Читать книгу Корпорация ZERO - Александр Малашевский - Страница 5

Вопреки ожиданиям, утром Аггель проснулась хорошо отдохнувшей. Так крепко она давно не спала, с самого детства. Интимная близость возвращает нас в детство – вот это интересная мысль. Или глупая? Надо записать. И потом как-нибудь на досуге подумать: действительно ли похожи детство и секс? Или это просто пошлость?

Она взяла записную книжку и вспомнила про Романа и пропущенное свидание. Надо позвонить, извиниться. Или уже не надо? Нет, всё-таки надо, потому что на работу устраиваться тоже надо. Но больше всего ей надо устроить свою жизнь так, чтобы поменьше было этих «надо»!

Аггель задумалась о своей жизни. Наверное, она могла бы многого добиться, если бы знала, чего хочет. Вот это незнание – оно страшнее всего. Лучше быть инвалидом, чем ничего не знать про себя и не понимать себя. Хотя насчёт инвалида она загнула, но всё же… Может быть, ей кто-нибудь подскажет, чего она хочет? Какой-нибудь экстрасенс заглянет прямо ей в душу и скажет: «Твоя душа желает в монастырь»? Нет, так не пойдёт!

Вот и Аггель решила не думать, а лучше позвонить Роману. Хорошо быть собакой или кошкой. Не надо думать о смысле жизни. Даже одуванчиком в поле хорошо быть. Стоишь себе такой пушистенький, весёлый, и все тебе рады, все понимают, что не зря ты тут торчишь, а по Промыслу Всевышнего. Почему же человек такой несчастный, такой обделённый смыслом? Может, не родной он Природе? А может, и Богу – не сын, а пасынок?

У Романа на эмофоне был включён эмо-трансмиттер, Аггель тоже его никогда не выключала. Так что она сразу почувствовала, что он совсем не сердится. А он, видимо, тоже почувствовал, что она действительно не могла прийти на свидание и сожалеет. Поэтому не стал дожидаться объяснений и сразу перешёл к делу.

– Ты можешь приходить в «Зеро» на стажировку, я за тебя замолвил словечко. Первый день – в зоне приготовления пищи. А потом посмотрим.

– Подожди, ты же меня совсем не знаешь!

Роман промолчал, но Аггель поняла, что она ему нравится и поэтому он поручился за неё авансом. Люди, которые нам нравятся, кажутся нам порядочными и положительными, хотя это далеко не всегда на самом деле так. Классное всё-таки изобретение: эмофон! Люди стали говорить в десять раз меньше, а понимать друг друга в десять раз лучше. И здорово, что изобрели эту штуку в России. Правда, производят её на Украине, но это уже мелочи.

Пора было собираться в «Зеро», но вырисовывалась небольшая проблема. У неё было всего две блузки на выход, одна безнадёжно грязная, вчера посадила пятно, обедая с Романом. А вторая вообще порвана после ужина с Надом. «Какая у меня насыщенная личная жизнь! – сама себе позавидовала Аггель. – Жаль, что такое не может продолжаться долго!» Она надела белую футболку, в которой ходила дома, и отправилась на стажировку.

Город встретил её хорошей погодой, ласковое утреннее солнышко выглянуло из-за тысячеэтажной башни «Сто лет Протектору». Бессменный и бессмертный Протектор на башне, кажется, тоже улыбался. Он всегда был в отличной форме! «Лидер Нации» был изображён в чёрных очках, а губы уточкой могли принимать различное выражение, в зависимости от настроения Аггель. Да, точно! Сегодня Протектор улыбался иронично. «Ещё не вечер. Это мы ещё посмотрим, кто будет улыбаться последним», – немного приструнила девушка «гаранта стабильности и благополучия». Такие небольшие «беседы» с Лидером на неё действовали успокаивающе.

Конечно, не она одна спешила на работу, но давки на остановке метробуса не было. Все работали по скользящему графику, и когда одни горожане ехали на работу, другие как раз возвращались после ночной смены домой. Так что метробус был загружен в обоих направлениях круглосуточно. Страна, изнывающая под тяжестью «холодной войны» практически со всем миром, давно привыкла к режиму военного времени. Мама Аггель говорила, что за тридцать лет непрерывного военного положения русские изменились в лучшую сторону. Стали более целеустремлёнными, подтянутыми, даже в одежде более аккуратными. Совсем исчезли с улиц треники с обвислыми коленками, шлёпанцы на босу ногу и прочее жлобство.

Аггель задумалась и не заметила, как приехала в центр города, прошла знакомой дорогой в «Зеро», огляделась: Роман был на месте – в зоне приготовления пищи. Он был в белом халате, с передником и в поварской шапочке. Его было не узнать, и поварское одеяние было ему к лицу.

