Читать книгу Мечи Ямато - Александр Логачев - Страница 2

Часть первая
В ЯПОНИИ ВЕСНА
Глава вторая
ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Оглавление

Срезал пион —

и себе настроенье испортил

на целый вечер...

Бусон

Наверное, если бы Артем бросил чужую плетеную собственность на землю, никто бы его преследовать не стал. Но тогда, мало того, что он остался бы без собственного короба – это еще полбеды! Он остался бы без еды, а на это он пойти никак не мог, это было выше его сил. «Ничего, мы еще поглядим, кто из нас быстрее бегает», – думал Артем, прибавляя скорость.

Что удивляло – никто сзади не вопил истошно «держи вора». Добежав до фруктовых деревьев и найдя возможность обернуться, Артем не обнаружил мелькающих в большом количестве преследователей. Мелькал всего один преследователь. «Странно, что он не кликнул подмогу. Не хотел отвлекать сограждан от просмотра? Ну, мне-то только лучше», – подумал Артем.

Главное – добежать до дороги. Где дорога, Артем представлял: через сад, потом вдоль рисового поля – и будет дорога. Вдоль дороги – лес густой, а в лесу уж он что-нибудь придумает. Например, запрыгнет на дерево и затаится среди ветвей. А если затаиваться будет уже поздно, то пусть-ка этот бегун попробует одолеть на дереве воздушного акробата! Даже голодного, уставшего и не до конца оправившегося от старых ран акробата! Очень ему придется помучиться, одолевая.

Они – сперва Артем, потом его преследователь – одинаково ловко перемахнули через изгородь примерно в два сяку[8] высотой, перепрыгнули через канаву с грязной водой, прогрохотали по мосткам, брошенным над ручьем, побежали по краю рисового поля.

Артем уже видел дорогу, за которой начинался лес.

Время от времени он оборачивался и, блин, не видел позади ничего радостного. Преследователь явно настигал. Быстроногий, др-рянь! И главное – какой настойчивый, а! Такое впечатление, что короб – его единственная и самая большая ценность. Еще, конечно, сказывалось и то, что японец бежал налегке, а Артем с грузом. Не бог весть какая тяжесть, этот короб, однако мешается. Ну не будешь же кричать на ходу: «Подожди, друг, я только булки достану и забирай все остальное взад!»

Они выбежали на дорогу.

Спиной почувствовав близость преследователя, Артем оглянулся. Так и есть – их разделяло всего несколько шагов. Догнал все-таки, гадина. Спринтер хренов…

Артем остановился, быстро скинул с плеч короб, поставил его на землю. Остановился и японец, переводя дух. И вдруг резким взмахом руки вытряхнул из рукава кинжал.

Вот этого Артем никак не ожидал и, признаться, опешил. В голове пронеслось: «Ведь несамураям запрещено иметь при себе оружие».

Больше ни о чем подумать Артему не дали. Японец бросился на него с кинжалом. Кричать извинения уже не было никакого времени, как и раздумывать над причинами такой повышенной агрессивности. Времени было – только увернуться от клинка.

Артем увернулся. Отпрыгнул в сторону.

– Да забирай свое барахло! – крикнул он. Хотел еще прокричать: «Не стоит оно того, чтобы резаться!» Но горячий японский парень не дал закончить фразу, а снова бросился на Артема.

Чтобы не дать себя проткнуть, гимнасту пришлось упасть в грязь, перекатиться и вновь вскочить.

Дело приобретало совсем уж скверный характер. Откуда столько злобы? Из-за какого-то короба! Или здесь воровство – столь тяжкое преступление, что за него положено немедленно убивать?

Вскочив, Артем сорвал налезающую на глаза шляпу и скинул накидку. В пылу борьбы он даже не сообразил, что открывает незнакомцу свое неяпонское лицо. Сообразил только тогда, когда это подействовало. Уже летевший вперед японец словно бы споткнулся в последний момент, и Артем без труда схватил его за запястье.

– Да успокойся ты! Давай поговорим!

Но проклятый японец разговаривать никак не желал. Костяшкой пальца свободной руки он ударил Артема под локоть. Кисть гимнаста на миг разжалась, и этого хватило японцу, чтобы выдернуть из захвата руку с кинжалом.

Предотвращая новую атаку, Артем сбил противника подсечкой и навалился сверху, пытаясь вновь перехватить и выкрутить руку с кинжалом.

Раздался вскрик, и Артем почувствовал, что его ладонь сжимает ребристую рукоять, а клинок входит во что-то мягкое и податливое. И тут же оказываемое японцем сопротивление ослабло.

Артем разжал ладонь и вскочил на ноги. Он увидел, что из бедра японца торчит обтянутая кожей рукоять. Японец обхватил рукоять ладонью и выдернул кинжал из раны. Выдернув, уронил оружие в грязь. А кровь ударила из раны в прямом смысле слова фонтаном. «Судя по тому, как хлещет, пробита артерия, – отстраненно подумал Артем. – Это дело считанных минут».

