Читать книгу Железные Волки. Время секир - Александр Кудрявцев - Страница 8

Отправив Мясника на допрос пленников, Эйнар усадил друга за стол. Брезгливо посмотрел на объедки и смахнул их на пол. Гаркнул за дверь младшим, чтобы принесли меда и мяса.

– Ты даже не подозреваешь, как я рад тебя видеть в этом гадюшнике. – Сияющий Эйнар присел рядом, потом снова вскочил и, прихрамывая, заходил по комнате. – Ну рассказывай, задница, где тебя носило.

Ратмир махнул рукой:

– Это успеется. Расскажи, что с семьей.

Пересмешник помрачнел, присел рядом и долго молчал, подбирая слова:

– В логове скальда теперь живут Тени, – сказал он и осторожно поднял глаза на побледневшего друга.

– Их убили? – тихо спросил Ратмир.

– Слава богам, нет, – Эйнар невесело улыбнулся. – Когда я привез весть о смерти Браги, Брюнхильд оплакала его и собралась в дорогу. В Исландию, вслед за Унн Мудрой. Люди говорят, там можно брать земли сколько хочешь, в реках полно лосося и нет войны. Узнав, что муж отомщен, она сказала: «Не будет мне больше покоя на нашей земле». И уехала.

– Ты остался. Почему?

Эйнар задумчиво погладил пальцем лезвие приделанного к обрубку левой руки ножа. Усмехнулся и поднял блеснувшие глаза.

– Зарабатывать на жизнь нужно тем, что умеешь лучше всего. Я однорукий, но не калека. Помнишь, когда я хлюпал, как баба, ты пришел и сказал: «Вставай и дерись!» Так я и делаю. – Он вытянул перед собой культю. – У моего бога-друга Тюра тоже нет руки, которой он может держать щит. Боги войны не защищаются, а наступают. Я принес ему в жертву целую армию двуруких бойцов. Я друг Тюра и не собираюсь умереть соломенной смертью.

– Да я не о соломе, – с досадой перебил Ратмир.

Эйнар хмыкнул.

– Уезжая, жена Браги сказала мне, что худому волку никогда не одолеть упитанного медведя. А я ответил, что придется подкопить жирок.

– Много подкопил? – Ратмир хлопнул его по впалому животу.

Пересмешник рассмеялся.

– Зиму назад я встретился с отрядом славных парней, которым понравилось, как я машу своей железкой. – Он стукнул ногтем по звонкой стали, и нож на розоватом обрубке руки отозвался мягко и певуче, будто живое существо.

– Ты теперь грабишь тех, кого защищал, – сказал Ратмир.

Пересмешник помотал головой. Он больше не улыбался.

– Руки Атли дотянулись до всех, – ответил Эйнар. – Он перессорил старых ярлов – одних купил, других убил. Новые союзники Разрушителя жгут и грабят тех, кто не покорился. Те убивают его сторонников. Заварилась кровавая каша, парень. Старого порядка больше нет. А новый появится не скоро.

– Твои новые друзья мне это доступно объяснили, – Ратмир потрогал распухшую переносицу.

Эйнар потупился.

– Ты зла не держи. Не все у нас такие.

– У вас?

– Послушай, – покраснев, перебил Эйнар, – конунг Медведь собрал под свои знамена разных людей. Но их объединяет одно, – Однорукий сжал кулак, – неумение прятаться и отступать. Слабые здесь больше не выживают. Как и те, кто верил, что власть и ярлы могут защитить их дома…

– И сколько вас?

Эйнар быстро взглянул на Ратмира.

– Как бородавок на тролльем члене. Мы держим устье реки, два острова, несколько ферм у Скельдефьорда, Тресковая бухта тоже наша. Ярл из Англии по имени Тень собирает дань с кораблей на Большой реке и в Торговом заливе. Он самый сильный. Подмял недавно под себя Маленького Болле, который грабил караваны в Узком проливе. Теперь на земли Улла Медведя поглядывает.

– Ты теперь не корова, – сказал Ратмир, – а доярка.

– Время такое. Время секир, – сказал Эйнар, на смуглом лице которого заиграли желваки. – Простые люди хотят порядка. Если им это не могут дать перессорившиеся ярлы, то дадим мы. За это они нам и платят.

Эйнар зло рассмеялся.

– Став овцой, не удивляйся, что тебя стригут. Я – не овца. А ты? – посмотрел, будто прицелился, Пересмешник.

Ратмир промолчал, ковыряя ногтем посеребренное яблоко меча.

– Я знаю, что ты любишь по-настоящему, – Эйнар вкрадчиво понизил голос: – Присоединяйся к нам. Наш главный, Улл Медведь, идет в гору. С ним можно иметь дело… К тому же, как ты отомстишь Атли, если у тебя нет даже целого плаща?

Ратмир вздохнул, подтянул к себе драные полы и буркнул:

– Новый купить некогда.

– И дружину купить тоже некогда? И где возьмешь оружие, корабли для похода? – не унимался друг. – Или ты думаешь, что все это можно заработать на ферме?

