Читать книгу Яна - Александр Комов - Страница 3

После утренней планерки (или чего-то в этом роде) сотрудники Центрального аппарата специальной службы при администрации, выходя из кабинета директора, расходились по рабочим местам.

Начальник интегрального управления по борьбе лысеющий полковник Яков Заринский, подойдя к своему кабинету, оглянулся на проходящих мимо него офицеров и поймал взглядом своего помощника.

– Егор, зайди.

Егор тоже полковник, ему тридцать пять, Заринскому – пятьдесят. Полковники вошли в кабинет.

– Как впечатление? – проходя к рабочему столу, спросил Заринский.

– Я думаю… – начал было Егор, но решил держать впечатление при себе и вместо ответа спросил: – О чём он сегодня?

– Он уже сам не понимает, что несет, – с ухмылкой сказал Заринский, перебирая бумаги у себя на столе. – Печально, но с другой стороны… так… так… вот. – Заринский нашел искомую бумагу и, пробегая по тексту, между прочим, спросил: – Яныч так и ничего?

– Людей от него не было, – ответил Егор.

– На Зуба надеется. Зря… зря.

Заринский потер уходящую к темени лысину, вышел из-за стола и подошел к Егору.

– Лёву пора брать за жабры. Чувствуешь, как он кружит, вихрит, ускоряется… время… – загадочно произнес он и протянул Егору оперативную справку. – Этот пожар с трупиком… Ты понял, что это за трупик?

– Наш главный свидетель? – предположил Егор, глядя на справку.

– Думают, мы давить будем, а мы не будем, мы подождем, – сказал Заринский и ткнул пальцем в справку. – Трупик опознать, и в стопочку, пусть полежит. А паренька твоего подтянем, работа будет, как раз для него работенка.

***

В зале суда легкий шум ожидания. Прокурор лениво перебирал свои бумаги, подсудимый Павел Янович скучал и равнодушно слушал одного из адвокатов, который что-то шептал ему на ухо.

В первом ряду, рядом с Анатолием, во всем черном, словно на похоронах, сидела Анна. Она поправила темные очки и опустила руку на скамью. Сверху легла рука Анатолия, их пальцы переплелись.

Следователь районного управления спецслужбы тридцатипятилетний подполковник Сергей Ильич Кузнецов сидел у самого выхода из зала. По ходу процесса Сергей понял, куда всё идет и, когда выяснилось, что главный свидетель в суд не явился, хотел покинуть заседание, но его напарник Пётр рванул на поиски свидетеля, и Сергей остался в зале.

Пётр – капитан, ему тридцать два. Он хоть и не бледный, и уже не юноша, но всё ещё «со взором горящим», то есть нетерпим к несправедливости и дерзок с начальством. Потому и капитан.

Пётр объехал все места, обзвонил все телефоны, и вот спустя три с лишним часа вернулся ни с чем.

– Исчез, нигде нет, – сказал он, усаживаясь рядом с Сергеем. – Да хрен с ним, Ильич, там и без него картина лет на восемь, – успокаивал себя Пётр. Он хотел добавить что-то ещё, но голос секретаря прервал его на полуслове:

– Встать, суд идет!

Сергей поднялся и вышел из зала. Пётр последовал за ним, но в коридоре остановился и окликнул Сергея:

– Ильич!

Сергей не ответил. Сделав еще пару шагов за ним, Пётр остановился, замялся и всё же решил вернуться в зал, где судья скороговоркой, глотая слова, продолжал оглашать приговор:

– По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 198 УК РФ, а так же статьи 199 УК РФ, оправдать в связи с отсутствием объективной подтвержденности наличия вины.

Пётр, нахмурив брови, пристально смотрел на заплывшее, сонное лицо судьи, пытаясь понять, что же он, Пётр, не может понять.

Люди сначала по одному, а потом и группами потянулись из зала. Судья продолжал:

– По предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 УК РФ, оправдать…

***

– «Давид… Давид… – вертелось в голове Сергея.

Стоя на высоком крыльце у входа в здание высокого суда, Сергей мучительно пытался вспомнить…

– «Давид… Давид Герард!» – вспомнил он, наконец.

Где-то же совсем недавно он видел работу этого художника, репродукцию на большом билборде… интересно, кто-то же это сделал, размышлял Сергей, глядя, как внизу, на площадке перед зданием суда, обсуждая процесс, толпились неравнодушные к закону.

