Читать книгу Абракадабра или Весна - Александр Коновалов - Страница 3

— … Обещала мне на туфли дать, и хрен дала… Смотри в чем я хожу: повесится можно. У меня одни кроссовки и, то «совковые». Зачем вообще меня родила? Перед пацанами неудобно, а перед девками и показаться страшно: засмеют. Дома сижу, как уродина…

— Сама денег зарабатывать должна. Я на вас с отцом вкалываю на двух работах. Тот вечно не просыхает, как с работы уволили. Тащить вас не обязана. От тебя помощи ни какой. Соседей бы постыдилась. Лучше бы на субботнике помогла.

— Делать мне нечего.

— Перед людьми не стыдно? Такая лошадь и не работаешь.

Перепалка матери с дочерью закончилась ничем. Сейчас было другое событие, более важное: у подъезда где проживал Семен Петрович собралась группа людей. Рядом с подъездом стояли машины скорой помощи и милиции. Все внимание было привлечено к этому.

Вскрытие замка Федором: слесарем ЖКХ, конечно в присутствии понятых и Клавдии Петровны прошло по маслу. Запах по подъезду еще усилился. Участковый Семен, которого выдернули с выходного был очень недоволен, а что делать: прокуратура смотрит на жалобы граждан, попробуй не отреагируй, если ты дома (невезуха: не успел слинять на рыбалку).

Тело Владимира Петровича находилось в квартире на диване, порядок был не нарушен. В позе эмбриона он располагался на кушетке. Осмотр места происшествия длился сколько положено.

Недавний стажер, занимавшийся писаниной и составлением бумаг, по деловитому под диктовку заканчивал всю процедуру: как никак, выезд не первый. На замечание старшего группы, чтобы не забыл взять подписи понятых, уже болезненно не реагировал. Прошли те времена, когда сопливым юнцом попался на удочку старшего, и в протоколе осмотра другого трупа (уже криминального), с его слов (старшего, а не трупа) записал, что тело расположено и указывает ногами на северо — запад, как будто жмурик собирался идти в этом направлении, да еще и в волнении: забыл дать расписаться понятому. Потом долго искал его: понятого, не труп, и за счет своего времени. Что делать: школа милиции, как и армейская школа — нужная, но суровая, зато потом уроки помнятся на всю жизнь.

Клавдия Петровна — золотой человек, на таких страна держится, всех лишних выкинула из подъезда на улицу, замкнула квартиру и осталась ждать службу эвакуации, а группа ринулась дальше по своим делам: впереди было еще пять вызовов и на этом не закончится. Неизвестно где и когда придется метаться по району. В суете и суматохе странным не показалось, что документов на квартиру не было, спасибо паспорт покойного находился на месте, где на фотографии еще молодой Владимир Петрович улыбался и как будто подмигивал, наверно хотел сказать: «Обо мне не беспокойтесь, долги всем прощаю, и меня больше не ждите».

Нормальный мужик: начальник CКМ потом просмотрел материалы и дал приказ в сводку о происшествиях не включать, но почесал в затылке: был не один случай, когда одинокий квартиросъемщик тихо помер или пропал, что делать: криминального характера не установлено. Что — то подсказывало ему, что дело не совсем чисто, но никакого состава преступления не было выявлено, а сил и средств не хватало, да и сверху по головке не погладят. Понятие «интуиция» в уголовно — процессуальном отсутствует, еще и пенсия дышит в затылок: на нее не проживешь.

Прогресс и цивилизация не остаются в стороне и помогают правоохранительным органам: в кабинетах начали появляться, на тот момент, пузатые компьютеры (на столе они занимали много места, где и так нельзя развернуться). Привыкание к компьютерам проходило быстрее, чем к пистолету: не все девочки смогли сразу сдать зачет, потом плакали горючими слезами и лишались премии.

Служба тыла с оргтехникой получило дополнительные хлопоты: местные архаровцы — опера то горячим кофе зальют, то с корнем случайно зацепят и выдернут провод: с задержанными и то обращаются нежнее. Сколько раз говорили, что монитор не подставка для посуды и вазы для цветов, особенно в женский праздник: с пузатых и неудобных мониторов вечно что ни будь падает. Выдача радиостанций пэпээсникам, участковым и потом сбор их, сосульки на крыше отдела при недостатке финансирования, списание бензина — это уже отдельная опера. Поражает наглость коммерсантов в век рынка: в конце года несколько раз в отдел приходят счета на круглую сумму от компании (близкой к администрации) за уборку снега, крыши и использование «КАМАЗа», хотя справлялись своими силами и силами суточников на исправработах, а «КАМАЗ» никто в глаза и не видал: мираж. Отстояли и не подписали эту ахинею, да же сверху не смогли задавить.

