Читать книгу Заморские клады. Кладоискательские истории - Александр Косарев - Страница 15

***

Корсика. Вблизи этого острова в 1943 году было утоплено несколько контейнеров с золотом и драгоценными камнями, которые собрал в Африке маршал Роммель. Основные совладельцы драгоценного клада Гиммлер и Роммель кладом воспользоваться не смогли, но в живых остался некий оберштурмбанфюрер Шмидт, который и проводил операцию по затоплению контейнеров. Длительные и кровавые «поиски» однозначно не привели к находке утопленных драгоценностей и возможно они всё ещё лежат на корсиканском мелководье.

***

Остров Реюньон. Согласно свидетельствам, здесь в ХVIII столетии спрятали свои сокровища пираты Ингленд, Тейлор и Левассер.

***

Остров Амелия. Расположенный недалеко от побережья Флориды этот островок неоднократно посещался легендарным пиратом Тичем. Высаживался он обычно с двумя или тремя матросами и парочкой сундуков. Возвращался же всегда один. Предположительно на острове он мог устроить от 2-х до 4-х тайников, приблизительно с сотней килограммов различных ценностей в каждом. Суммарная стоимость его захоронок может превышать и 10.000.000 $.

***

Остров Грайген. Английский пират Робертсон зарыл клад, который в наше время может стоить от 100 до 120 миллионов долларов. О событиях, приведших к захоронению этого клада, можно написать целый приключенческий роман, но из-за недостатка места придётся ограничиться лишь короткими пояснениями.

Робертсону досталась жизнь, насыщенная событиями и приключениями; в ней были и морская романтика, и безответная любовь, и кровавые пиратские деяния. В юности он служил гардемарином британского флота и плавал под началом самого Нельсона. В 1820 году он появляется у берегов Южной Америки уже как флибустьер и присоединяется к чилийским республиканцам, воюющим с испанцами за независимость. Робертсон и сам ненавидит испанцев, прежде всего по религиозным мотивам: ведь он – шотландец, строгий пресвитерианец и пуританин, а испанцы-паписты – его смертельные враги. В 1822 году он становится старшим офицером на «Гальварино».

Постоянно участвуя в кровавых боях и морских походах, Робертсон постепенно превратился совершенно беспринципного и безжалостного бандита. Но и на старуху бывает проруха. Как-то судьба занесла его в город Лима. И здесь с ним случилось то, что иногда случается даже с самыми отпетыми злодеями.

Как-то раз воскресным утром Робертсон забрел в городской собор. Шла воскресная месса. Католическая служба не могла вызвать отклика в суровой душе правоверного пресвитерианца и пуританина; Робертсон мрачно взирал на внутреннее убранство храма и ряды молящихся женщин, как вдруг необыкновенно белое для здешних мест, красивое лицо молодой испанки приковало его внимание. Сердце жестокого пирата мгновенно воспламенилось, пораженное неведомым ему доселе чувством. Не отрываясь смотрел он на красавицу, и его жгучий взгляд не мог не вызвать улыбок других женщин. Но молодая испанка, казалось, вовсе не смущалась столь откровенным вниманием и невозмутимо выдерживала взгляд рыжеволосого морского волка.

Сеньора Тереза Мендес – так звали эту женщину – была вдовой испанского капитана и, кроме того, как утверждали, любовницей бывшего губернатора Лимы. Прекрасно сознавая свои достоинства, она присматривала себе подходящую партию, и неимущий капитан республиканцев, каковым был Робертсон, явно не мог ее устроить. К тому же утонченной сеньоре Терезе не совсем подходили грубые манеры рыжеволосого моряка, а улыбка гиены не добавляла ему привлекательности. В то же время сила и уверенность, исходившие от шотландца, не оставляли сеньору равнодушной; ей льстило и то, что этот необычный чужеземец влюбился в нее столь страстно с первого взгляда. Робертсон же не просто влюбился в молодую испанку, – он стал ее рабом.

На пылкие признания Робертсона расчетливая сеньора Тереза отвечала с дразнящей улыбкой: – Сеньор, вы говорите, что желаете соединить свою судьбу с моею… Но что вы можете мне предложить? У вас великие планы, вы честолюбивы и храбры – это так. Но ведь этого мало. Мне нужен мужчина, который дал бы мне не только любовь, но и богатство, положение, славу. Мой избранник должен многого добиться, стать известным, обладать большим состоянием. Мы живем в бурное время. Идите, ловите удачу, добейтесь всего этого – и я ваша.

Как на грех в тот же самый вечер расстроенный пират встретил в таверне знакомого, который указал ему легкий выход из нелёгкого положения…

– Взгляните туда, мой друг. – Француз указал на сверкающую огнями гавань. – Видите вон тот английский барк? Это «Перуанец». Я знаю его капитана. И я знаю, что на этом барке есть то, что нужно вам для счастья.

Робертсон метнул на де Люрси угрюмый взгляд: сознает ли тот, что играет с огнем? Но француз, похоже, не думал разыгрывать шотландца. Он продолжал: – На этом судне огромное богатство – два миллиона золотых пиастров. Капитан утром уехал в Лиму искать заказы на фрахт. Захватите этот барк, мой друг, и ваша задача решена… и пусть ничто больше не мешает вашему счастью с прекрасной леди Мендес.