Аггель долго стояла и любовалась мужчиной, которого угораздило влюбиться в неё. Наконец Роман заметил её и поманил рукой.

– Привет! Меня утвердили в должности твоего наставника. Буду получать небольшую надбавку благодаря тебе.

– Здравствуй, Роман. Я рада за тебя. В смысле, я тебе не завидую. Ты не знаешь, на что подписался, я ужасно бестолковая. – Аггель чувствовала себя виноватой.

– Посмотрим. Давай-ка приступим. Подбери себе белый халат, передник и шапочку вон в том шкафу, раздевалка рядом.

Аггель решила не ходить в раздевалку и напялила первый попавшийся халат: «Ничего, великоват только немного». Вымыла руки в раковине – и сразу назад. Роман глянул на неё насмешливо.

– Уже готова?! На, прицепи бейдж с твоим именем и вшитым пропуском и смотри сюда внимательно. За этим столом готовят суп «Борщо» – фирменное блюдо сети «Зеро». Ты же знаешь, что у нас мультикультурная кухня? Это блюдо когда-то было украинским борщом, но попав в Россию, он сильно изменился. Во-первых, его стали готовить не на бульоне, а на воде. Во-вторых, поджарку стали делать не на сале или свином жире, а на подсолнечном масле. И конечно, русские отказались от толчёного сырого сала с чесноком, которое добавлялось уже в готовый борщ.

Пока Роман всё это рассказывал, Аггель наблюдала за тем, как работала девушка, готовившая суп «Борщо». Она очень аккуратно и внимательно резала картошку кубиками среднего размера. И при этом успевала улыбаться Роману и Аггель.

– Хочешь помочь, Аггель? – спросила девушка, протягивая нож так просто, как будто та была её подружкой. Аггель взяла большой нож с широким лезвием и удобной эргономичной ручкой. Картошку чистить и резать она умела хорошо. Мама её с детства учила. Примерилась к размеру и принялась резать такими же кубиками, как (она взглянула на бейджик) Марина.

– Не торопись. Давай сегодня поработаем над качеством, а скорость придёт потом, сама. «Зеро» – сеть полезного, а не быстрого питания. А чтобы блюдо было вкусным и полезным, его нужно приготовить с любовью или с душой. Говорят по-разному, но суть одна. Понимаешь, о чём я?

– Я, конечно, попробую, но не могу гарантировать. Душа – это такая материя, неуловимая…

– А мы всё-таки попробуем уловить. Это не так уж сложно на самом деле. Просто люди не хотят тратить свои душевные силы, закрываются от слишком сильных душевных переживаний, вот и сделали из души неуловимый призрак. Но ведь ты не такая, Аггель? Ты хочешь жить полной жизнью, любить людей и делать добро? Давай начнём с малого. Сделаем это блюдо с такой любовью, что каждый посетитель почувствует наше послание!

Аггель стояла, смущённо улыбаясь. То, что говорил Роман, это всё было здорово и правильно, но какое это имело отношение к нарезке картошки? Он, похоже, смешивал божий дар с яичницей. Глупо и смешно. Она прямо сказала о том, что думала.

– Ты надо мной смеёшься?

– Нет. Марина, скажи, пожалуйста, ты с любовью готовишь?

– Да! – Марина остановилась и подняла голову. Глаза её светились добротой и неярким, спокойным счастьем.

– Покажи стажёру, как конкретно ты это делаешь.

– Вот смотри, Аггель! Я работаю очень внимательно. «Очень» – это даже не то слово. Тотально внимательно! Как будто в моей жизни вообще больше ничего нет, кроме этой картошки. Хотя конечно же, есть. Я не кухарка, я художница и неплохо рисую, а здесь только подрабатываю. Но сейчас вот это важно. Сейчас это вся моя жизнь, и это здорово!

Марина, тихо улыбаясь, смотрела на свои руки, покрасневшие от холодной воды. Аггель вопросительно взглянула на Романа. Он смотрел серьёзно и доброжелательно, ждал её понимания. И кажется, до Аггель начало доходить. Мороз пробежал по спине. Она может прямо сейчас стать такой же счастливой и спокойной, как Марина. Это так просто! Роман заметил её готовность попробовать.

– Просто попробуй! Это действительно не сложно. Берёшь и режешь картошку. И больше ничего. Понимаешь? Больше ничего не надо, совсем ничего!