– Плохи дела ваши, поправшие правду, – прозвучал чей-то негромкий голос, но все услышали и повернулись.

На тротуаре, опираясь на посох, стоял городской сумасшедший старик – Старец. Он был в длинном черном балахоне с мантией и капюшоном на голове, седые волосы и борода обрамляли его лицо.

– Погибель ваша страшна и мучительна, – продолжал Старец, – хруст костей ваших, и скрежет зубов ваших не искупят вину вашу, – его пророческий голос звучал все громче. – Нет вам прощения за то, что отвергли путь правды, за то, что умножили беззаконие, за то, что осквернили святилище мое.

За спиной Сергея появился Пётр, он хотел прикурить, но увидев Старца, вынул сигарету изо рта.

– Полна чаша гнева Его! – продолжал Старец. – И грядет день гнева Его! И будете искать смерти и не найдете её, и будете кричать от боли, и пожалеете, что родились, но поздно. – Старец чуть опустил взгляд и голос. – Праведный же пусть не отступит, и святый освящает, удерживая от погибели. Ночь перед рассветом темна – крепитесь! И воздастся каждому по делам его, – закончил Старец и продолжил свой путь, бормоча уже совсем тихо: – Имеющий уши слышать, да слышит! Имеющий уши слышать, да слышит!

Над площадкой нависла тишина, отмеряемая посохом уходящего Старца.

На проезжей части со скрипом тормозов остановились три черных джипа. В это же время из здания суда в сопровождении жены, сына, адвокатов и личной охраны вышел Павел Янович. Проходя мимо Сергея, он остановился.

– Не плюй против ветра, сынок, иначе всю жизнь в дерьме, – посоветовал Павел Янович и прикурил сигару. – Но раз уж плюнул… – не обессудь, – сказал он и, окутав себя облаком дыма, со всей свитой двинулся к машинам.

Пётр сжал сигарету в кулак.

– Врезать бы ему! Прямо сейчас догнать и…

– Не советую, стошнит, – спокойно сказал Сергей.

– Меня уже тошнит, от одного вида тошнит, от этой профанации… Это суд? – Шоу! – возмущался Пётр.

– Услуги населению, – согласился Сергей.

– А он же… Это же угроза! Ты понял? – горячился Пётр.

Три черных джипа аккуратно тронулись с места и важно поплыли по дороге, Сергей и Пётр пошли по тротуару пешком.

– Они же смеются нам прямо в лицо! Какого хрена?! Правильно старик сказал, полна чаша гнева! Полна уже чаша! – продолжал горячиться Пётр.

– Пророк, – кивнул Сергей.

– А мы? Мы же видим! – не унимался Пётр.

– Кто даже в мыслях преступил, уже согрешил и наказан, – вынес вердикт Сергей.

– Кто наказан? Вон они – все жируют, – возразил Пётр.

– Ночь перед рассветом темна, – соглашаясь, повторил Сергей старую истину.

– Я так считаю, – настаивал Пётр, – либо мы его достанем, либо… я не знаю… иначе какой смысл?

И с этим Сергей согласился, но промолчал. Он и сам не раз задавал себе этот вопрос, действительно, какой смысл? Но сейчас он подумал не об этом, подумал и остановился.

– Петь, если это предконечные дни гнева, то… что потом? – спросил Сергей.

Заставив Петра задуматься и не дожидаясь ответа, Сергей пошел дальше, пытаясь вспомнить, что там, в итоге, что потом? Потом его догнал Пётр.

– Ильич, слушай, давай это… по пятьдесят… зайдем куда-нибудь… по сотке, – предложил Пётр.

На последних словах у него в кармане завибрировал, а потом и зазвонил телефон. Пётр посмотрел на дисплей и принял вызов.

– Да, солнце мое! … Да, а ты где? … Хорошо, … Да, Пупсик, пять минут… иду, Лапка, милая, две минутки! … Да, целую.

Пётр отключил вызов и посмотрел на Сергея.

– Ильич… – сказал он и, кивнув на телефон, виновато пожал плечами.

– Иди-иди, подкаблучник.

Пётр попятился, хотел сказать что-то ещё, но развернулся и побежал к переходу.