– Пока ее будут грабить ты и твои дружки, это вряд ли, – сквозь зубы процедил Ратмир.

– Пойми – мир изменился. Старых законов больше нет. Вот, – Эйнар молниеносно выхватил из ножен сверкнувший Ветер, – вот новый закон! Мир снова спрашивает, кто ты? Овца? Или волк? Ты? Или тебя?

Эйнар шагнул к другу и попытался поднять к лицу лезвие. Ратмир мягко отпрыгнул назад. В грудь Однорукого уперся черный клинок Мстителя.

– Да! – Эйнар, затаив дыхание, замер на месте. – Я так и думал. Ты прежний.

Он медленно опустил меч. Ратмир помедлил и вложил клинок в ножны.

– Ты не овца, – выдохнул Эйнар, вытирая выступившую на лбу испарину.

– Кто теперь живет в Брагитофтир? – хмуро спросил Ратмир.

– Тень и его слуги, – помрачнел Эйнар. – Какой-то ярл из Англии, который, говорят, сильно сведущ в колдовстве. Крепко там окопался… Оттуда и Торговый залив держит. Но я его оттуда выбью, парень!

– Ты? – удивился Ратмир.

– Я! – Эйнар вскочил, взлохматив светлые волосы здоровой рукой. – Медведю нужно доказать, что я чего-то стою. И я только что это сделал! Своими силами выследил и захватил целый корабль. Я! Понимаешь? Завтра отправлю его Уллу со всем добром, в подарок. А он спросит: кто тот доблестный муж, добывший много добра? И тут я такой… такой выхожу, – Эйнар подбоченился и расправил плечи, – и небрежно так говорю: «О чем ты, Улл? Уж не о том ли корыте, что захватил я со скуки по пути сюда?»

Однорукий хлопнул себя по колену и расхохотался.

– Медведь наложит кучу от восторга! А я стану его хевдингом. Возьму людей, сколько требуется, и отвоюю наши земли. Ты – со мной?

– Я отправлюсь в Исландию, – хмуро сказал Ратмир. – Моя семья там.

Лицо Однорукого вытянулось от неожиданности.

– Ты неправ! Подумай! Ты и я такого можем наворотить… – Пересмешник взмахнул руками, будто стремясь объять необъятное.

– Вороти как хочешь. А я не собираюсь служить одним разбойникам, чтобы драться с другими, – ответил друг.

– А как же наши земли, парень? – Эйнар с досадой хлопнулся тощим задом на лавку. – Сбежишь, как Брюнхильд? Без мести? Позволишь Атли и его чудищу свободно ходить по земле?

Ратмир вздохнул и сел рядом.

– Год назад я встретил одного человека, который рассказал мне кое о чем.

– О чем?

Ратмир улыбнулся.

– Бабочки.

– Чего? – прищурился Однорукий.

– Расскажу. Для начала друга моего выпусти.

– Друга? – снова удивился Эйнар и тут же брюзгливо добавил: – Ну посмотрим, что за хрен…

* * *

Заспанный Рю, которого стража вытолкнула из корабельного сарая, с хрустом расправил плечи. Увидев Ратмира, он расплылся в улыбке:

– Ратмир-сан!

Тот, увидев его невредимым, облегченно вздохнул и заключил в медвежьи объятья.

– Живой! Живой – лопотал Рю, на всякий случай ощупывая руки и плечи товарища, чтобы убедиться, что тот не призрак. Утвердившись в земном существовании Ратмира, он принялся счищать с себя солому и труху.

Эйнар протянул Рю руку:

– Я Эйнар Однорукий. Говорят, пока тебя загнали в угол, ты успел зарубить троих. А по виду – девка девкой. Да еще и задохлая…

Тот спрятал руки за спину и покосился на Ратмира.

– Это мой друг, – сказал Ратмир.

– Друзья не бьют в спину, – процедил ронин.

Эйнар вздохнул.

– Я не знал, что вы на корабле.

– Похоже, ты многого не знал, Однорукий, прежде чем напасть на него, – прокаркал сиплый голос за его спиной.

– Ты о чем, Кривой? – бросил, обернувшись, Эйнар.

Хирдман в ржавой кольчуге и с кожаной повязкой на глазу, подошедший к ним, щербато ухмыльнулся.

– Мясник кое-что узнал на допросе. Зовет тебя. – Он выразительно посмотрел единственным глазом на Ратмира и Рю: – Одного.

– Подождите меня у сходней, – нахмурившийся Эйнар кивнул другу и похромал к жилищу Мясника.

* * *

За крохотной бойницей, вырезанной прямо в стене, сгущались сумерки. На острове Эйнар занял для засады заброшенный караульный домик. Ратмир с Рю приволокли с берега камней и устроили очаг, на земляной пол набросали елового лапника, расстелили шкуры. На потеплевших стенах поселились уютные тени – теперь здесь вместе с людьми жило пламя.

Вернувшись с последней вязанкой хвороста, Ратмир с удивлением уставился на склонившегося над аккуратно разложенными частями катаны[6] Рю.

– Сломался? – сочувственно спросил он.