Аггель улыбалась и резала картошку очень аккуратно, ровненькими кубиками, но получалось на удивление быстро. Почти так же, как у Марины. Господи! Как она могла прожить двадцать лет и пройти мимо таких простых и важных вещей? Может, она спала? Она оглянулась вокруг. Какое замечательное оформление в кафе «Зеро»! Сочетание белого и яично-жёлтого такое жизнерадостное! И работники в белых халатах и жёлтых шапочках такие милые: они похожи на цыплят!

Потом Аггель подумала, что это ещё не факт, что её возьмут на работу, и радужное настроение погасло.

– Аггель, ты где? Возвращайся к нам! – Марина держала в руках две картошины и делала вид, что это они зовут Аггель. Вернуться было нетрудно, но через полминуты она опять поймала себя где-то далеко от картошки. Вернулась и через несколько секунд опять «выпала». Она рассердилась, и чем больше она сердилась, тем становилось труднее работать.

– На кого ты сердишься? – спросил у неё Роман, подходя поближе и улыбаясь иронично. – Ты сама себе враг? Просто ты отвлеклась, это со всеми бывает, и очень часто. Просто возвращайся в это место и это время снова и снова и никогда не раздражайся на себя. Это глупо и бесполезно.

Этот совет ей помог. Она успокоилась и опять легко поймала радостное состояние полноты жизни. Они закончили резать картошку, заложили её в средний паровой котёл, в кипящую подсоленную воду. Занялись поджаркой. Марина показала, как лук и морковку измельчить на комбайне.

– Если есть возможность, тоже лучше вручную потереть. Но мы сегодня просто не успеваем этого сделать, – пояснила она, выкладывая в огромный сотейник морковку, протёртую на средней тёрке, и лук, пропущенный через крупную. Роман принёс и принялся промывать прозрачный пропаренный рис.

– Если бы не было пропаренного риса, можно было бы обычный длиннозёрный рис минут пять попарить вместе с поджаркой, но не прямо сейчас, а когда лучок станет жёлтым.

Потом он принялся рассказывать дальше об истории «мультикультурного супа»:

– Видимо, выходцам из Средней Азии русский вариант борща показался слишком жидким и недостаточно острым. А ещё там плавала капуста. Вот они и решили вместо капусты добавить рис, болгарский и жгучий перец, а также чеснок и специи в большом количестве. Чеснока в таком среднеазиатском варианте кладут две неочищенные головки на три литра, две столовых ложки хмели-сунели и многие другие приправы.

Тот вариант «Борщо», который мы готовим, сформировался в Польше. Чеснока мы положим два-три зубчика на три литра жидкости, из приправ – только лавровый лист, чёрный душистый перец и красный молотый. От жгучего стручкового перца вообще откажемся.

Аггель с Мариной резали помидоры, пока Роман с воодушевлением описывал победное шествие «Борщо» по странам и континентам. Когда лук в сотейнике приобрёл золотистый оттенок, они высыпали мелко нарезанные помидоры. Марина объяснила, что в домашних условиях можно положить побольше помидоров и чуть-чуть томатной пасты.

Они поступят наоборот – помидоров немного, только для вкуса (слишком долго их ошпаривать, потом снимать кожуру, резать), а томатной пасты много. Столько, чтобы поджарка приобрела густую консистенцию и ярко-красный цвет.

Настала очередь риса и специй. Лавровый лист и душистый перец отправились в котёл вместе с рисом, болгарским перцем и чесноком, а красный молотый перец Роман положил в поджарку вместе с томатной пастой.

– Наступает кульминационный момент! – торжественно заявил Роман. – Я пока не буду с вами разговаривать, мне нужно не пропустить момент, когда лучше всего смешать жидкую фракцию супа и поджарку.

Роман сосредоточенно застыл у плиты. Время от времени он помешивал поджарку большой деревянной лопаткой и принюхивался. Девушки пока мыли зелень, укроп и петрушку, а потом мелко их нареза́ли. В полученную массу выдавили немного чеснока через специальный пресс и тщательно перемешали.

Наконец Роман решился на окончательное смешивание – он высыпал в котёл поджарку, довёл до кипения, высыпал зелёную заправку, опять довёл до кипения и выключил котёл.

– Всё! Можно отдыхать. Паровой котёл – замечательная вещь! Суп будет кипеть ещё минут пятнадцать, а потом пятнадцать минут настаиваться. Насчёт риса можно не беспокоиться, в таком котле он не подгорит, даже если прилипнет ко дну. А вот в домашних условиях нужно было бы ещё несколько раз перемешать, – пояснил Роман и направился мыть руки и переодеваться.

Девушки последовали его примеру. Аггель вместе с Мариной пошла в женскую раздевалку. Ей хотелось кое-что спросить у Марины наедине.

