Читать книгу Гроза Византии (сборник) - Александр Красницкий - Страница 27
Гроза Византии
Часть первая
Голубые и зеленые
26. Бегство
ОглавлениеНакануне ристалища Никифор, даже не предчувствуя, какая участь его ждет, имел продолжительное свидание со Склиреной.
– Что нам делать теперь? – с тревогой спрашивала Склирена. – Ты знаешь ли, эта проклятая Ингерина уже несколько раз спрашивала меня о Зое!
– А Михаил – меня об Анастасе.
– Что же делать? Ведь этот проклятый македонянин не задумается сказать, где они находятся и по чьей вине попали в подземелье.
– Ты рассуждаешь верно. Будет очень жаль, если все наши хлопоты пропадут напрасно! Ведь ты еще не утешена этим варваром, насколько я знаю?
– А ты – славянской девчонкой.
– Тоже! Потому-то я и говорю, что будет очень жаль, если все наши труды пропадут даром.
– Разве они не могут умереть там?
Никифор отрицательно покачал головой.
– Ты забыла, что за них македонянин… Умереть они могут, но их тела скрыть будет нельзя…
– Однако нельзя же их выпустить.
– Соглашаюсь с тобой!
– Стало быть, у нас нет никакого выхода…
– Постой, я, кажется, напал на счастливую мысль. Но тут, Склирена, ты должна мне помочь.
– Я готова все сделать! Говори, что нужно?
– Тогда наклонись ко мне, и я на ухо скажу тебе, что я придумал…
Никифор шепотом передал Склирене свой план. Та, пока он говорил, все время одобрительно кивала головой, а когда он закончил, вскочила и принялась громко хлопать в ладоши.
– Как хорошо придумано, Никифор, как хорошо! Мы спасены.
– Спасены, если только тебе удастся сделать все, что я говорю…
– Но ты уверен, что их ждет судно?
– Да, я знаю это от тех, кто ходил нанимать мореходов.
– Все складывается в нашу пользу.
– Итак, ты будешь действовать?
– Да, завтра!
– Завтра, но только тебе не придется быть на ипподроме.
– Голова дороже ипподрома.
– Я думаю!
Они расстались очень довольные друг другом.
Между тем в подземелье, где были заключены узники, происходили другие сцены.
Анастас переносил тюрьму со стойкостью философа. Он все эти дни почти не вставал с кинутого для него пука соломы, мало говорил и к своему тяжелому положению относился довольно беззаботно. Зоя, напротив, совсем упала духом. Она не могла понять, откуда постиг ее удар, и плакала целыми днями. Ирина напрасно старалась утешить ее, слова не помогали, а, напротив, еще более увеличивали скорбь Зои. Однако она нисколько не раскаивалась в том, что приняла участие в судьбе молодых славян, хотя и знала, что это заключение было местью Никифора, но сам по себе Никифор казался ей таким незначительным, что о нем она даже думала без злобы.
Спокойнее их всех троих был Изок. Эта тюрьма не была для него новой. Он был заключен теперь не один и надеялся, что какой-нибудь счастливый случай снова выведет его отсюда.
Так шли томительные дни.
– Сегодня ристалище, – вспомнил Анастас о дне, когда он должен был выступить со своими Голубыми на ипподроме.
Ему никто не ответил. Ирину и Изока ристалище не интересовало, а Зое в эти минуты было не до того.
Она знала, что такое темница Демонодоры. Очень-очень редко кто выходил оттуда живой. Императрица Феодора, устроив это мрачное здание, выказала большую сообразительность. Заключенный туда забывался всеми и навсегда.
Все это знала Зоя, и на сердце у нее становилось все тоскливее и тоскливее…
В этот день печаль особенно одолела Зою, она не могла даже скрыть своих чувств и несколько раз начинала плакать.
Но вскоре этот день показался им всем самым счастливым в жизни, по крайней мере Зое и Анастасу.
Совсем не в урочное время дверь в подземелье отворилась, и вошел тюремщик.
– Благородная Зоя, и ты, благородный Анастас, – обратился он к ним, – прошу вас следовать за мной.
– Куда? – спросили они в один голос.
– Вы сейчас это узнаете. Идите…
– Не вернемся ли мы сюда?
– Не знаю этого. Спешите же, вас ждут!
Он вывел их из подземелья в тюремный коридор.
Там, к великому своему удивлению, Зоя и Анастас увидели ожидавшую их Склирену. Молодая вдова с криком радости кинулась на шею Зои.
– Наконец-то я увидела тебя! Милая моя, дорогая Зоя! О, если бы ты знала, как переживала я за вас! Этот негодяй Никифор…
– Постой, – отстранила ее Зоя, – скажи прежде, зачем ты пришла сюда?
– Спасти!
– От чего?
– От смерти… Этот Никифор!.. За что он так озлоблен на вас? Но некогда говорить, иначе будет поздно. Сегодня ристалище. Кто знает, что может случиться после? Бегите!
– Бежать? Куда?
– Подальше отсюда… Я слышала, Зоя, у тебя нанят корабль; воспользуйся им. Я подкупила тюремщиков, и вы уйдете отсюда свободно… Кругом никого нет, все на ипподроме. Спешите на корабль, и пусть он немедленно поднимает паруса и уходит в море.
– Я ничего не понимаю… Ты намекаешь, что нас после ристалица ждет казнь, за что?
– Разве пьяница знает, за что! Он приказывает, его приказанья исполняют… Бегите, бегите сейчас! Я принесла вам простое платье.
– Мы верим тебе. Но мы возьмем с собой и тех славян, которые заключены с нами…
– Нет, нет, их нельзя брать, их не выпустит тюремщик на волю, и из-за них он задержит и вас. Спешите же!
– А наше имущество?..
– Я позабочусь о нем… Или нет! Лучше ты, Зоя, и ты, Анастас, напишите сейчас македонянину Василию… он в большой силе… пусть он позаботится о том, что вы оставляете здесь. Вот таблица, вот стиль… пиши же, Анастас, и идем!
Тон ее был так убедителен и искренен, что ни Анастас, ни Зоя не заподозрили даже, что перед ними ложный друг.
Оба они быстро написали таблицы к Василию.
В них они объяснили, что бегут, спасая свою жизнь, и вернутся тогда, когда Михаила-пьяницы не будет на византийском престоле.
Вместе с этим они поручали все свое оставленное имущество ему на сохранение, и Зоя от себя, кроме того, просила позаботиться об Изоке и Ирине, которым в случае, если она не возвратится, отдавала все свое имущество…
Придуманная Никифором хитрость удалась.
Своим беспричинным бегством Анастас и Зоя снимали с него всякую ответственность.
Ристалище еще не начиналось, когда нанятая Зоей трирема под всеми парусами выходила в море, унося с собой двух беглецов.