Орденов в тылу не выдают (на заднюю часть тела ордена не вешают: шутили сами работники), иногда некоторые забывали, что бравые опера своими успехами обязаны простым тыловикам.

Вот так, словно муравьи на полянке, хозработники, как хлебный мякиш, катили свой воз ежедневных забот, только в отличие от муравьев с шутками и прибаутками, иначе дело: «труба».

В кабинете тылового обеспечения наглый молодец цыганской наружности: весь в кожане, якорной цепью на шее, яркий, как попугай какаду, отправленный по решению суда на исправработы, с выпуклыми глазами и тыча печаткой самоварного золота, пытался качать права перед усталой женщиной инженером.

— Я это дэлать нэ буду. Нэ мужская это работа.

— А какая твоя работа? Коней воровать или наркоту сбрасывать. Разговоры разговаривать с тобой некогда. Не хочешь лопатой махать, сейчас пишу рапорт и пойдешь по этапу. Будет тебе санаторий. Не у себя в таборе находишься. Как раз твоя рубашечка яркая для работы и пригодится, заодно и мешки с мусором во дворе уберешь.

Наглый цыганенок поперхнулся и остался с открытым ртом (подобного с ним и на рынке не было, а женщины в семье разговаривали по другому: почтительно).

— Какая ты злая.

— Веришь, или нет? Я такая добрая была, лет десять назад, когда сюда пришла.

Но последнее слово должно остаться за ним, иначе он не мужчина, поэтому веско спросил.

— А как к вам в «ментовку» записаться? Много ли вам платят?

Теперь немного изумилась женщина — инженер: перед этим цыганенок не смог прочитать бумагу и говорил, что неграмотный (хотя врет наверное), да сейчас еще имел и судимость.

— Как все отработаешь, так и приходи. Тебя в милиции ждут и примут (с подтекстом). Должность генерала обеспечена. Орден, коня белого и шашку с золотом дадут, еще и рубаху красную…

Если отбросить все плохое и трагичное, много интересного, веселого и занимательного узреешь и услышишь в простых кабинетах на земле (это называли работу в райотделах). «Избранные» и управленцы в своих офисах, как мухи дохнут от скуки и не знают, чем себя занять на народные деньги.

Солидный и красивый мужик: Алексей, с окладистой бородой (разрешение у генерала на бороду выстрадано лет десять назад — иначе сильные раздражения на горле и подбородке, это не у генерала раздражения…у себя), густым и красивым басом, больше похожий на дьякона из кинофильма, дорабатывал в ОБЭП стаж перед дембелем. По внешности являлся украшением райотдела, да же начальство невольно старалось не повышать на него голос. Женский пол при его опросе: млел. Дамы могли подписать любую бумагу и долго не хотели выходить из кабинета. Но с товарищами, при грозной и авторитетной наружности, был доброжелателен, справедлив и пользовался огромной симпатией.

Другие опера и товарищи моложе не раз говорили ему: «Леша, что ты здесь оставил, на этих «галерах»? С твоей внешностью ты должен валюту заколачивать (в штанах с лампасами и в элитном ресторане, или в Голливуде играть царских генералов), а олигархи должны за тебя драться, что бы ты у них работал».

— Еще не время. Там посмотрим. Что мне олигархи, с вами раздолбаями веселей. — всегда был один ответ.

Экзотичное и очень деликатное заявление от церковного начальства в отношении одного местного священнослужителя, в основном в воспитательных целях, без лишней огласки и по обоюдному соглашению, было доверено только ему: Алексею Леонидовичу (наверху в милиции то же не дураки, а священнослужителей мы уважаем и чтим).

Абракадабра весной, как и тараканы в голове (свои у каждого) неожиданно выползают и дают о себе знать независимо от сана и положения — такова природа человека. А местный рядовой «батюшка» весной допустил нарушение: немного позаимствовал из пожертвований.

Свои товарищи опера (ограниченный круг) с большим интересом следили: чья школа милицейская или религиозная победит в словесном поединке. Старались «случайно» заглянуть в кабинет, как бы по делу и ненароком, но грозным окриком были изгнаны.

