Читать книгу Сенька-ступенька. Роман - Александр Матанцев - Страница 2

Сеня стоял напротив Вики. Они танцевали на Красной площади. Рядом, справа и слева выстроились в кружочек участники народного ансамбля танцев. Все они были студентами и преподавателями МЭИ (Московского энергетического института). Звучала громкая танцевальная музыка. Победители коллективов художественной самодеятельности в этот праздничный и торжественный день 1 мая показывали свое мастерство. Вика с распущенными длинными черными волосами излучала радость и тепло. Её красивое лицо с большими зеленовато-голубоватыми глазами ослепляло Сеню. Он видел её и трибуны Мавзолея, и снова её и членов правительства. Справа находился Слава с Настей, а слева Костик с Машей. Всего их было двенадцать пар, и они в русских народных костюмах кружились и плясали. Девушки перестраивались и шли, как будто, плывут лебеди. Ребята делали выпады на одну и вторую ногу, прихлопывая и приплясывая.

Вся эта танцующая масса стояла посередине Красной площади, ликовала сама и радовала окружающих.

Сам Сеня, долговязый и худощавый студент третьего курса с русыми волосами, карими глазами, и красивым, интеллигентным лицом с высоким лбом, умело пританцовывал и с обожанием смотрел на Вику.

Кульминацией танца стал элемент «Карусель», когда двое ребят становились боком напротив друг другу по одной линии, и держали руки на плечах. Справа и слева на них висели девушки. Они держались за шею ребят. Получалось всего шесть каруселей по четыре человека, которые начинали крутиться. Девушки при этом вытягивали в стороны вторую руку и ноги в сапожках. Сеня стоял в карусели вместе со Славой, преподавателем МЭИ, таким же высоким, но более упитанным. Сеня переплел руки со Славой, а на его плече держалась Вика, а на плече Славы держалась Настя. Карусель при вращении получалась впечатляющая. При этом, чем сильнее они кружились, тем сильнее центростремительные силы действовали на них, и труднее было удержаться на ногах. Именно за такие элементы их ансамбль получил первое место, а каждому участнику дали звание «лауреата».

Сеня вспоминал, как тяжело ему давался этот внешне эффектный элемент русского перепляса. Когда их руководитель впервые поставил Сеню рядом со Славой и показал, как делается карусель, он с трудом удержал Вику. Она впилась двумя руками за его шею и поджала ножки. У Сени сильно дрожали ноги, и ему казалось, что он вот-вот упадет.

– Стоп! – скомандовал руководитель ансамбля Григорий Игнатьевич Егоров. – Ребята так не пойдет! Сеня, у тебя хорошая фигура, ты высокий, но силенок не хватает. Ты видел, как в балете поднимают танцовщицу? Как пушинку! Это внешне так, кажется, так как у танцора есть запас сил. А ты, как каракатица на трясущихся ногах. Немедленно займись укреплением мышц, поднимай штангу, подтягивайся, делай что хочешь, но, чтобы этот элемент ты делал легко и красиво!

Сеня старался. Для него их руководитель, заслуженный деятель искусств, был непререкаемым авторитетом. Он был всеобщим уважаемым любимцем.

Сеня записался в институте в секцию культуризма. Тренер похлопал его по плечу.

– Парень, фигура у тебя хорошая, мышцы на месте, но сам ты ужасно худосочный, словно после концлагеря. Назначаю тебе интенсивную терапию – для начала поднимать по 50 раз блины.

Сеня поднимал двадцатикилограммовые блины от штанги, наклонялся с ними вперед и назад. Затем наступила очередь и самой штанги.

– Тот не мужчина, кто не может поднять штангу в 90 килограмм, – улыбался тренер.

Сеня пыхтел и кряхтел, тужился, ему хотелось стать настоящим мужчиной, но он никак не мог поднять эти 90 килограмм. Через полгода занятий его мышцы окрепли и распухли. Прошел начальный этап, кода болели мышцы и спина. Теперь его мышцы налились силой, приобрели выпуклости и стали выступать. Сеня приобрел очертания мужественности и красоты. Сочетание его высокого роста и очертание пухлых бицепсов, привело к появлению признаков мужской красоты и сексуальности. Он обратил внимание, что резко изменилось отношение к нему на пляже. Когда он раньше ходил купаться на речку, то на него не обращали внимания больше, чем на других ребят. Сейчас же, стоило ему только снять футболку или майку, как на него заглядывались дамочки, особенно зрелого возраста. Сеня проделал эксперимент, он встал лицом к стенке, спиной к пляжу, поднял одну руку кверху, как будто загорает, а в другой держал зеркальце.

