Читать книгу Будни нарколога - Александр Крыласов - Страница 16

Если человек заболел сахарным диабетом, он будет жить с ним до гробовой доски. Язвенная болезнь периодически обостряется, а уж если еще и пищу перчить, то расплата в виде резкой боли не замедлит явиться. При гипертонической болезни никому в голову не придет пить по пятнадцать чашек крепкого кофе. И только к алкоголизму, тоже, между прочим, хроническому заболеванию, отношение в нашей стране снисходительное. Простонародные нотки звучат даже в устах рафинированных эстеток – жен сильно пьющих творческих личностей. «Держался», «сорвался», «тяга». Через три минуты беседы понимаешь: в России страшен не алкоголизм, в России страшна анозогнозия (то есть элементарное непонимание сути заболевания, его причин и последствий). Мракобесие и непонимание элементарных вещей в отношении алкогольной и наркотической зависимости настолько укоренились в широких слоях населения, что без предварительного определения понятий мы будем говорить просто на разных языках. Хотите, я вам открою Америку? Мы живем в мире расхожих штампов и древних мифов в отношении алкоголизма и наркомании.

Миф первый

Алкогольная зависимость – фатальное, неизлечимое заболевание. Аминь. Ничего подобного. Статистика – вещь жесткая. Люди пьют от двадцати до пятидесяти лет. То есть как только кончается здоровье – заканчиваются и проблемы с алкоголем. Двадцать пять лет назад, когда я только начинал, я в это не верил. Теперь верю. Убедился, что испытанные бойцы, которые за один присест могли уговорить полтора литра водки, к пятидесяти годам подрастеряли свое богатырское здоровье. Сахарный диабет, инфаркт, инсульт, цирроз печени и др. – вот перечень болезней, которые мешают наслаждаться выпитым. То есть единственное, чем отличаются алкоголизм и наркомания от других болезней, это тем, что с каждым годом прогноз все лучше. При других заболеваниях все хуже, а здесь все лучше. Наверняка вы встречали очень и очень пьющих людей, которые под старость лет угомонились. Думаете, они от алкоголизма излечились? Нет, у них просто здоровье кончилось.

Миф второй

Тяга. «У него такая тяга», – говорит расфуфыренная дама про своего мужа, раздувая щеки. И сразу хочется спросить: какая тяга? Как в печке? Или как в аэродинамической трубе? Или речь идет о влечении к алкоголю? Так вот. Никакого влечения к алкоголю нет! Сказки все это. Заморочили вам голову пьющие товарищи, а вы уши развесили. Если говорить медицинским языком:

на первом месте по степени влечения идут наркотики;

на втором – табак;

на третьем – чай;

на четвертом – кофе;

на пятом – алкоголь.

Алкоголь на пятом месте, позади чая и кофе. Что, не верится? Тем не менее это так. Заприте пациента в одноместной палате и не давайте ему две недели водки. И что? И ничего. Он про нее и не вспомнит. А не давайте ему две недели еды? А? На стенку полезет, бедняга. А вам срок дадут за измывательство над человечностью. Когда мне пациенты рассказывают, как они, находясь в ремиссии два года, каждый день отмечали крестиками дни в календаре, я смеюсь им в лицо. И предлагаю рассказывать эти байки родным и близким, а не ветерану наркологии. Если он продолжает настаивать, интересуюсь, когда он это делал: утром или вечером, и не пропустил ли, не дай бог, одного дня? Вам еще не смешно? Смех кончается, когда ему уже попал глоток спиртного.

Миф третий

Алкогольная болезнь – распущенность, дурь, слабая воля. Надо взять себя в руки, сделать с утра зарядку, и алкоголизм отступит. Опасное заблуждение. Нельзя смотреть на эту проблему, как циклоп, одним глазом. Наркология – это часть психиатрии. А психиатрия некомпетентности не любит. Ни один обыватель не отдифференцирует шизофрению от маниакально-депрессивного психоза. И даже связываться не будет. Зато каждый норовит безошибочно отличить бытовое пьянство от алкоголизма. И говорит громко, уверенно, без тени сомнения, а так как знаниями не обременен, то тычет пальцем в небо. Я с такими людьми никогда не спорю, я их просто спрашиваю, что такое палимпсест? Они не знают. Предлагаю для начала прочитать хотя бы один учебник. Они отказываются. Перевожу разговор на балет. Я в нем все равно не разбираюсь. Вывод очевиден: пусть профессиональные психиатры-наркологи занимаются данной проблемой. А маги, чародеи, экстрасенсы, журналисты и пр. пусть отдохнут, поберегут силы для других великих дел.