— Да ты расхититель батюшка! — по рабоче-крестьянски басом и прямо начал Алексей.

— Алексей Леонидович. Русский язык такой красивый и богатый, давайте правильно сформулируем нашу дискуссию. — продолжил священник.

Вот и все, что узнали товарищи-опера о долгом и интересном разговоре.

Особо любопытный опер, очень хотевший посмотреть на священника, на вопрос: «В какой одежде он был?». Услышал от Алексея: «В мирском был батюшка».

Позже, на утренней оперативке начальник ОБЭП (умный, разносторонний и зря в дела подчиненных не вмешивался) спросил: «Чем закончилась встреча со служителем церкви?», услышал, что «батюшка» ушел «умиротворенный». После этого начальник только покрутил головой.

Еще долго: почти полгода Алексей в разговоре и на совещаниях вставлял в свою речь (по делу) церковнославянские обороты. С друзьями в разговоре восхищался: «Вот кто умеет вести диалог! Мы тупые, если не хуже по сравнению с церковниками. Когда слов не хватает пользуемся одним матом».

В этом бескровном и словесном поединке милицию победила религия, а «духовное лицо» особо любопытный опер в райотделе больше и не увидел. На другую публику, доставляемую в райотдел, особенно после народных гуляний, ночных семейных разборок или операции «бомж» лучше не смотреть, но с ними работали ежедневно: одеты они были не по погоде и без фрака (случалось, что и босиком посреди улицы, а один гражданин на улице оказался совсем голый и невменяемый), духами не пахли, а чем то другим, и эстетического удовлетворения не приносили. С некоторыми клиентами вообще невозможно было говорить, и непонятно на каком языке, тем более нельзя узнать имя и паспортные данные: настоящие партизаны. Эсперанто тут не «катит», и здесь вообще в нем не нуждаются. Настоящим популярным и международным языком являются слова мата «великого и могучего» русского…: африканские студенты в столицах без учебников, очень легко и с удовольствием овладевают этими знаниями, не остаются в стороне и широкоскулые жители азиатских регионов, гордые кавказцы, цыгане, заполнившие рынки и уголки нашей необъятной Родины. Махровые интеллигенты, депутаты, чиновники, блатные, бабушки и филологи хоть раз в жизни пользуются выражениями. Особенно незаменимыми являются международные слова в экстремальных ситуациях: прыжках с парашютом и «тарзанке», на дорогах, при боли и травмах, и спасали не одну человеческую жизнь от смерти и инфаркта.

Радость и горе: две крайности русского народа всегда выражаются этими словами.

Сколько безвинных милиционеров несправедливо пострадали по жалобам использования «непечатных» выражений, когда иные языки, просто не помогают, а были употреблены только в интересах дела: предотвращения и раскрытия преступлений, да же спасения жизней в критических случаях, и ничего уже другого не оставалось…

— Правду Вам скажу ребята …

Не могу я жить без мата..

В детстве били меня мало …

Я … не виновата..

Если не ругнусь я матом …

В жизни будет пресновато… * (другое слово в рифму — примеч.)

…

— Да же в шахматах есть мат …

И ты ни в чем не виноват…

Богата земля русская народными талантами. Не номенклатурщики, а простые граждане являются кладом народной мудрости. Не зря в прошлом веке «народники», а позднее студенты-филологи периодически совершали набеги к источнику народной мудрости — там где деревня не вымерла и остался самогон.

Несмотря на собачий характер работы, вопреки напряженности, занятости, усталости, «чесание всех под одну гребенку — кроме блатных и приближенных…» и другим неурядицам, в райотделах были, есть и будут таланты. Рифмование, живопись с музыкой, и конечно спорт: ничего не было чуждо этим людям. Научное понятие: «профдеградация» и еще, сама жизнь сгубили не один талант (если в лечебнице общаться с психами, сам нормальным не станешь, а в чащобе леса превратишься в «Маугли» и начнешь «скокать» по деревьям, что бы выжить).

Пусть завидуют чиновники (крапивное семя) и блатные, но девочки в райотделах все раскрасавицы, особенно весной — в крайнем случае каждая вторая привлекательная, умные все, если жизнь не согнет в дугу — не сопьются и не «спортятся»!

Может поэтому название: «райотдел» начинается со слова: «рай», хотя опера немного рисовались, и говорили, что работают на земле.