– Ага! – говорил он сам себе. – Дамочка слева не отводит от меня взгляда, толстушка справа чуть не открутила шею.

– Ого! Продолжал он, слона то я и не приметил, прямо за мной сидят две девушки и нагло рассматривают меня в упор и показывают пальцем. Кажется, они собираются знакомиться. Это не входит в мои планы. Он быстро собрался и ушел.

Впервые Сеня почувствовал силу своей сексуальности в ансамбле танцев, на репетиции у станка. Эту часть репетиции, когда они делали у зеркала, взявшись за палку, батманы, перемещение ноги из пятой позиции во вторую, плавные движения руками, вела помощница руководителя ансамбля, Елена Станиславна. Это была симпатичная стройная крашеная блондинка примерно пятидесяти лет. Она подошла к Сене и стала показывать, как правильно плавно поднимать руку, как сгибать её в локте и каким образом сделать все это красиво и изящно.

При этом она держала Сенину руку и передвигала свою руку по его руке по мере обучения. Сначала она делала это быстро, но затем, когда она дотронулась до его бицепсов, она вроде, как застряла или остолбенела. Взгляд Елены Станиславны изменился, на лбу появилась испарина. Она, как будто, прилипла к Сене и медленно водила своей рукой по бицепсам Сени взад и вперед. Сеня видел, что с ней что-то происходит, сначала не понимал ничего, а потом осознал, что она любуется им, наслаждается прикосновением от его молодого, пышущего здоровьем тела. Он впервые в жизни осознал, что такое настоящая сексуальная потребность женщины. Она наслаждалась от прикосновения с ним, её расширившиеся глаза выдавали блаженство, она удовлетворяла свои эмоциональные внутренние потребности. Прозвучали следующие аккорды музыки. Елена Станиславна схватила Сенину руку сразу двумя своими руками, привлекала её к себе, к своей груди.

– Вот так, ручка должна быть в локотке кругленькой и красивой, а линия локтя должна быть одной с линией другой руки. При этом она слегка подняла его локоток и опустила руку так, что она уперлась в её немолодые, но небольшие упругие груди.

Она отпустила его руку только тогда, когда кончилась музыкально сопровождение. Елена Станиславна при этом тяжело вздохнула, вытерла пот со лба и шепнула ему на ухо: «Молодец Сенечка, так держать, ты ужасно приятный мальчик!»

Сеня еще долго вспоминал этот первый в его жизни урок сексуальной встряски. Появившиеся необыкновенные ощущения одновременно притягивали и пугали.

Вскоре после этого случая на занятиях по культуризму Сеня свободно поднял штангу в 90 килограмм, сильно крякнув при этом. Тренер находился рядом.

– Не стесняйся, Матанечкин! В спортивном виде спорта под названием «штанга» разрешается издавать звуки. Не рекомендуется только пукать без спроса. Есть такие умники, которые сначала пукают, а потом оглядываются, нет ли кого поблизости. Думать нужно всегда и заранее!

Сеня постигал науку жизни в разных её проявлениях. Занятия культуризмом позволили ему окрепнуть. После этого он уже без труда делал карусель в русском народном переплясе. Однако эти занятия привели к побочным эффектам, о которых он не мог предположить заранее. Он стал привлекательным не просто потому, что молодой и симпатичный, но еще и как мужчина с хорошей фигурой.

Сеня продержался в секции культуризма девять месяцев, после чего ушел оттуда, так как не мог дальше совмещать по времени эти занятия.

– Нельзя заниматься всем сразу! Нужно выбирать в жизни главное. Я выбрал институт и ансамбль танцев, – рассказывал он Вике.

Руководителем ансамбля был заслуженный деятель искусств Григорий Игнатьевич Егоров. Все члены ансамбля обожали его и любовно называли Гриней. Гриня был небольшого роста с совершенно лысой и большой головой, с горбинкой на носу и черными глазами. Это был одновременно строгий и совершенно свой, компанейский руководитель. На репетициях он забывал все на свете, кроме танцев и музыки, при этом он не церемонился с ребятами при плохом исполнении. Нередко он называл их корягами и коровами, но никто на него не обижался. Это был руководитель и знаток русских народных танцев от бога, не случайно его другом был народный артист СССР, великий хореограф, балетмейстер и педагог Игорь Александрович Моисеев.