Пройдя несколько метров, Сергей услышал кричащий голос из плохо работающего мегафона.

– Мы с этим согласны? – спрашивал голос.

– Нет! – решительно отвечала толпа.

– Мы хотим так жить? – продолжал вопрошать мегафон.

– Нет! – ожидаемо кричала толпа.

Пройдя еще несколько метров, Сергей увидел эту толпу молодых людей у памятника на бульваре.

– Что будет дальше? – вопрошал плохо работающий мегафон.

– Дальше действовать будем мы! – нараспев отвечала толпа. – Дальше действовать будем мы!

На бульварном кольце затормозил автобус гвардии. Бойцы перескочили через пешеходное ограждение и побежали в сторону памятника. Молодежь кинулась врассыпную.

Один из парней, перебежав на тротуар, будто бы он ни при чём, начал раздавать прохожим буклеты, но к нему уже бежали два гвардейца. Поняв, что номер не прошел, парень сорвался с места и побежал прямо навстречу Сергею.

Повинуясь условному рефлексу, Сергей перехватил бегущего, поправил движение и, заломив руку за спину, прижал его лицом к стене. Подбежавшие гвардейцы, взглянув на удостоверение подполковника спецслужбы, взяли под козырек и ушли.

В руке парень сжимал пачку буклетов. Сергей вытащил один из них и отпустил руку. Парень, предвкушая неприятности, повернулся, исподлобья посмотрел на Сергея.

– Иди домой, – сказал Сергей.

Парень попятился и, переходя на бег, затерялся среди прохожих. Сергей опустил взгляд на буклет:

Welcome to freedom!

BAR – LIBERTAS – BAR

            «– 20%»

***

Три черных джипа один за другим всё так же важно и неспешно двигались по проспекту.

В одном из них Анатолий, повернувшись с переднего сиденья, показал Павлу Яновичу фото Сергея на экране своего телефона.

– С этим, что? – спросил Анатолий.

Павел Янович достал из кармана сигару и наклонился к снимку.

– Вообще-то, он парень неплохой и… в системе долго не протянет, – сказал Павел Янович и откинулся на спинку сиденья. – Лёву набери, – попросил он, прикуривая сигару.

Сидящая рядом Анна, разгоняя дым, приспустила окно. Анатолий набрал номер и передал телефон отцу.

– Лёва, здравствуй дорогой! – сказал Павел Янович в трубку и привычно закинул ногу на ногу.

***

Сергей остановился у входа в заведение с вывеской LIBERTAS, он сверил вывеску с буклетом и зашел внутрь.

За барной стойкой оказался тот самый парень с буклетами, один из которых Сергей держал в руке. Не то чтобы Сергей не удивился, но ему сейчас было всё ровно.

– Давно не виделись, – равнодушно сказал он бармену.

– Здрасьте! – кивнул Парень-бармен.

– Здесь свобода со скидкой? – спросил Сергей, предъявляя буклет.

– Для вас за полцены, – заверил Парень-бармен.

– Тогда, бутылку Джемисон.

Парень-бармен ловко открыл бутылку, поставил перед Сергеем, добавил бокал и трехслойную тарелочку с орехами и сухофруктами.

– Это за счет заведения, – пояснил он.

Благодарно кивнув, Сергей плеснул виски в бокал и сразу выпил. Затем, не выпуская бокал и бутылку из рук, он повернулся к залу.

В уютном полумраке с локальным освещением оказалось довольно много посетителей. Подцепив тарелочку, Сергей направился к свободному столику, но его опередили две половозрелые старшеклассницы. Они со смехом плюхнулись за столик, на свободные стулья побросали свои сумки.

– Занято! – хором прокричали старшеклассницы, хихикая о чем-то своем.

Сергей посмотрел по сторонам. Свободных мест поблизости не было, и он остановил взгляд на столике у окна, за которым сидела симпатичная девушка.

Это была Яна. Пригубив мартини, она прикурила сигарету, заглянула в телефон и что-то записала в блокнот.

– Вы позволите? – вежливо спросил Сергей.

Мельком оценив незнакомца, Яна молча вернулась к блокноту.

– Я к свету, – сказал Сергей, располагаясь напротив. – Всё живое тянется к свету, – добавил он, наполняя бокал.

– Вы уверены? С такой-то дозой? – усомнилась Яна, продолжая курить, вычислять, записывать в блокнот и говорить, не глядя на Сергея.