Девочки в райотделах, без балды, были не только красавицы, но и сверх умницы — откуда, что берется при миловидных личиках. Пухлые уголовные дела, которые они ведут, не имеют представления о красоте (понятия это в кодексе не предусмотрено), а сами дела содержат только фотографии и схемы, относящиеся к преступлению и происшествию.

— Красавицы серьезные …

С умными вопросами…

— … разрешают пачку дел…

Это будет: райотдел…

— Строгий взгляд и гордый вид…

Сердце до сих пор болит…

…

— Но все равно немножко…

Бросаю взгляд на ножки…

…

— Меня они не замечали…

Свиданий мне не назначали…

Мужик среднего возраста и женатый, влюбившийся в молоденькую «дознавательшу», что бы попасть к ней на прием, начал совершать мелкие правонарушения и, да же отсидел несколько суток в камере. Спасибо опера — хорошие психологи, вычислили и смогли остановить его: объяснили, что это может плохо кончиться, заодно спасли еще одну семейную жизнь, которая уже почти погибла.

Это опять выползла весенняя «абракадабра» и «тараканы в головах» пошли бегать.

Ничего нет незыбленного в нашей жизни: все мы под богом ходим. Может только наверху живут сыто и спокойно, или успевают жить. Римская империя то же пала в одночасье, только пирамиды «Хеопса» в Египте пока стоят на месте.

— Где то далеко лежит …

Страна Хеопса … пирамид..

— ну а у меня одна забота…:

Где найти себе работу…

— Не рядом с Нилом: синим …

А дома здесь..

В России..

— Не много стал бесправен я..

Не еду я в Аравию…

Как слабый ручеек весной неожиданно превращается в бурлящий поток и сносит все на своем пути (и хорошее, и плохое), так и наша жизнь в определенные моменты, переворачивает все с ног на голову, и как вода уходит, оставляя за собой груды мусора.

После внезапной смерти Владимира Петровича (старичок был тихий, но деятельный и живой, не пил и казался вечным) мало, что изменилось в повседневной жизни людей во дворе старого района, но соседям в доме чего то не хватало.

Благодарность Клавдии Петровне: организовала похороны по эконом — классу и сделала все прилично: да же пьяных не было, организовала и скромные поминки: соседи помогли (от государства много не получишь). Дала телеграмму по неточному адресу дочери, которую никто не видел, и жила дочь где то на Дальнем Востоке, но оттуда не приехали и не ответили.

Жизнь без «дедушки Володи» утеряла некоторые краски, но шла своим чередом.

Зачем мы приходим в этот мир? Зачем так же уходим из этого мира, и не оставляем ничего? Дети, если они есть, не всегда помнят о своих родителях, или да же знать их не хотят.

В этом свете мы гости, но ведем себя по хамски — не так, как в гостях, а иначе не проживешь на земле, особенно в век базара или в переходный период. Поэтому и собачимся, как на рынке, иногда и топчем друг друга.

Дворовое сообщество джентльменов старого двора в беседке во главе с Колей: бывшим спортсменом погоревало немного, конечно помянули Володю и сказали добрые слова, выпили и закусили за упокой его души. Николай: спортсмен раскрыл философские темы, но дальше нужно добывать свой кусок хлеба (и вина). А молодежи вообще все было «без разницы», жили сейчас и одним днем.

На одной трагичной ноте и в черной полосе долго не протянешь, поэтому вскоре в беседке рассказывали новый анекдот: жизненный и из числа «тупых», но злободневных.

— Мужики сидят на рыбалке, долго сидят, вдруг голос из кустов: «Мужики, вы пить будете?» рассказывал Коля — Мужики молча переглянулись и дальше рыбачат. Снова голос из кустов: «Мужики вы пить будете или нет?». Какой дурак на рыбалке откажется, вот мужики хором и отвечают: «Будем, будем пить!». А голос из кустов и говорит: «Вы когда пить будете, меня не забудьте позвать.».

Кто понял, а кто не понял, но все в беседке дружно засмеялись.

Только один очкарик, слишком серьезный, спросил: «А в чем тут смысл?».

— А смысл в том — вразумлял Коля — что на этом свете тебе ничего просто так не предлагают.

— А на зоне за просто так вообще невинности лишают. — добавил Дзюба — Учись интеллигент, и будь всегда на стороже.