– Дай ногу перетяну! – Артем присел рядом с раненым на корточки, лихорадочно размышляя, что использовать в качестве жгута.

Японец внезапно гибко извернулся и всадил Артему ногу в подбородок. Удар вышел чувствительным, Артем отлетел в дорожную чавкающую грязь и повалился на спину.

Бли-ин, чертов япошка умудрился отправить его в легкий нокдаун. Потребовалось гораздо больше восьми боксерских секунд, чтобы прийти в себя, чтобы все перестало двоиться в глазах и затих гул в черепушке.

Тряся головой, Артем поднялся на ноги. И обнаружил, что его недавний противник ползет в сторону леса, оставляя позади себя широкую темную полосу.

– Эй, послушай! – Артем снова направился к нему. – Если не перетянуть ногу, помрешь прямо сейчас от потери крови.

Японец оглянулся. Артем встретился с ним взглядом, и столько было во взгляде этого желтокожего человека даже не злобы, а страшной неизбывной тоски, что гимнасту враз стало не по себе. А японец вдруг откинулся на спину, запустил руки под куртку-косодэ и стянул через голову что-то висевшее на шее. Зажал предмет в ладони, приподнялся, встал на одно колено и швырнул его в сторону леса, вложив в бросок – как-то сразу это стало понятно – все без остатка силы…

Проследив за полетом прямоугольных очертаний вещицы, Артем догадался, куда метил японец – хотел добросить до придорожной канавы, полной черной талой воды. Глубиной та канавка была никак не меньше метра, и предмет утоп бы в ней вполне надежно. Тем более и дно наверняка представляло собой ту еще жижу, которая быстро и качественно засосет предмет. Чертову уйму упорства и терпения пришлось бы применить тому, кто захотел бы разыскать в канаве это «нечто». А еще пришлось бы ходить по колено в холоднющей воде. Запускать в эту воду руку. Вряд ли нашлось много охотников. Уж не на то ли был расчет?

Но расчет не оправдался – до канавы предмет не долетел каких-то жалких полсяку, шлепнулся в придорожную грязь.

Неизвестно, увидел ли японец свою неудачу. Скорее всего – нет. Бросок отнял у него столько сил, что он повалился навзничь, разметав руки в стороны. И, похоже, потерял сознание.

Артем уже был рядом, присел на корточки. Вгляделся. Внезапно откуда-то пришла догадка, что все кончено. Может быть, слишком спокойным стало лицо этого незнакомого человека – мало у кого при жизни видишь такое абсолютно безмятежное, избавленное от всех волнений лицо. Проверяя догадку, Артем пощупал пульс, затем приложил ухо к сердцу. Потом ударил ладонью по лицу – голова незнакомца безжизненно мотнулась. Именно – безжизненно. Так и есть, все кончено, никаких сомнений.

– Бред какой-то, – пробормотал Артем. – Бред…

Невинная кража (если кража может быть невинной) неожиданно обернулась кровавой трагедией. Человек погиб по его вине и от его руки. Можно, конечно, оправдываться, что не было намерения убивать. Но убил же! Совсем случайного, невинного человека…

Кто его знает, сколько времени приходил бы в себя Артем вчерашний, еще не хлебнувший японского лиха, но Артем сегодняшний оправился на удивление быстро. Сделанного все равно не воротишь, а переживания можно отложить и на потом.

Сейчас же следовало как можно быстрее уносить отсюда ноги.

Артем огляделся. Вроде бы никого не наблюдается в обозримой близости (хотя, конечно, нельзя поручиться, что никто не сидит в лесных зарослях и не глазеет оттуда, но тут уж ничего не поделаешь). Артем подхватил мертвеца под мышки, поволок в лес, оставил там ненадолго под деревьями, сам походил вокруг, осмотрелся, обнаружил довольно глубокую яму, подтащил труп к ней, сбросил вниз, а после закидал ветками и нагреб ногой листву. Вроде бы со стороны не видно, даже если вглядываться.

Он снова вышел на дорогу, где бросил короб. Взгляд упал на валяющийся в грязи кинжал. Артем поднял его и швырнул в канаву, где тот, булькнув, утонул.

Дьявол, вот еще путь к проколу! Кровавый след. Конечно, на глинистой дороге темный след не так заметен, как на какой-нибудь другой поверхности, скажем на снегу. Но немного внимания и наблюдательности… дескать, что это тут за дорожка такая… и по следу можно отыскать место захоронения. Нет, переполох сейчас никак не нужен. И Артем ногой принялся нагребать грязь и размазывать ее поверх крови.

Ну вот вроде все, управился. Еще раз осмотрев место преступления, Артем направился в лес. Естественно, выбрал место подальше от той ямы. Увидел поваленное дерево, присел на него, открыл короб и принялся выкладывать из него вещи.

