Читать книгу Королевство голубых лагун. Книга третья - Александр Максимович Поваляев - Страница 5

Журак проводил Ришани и Оториброса в отведенную им комнату, в одном из домиков, приютившихся внизу. Охраны не видно, но Ришани все равно оставался настороже. Такого просто не могло быть! Где это видано, чтобы пленников оставляли без охраны? А то, что они пленники, не вызывало сомнений.

Странный какой-то остров. И правитель тоже странный, ведет себя, как мальчишка несмышленый. Хотя, нужно отдать должное, дисциплина у него железная! Да и эти непонятные разговоры про какой-то дождь. Из ведра они друг друга, что ли, поливают? Как это может быть, чтобы вода сама лилась с неба? Понятно, когда брызги на корабле или у скал при сильном ветре. Но, чтобы с неба? Сплошные загадки.

Оториброс не стал задумываться по поводу непонятностей, а улегся на кровать и уснул. Устал за время бегства. Дел никаких, какое решение примет Стрекот неизвестно. Потому и не стоит ломать голову. А чтобы разные мысли не лезли в голову, лучше всего лечь спать. Что он успешно и сделал.

***

Жители Вольного щеголяли в новой одежде. И что самое удивительное, так это то, что Клома каждому выбрала свой фасон. Сделала это настолько удачно, что оставалось только удивляться, как ей удалось угадать, кому и что больше нравится. Недовольных нет, даже в мелочах. А Нехочука, так тот и спать ложился в новом наряде.

Все старались, хоть как-то, отблагодарить свою любимицу. А Клома светилась от счастья и сознания того, что сумела всем доставить радость. Церас тоже тихо радовался, наблюдая, как весь поселок постепенно становится одной семьей. Где каждый старается позаботиться о других и доставить, хоть какую-то радость. Куда там пиратскому братству? Он ничуть не сожалел о сделанном выборе и старался оправдать то доверие, которое ему оказали бывшие рабы пиратов.

***

Литяп шел слева от Чапы и Брыка на расстоянии шагов двадцать. В этих краях они еще не бывали. Близился к концу уже третий день пути. Пока ничего интересного, если не считать новых впечатлений от самого путешествия. Хотя… Литяп остановился и подал сигнал остальным.

Едва заметная тропинка шла чуть в стороне. Опытным глазам она кое, о чем говорила. Ходили по ней нечасто, но и не редко. Не слишком утоптанная, но вполне различимая. Да и следы на ней не совсем обычные. Там, где почва достаточно влажная, четко просматривались следы когтистых лап.

Таких следов охотники еще не встречали. Судя по их величине, хозяин не самый мелкий экземпляр. Но, захотелось выяснить, что это за зверь. Заинтересовала и сама тропинка, и необычные следы. Направление определили по ходу следов. На всякий случай приготовили оружие и осторожно двинулись по следам, держась чуть в стороне от тропы.

***

К облегчению Карифа, Граст начал приходить в себя, едва оказался на палубе корабля. Корабль купеческий. Кариф больше всего опасался вопросов о том, как они оказались на острове. Подумать об этом раньше, почему-то в голову не пришло. Сейчас он лихорадочно пытался сочинить хоть какую-то правдоподобную историю, но мысли путались и никак не желали выстраиваться в достаточно правдивый рассказ.

Странно, но никто на корабле и не пытался их расспрашивать. Помощник капитана проводил их в каюту и молча удалился. Чуть позже кок принес еду, дождался, пока гости насытятся, собрал посуду и ушел. Ночью их никто не потревожил, а наутро впереди показался остров. Корабль вошел в бухту и пассажирам предложили покинуть корабль.

Через час корабль, с необычным экипажем, поднял паруса и снова отправился в путь. Кариф с Грастом остались на незнакомом острове, предоставленные сами себе. От пристани шла широкая дорога к видневшемуся в отдалении поселку, а может городку. Посидев в сторонке еще с полчаса, пираты поднялись и двинулись по дороге.

***

Крекул в задумчивости стоял перед заброшенным домиком, обнаруженным на острове, куда они попали по воле волн. Судя по всему, здесь уже давно никто не жил. Следы запустения виделись даже снаружи. Перед самой дверью росла трава, мешающая её открыть. От тропинки, ведущей к домику, не сохранилось даже и следа.

Тем не менее, внешне домик выглядел вполне прилично. Крекул поймал себя на мысли, что домик с надеждой смотрит на гостей, робко надеясь на то, что они останутся. Да, да… именно так. Дома тоже радуются людям. И скучают, если их надолго покидают. А некоторые даже умирают, так и не дождавшись. От тоски и одиночества.