Через улицу, с другой стороны квартала, держа одной рукой пьяного товарища, а в другой пакет с бутылками, брели два гражданина: походкой «ходячих мертвецов» из импортного сериала. Направление движения говорило, что «турецкий вал» (канава с водой) на их пути не пролегал, что очень было продумано с их стороны, или сработал инстинкт самосохранения.

Указанные два «чела», были из другой компании, поэтому особого интереса в беседке садика не вызвали. Только прозвучало пара реплик:

— Счастливые: пьяные с утра. Где это они так нализались?

— Это ладно, как они в квартиру поднимутся? Один я знаю на пятом этаже живет.

— Ну и хрен с ними. Их проблемы, что делов своих, что ли нет?

Из окна квартиры пятого этажа за ними наблюдала женщина со злым выражением лица и застиранном халате. На увядшем лице (в молодости была привлекательна) было такое выражение ненависти, что двум гражданам было бы лучше сразу умереть в подьезде.

Назрела еще одна «братоубийственная война» и морока участковому.

Спасибо новым временам и умелому руководству.

Во дворе започковались саженцы, посаженные на субботнике еще в прошлом году. После уборки территории стало веселей и чище. Молодежь лихорадочно носилась из подъезда в подъезд, и наверно куда то собирались, новые шмотки на девочках вызывали зависть у старух и пересуды:

— Смотри, как оголилась. Совести совсем нету!

— Да ладно Матрена, себя что ли не помнишь? Сама без трусов бегала по переулку. И за парнями бегала и всем давала..

В каждом кругу свои разговоры, и свои проблемы, но выживание в новой реальности объединяет всех — преемственность поколений. Молодым девкам новое время нравилось: можно оголяться, выбирать себе парня — это если красивая и деловая. А что делать другим?.

А в квартиру Владимира Петровича через неделю въехал новый хозяин. Вежливый, но наглый и молодой: сразу видно из коммерсантов… Клавдию Петровну отшил сразу:

— На каком основании я вам буду предъявлять свои документы и документы на квартиру? Может Вы мошенница? Я вас не знаю. Приходите с уполномоченным лицом. Тогда и поговорим.

Да же за порог не пустил.

Клавдия (прошла все чистки), но тут, как девочка закраснелась, еще и извинилась, хотя видала и не таких. Вот, что значит «совковое» воспитание(партийная дисциплина называлась) и законопослушность: себе дороже и, где она законность.

Позднее участковый под предлогом проверил документы., но все было в «ажуре», так же и извинился.

Оказывается Владимир Петрович за два дня до своей кончины продал свою квартиру (его дело).

Состояние индивидов непредсказуемо меняется со сменой погоды, с увеличением светового дня активность то же увеличилась. Одинокий сосед вдруг начал проявлять внимание к своей соседке без видимых причин. Соседка, которая на словах, терпеть его не могла, вдруг стала прихорашиваться.

Продажа квартиры Володи прошла тихо и законно. Сделка, установленным Законом порядком проведена через агентство недвижимости «Империал» Сони Крайц. Агентство очень авторитетное в регионе и по рекламе; самое благонадежное и честное.

Голуби на крыше и во дворе совсем обнаглели. Девки чаще стали дерзить своим матерям, а пацаны попадать в милицию и драться со своими отцами и отчимами. Ни к чему уважать старших, если те в жизни ничего не добились, и, да же отцы и отчимы клянчили на опохмелку, некоторых папаш не пускали домой или выгоняли, потому, что не работали.

Деньги от продажи квартиры вообще нигде не фигурировали, и, при осмотре жилища Владимира Петровича ничего ценного не было. Куда он все и дел: его дело; может пропил, хотя и не пил.

Народ поговорил на эту тему и, что: толку никакого, у всех свои проблемы. Участковый проверил документы: все нормально.

С отъездом родителей на участки и на дачи молодое поколение вздохнуло свободно. Весна то же для них райский период. Свободная хата, где можно потусоваться и снять трусы с подруги, да и просто забалдеть, и отключиться.

Птички своим щебетанием на воле и в пригородной зоне, где есть лес, отвлекают от задних мыслей.

В лесном массиве, в схроне неприметный гражданин, что то выкопал, примерил на себе, закопал и двинулся в сторону автострады. На лице у него были солнечные очки, это было естественно в яркий солнечный день, и лицо закрывало. В руке держал пакет: ничего примечательного.

Минут через десять он сел в попутную машину и направился в сторону города.