– А, ну, да… да. Знаете, хочется побыть одному, и не чувствовать себя одиноко…

– Логично, – согласилась Яна.

– Да, человек так устроен, что…

– Тяжко без собутыльника, – едко завершила Яна.

– Хороший собутыльник в наши дни – большая редкость, – сказал Сергей.

– То есть на безрыбье, и я сгожусь, – продолжала язвить Яна, не глядя на Сергея.

– Нет, я просто…

– Что? Не гожусь?! – возмутилась Яна, поднимая голову.

– Хм… Я Сергей.

– Яна, – небрежно бросила она, возвращаясь к блокноту.

– Угощайтесь, Яна! – предложил Сергей, указывая на орехи и сухофрукты.

Игнорируя предложение, Яна продолжала выписывать цифры из графика на сайте в блокнот. Сергей, чуть приподняв бокал, заглянул внутрь.

– Вы правы, Яна, – сказал он, – всё живое тянется к свету, а человеку сподручней в дерьмо, – сказал и выпил залпом, до дна.

– Приятного аппетита, – с раздражением буркнула Яна, не поднимая головы.

– Пардон, не к столу, конечно, но…

Сергей вздохнул и вновь налил себе виски. Ему хотелось как можно скорее сменить настроение, переключиться, войти в какую-то норму.

– А давайте, Яна, выпьем за вас, за вашу красоту! – предложил он, поднимая бокал.

Яна продолжала заниматься своими делами. Не встретив участия, Сергей поднял бокал к свету и невольно засмотрелся на игру бликов в янтарной жидкости.

– Красота, как явленное божество, несет нам радость восхищения, желание жить, любить, и сердце откликается улыбкой счастья!

Яна на секунду подняла голову, ничего не сказав, вернулась к своим делам. Сергей опустил бокал и посмотрел в окно.

За окном сотрудник кафе активно сгонял с места какого-то нищего, который со своими котомками, положив перед собой шапку для сбора мелочи, уселся на тротуар прямо напротив входа. Возраст человека без определенного места жительства трудно поддается определению, но вряд ли ему было больше шестидесяти.

Сотрудник ногой отшвырнул его шапку – мелочь рассыпалась по тротуару.

Заросший, одетый в лохмотья, и не совсем трезвый бездомный с трудом поднялся на ноги. Он не спорил, не протестовал, безропотно сносил пинки сотрудника и покорно собирал свои манатки.

Сергей с грустью наблюдал эту сцену, и все его мысли о красоте сменились на прямо противоположные.

– За каждой счастливой улыбкой череда невзгод и страданий, – сказал он, глядя на ковыляющего прочь бездомного. – Слезами и тоской пронизан лучший из миров! И где-то в нем сокрыт источник зла.

Сменить настроение не удалось, и он снова выпил залпом до дна.

Погруженная в свои дела Яна, глубоко вздохнув, подняла голову, сунула сигарету в рот и как-то недружелюбно затянулась. Заметив её раздражение, Сергей примирительно поднял руки.

– Я не хочу вам мешать, – сказал он.

– Кто мешает, того бьют, – со знанием дела пояснила Яна.

Она потушила сигарету, вернулась к блокноту и снова подняла голову.

– Вы ведь не женаты. И девушки у вас нет. Так? Понимаете, о чем я? Вы кто? Поэт-любитель-самоучка, или философ-неудачник?

– Нет, я… по гигиене окружающей среды.

– Дворник, что ли?

– Похоже на то, – согласился Сергей.

– Не сочтите за грубость, дворник, но череда страданий – удел неудачников и слабых, а слабость – противна жизни.

– Я проявляю слабость, чтобы сохранить равновесие, – оправдался Сергей.

– Собеседник для одиночества, виски для равновесия – безупречная логика! – усмехнулась Яна.

– А как иначе выкинуть всё из головы? – спросил Сергей.

Яна посмотрела на часы, положила блокнот в сумочку.

– Вот что, дворник, столкнулся с проблемой и сразу за стакан? Красота… добро и зло… Действовать надо, а не мямлить. – Она всем телом подалась к столу. – Инстинкт и воля! Переверни стол, сбрось фигуры! Бутылкой по башке и вперед!