Миф четвертый

Закуска и выпивка живут сами по себе. Ничего подобного. Вы обращали внимание, как в России пьют? Пьют всегда натощак. Мало того, пьют очень быстро. Под это дело и поговорки заготовлены:

– Жрать – дело свинячье;

– Закуска градус крадет;

– Между первой и второй перерывчик небольшой;

– Ты чего сюда, жрать пришел?

– Между третьей и четвертой пуля не пролетит;

– Закусывают только буржуи недобитые;

– Восемь водки, два салата;

– Между пятой и шестой позвони жене домой…

А между тем самый простой способ снять влечение к алкоголю – плотно поесть. На сытый желудок уже и выпивка не лезет, и кайф не тот. Грамотная жена не ругается на собирающегося выпить муженька, не выливает водку в раковину. Она накормит его как удава, он сам пить не будет.

Миф пятый

Пациенту, находящемуся в ремиссии, строго-настрого запрещены препараты на спирту, потому что якобы, почувствовав вкус спиртного, он заведется и уйдет в многодневный запой. На самом деле здесь решающую роль играет не вкус спиртного, а то, что в организм попадает дешевая энергия. И организм (не будь дурак) перестраивается на нее. Зачем из сосисок и котлет доставать четвертую часть, когда практически чистая энергия поступает из горлышка?

Миф шестой

Все люди с похмелья болеют одинаково. Ничего подобного. Средний представитель средней полосы шесть – восемь часов должен дожидаться, когда ацетальдегид – токсичный продукт полураспада спирта – полностью распадется до углекислого газа и воды. У испанских басков и жителей Кавказа ацетальдегид распадается за сорок минут. То есть представители данной категории не знают, что такое дикое похмелье. У них так хорошо работают ферменты, расщепляющие алкоголь, что вопрос, похмеляться или нет, перед ними не стоит. Наш же среднестатистический мужичок говорит так: да я бы не похмелялся, я же понимаю – на работу идти. А у меня жена, дети, но мне так плохо, так плохо, что просто необходимо пятьдесят грамм для приведения себя в дееспособное состояние. «Ну, а похмелка – вторая пьянка». У чукчей, эвенков, эскимосов, кстати, ацетальдегид разваливается через шестнадцать суток. Законодательно запрещено продавать северным народам алкоголь. Потому что за «огненную воду» они все отдадут. А количество ферментов напрямую зависит от времени употребления алкоголя данной национальностью. Испанцы и кавказцы употребляли вино еще до нашей эры, и в результате естественного отбора остались особи с хорошей ферментативной системой. В России водку трескают не так уж давно, раньше все больше меды пили, а их много не выпьешь – слипнется. На севере вообще мухоморы лопали. Так что к нынешнему спиртному изобилию мы пришли совершенно беззащитными. Вот говорят, что Россия спивается. Ничего подобного, идет естественный отбор, и через пятьсот лет и у нас будет достаточное количество ферментов, расщепляющих алкоголь. Да не бойтесь, мы что-нибудь раньше придумаем.

Миф седьмой

Если человек бросит пить, то солнце начнет всходить на западе и мир рухнет. Нет. Все останется, как есть. Только у вас перестанут дрожать руки. Но запомните, если вы приехали со светлой кожей в Египет и решили весь первый день валяться на солнце – это ваше частное дело. Но потом всю неделю вы будете скрываться в номере и натираться простоквашей. То, что вы сгорели, не зависит от вашей силы воли, а вызвано исключительно малым количеством пигмента меланина. А негр может находиться на солнце сколько угодно, потому что у него этого меланина завались. Никогда не видели, как лежит негр на пляже и загорает? Бывает. А вам с вашей бледной кожицей нужно пользоваться кремами-лосьонами от солнца и предусмотрительно уползать под зонтик. То же самое и с алкоголем. Вбейте себе в голову, что у вас мало ферментов и вам предстоит тяжелое похмелье – самому пить не захочется.