Короб не был забит вещами под крышку, а был заполнен где-то наполовину. Артем выложил на ствол дерева аккуратно сложенное кимоно, небольшую, с ладонь, вырезанную из дерева фигурку Будды, веер, заткнутый пробкой деревянный цилиндрик с какой-то мазью внутри…

Артем вдруг поймал себя на мысли, что ничем сейчас не отличается от обыкновенного разбойника, жадно перебирающего награбленное и уже выбросившего из головы только что убитого им человека. Может, и так, может, и так… Неприятно это, конечно. Да только не до сантиментов и какой бы то ни было рефлексии, когда от голодухи брюхо прилипает к спине. Кто не бывал в подобной ситуации, никогда не поймет…

Ага! Бэнто. Коробка с едой, которую берут с собой в дорогу. Такую, помнится, Хидейоши прихватил из дома Ядзиро. Ну же…

Пустая. Бэнто была совершенно пустая, если не считать каких-то белых крошек и палочек для еды. Забери твою душу… Артем даже не почувствовал в себе сил выругаться как следует.

Уже мало на что надеясь, он разобрал вещи в коробе до конца. И все-таки повезло. Нет, еды он не нашел, но на самом дне короба он обнаружил завернутые в тряпицу деньги. Шесть монет, две из которых, похоже, были золотые, остальные вроде бы из серебра. Все монеты были с дыркой посередине и с незнакомыми Артему иероглифами. Китайские, разумеется. Они в Японии после риса являлись самым ходовым платежным средством.

И это настоящая удача, иначе не скажешь. Это повезло.

Одна из золотых монет выделялась щербатым краем, будто ее погрызли чьи-то острые зубки. Причем не только острые, но и симметрично расположенные во рту – потому что в щербатости неуловимо присутствовала некая правильность, выщербины располагались через равные промежутки. Впрочем, Артем не сомневался, что от всего этого ценность монеты нисколько не уменьшилась – здесь деньги чеканят из чистых металлов, не из сплавов, поэтому золото и в щербатом виде остается золотом.

Совесть напомнила о себе уколом в сердце. Не стоит, мол, радоваться, денежки-то кровавые получились. И слабое оправдание, что вышло все случайно. Какая уж там случайность! Не трогал бы чужие вещи, человек остался бы в живых.

Да. Все так. Радоваться, конечно, не стоило, но и грех было бы не воспользоваться нечаянной удачей.

Оставив себе деньги, Артем покидал все вещи незнакомца в короб и отнес к яме, ставшей лесной могилой. Опустил короб в яму, забросал ветками и листвой. Теперь ничего не связывало его с погибшим.

Он снова вышел на дорогу и тут вспомнил о выброшенном японцем предмете. Что же это было? Он без труда нашел место, куда упала та штука, достал ее из грязи. Окунул, держа за черный плетеный шнур, в воду канавы, отмыл.

Лакированная деревянная дощечка. Обита по краям медью, что делает ее тяжелой. Размером с портсигар, толщиной в два пальца. С одной стороны на дощечке изображена стрекоза, зависшая между двумя цветками в траве: один в виде бутона, другой – распустившийся. С другой стороны ничего не изображено, голая крашеная доска.

Наверное, некий талисман или оберег. А выбросить его японец хотел, видимо, из религиозных побуждений. Вернее будет сказать, он не хотел, чтобы святыня, которая, возможно, перешла к сыну от отца, а к отцу от деда и вообще долгие поколения находилась в семье, попала в руки презренного бледнолицего чужака, который эту святыню, прикоснувшись, опоганит…

Артем задумчиво разглядывал лежащий на ладони предмет. Может быть, из уважения к последней воле умирающего следовало бы избавиться и от дощечки, однако не исключено, что вещица эта имеет некую ценность и ее можно будет обменять на продукты питания, когда выйдут все деньги. Ведь еще неизвестно, насколько велика сумма и на что ее хватит. Вполне возможно, и не на многое хватит. А путь до Ицудо неблизкий…

Ладно, решено. Оставляем. Артем повесил дощечку себе на шею. Потом будем разбираться, что с этим делать. Сейчас надо отсюда уматывать.

Здравый смысл требовал как можно скорее уносить ноги из города. Но голод говорил другое. Голод требовал как можно скорее что-нибудь закинуть в брюхо. Желательно побольше и понаваристее. Удаляясь прочь от города и возможных неприятностей, удаляешься и от еды. Когда там подвернется следующее поселение или хотя бы повстречается путник, у которого можно что-нибудь купить? Бог весть. Может быть, очень нескоро. И что, дальше так и пухнуть с голоду? И это когда у тебя есть деньги? Когда через какие-то десять минут уже можно есть, есть и есть…

Здравый смысл еще что-то бухтел разумное и правильное, а ноги сами уже повернули в сторону города и понесли по дороге.

Артем знал, куда идет и где он сыщет хлеб насущный…

8

Сяку – мера длины. 1 сяку = 10 сун = 30,3 см.

Мечи Ямато

Подняться наверх