Как бы в подтверждение своих слов Яна глотком допила мартини, жестко поставила бокал на стол и на всякий случай уже мягче добавила:

– Только не сейчас, конечно, и не мне, о’кей! – сказала она, поднимаясь со стула.

– Наверное, я должен сгореть от стыда, – сдерживая смех, произнес Сергей и тоже встал.

– Большая редкость в наши дни, – вспомнила его же слова Яна и накинула на плечо сумочку. – Ладно, у меня своих заморочек…

Она взяла со стола телефон и протянула Сергею руку для прощания:

– Пойду, пожалуй.

– Я тоже, – сказал Сергей, нежно пожимая её руку. – Может, вместе? Послушаем музыку…

– Какая неожиданность! Музыку!

– Ну да.

– Музыку?

– Да, музыку.

– Какую на хрен музыку?

– Рок, кантри… – Сергей пожал плечами. – Джаз…

– Джаз?

– Джаз… Классику…

– Ты ведь не наглый?

– Нет.

– Значит, дурак? – Яна набрала номер и приложила телефон к уху.

– Я не женат! – сказал Сергей. – И мне интересен вкус жизни… музыкально, как он звучит?

Яна услышала три ноты в трубке и голос: «Абонент временно…»

– Так себе звучит, – сказала она, опуская телефон в сумочку.

Немного подумав, Яна подняла взгляд на Сергея и спросила:

– Далеко?

– Что? – не понял Сергей.

– Идти далеко?

– Нет, совсем нет.

***

Квартира Сергея была действительно недалеко. Буквально через десять минут они зашли в подъезд, поднялись на второй этаж, и Сергей открыл дверь. Яна прошла в комнату, осмотрелась. Книжные полки, шкаф, кровать, на столе ноутбук, опять книги, томик Гёте.

– Это всё? – спросила Яна.

– Что? – опять не понял Сергей.

– Одна комната?

– Есть ещё кухня.

Яна прошлась по комнате, через приоткрытую дверку шкафа заметила китель, на погонах две звезды.

– Телевизора нет – современно, – сказала она и повернулась к Сергею. – А где же твоя музыка?

– Музыка… – повторил Сергей и посмотрел на бутылку в руке. – Музыка в душе.

– Рок, кантри и джаз?!

– Ага, – простодушно кивнул Сергей.

Яна достала телефон, пару раз прикоснулась к дисплею и музыка зазвучала.

– Ну, приглашай танцевать! – сказала она и положила руку ему на плечо.

Они танцевали, всё плотнее и плотнее прижимаясь друг к другу. В руке у Сергея была бутылка виски, у Яны – музыка из телефона.

Приподняв голову, Яна заглянула Сергею в глаза и чуть опустила веки, их губы почти соприкоснулись, но музыку прервал телефонный звонок и, томно улыбнувшись, Яна прекратила танец. Она чуть в сторону отошла от Сергея и ответила на звонок.

– Алло! Мы во сколько договаривались?! … Нет, сейчас уже нет. … Неважно, говори! … А что такое? … Хорошо, я перезвоню… Хорошо, сейчас перезвоню! – Не скрывая раздражения, Яна отключила вызов.

Она покрутила в руке телефон, посмотрела на Сергея и, приняв решение, направилась к выходу. Перед дверью Яна развернулась, шагнула к Сергею, указательным пальцем за подбородок притянула его к себе и чмокнула в губы.

– Пока, дворник, – сказала она и вышла из квартиры.

Дверь закрылась, замок насмешливо щелкнул.

***

За рулем своего авто Евгений, сбросив скорость, внимательно перебирал прохожих по тротуару. Увидев Яну, он прижал автомобиль к краю проезжей части, остановился. Яна подсела к нему, и машина тронулась с места.

– Ну? – недовольно спросила Яна.

– Я не нашел… не смогу, – сказал Евгений.

– Совсем?

– Совсем.

– Что предлагаешь?

– Продать твою квартиру.

– Что? – не веря своим ушам, переспросила Яна.

– Послушай, ты захотела жить одна…

– Не начинай! – перебила Яна. – Ты же знаешь, так надо. Потом, я купила квартиру – я!

– В кредит! – напомнил Евгений.

– И что? – спросила Яна.

– Плачу-то я!

– Льготный процент, Женя!