– Марина, а ты давно здесь работаешь?

– Нет, недавно, третий год.

– Ты считаешь, это недолго? Я на одной работе дольше шести месяцев не могу оставаться. Так всё надоедает…

– В «Зеро» люди приходят на всю жизнь. Многие работают с момента основания компании, больше тридцати лет.

– Слушай, скажи честно, это секта какая-то?

– Нет. Просто компания в первую очередь уделяет внимание своим сотрудникам. Она и была создана для обустройства жизни и личного развития сотрудников, а не для получения прибыли. Но оказалось, что люди, как правило, умеют быть благодарными. Многие сотрудники посвятили компании все свои силы, всю свою жизнь. Отсюда такой фантастический успех «Зеро».

– И ты всё это время на кухне проработала?

– Нет, я сменила несколько специальностей. Пока не могу понять, что мне больше нравится. В принципе, всё равно, что делать, важно как ты это делаешь. Ты сегодня в этом могла убедиться.

– Вот насчёт этого тоже хотела спросить. Что это было? Вы что-то со мной сделали? Загипнотизировали?

– Ничего особенного. Мы помогли тебе попасть в состояние «здесь и сейчас». Остальное ты сама сделала. То, что ты испытала – это состояние повышенной осознанности. Чем больше у тебя осознанности, тем продолжительнее это состояние. Ты молодец, у тебя сразу попёрло. А я, например, целый год не могла понять, чего от меня хотят.

– Странно всё это. Ты говоришь, что вы ничего со мной не делали и я сама могу быть счастливой, когда захочу? Почему я раньше этого не делала? Почему все люди вокруг несчастные, раздражённые? Что, никто об этом не знает? Как это может быть, если это так просто?

– Это простое состояние, и оно доступно каждому. Это… естественное состояние. Но находиться в нём постоянно совсем не просто. Почему? Я не знаю. Я не сильна в теории. Пусть тебе Роман всё объяснит. Кстати, вы давно знакомы?

– Со вчерашнего дня.

– Ничего себе! Значит, любовь с первого взгляда! Ты хоть заметила, что он влюблён в тебя по уши?

– По-моему, я ему просто нравлюсь.

– Ну-ну, – прокомментировала Марина и не стала спорить.

Девушки сняли рабочую одежду, привели себя в порядок и отправились на обед. Роман их уже ждал. Он занял столик, но ничего себе не взял. Сидел, расслаблено глазея по сторонам.

Аггель издали за ним внимательно наблюдала. Вот он с улыбкой посмотрел на красивую девушку, которая проходила мимо его столика. А вот он увидел Аггель и теперь улыбается ей с таким же выражением. «Похоже, он просто бабник. И если влюблён, то не в меня, а во всех женщин», – решила Аггель.

Роман предложил заказать обед девушкам за свой счёт, отметить таким невинным способом первый день стажировки Аггель. Девушки переглянулись, Марина наклонилась к Аггель и сказала ей на ухо:

– Пусть заплатит, он получает в два раза больше, чем я или ты будешь получать.

За обедом Роман, по своему обыкновению, разговаривал с набитым ртом, жестикулировал грязной вилкой. «Разительный контраст с педантично аккуратным Надом», – отметила про себя Аггель. Но потом забыла про Нада. Завязался очень интересный разговор.

– Как ты себя чувствуешь, Аггель? Думаю, у тебя в голове каша. Первый опыт повышенной осознанности всегда шокирует, – сказал Роман, заглядывая ей в глаза.

– Ну, начнём с того, что не первый. И не каша, Марина мне кое-что рассказала.

– Когда у тебя было нечто подобное? Можешь рассказать?

– Да особо рассказывать нечего. Просто мне это ощущение счастья и полноты бытия хорошо знакомо. Оно периодически у меня возникает, только я не знала, что его можно по желанию вызывать. Я думала, у всех людей так. Иногда вдруг чувствуешь необъяснимое счастье, а через мгновение всё исчезает. У тебя, Марина, разве такого не бывает?

– Наверное. Я не могу точно сказать. Если и бывало раньше, я этого не могла запомнить и проанализировать, как это ты сделала. И я бы не сказала, что обычное человеческое ощущение счастья и осознанность – это одно и то же.

– На самом деле, Аггель права. Нет другого счастья, кроме осознанности. Но у обычных людей это ощущение настолько затуманено, искажено, что испытав полную осознанность, многие говорят, что впервые испытывают что-то подобное.

– Подожди, Роман, – прервала его Аггель. – Вы всё время говорите про осознанность. Видно, это у вас ходовое слово. Но мне-то непонятно, что это такое. Вы имеете в виду то сосредоточение внимания, о котором сто раз сегодня мне напоминали?