Здесь следует сделать небольшую остановку и немного ввести читателей в курс дела. Прежде всего, мне хочется уточнить слова легенды, относительно «золотых пиастров». Вообще-то пиастры изначально делали именно из серебра, а не из золота! Ведь само слово «Пиастр» произошло от итальянского – piastra, сокращенно от piastra d’argento, буквально – пластинка серебра. Эти монеты весом в 25 гр. чеканили из серебра с Мексиканских, Перуанских и Боливийских рудников, как в самой Испании, так и некоторых странах Латинской Америки. Так что у меня возникает сильное сомнение насчёт того, что на английском барке перевозились золотые монеты.

Впрочем, надежда, как известно, умирает последней. Ведь в Испании чеканили и золотую монету, которая называлась – эскудо. Первый эскудо отчеканили в Барселоне в 1535 году. Вес его составлял около 4 гр. с содержанием чистого золота около 3 гр. На аверсе его можно было увидеть гербовый щит, а не реверсе – крест. Как вот, нумизматам известен так называемый эскудильо, равный половине эскудо. Он содержал примерно 1,5 гр. золота и обозначается нумизматами, под названием золотой пиастр!

Исходя из только что озвученных цифр, мы с вами можем примерно вычислить массу клада Робертсона. Итак, если 2.000.000 золотых пиастров умножить даже на 1,5 гр. то получим ни много, ни мало, а 3 тонны золота! Согласен, за столь солидный куш можно было повоевать и полить пиратской крови! Но пора продолжить нашу душещипательную историю…

Робертсон молча выслушал этот неожиданный совет. Усмешка пробежала по его лицу, которое тут же опять превратилось в угрюмую маску. Вскоре он покинул кофейню, и некоторое время спустя появился в одном из портовых притонов Кальяо. Там шотландец завербовал две дюжины головорезов, с которыми когда-то плавал на судне «Конгресс».

В полночь два десятка человек под началом рыжеволосого шотландца тихо подплыли на шлюпке к стоящему на якоре «Перуанцу». Вскарабкавшись на борт, они нашли всю команду крепко спящей. Ни один не был пощажен, все были перерезаны во сне и отправлены за борт. Не зажигая огней, «Перуанец» тихо выбрался из гавани. Но прежде чем отчалить, Робертсон спустился в трюм с фонарем в руке и открыл один из найденных там сундуков. Француз сказал правду: сундук был полон золотых пиастров. Перебирая золото, Робертсон прикидывал, много ли останется ему после раздела добычи. Впрочем…, с какой это стати он будет делиться своим золотом с этими подонками?

Пиратам, во избежание проблем, предстояло поскорее спрятать свое золото. После поисков подходящего места на восточном краю Марианского архипелага они выбрали уединенный остров Грайген, который на старых испанских картах носит название Сан-Лоренсо. Его координаты: 18°44» с. ш. и 145°39» в. д. Прекрасным днем, когда легкий ветерок едва шевелил верхушки прибрежных пальм, «Перуанец» тихо вошел в небольшую бухту острова Грайген. Номинально остров находился в ведении испанского губернатора, но тот никогда на нем не бывал. Остров был густо покрыт лесом и необитаем. Робертсон, два ирландца и четверо матросов, оставшихся от прежней команды «Конгресс», высадились на берег и принялись искать место, которому можно было доверить два миллиона золотых пиастров…

Золото было закопано и после этого события последовали ещё множество кровавых событий, предательств, обманов и покушений, пока герой нашего повествования сам не попал в плен к испанцам. Те уже знали о том, что Робертсон зарыл громадный по стоимости клад и подвергли его изощренным пыткам. И вроде как сломленный ими ирландец согласился указать местонахождение своего тайника.

На следующий день, когда корабль приблизился к острову Грайген, Робертсона опять привели на допрос. Он угрюмо молчал. С закованными руками его бросили в лодку и доставили на берег, в хорошо знакомую ему бухту. Чтобы выиграть время, он притворился, что не узнает местность, и предложил пройти вглубь острова. Пока отряд продирался сквозь чащу дикого леса, Робертсону удалось избавиться от кандалов. Он едва не ушел от врагов, но был пойман, доставлен на корабль, раздет донага и прикован к пушке. Двум дюжим матросам было приказано сечь его. После двадцати пяти ударов спина Робертсона была изодрана в клочья, но он не издал ни звука. Палач велел своему помощнику продолжать истязание.

– Стойте! – наконец воскликнул шотландец. – Я приведу вас к кладу, клянусь вам! Я покажу вам это место!

Немедленно лодка была готова, но Робертсон попросил несколько минут передышки. Боль, физическая и душевная, искажала его лицо. Ему дали час. Испанцы не скрывали торжества: железный шотландец сломлен! С трудом поднялся он на ноги, закованные в кандалы, и медленно подошел к борту. Обернувшись, он бросил презрительный взгляд на наблюдавших за ним испанцев и стал спускаться в лодку. Но как только ноги Робертсона коснулись её борта, он резко оттолкнул лодку и, обхватив себя руками, очертя голову бросился в воду. Один из испанцев нырнул за ним, но тщетно: шотландец исчез в глубине.