Читать книгу Сенька-ступенька. Роман - Александр Матанцев - Страница 8

После летнего периода потепления отношений с Викой, особенно, при сборе смородины, наступил зимний период ледяных отношений. Вернее, никаких отношений не стало совсем.

Причиной ухудшения отношений снова стал Слава, её бывший муж, и ужасные неприятные хлопоты по размену квартиры.

Вика жила у мамы и искала варианты размена квартиры. Слава, хотя и согласился на комнату в коммунальной квартире, теперь не соглашался ни с одним вариантом. Он придирался ко всему: к дальнему месту, старому зданию, большому количеству соседей.

На самом деле, у него просто не было денег для доплаты при размене квартиры. Кроме того, он мечтал о возрождении отношений с Викой. Они уже были официально разведены, но он все еще на что-то надеялся.

Непосвященные в подробности истории с приставанием, говорили, что Вячеслава выгнали из аспирантуры и уволили с кафедры. Посвященные – дирекция и бухгалтерия знали, что с целью сохранения репутации аспирантуры и кафедры, Копейкину предложили написать заявление на увольнение с кафедры и из института по собственному желанию и дали рекомендацию по переводу в аспирантуру Новосибирского радиотехнического института. Вячеслав не хотел переезжать в Новосибирск, ходил по московским вузам. Однако в Москве его никто не брал, так как здесь слухи распространились со скоростью молнии. Во всех институтах аналогичного профиля уже знали про злоключения аспиранта Копейкина. Среди них распространили информацию: Копейкина из МЭИ, пытавшегося изнасиловать студентку, даже близко не подпускать к аспирантуре.

Некоторые преподаватели с кафедры хотели передать дело Копейкина в суд по поводу сексуального домогательства, но другие были против. Вопрос этот окончательно был решен жертвой – Зинаидой Первухиной. Хотя в местной институтской газете и дали её фотографию со спины в затемнении и не указали фамилию, все равно про неё знали и за глаза показывали на неё пальцем. При этом были распространены две версии. Одна – что она жертва ненормального аспиранта с больной психикой, но была и вторая версия, основанная на ранее сделанных Первухиной замечаниях по вызывающей одежде. Эти недовольные говорили, что Первухина сама провоцировала красивого и высокого аспиранта, показывая ему ножки и оголенные груди. У Зины была тетя Клава, работающая в отделении регистрации разводов и рождения детей в Загсе.

– Зинуля! – говорила тётя Клава. – Уничтожь свое заявление для суда и забудь все, как страшный сон. Ты знаешь, где я работаю? Копейкина, возможно, осудят, но тебя при этом изваляют в грязи и напишут с десяток статей по поводу девицы, обольщающей аспирантов. Если же у этого гада есть деньги, то он найдет адвоката защитника, который сделает тебя виновной. Он скажет, что ты своими ажурными чулочками и вызывающей одеждой сама соблазнила преподавателя с целью получения отличных оценок. Тогда на тебя на всю жизнь повесят ярлык продажной женщины. Ты этого хочешь?

– Конечно, нет. Тогда скажи, что ты будешь делать.

Зина подошла к ящику, вытащила заявление, обвиняющее Копейкина, и порвала его.

– Вот, и молодец!

Вячеслав несколько месяцев мыкался по столичным, а потом и по областным институтам, но все зря. Даже, если в области ничего не знали о нем, там были свои научные кадры и свои страждущие попасть в аспирантуру.

Для Вики этот период был ужасным, так как Вячеслав продолжал отказываться на варианты по размену, извел её, и стал нажимать на неё с той целью, чтобы она заплатила за размен сама. При этом он запугивал её, что продаст свою площадь в квартире.

– У меня есть знакомый грузин Джаваношвилли, который хочет выкупить мою площадь в квартире. У тебя появится новый усатый сосед. Как вы уживетесь в одной квартире? – ехидно улыбался Слава.

Вика бросила в сердцах сумку на диван: «Какой же ты, все-таки, негодник!»

Наконец, у Вячеслава совсем кончились деньги, и закончился список возможных институтов в городе и области для поступления в аспирантуру.

В воскресный день Вячеслав прощался с Викой.

Слава собрал чемодан, позвонил Вике, чтобы она приехала от мамы домой.

– Прости меня, Викуля! Я так долго тебя мучил, что совсем замучил. Наверное, я действительно плохой человек, но не безнадежный. Ты услышишь обо мне ровно через пять лет. Посмотри, какое сегодня число, 20 апреля! Ровно через пять лет я стану доктором технических наук и найду тебя.

– Не мучай меня, мы уже разведены. Что ты решил с квартирой?

– Я уезжаю в Новосибирск. Там я буду жить в общежитии, но, думаю недолго. Я куплю квартиру там. Эту двухкомнатную квартиру я оставляю тебе. Когда у меня будет подходящий вариант в Новосибирске, я выпишусь из Москвы.

Вика не верила ему, он был ей противен. Она так страдала из-за него.

– Ты опять обманешь!

Вячеслав резко встал.

– Мой отец, Копейкин Вячеслав Степанович был полковником! Клянусь его именем, что исполню все, о чем я тебе сказал.

Он действительно выполнил свои обещания, но Вике его достижения уже были совершенно безразличны. Главное, что он уезжает в другой город, оставляет квартиру и её саму в покое!

На работе Вика в этот тяжелый для неё период стала другой. Она снова ушла в себя, как моллюск в раковину.

Сеня наблюдал за ней постоянно и замечал все её изменения. Он понял, что Вика устала от всех бед, навалившихся на неё, и теперь стала меняться и приспосабливаться к изменившимся условиям. Вика стала меняться, но не внешне, а внутренне. Внешне она оставалась такой же привлекательной, но бледной.