– Нет, сосредоточение внимания – это волевое усилие, а осознанность – это спонтанное ощущение. Чтобы что-то ощущать, не нужно волевое усилие. И мы не говорили тебе сосредоточить внимание, мы напоминали тебе о том, что происходит здесь и сейчас. Просто ощущать, что происходит вокруг и внутри тебя – разве это трудно? Это совершенно естественно.

– Вот это мне и непонятно. Давайте разберёмся с самого начала. Итак. Каждый человек может быть счастливым, но люди несчастны, просто потому что не знают о природе счастья, о том, что счастье – это осознанность. Корпорация «Зеро» помогает людям понять эту простую истину и навсегда меняет жизнь человека. Но если это так просто, то зачем нужна Корпорация? И почему люди не знают таких простых вещей? От них скрывают?

– Прости, Аггель, но тебе придётся самой отвечать на эти вопросы. Без обид! Ладно? Для Русского филиала «Зеро» установлены чёткие ограничения. Мы не обсуждаем государственную политику России, в том числе социальную. Мы просто обучаем сотрудников эффективным методам работы. Могу сказать только одно: если эти корпоративные методики нанесут какой-либо вред интересам государства, мы немедленно примем меры, чтобы исправить это положение.

Аггель поняла, что их разговор наверняка записывает ССБ, поэтому Роман упражняется в патриотизме. Тем не менее дальнейший разговор протекал так же легко и непринуждённо. Аггель решила дать отдых голове и подумать обо всём дома. До конца обеда она пыталась определить, влюблена ли Марина в Романа. И решила, что у них были близкие отношения, но уже давно, и теперь они друзья, по инициативе Романа. А Марину такой «статус-кво» не удовлетворяет. Но возможно, она всё это себе придумала.

В любом случае это не должно её слишком сильно волновать. У неё сегодня ужин с Надом. И скорее всего, не только ужин. При этой мысли у Аггель возник дискомфорт внизу живота. И чтобы избавиться от этого тянущего ощущения, она села на стуле ровнее, выпрямила спину и ещё потянулась хорошенько, заложив руки за голову. Роман наблюдал за этими кошачьими движениями таким взглядом, что стало понятно: он тоже пригласит Аггель на свидание. Но может быть, не сейчас, а когда они останутся вдвоём, или по эмофону.

А пока по эмофону звонил Над, словно почувствовал, что она о нём думает. Он спросил, как у неё дела, как самочувствие и остаётся ли в силах договорённость насчёт ужина. Аггель отвечала односложно или вообще молчала, и Над быстро понял, что ей неудобно говорить. Отключился после слов:

– Ладно, давайте-ка лучше помолчим за ужином.

«Мы что, ещё на „вы“?» – удивилась про себя Аггель, но решила ничего не говорить. Это было прикольно, как и некоторые другие замашки Нада из двадцатого века. Например, лично открывать перед девушкой автоматическую дверь сенсомобиля.

После обеда Роман отпустил Аггель домой. Рекомендовал отдохнуть, так как завтра будет полный рабочий день. Аггель последовала совету – поехала домой и завалилась спать на диван. Однако уснуть не получилось, хотя она чувствовала усталость. Не давали покоя мысли о «Зеро». Стоит ли продолжать стажировку? Больше всего её беспокоило именно то, что ей сразу там очень понравилось. Мысли о зомбировании или гипнозе снова и снова возвращались.

Было подозрительно, что ей больше не удалось попасть в состояние «здесь и сейчас» с того момента, как она покинула стены «Зеро». Она пробовала в метробусе – и списала неудачу на царившую вокруг суету. Но и дома, в максимально спокойной обстановке, тоже ничего не получалось. Её внимание бросалось из стороны в сторону, словно воздушный шарик на сильном ветру, и никак «не давалось в руки». Откуда такой ветер во внутреннем мире, если она спокойно лежит себе на диване?

Аггель пошарила под диваном и достала книгу. Чтение её всегда успокаивало лучше снотворного. Она раскрыла книгу на закладке и начала углубляться в сюжет. И в этот момент она увидела себя как бы со стороны. Вот лежит на диване хорошо знакомая девушка и читает книжку. Её сознание видит образы, созданные писателем, а потом она уснёт и увидит сны, а потом проснётся и увидит другие образы, которые она считает реальностью.

Но все эти образы создало её сознание, и разницы между ними нет никакой. Всё это сны, только разной интенсивности, на разных уровнях осознанности. Например, как этот сон. Или воспоминание из детства. Вот эти картинки, что начали кружиться в её голове – это реальность или иллюзия?