Размышления Крекула прервал Мацык, решительно двинувшийся к двери. Нескольких ударов кинжала оказалось достаточным, чтобы освободить вход. Легкий скрип двери прозвучал, как приглашение, и гости вошли внутрь.

Внутри царил полный беспорядок. Практически, ни одной вещи, которая бы находилась на своем месте. На полу видны даже следы огня, потушенного кем-то. В прихожей у стены лежала сломанная лестница. Даже люк в погреб зачем-то открыт.

Обменявшись непонимающими взглядами, друзья принялись наводить порядок. Не сговариваясь, они решили остаться. Если есть дом, в котором уже давно никто не живет и есть люди, которым негде жить, то почему бы им не объединиться? Вскоре все вещи заняли надлежащие им места, а в печи весело резвился огонь. Уставшие, но довольные путешественники растянулись на полу, улыбаясь друг другу и приютившему их дому.

***

На Скалистый остров вернулись два корабля. На одном из них привезли еду, которую выменяли на старые пиратские трофеи. Ламут тут же распорядился все выгружать и складывать возле королевского дворца. Недостатка в помощниках не наблюдалось. Чуть ли не все население острова примчалось помогать.

Несмотря на голодный блеск глаз, никто даже и не помыслил что-то стащить, помня быстрый и суровый суд предводителя. Какдаст не успевал следить, кто и что складывал в растущую кучу на площади перед дворцом.

Масар сидел у окна и рассеянно теребил подбородок. То, что корабли вернулись с добычей, и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что теперь можно накормить людей, да и самому досыта поесть. Плохо, потому что теперь сложнее управлять самим Ламутом, который неожиданно стал толковым и дальновидным правителем острова.

К Масару за советами он уже не бегал так часто, как раньше. С каждым днем все смелее принимая решения самостоятельно. И, нужно признать, справлялся с этой задачей довольно толково. Заменить его сейчас кем-то другим просто немыслимо. С каждым днем у него появлялось все больше сторонников. Незаметно, Ламут превращался в короля Скалистого острова.

После разгрузки кораблей, началась дележка. Доля каждого жителя острова объявлялась Ламутом и утверждалась одобрительным гулом толпы. Лишь один раз раздались несогласные возгласы, и Ламут изменил размер доли одного из пиратов, посчитав справедливым мнение жителей.

***

Фокстигель осторожно выводил сторожевик на большую воду. Это самый первый выход корабля с новой командой. Путь лежал к Большому замку и Большому острову, а само плаванье, экзамен для команды корабля.

– Сначала идем вдоль берега, а потом видно будет, – дал команду Бомбрам.

– А почему сразу не уйти дальше от берега?

– Видишь, люди волнуются? Пусть сначала немного обвыкнут. Успеют еще хлебнуть свежего ветра.

– Согласен, – ответил Фокстигель.

– А твоего согласия никто и не спрашивал, – неожиданно рассердился командир, – Это приказ. Выполняй!

– Приказ, так приказ. Что ты взвился сразу? Я же только спросил.

– Ладно. Волнуюсь я очень, – неожиданно признался Бомбрам и направился в свою каюту.

***

Новая застава, новый начальник заставы, новый участок, новые пограничники… Всё новое. Даже одежда новая. Только оружие старое. Зато проверенное. Застава маленькая и команда маленькая. Всего-то трое пограничников и начальник заставы.

Молвер, которому присвоили звание лейтенанта, со своими пограничниками целыми днями изучал новый участок. Сказать, что он гордился, значит ничего не сказать. Лейтенантские погоны ему вручила сама Ромашка! А Лямик пожелал успехов. Мало кто мог этим похвастаться во всей деревне лесовиков.

На охраняемом участке делали укрытия, если вдруг придется где-то задержаться или остаться по какой-то причине. Там же оставляли запасы, на случай неожиданной задержки. Участок большой, за полдня не обойдешь. Не бегать же каждый раз на заставу, если что-то срочно понадобится.

Границы участка определяли Бумка и Стапень. Сама граница проходила по тому же ручью, что и на второй заставе. Так проще определять, где своя, а где чужая территория. Что с того, что за ручьем она ничья? Сегодня ничья, а завтра мог и хозяин объявиться. И что тогда? Воевать за новые территории? Лучше уж сразу провести границу своих владений, чтобы потом споров не появлялось. Ну, а пока можно и по ничьей территории побегать.

