать домой, выходит, максимально – четверо суток, это десять рублей; восемь рублей стоит билет на автобус, четырнадцать – на самолёт, буду экономить, поеду автобусом; с едой мне всё обойдётся максимум в тридцать рублей, а у меня с собой – сорок!

– Спасибо, знаете, этот вариант – лучший выход из сложившейся ситуации, я буду вам очень признателен!

Женщины, выходя, ещё раз предложили остановиться у них, и я снова отказался:

– Спасибо большое! Но мне неудобно, я совсем не хочу вас стеснять.

Женщины, принимая свои вещи из рук водителя, напутствовали его:

– Товарищ водитель! Мы стали невольными участниками в ситуации этого мальчика, нам очень жаль, что он отказался от нашего предложения, но мы вас просим – устроить его как можно надёжней, всё-таки это большой и незнакомый город для него!

– Не беспокойтесь, пожалуйста, я всё сделаю – он ведь оказался и моим знакомым!

По пути мы подобрали ещё одну пассажирку, таксист объяснил ей, что должен заехать в гостиницу, и ей придётся подождать, она согласилась.

Таксист договорился и оставил меня в гостинице; пока я доставал свои документы, он уже был возле машины, я ему так и не сказал «спасибо»…

Гостиничные апартаменты состояли из двух кроватей, стоявших по обе стороны комнаты, обе кровати были пусты. В левом углу стоял маленький холодильник, в правом – телевизор на тумбочке, посередине – большое окно, оно было распахнуто, и веяло свежим воздухом, лучи солнца падали на пол, разделяя комнату на две части и образуя световую дорожку, ведущую к окну; я шагнул по ней и, подойдя к окну, невольно зажмурил веки от цветовой гаммы, щурясь, я всматривался в пейзаж за окном: увидеть землю с высоты птичьего полёта – для меня это было впервые! Город жил своей жизнью: по небольшому парку шли прохожие, кто торопился, кто сидел на лавочках, наслаждаясь красотою природы, но только не тишиной – отовсюду доносился шум автомобилей, мчащихся по шоссе.

Солнечные лучи были так ярки, что я захотел взглянуть на их источник; осторожно поднимая глаза вверх, я рассматривал синеву неба и, дойдя глазами до источника, пытался выдержать слепящую яркость небесного светила, но было это почти невозможно: мои веки закрывались сами собой, автоматически.

Простояв у окна некоторое время с закрытыми глазами, я вспоминал сегодняшний день, в калейдоскопической смене впечатлений меня волновал только один вопрос – тот ГОЛОС, что это, КTO это был? Как ЕГО зовут? Неужели это был Бог, который вот так, просто, может прийти к каждому из нас? Где Oн живёт? Как Oн сказал… «ТОТ, кто всегда с тобой. КОГО ты гнал».

От этих воспоминаний слёзы выступили у меня на глазах, мне почему-то стало обидно, грустно, мне захотелось снова услышать ЕГО, я попытался заговорить с НИМ, но не зная, как к НЕМУ обратиться, с трудом подбирал слова:

– Боже! Господи! Не знаю, правильно ли я обращаюсь к Тебе? Я не знаю, как правильно, но одно знаю: Ты меня сегодня спас, я не просил Тебя об этом, даже не думал, что можно попросить, но Ты, видя мою нужду, сошёл ко мне, ко мне – недостойному этого, ведь я неверующий человек.

Боже! Не могу поверить, это – как сон, если бы мне это кто-нибудь рассказал – не поверил бы никогда, но это случилось со мной, я испытал всё это своим существом, Ты меня убедил, что Ты – существуешь, это всё правда, и я всё исполню, что Тебе обещал, даже не знаю, откуда это пришло; но если я обещал, то исполню и, надеюсь, в Твоей Библии я найду всё, что меня интересует.

Боже! Услышь меня, ответь мне, пожалуйста!

Ответа не последовало. Я долго ещё вслушивался в тишину. Безнадёжно – меня окружало молчание…

– Боже! Спасибо Тебе! Я никогда не забуду этот День и то, что Ты сделал для меня. Спасибо Тебе, Боже!

В техникум я поступил. Первые месяцы учёбы были для меня самыми трудными: ужасно тянуло в родительский дом, воспоминания не покидали меня, и ничего, ровным счётом, здесь меня не радовало: новая обстановка, новые друзья – всё было чужое, не близкое; но со временем я втягивался всё активнее в новую жизнь и постепенно привыкал ко всему.

С квартирой мне повезло: у моих родственников была знакомая бабушка, ветеран войны, у неё не было своих детей, и я был ей как внук – она не брала с меня даже квартплату; «баба Лида», действительно, была очень хорошим человеком, от неё я многому научился, прежде всего – не обижаться на правду, какой бы горькой она ни была, смирять свою гордыню и быть самостоятельным.

Я сразу всерьёз занялся учёбой, но первый семестр закончил с двумя тройками – никак не давались мне физика и химия, много было пробелов со школьной скамьи, но огромное желание переполняло меня, и к тому же, был стимул: получать повышенную стипендию, которая была на четверть выше обычной. Я хотел по возможности уменьшить родительское бремя – родители помогали мне всем, чем могли. Они часто звонили мне, поздравляли со всеми праздниками, так и сегодня, второго января 1990 года, раздался междугородный звонок. Я поднял телефонную трубку, в ней послышался до боли родной голос:

– Сыночек! Поздравляем тебя с днём рождения!

– Спасибо, мамочка, но мой День рождения уже прошёл: 21 декабря, в тот день я и отмечал его с друзьями. Мне уже 16 лет, как же вы не поймёте, что день рождения это день, когда человек родился, а не тот, который был записан по ошибке; когда я жил у вас, то подчинялся вам, но теперь я живу отдельно, так что, мам, поздравляйте меня, пожалуйста, 21 декабря, хорошо?

– Саша! Мне больно это слышать, мы же хотели сделать для тебя как лучше, но если ты настаиваешь – будем поздравлять тебя двадцать первого декабря…

– Спасибо, мама!

Это был рывок: второй семестр закончил без единой тройки и последующие – так же, успешно защитил диплом. Затем, это был девяносто третий год – армейская служба в военно-воздушных силах республики Казахстан, на то время уже независимой республики, так как СССР распался в декабре девяносто первого.