В другой обстановке, на встречах и вечеринках, Гриня был мягким, жизнерадостным, обаятельным весельчаком. Он хлопал по животику девушку и говорил вкрадчивым голосом: «Верунчик, ты не собираешься родить мне прямо на выступлениях, ограничивай себя, никаких пирожных!»

Он дарил девушкам и ребятам пуанты и танцевальные тапочки от солистов Большого театра. Сеня, как реликвию, хранил танцевальные тапочки, на которых внутри было написано: Владимир Васильев.

Это был далекий и близкий 1967 год. Сеня хранил все программки и пригласительные билеты своего ансамбля. Он достал небольшой значок. На нем было всего одно слово: «лауреат». Это слово располагалось на узкой горизонтальной планке, дальше на кольце висело круглое тело значка с красным фоном, золотой надписью «50, октябрь» и по кругу «Московский фестиваль самодеятельных искусств».

– Значит, это было в 50-ю годовщину Октября, в 1967 году.

Сеня погладил этот значок и тут же в его памяти возник он сам с этим лауреатским значком на лацкане пиджака. Он ясно вспомнил все события. Он шел на экзамен по радиопередающим устройствам. Выступления на Красной площади было в мае, а экзамен – в начале июня. Сеня вытянул на экзамене трудный билет, долго сидел и пыхтел, писал, что мог. Он исписал два листочка ровным, но наклоненным подчерком.

Преподаватель, доцент молчаливого вида взглянул на билет и Сенины записи. Затем он впился глазами в значок лауреата.

– Так, значит вы лауреат. Позвольте полюбопытствовать, вы лауреат, каких видов творчества?

– Самодеятельных видов искусств, – ответил Сеня еле слышно, и даже запинаясь.

– И чем же вы занимаетесь?

– Танцую в народном ансамбле танцев.

– А что вы танцуете, я сам когда-то занимался бальными танцами.

– Мотивы русских народных танцев, как у Игоря Моисеева, с переборами, хороводами, русским переплясом.

– Отлично, отлично, сначала тихо сказал доцент, а потом добавил уже громко.

– Отлично, Матанечкин.

Дальше он замер на полуслове, так как в аудиторию вошел заведующий кафедрой, профессор.

Сеня открыл рот, чтобы спросить, рассказывать ли ему второй вопрос билета, но доцент сказал очень громко.

– Я уже сказал вам, Матанечкин, что отлично, давайте зачетку.

Доцент приветствовал профессора, а тот его.

Сеня, как ошарашенный, вышел на улицу. Теплый июньский ветер раздувал его пиджак. Значок тихонько позвякивал на ветру. Сеня погладил его рукой и беззвучно сказал себе: «Поздравляю, сегодня победило творчество. Преподаватель поставил мне отлично, не рассмотрев второй темы и не задавая дополнительных вопросов».

Он задумался.

– Что это было? – задавал он сам себе снова и снова этот вопрос.

Ответ пришел сам по себе.

– СЕГОДНЯ ПОБЕДИЛА СИЛА ТВОРЧЕСТВА. Эта мысль обожгла его. Это была первая в его жизни маленькая победа при помощи творчества. В дальнейшем, в будущем он будет еще лауреатом конкурсов поэзии и других литературных конкурсов и неоднократно почувствует силу этого необыкновенного воздействия на умы людей, под названием творчество. Но все это еще только будет, а сейчас Сеня почувствовал себя гигантом, волшебником, которому все по плечу благодаря ТВОРЧЕСТВУ.

– Сеня, как экзамен? – появилась Вика.

Сеня радостно протянул руки.

– Викуля, сегодня произошло совершенно непонятное явление. Я получил «отлично» не за предмет, а за то, что я лауреат!

– Как здорово, а я сегодня не взяла свой лауреатский значок.

Сеня снял свой значок и хотел повесить его Вике, но это оказалось не таким простым делом. Её облегающая водолазка выпячивала замечательные упругие груди. Сеня хотел повесить значок на правую грудь, потом на левую. Он прицеливался, словно снайпер, но не мог понять, как это безболезненно сделать.

Вика засмеялась.

– Дурашка! Давай я сама.

Она оттянула одной рукой водолазку, а другой повесила значок. Он наполовину весил, а наполовину лежал на левой груди.