***

– Долго нас еще будут тут держать? – поинтересовался Оториброс у Журака, – Надоело сидеть просто так.

– Так погуляйте по острову. Вас же никто не держит взаперти, – удивился Журак, – Чего всё время сидеть на месте?

– Так мы же не знаем, где можно ходить, а где нет, – подал голос Ришани.

– Да, где хотите, там и ходите, – рассмеялся Журак, – Дальше острова все равно не уйдете. Только лодки не трогайте.

– Боитесь, что сбежим?

– А куда и зачем вам бежать? Или к вам здесь плохо относятся? Да и обратную дорогу, вряд ли найдете. Ах, да! – спохватился он, – Вам же все равно куда плыть. Вы же путешествуете.

И Журак весело рассмеялся. Но глаза его при этом остались совершенно серьезными. Ришани знал немногих людей с таким взглядом. Как противники, они очень опасны. Поэтому он быстро отвел свой взгляд в сторону, делая вид, что рассматривает что-то за окном.

– А чем это окна у вас закрыты? – поинтересовался Ришани.

– Крылья стрекозы, – по-прежнему улыбаясь, ответил Журак.

– Такие большие?

– Разве это большие? Большие вставлены в замке. Здесь маленькие обрезки.

– Это, какие же тогда стрекозы? – удивился Оториброс.

– Скоро увидите, – пообещал Журак и вышел из комнаты.

***

Хрык, лежа на спине, бездумно смотрел в небо. Оно, как всегда безоблачное. Лишь легкую дымку испарений можно иногда заметить боковым зрением. Но, стоило только направить туда взгляд, как все исчезало. Раньше он никогда не обращал на это внимания, а теперь просто развлекался, пытаясь поймать взглядом ускользающее видение.

Рядом мирно посапывал спящий Какдам. А что еще прикажете делать, если ничего не можете изменить? Управлять корягой бесполезно. Слов она не понимает, а грести замучаешься. Слишком она велика, чтобы два человека могли с ней справиться. Можно, конечно, сообразить и мачту с парусом, но, вставал вопрос, из чего сделать парус.

Хрык даже улыбнулся, представив себе парус из пары курток и штанов. И себя с Какдамом, сидящих нагишом на коряге, которую превратили в экзотический корабль. Конечно, само слово – «экзотический» – ему было неизвестно, как и многие из слов, которые мы знаем, но смысл оставался именно таким. Да и какая разница, что и как называть? Главное, что понятна сама мысль.

Изредка на горизонте появлялись какие-то острова, но вскоре снова исчезали. Рассмотреть на таком расстоянии их не удавалось. Отправляться к ним вплавь, чтобы снова оказаться на каком-то необитаемом клочке земли, окруженном водой, не имело смысла. Так и проходило время.

Запасов еды пока достаточно, да и аппетит у обоих не слишком велик. А с чего он возьмется, если целыми днями только и знаешь, что переворачиваешься с боку на бок? Можно еще поспать, но они в самом начале пути решили спать по очереди, чтобы случайно не пропустить что-нибудь интересное, либо знакомое.

***

Сегодня чемпионом стал Шлюм. Ему удалось победить Хамика в схватке и натаскать больше дров. Вот только в ловле рыбы он проиграл, да и то, лишь потому, что самая крупная добыча сумела в последний момент удрать. Как ни странно, но победа его совсем не радовала. Наступило какое-то безразличие. Выиграл – проиграл… Какая разница, если это некому оценить? Скука.

Похожее состояние наблюдалось и у Хамика. Если первые дни каждый радовался победе, даже самой маленькой, то теперь это потеряло всякий смысл. Сегодня победитель один, завтра другой. Ну и что? Что с этими победами делать, если они не приносят никакой пользы? Это все равно, что громко петь в пустыне, ожидая аплодисментов.

Они сидели рядом на берегу и молчали. Обо всем уже давно переговорено, а новых тем для разговора не появлялось. Хамик обстругивал какую-то ветку, а Шлюм задумчиво дергал тетиву лука. Тетива при каждом подергивании слегка звенела. Случайно нажав на лук и дернув, в очередной раз тетиву, Шлюм остановился. Тетива звучала по-другому.

Заинтересованный этим явлением, Шлюм начал по-разному нажимать на лук, прислушиваясь к получающимся звукам. Это что-то новое. Еще никто на Большом озере не пытался превратить лук в музыкальный инструмент. При нажатии, лук начал уходить в мягкую землю, поэтому Шлюм подставил под него подвернувшуюся раковину.