– А мебель, машина? Всё остальное? У меня уже нет возможности… в таких объемах…

– Женя, мы договорились, мне нужно время… Мы же договорились! А сейчас ты меня подставляешь!

– Я подставляю? Я уважаю твоё решение, твоё право на личную жизнь, ты знаешь мои взгляды! Более того, я плачу по твоим долгам, хотя сам снимаю угол. Во-вторых, у меня тоже долги. В-третьих, я предлагаю выход!

– Это, по-твоему, выход?

Евгений остановил машину и повернулся к Яне.

– Послушай, грядет девальвация, пройдет быстро, три-четыре дня, неделя максимум! – Евгений обаятельно улыбнулся.

– И что? – спросила Яна.

– Продаешь квартиру, вносишь аванс за новую, на остальные делаем ставки. Мы в тренде!

Яна достала телефон и открыла он-лайн график курса валют: 29.138; 29.142; 29.149

– Ползет… и куда ползет? – спросила она, не отрываясь от дисплея.

– Умножай на два, в моменте до трех.

– Если вся ваша биржа об этом знает, то это фейк! – усомнилась Яна.

– Информация такого рода… стоит дорого.

– Десять лет тюрьмы, в нормальных странах, – кивнула Яна.

– Слушай дальше, акции «Интер-групп» сейчас на плинтусе. У них судебные дела и прочее… Снимем сливки, перекинем всё туда. Когда «Интер» получит лицензию на платиноиды, акции, сама понимаешь… Это Клондайк! Яна! Эльдорадо!

– То есть… – Яна прикурила сигарету, – это шанс. Закроем долги и…

– И расправим плечи! Завтра можем пойти на сделку.

– Нет.

– Нет? – Теперь уже Евгений не мог поверить своим ушам.

– Нет, – твердо повторила Яна.

– Почему?

– Это моя квартира. И я её люблю!

– Глупо! Через неделю купишь новую.

– Нет, – ещё раз сказала Яна.

– Что ж… – Евгений поставил на драйв, – моё дело предложить,  – сказал он, и машина рванула с места. – Долги. Удавка затянется, останешься без квартиры и без денег, и… и что потом?

– Да ко мне уже приходили! Вчера, – с упреком сказала Яна.

– Кто? – не понял Евгений.

– Коллекторы, наверно, не знаю, я не открыла. Лёва скинул мою ипотеку, сказал, что по ошибке. Козел!

– Но это же… Всего лишь месяц просрочки! – удивился Евгений. – Они же не могут так сразу…

– Пять месяцев, Женя, пять! – снова с упреком сказала Яна.

– Пять? Но я же тебе приносил… – хотел было вновь удивиться Евгений, но понял, что его деньги потрачены не целевым образом. – Понятно, – сказал он и всё же удивился снова: – И после этого ты говоришь – нет?! Яна, ты заболела?

– Должен быть выход. Допустим, – рассуждала Яна, – текучку по долгам я оплачу.

– А по моим? – спросил Евгений.

– И по твоим, не плачь, – успокоила Яна.

– Откуда у тебя?

– Не твоё дело. Давай паспорт, завтра миллиона четыре тебе нарисую, может, прокатит.

– Повесить на меня? Ну уж нет!

– В чём дело, Женя? Три с половиной на ставку.

– Я уже поставил пятерку.

– То есть деньги у тебя есть!

– Я не мог не поставить!

– Молодец! С тебя ещё хотя бы пара паспортов, желательно левых…

– Стремно.

– Двадцатка, чистыми.

– Заманчиво, но… как говорится, поспешай медленно. Нельзя терять голову. Довольствуйся малым.

– Ты издеваешься?! Упустить такой шанс?! Кончай шутить, Женя! – Яна взглянула в боковое окно. – Куда мы едем?

– Ко мне. У тебя сейчас небезопасно.

– Знаю.

– Заодно и диплом заберешь.

– Сделал?!

– Сделал, но на защиту придется сходить самой.

– Схожу. Думай, Женя, где взять на ставку, думай!

– Будь я её отцом, я бы не дал ей ни копейки, но… может, хотя бы ещё десятку.

– Ты о чём? – спросила Яна.

– О Наташке! Это же «Интер»… Ну, в смысле… твоя подруга.

– Наташка… Наташка может и сотню… Наташка.

Яна бросила в окно сигарету и набрала номер телефона.