Читать книгу Воронцов - Александр Ламантин - Страница 7

– Вы что-то хотели? – услужливо спросила служанка Оленька, увидев возле себя Воронцова.

– Да… мне бы успокоительного, – произнес он, потирая красные, опухшие от бессонных ночей глаза. Оленька, взглянув на его лицо, ужаснулась:

– Мой граф! Что же вы так… долго тянули? Ваши ночные кошмары убьют вас!

– Наверное, вы правы, – слабо улыбнулся Дмитрий. – Я действительно мешкал; графиня советовала мне принять лекарство еще неделю назад.

Оленька подошла к шкафчику и достала оттуда флакон с прозрачной жидкостью.

– Вот… по три капли перед сном. И не вздумайте принимать больше – в могилу сведет.

– Может быть, оно мне и надо, – усмехнулся Воронцов, принимая лекарство, и сразу понял, что не стоило так шутить: лицо Оленьки побелело.

– Нет, нет, не подумайте ничего такого! – Дмитрий взял ее за руку. – Я не собираюсь убивать себя. Я просто не подумал над своими словами, простите.

С минуту Оленька и Воронцов стояли так неподвижно, не отрывая взгляда друг от друга; затем Оленька неожиданно ахнула, вырвала руку и убежала.

* * *

– Не бережете вы себя, графиня, – вздохнул Понфилов, осматривая Васнецову, – С вашей болезнью можно позволить себе питаться лишь овощами; вы же злоупотребляете сладким и жареным, как беспечное дитя.

– Помилуйте, голубчик, – обратилась графиня к доктору, – Ну не могу я так сразу отказаться от своих привычек, которых я придерживалась всю жизнь! Отсутствие силы воли, капризы старой женщины – называйте это, как хотите.

– Вы только усугубляете свое положение, – с укором промолвил Понфилов. – Теперь, когда болезнь достигла такой стадии, мне необходимо следить за вашим состоянием каждый день; но добираться до вашего поместья с другого конца Лондона – дело не из легких.

– Эту проблему легко решить, доктор. Оставайтесь у меня на некоторое время. Дом большой, я бы даже сказала, чересчур большой, так что в тесноте вы не будете.

– Я, право, даже не знаю…

– Я не приму отказа, – отрезала Васнецова. – Я понимаю, что вы один из лучших докторов нашего времени и вы нужны людям не только в Европе, но и в Российской империи, но мне сейчас как никогда нужна ваша помощь. Я немедленно пошлю слугу за вашими вещами.

– Что-ж, сочту за честь быть гостем в вашем доме, – поклонился Понфилов.

– Не гостем, голубчик, а полноправным членом нашей семьи. Как вовремя! Это мой муж Дмитрий, – представила графиня вошедшего в комнату человека. – Дорогой, будь любезен, отведи доктора в одну из спален на втором этаже. Думаю та, что с видом на сад, придется ему по вкусу.

Воронцов кивнул. Они с доктором Понфиловым вышли из спальни и двинулись по коридору. Молчание первым нарушил доктор.

– Значит, вы – ее муж?

– Да. Мы недавно поженились.

– И… хм… вас не смущает такая, я бы сказал, чудовищная разница в возрасте?

– Ничуть. Если вы тот самый доктор Понфилов, о котором я так много слышал, то, полагаю, вы знаете очень многих, в том числе и семью Юсуповых из Москвы. Прекрасный пример пары, где жена намного старше своего супруга.

– Разумеется. Но тут совсем другое. Юноша вынужден жить с семидесятилетней старухой, потому что она грозится заколоть всех его сестер, если он разведется с ней. Графиня Юсупова происходит из старинного знатного рода, поэтому никто не смеет перечить ей, даже сам царь. У бедного парня, который женат на ней, просто нет выбора. В отличие от вас. Вами движет что-то иное, но я пока не могу понять, что именно.

– А что, если мной ничего не движет? Что, если я женился, потому что заблудился в своей жизни?