Сеня был потрясен.

– Викуля, Викуля, ты такая, такая…

– Ладно, Сеня, теперь моя очередь идти на экзамен.

Вика училась также на третьем курсе, но на другом факультете, Сеня – на радиотехническом, а Вика – на электротехническом. Они встретились на первом курсе в клубе МЭИ и с тех пор вместе танцевали в ансамбле.

Вика пошла на экзамен, а к Сене подошел лучший приятель из студенческой группы Толя Алешкин.

– Хор! – еще издалека закричал Толя! – Сделал одну ошибку.

– Не огорчайся, Толик, четверка тоже хорошая оценка.

– Хорошая, но не для всех, не для тех, кто хочет получить повышенную стипендию.

Приятели долго обсуждали экзамены, кто что получил. В результате выяснилось, что двое однокурсников получили «неуд» из их группы Р-1-64.

– Это ужасно неприятно, – переживал Толя. – Пересдавать можно только после всех экзаменов, и все время над тобой висит Дамоклов меч. Если умудришься получить еще одну двойку, то тебя отчислят.

– Как же этот Гаврикова угораздило получить двойку, – удивлялся Толик.

Сеня задумался.

– Я видел его на неделе возле клуба с блондинкой. Они ходили в дом культуры МЭИ на капустник и выступали в команде КВН всего института.

– Ну и что? Ты тоже занимаешься в клубе, и это не мешает тебе получать пятерки.

– Но не все же лауреаты. К тому же он обнимался возле клуба с этой блондинкой.

– Сеня, у тебя же тоже есть девушка Вика!

– Не знаю, Толик, любовь – это буря и пламя, можно выплыть на водовороте чувство окрепшим и сильным, а можно и ослабеть, и утонуть!

– Ты же не думаешь, что Мишка Гавриков утонул в водовороте чувств, которое оказалось для него болотом!

– Я не говорил о болоте, я намекаю на то, что он потерял голову от любви и совсем ничего не учил.

Ребята еще долго беседовали на улице, подставив молодые и радостные лица июньскому солнышку.

Толик поехал домой, а Сеня пошел на третий этаж основного корпуса МЭИ искать Вику. Он подошел к аудитории, где её группа сдавала экзамены. Сеня встал вдалеке в тени.

Вот и Вика. Её лицо было одновременно и растерянным, и радостным, и слегка напряженным.

Сеня стоял вдалеке и наблюдал.

Вика вытянула кверху четыре пальца. Тонечка, её лучшая подруга, подбежала к ней, и они оживленно защебетали.

У Сени отлегло от сердца. Случай с Гавриковым, получившим «неуд», напряг его, Сеня волновался, как бы чего не случилось.

Через некоторое время Сеня вышел из тени и подошел к подружкам. Вика попрощалась с Тонечкой и пошла навстречу, они пошли вниз по лестнице к выходу.

– Понимаешь, Сеня, этот молодой преподаватель Козлов оказался настоящим козлом! Ты думаешь, что он смотрел на мой лауреатский значок и расспрашивал об ансамбле? Как бы ни так! Он пялился на мои груди и пытался потрогать их под видом рассмотрения значка. Конечно, я неточно ответила на один вопрос, но все остальное было отличным и вполне можно было поставить пятерку за все. Но я отстранила его руку, когда он полез к моей груди под предлогом потрогать лауреатский значок. Ты думаешь, я предвзято отношусь к нему? Ничего подобного! Его блудливые глазки, маленькие, как у поросеночка, и ложная ухмылка, выдавали его с головой! Я не позволила ему исполнить свой каприз, а он в назидание поставил мне четверку!

– Козел, он и есть козел, да я его! – Сеня стал махать кулаками.

– Успокойся, Сенечка, не делай глупости! Мужик он и есть мужик! Козел всегда остается козлом и ест одну и ту же капусту!

– Викуля, ты говоришь афоризмами! Если я когда-нибудь стану писателем, но вернусь к теме твоего афоризма

– Сеня, а ты действительно станешь писателем?

– Я шучу, хотя что-то в этом есть. У меня бывают такие периоды, когда во мне просыпается неведомая сила и мне хочется изложить мысли на бумаге и даже написать стихи!

– Так ты пиши, не сдерживай себя! Я знаю тебя, ты удивительно талантливый и если чего захочешь, то добьешься этого!

Они взялись за руки, и пошли к кинотеатру «Факел».