Ронин отложил бронзовую цубу[7], которую протирал куском холстины, и поклонился вошедшему Ратмиру.

– Оружие северных варваров тяжелое, неразборное, быстро тупится и ломается. Клинки ржавеют и портятся от влаги. Мечи самураев создаются на века, потому что в них хранятся наши души. Разборные клинки легче поддаются уходу, а касаться их во время чистки есть изысканное наслаждение мужчины, – важно заявил он.

Маленькие руки жителя Ямато быстро замелькали, собирая детали катаны. Ратмир и опомниться не успел, как ронин с поклоном держал перед ним целый меч. Юноша невольно залюбовался драгоценным оружием.

– Говорят, что нрав человека подобен острому мечу. Если всю жизнь держать его в ножнах, человека будут презирать за мягкотелость. Но если вытаскивать его слишком часто, тебя будут бояться и избегать, – поведал ронин.

Сверкающее тело чудно отполированной катаны чуть выгибалось дугой, по которой скользил восхищенный луч заходящего солнца, упавший из открытой двери. Красноватый отблеск заката сиял на лезвии воспоминанием о пролитой крови. Казалось, сам клинок заново проживал память о своем участии в тысяче битв.

– Его зовут Куро Тора. По-вашему – Черный Тигр, – сказал Рю. В негромком голосе подрагивала тщательно скрываемая гордость.

Ратмир почтительно принял сокровище. Меч лег в руку, словно влитой. Белая рукоять с похожими на мелкие жемчужины пупырышками была перетянута внахлест черной тесьмой. Рукоять наливала ладонь такой приятной, надежной тяжестью, что ее не хотелось выпускать из рук.

Этот меч не был куском обычного железа. Черный Тигр почувствовал, что его выпустили из клетки, и звал в бой. Хищный силуэт клинка словно пел песнь о красоте войны и хмеле сражений, слышную лишь мужчинам.

– Рукоять покрыта кожей особенной рыбы. Она плоская, будто ее раздавили валуном, и имеет длинный острый хвост. Шершавая кожа никогда не даст мечу выскользнуть из руки, сколько бы крови врагов на ней ни было! – Сиявший Рю уже начисто забыл о подобающей в таких случаях скромности и хвастался вовсю. Ратмир с улыбкой глядел в горящие глаза Маленького Дракона. – Осторожнее с лезвием, – добавил Рю, увидев, что Ратмир пытается потрогать клинок. – Мы точим свои мечи гораздо тщательнее, чем вы. Любой из них остер настолько, что им можно бриться.

– Хотел бы я… – начал Ратмир, но тут дверь в караулку с треском распахнулась.

На пороге стоял белый как смерть Эйнар.

– Мне конец, – сказал он, глядя на Ратмира. Казалось, он больше не узнавал друга. – Улл разорвет меня на части!

Забыв о больной ноге, он принялся мерить шагами клеть, пока друг силой не усадил его за стол и не влил в глотку кружку терпкой браги.

– Рассказывай. Что стряслось? – Ратмир налил по новой.

– Я украл и ограбил корабль собственного ярла! Мне конец. – Однорукий махом осушил посудину. По его усам и бороде ползли темные струйки, но он словно не чувствовал этого. Глаза обреченно смотрели куда-то сквозь стену.

– Вот о чем Стюр пытался сказать Мяснику, – Ратмир запустил руку в волосы, почесывая затылок. Дело принимало скверный оборот.

– Теперь уже неважно, – отмахнулся Эйнар. – Капитан мертв. А завтра мертвецом стану я.

– Не станешь, – Ратмир понизил голос и, оглянувшись, продолжил: – Ты пойдешь со мной. Прямо сейчас. Оставим огонь до утра. Снимем охрану лодок. И до рассвета не хватятся. А там…

Эйнар тоскливо посмотрел на друга.

– У них моя жена.

Ратмир, уже приподнявшийся для рывка, хлопнулся на шкуры.

– Гуннхильд. Девушка, что нас спасла от Моржа. Помнишь?

Ратмир кивнул со вздохом. Однорукий залпом осушил новую кружку.

– Люди Медведя – не дружинники. Здесь каждый сам за себя, никто никого выручать не будет. Так что выход теперь у меня один. Отдам корабль Уллу Медведю. Расскажу все и повинюсь. Захочет казнить, пусть голову рубит… Зато жена в живых останется. – Он тяжело поднялся и выглянул за дверь. – Собирайтесь. Охране скажете, что я разрешил взять лодку. Плывите на полдень, к утру причалите…

– Я остаюсь, – тихо, но твердо перебил Ратмир.

Эйнар осекся и удивленно уставился на товарища.

– Ты же собирался…

– Я из дружины, – сказал Ратмир.

Эйнар шумно выдохнул и изо всех сил хлопнул рукой по плечу друга. Похоже, он впервые в жизни не нашел слов для достойного ответа. В полумраке раздался тоненьких всхлип. Это Рю, оценив драматизм величия момента, оросил слезами остро чувствующего поэта рукава своих одежд.

– Прекрасно! Это прекрасно! – повторял он, изящно промокая лицо тряпкой сомнительной чистоты.