– И такое возможно, – кивнул Понфилов, поднимаясь за Дмитрием вверх по лестнице. – Тогда, осмелюсь предположить, ваша жизнь была полна трагических событий, раз вы пришли к такому неоднозначному решению.

Воронцов промолчал. Он чувствовал, как этот человек подбирается к глубинам его сознания, но не знал, можно ли доверять ему. И в то же время он понимал, что сойдет с ума, если кому-нибудь не расскажет все то, что с ним случилось.

* * *

Прошел месяц. К тому времени трудно было представить дружбу более крепкую, чем дружба между Воронцовым и Понфиловым. Они стали настолько близки, что между ними не осталось никаких секретов. Понфилов стал первым человеком, которому Дмитрий все рассказал о случившемся в его жизни. Доктор не стал осуждать Воронцова, он просто сказал, что «в каждом из нас живут свои бесы». Понфилов также поведал о своей истории: узнав, что его жена изменяет ему, доктор отыскал ее любовника и избил до полусмерти.

– Еще пара минут – и дело кончилось бы его гибелью. К счастью, случайные прохожие оказались рядом и остановили меня.

Понфилов обучал Воронцова медицине. Сначала показывал молодому графу анатомию тела на примере лягушек, выловленных в пруду; затем заставил вычитать вдоль и поперек книги о различных видах растений, целебных трав и отваров из них. Когда же служанка Оленька заболела, доктор позволил Воронцову самому лечить ее.

– Медицина, – говорил часто Понфилов. – никому не повредит. И в самый нужный момент она придется как никогда кстати.

Воронцов учился, не покладая рук, испытывая наслаждение от самого процесса познания. Он жадно впитывал каждое слово, сказанное доктором, он перечитывал книги по несколько раз, чтобы лучше запомнить хранившиеся там знания. Дмитрий наконец-то избавился от своих кошмаров. Флакон со снотворным Понфилов посоветовал выкинуть куда подальше – доктор верил только в целебные свойства трав. Так, целебная настойка из валерьяны превосходно успокаивала Воронцова перед сном.

Васнецова также была рада присутствию доктора в доме: он следил за ее режимом питания и проводил много времени с Воронцовым, заставив его избавиться от типичной для графа меланхолии. Графиня рада была видеть своего мужа счастливым. Она не подозревала, что причиной тому являлся не только Понфилов.

* * *

– Воронцов, я могу спросить тебя кое о чем? – произнес доктор, наблюдая, как Дмитрий собирает травы для настойки.

– Конечно, Понфилов, в чем дело?

– Что у тебя с Оленькой?

Дмитрий замер.

– Ничего, – быстро соврал он.

– Ты искусно обманываешь людей; но меня провести не так-то просто. Вы очень сблизились в последнее время, особенно после болезни Оленьки. Я вижу то, о чем другие обитатели этого дома даже не догадываются.

Граф продолжал молчать.

– Это, конечно, не мое дело. Ты – взрослый человек, Дмитрий, и сам прекрасно понимаешь, что тебе нужно, а что нет; но ты балансируешь на острие лезвия, изменяя Васнецовой с ее служанкой прямо в этом доме. Подумай, что станет с тобой, если графиня узнает об этом. Тебя выбросят на улицу без гроша в кармане. Ты будешь нищим, а в наше время нищий – значит, никому не нужный.

– Я приму сказанное тобой к сведению, Понфилов, – улыбнулся Дмитрий.

Понфилов протяжно вздохнул и раскрыл книгу.

Вечером Воронцов, пожелав доброй ночи Васнецовой, бесшумно спустился на первый этаж и, минуя слуг, добрался до самой дальней двери в конце коридора. Он три раза постучал в дверь, выдерживая паузы между каждым стуком.

– Воронцов? – раздался шепот за дверью. – Это ты?

– Да.

Дверь открылась и вот уже Оленька в объятиях Дмитрия.

– Я так ждала тебя! – произнесла она ему тихо.

Воронцов, одной рукой прижимая Оленьку к себе, другой рукой закрыл за собой дверь.