Она стала отличаться строгостью и взвешенностью решений. У неё появились малюсенькие морщинки у глаз. Временами в ней появлялась злость на неустроенность этого мира.

– Она стала видной и зрелой молодой, но печальной дамой, – констатировал Дима.

– Да, печальная, – повторил Сеня. Про себя он думал, осталось ли в ней её любимая Вика, такая нежная и жизнерадостная. Временами ему казалось, что ничего прежнего не осталось, и лишь изредка он видел проблески теплоты и душевности.

Больше года Вика не появлялась в ансамбле танцев и не знала многого. Сеня, конечно, рассказал ей о концертах и достижениях коллектива, но никогда не затрагивал вопросы взаимоотношений ребят и девушек в ансамбле.

Вике вдруг позвонила Настя, подружка по ансамблю. Именно она была второй девушкой в карусели, исполняемой на Красной площади.

У Насти с Викой издавна сложились дружеские и доверительные отношения. Они не раз помогали и выручали друг друга.

– Викуля, что же ты пропала навсегда? Так нельзя! Ты про подружку не забыла? Да, я слышала, что ты развелась, что тебе попался подлец муж, но жизнь на этом не заканчивается, ты молодая и красивая и найдешь еще своё счастье. Нам обязательно нужно встретиться, у меня есть для тебя потрясающие новости!

Подружки встретились в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького. Они купили мороженое и шли по аллее, рассказывая новости.

– Что я тебе расскажу, Викуля, ты в обморок упадешь! Помнишь, как раз перед твоим уходом из ансамбля, обсуждался вопрос о летних гастролях за границу?

– Помню, я тогда отказалась от поездки, так как была беременной.

– Так вот, слушай! Мы там провели замечательное время. Нас очень тепло встречали, неоднократно вызывали «на бис». Наши певцы тоже отличились.

Теперь о самом главном. Как только ты ушла, в ансамбле появилась Лизка, преподаватель с факультета теплофизики. Она уже защитилась.

– И что же её потянуло обратно? Я знаю, что она три года назад ушла из коллектива, так как вышла замуж.

– Замуж она вышла, да с мужем поругалась, но не разводилась. Как только она появилась, так и стала бегать за Сеней, как собачка.

– Вот, ведь, коварная, женщина!

– Не то слово, а уж за границей, что она творила, невозможно всего словами рассказать!

Поручил им Гриня исполнить финский сольный шуточный танец. Замечательно у них все получилось. Сенька такой видный и высокий, а она небольшая, пухленькая с толстой попочкой.

– Ну, и молодцы, что же здесь особенного?

– Эх, Викуля, вечно ты недослушаешь до конца! Они с ума сошли! Сначала весь коллектив наблюдал, как они, как шерочка с машерочкой вместе репетировали, ели, гуляли, купались, а затем стали замечать еще кое-что!

Настя вдруг стала приплясывать и напевать известный мотив:

И кое-что, еще, о чем сказать не нужно,

И кое-что еще, о чем не говорят!

Вика смутилась: «Неужели Сенька подружился с ней?»

– Не то слово! Сейчас я тебе расскажу такое, такое! В Болгарии в горном лагере после купания в речке все пошли по комнатам, а я пошла в тренировочный зал, где оставила темные очки. Поднялась я на третий этаж, подхожу к репетиционному залу, а он закрыт на ключ! Я уже собралась уходить, как услышала знакомые звуки финского танца.

– Та-ра-ра-ра! Та-ра-ра-ра!

Та-ра-ра-ра-ра-ра-ра!

Входная дверь имела стеклянную вставку, закрытую занавеской. Я приподнялась на цыпочках и заглянула в уголок, где занавеска была отогнута. Смотрю я в этот небольшое окошко, а внутри полутьма, все окна шторами закрыты. Посмотрела я налево, и тут у меня глаза наружу вылезли, а челюсть сама собой отвисла! Лизка с Сенькой репетировали финский танец! Стоят они друг напротив друга раздетые!

– В купальнике и плавках, – уточнила Вика.

– Если бы так! Раздетые они были, совсем нагишом!

– Не может быть!

– Еще как может! Стоят они, в чем мать родила друг напротив друга, и держатся за руки. Я в себя пришла. Ну, думаю и срамота! Нужно их вспугнуть и прогнать! Только я уже кулак подняла, чтобы постучать в дверь, как мелодия поменялась от быстрой на медленную и Лизка, эта бесстыдница, словно коза напрыгнула на Сенины плечи. А дальше она в такт с музыкой сползала по Сеньке вниз. Я смотрю, а Сеня весь дрожит и все у него в разные стороны торчит, да еще как здорово! Как только Лизка сползла ниже, тут, как заголосила, будто её целый взвод щекочет, хохочет, егозит, дергается изо всех мил, прижимается! Это видеть нужно!

Я хотела повернуться и уйти, ведь такое позорище здесь творится! Да, уйти я не смогла, это зрелище загипнотизировало меня! А Лизка с Сенькой ни капли не стыдятся своей наготы. Они тянутся друг к другу, как положительный и отрицательный полюса магнита и чувствуется такое колоссальное взаимное влечение между ними! Я даже в полутьме разглядела их лица, счастливые, радостные, просто обалдевшие!

Вика сделала огромные глаза. Они были полны слез. Её огромные зеленовато-голубые глаза меняли цвет. Они становились голубоватыми и очень взволнованными.

– Но, потом-то они разошлись?

– Как бы ни так! Я там как прилипла. Ноги не могла оторвать от пола. Я стала мокрой от напряжения и еще не пойму от чего. В жизни раньше ничего подобного я не чувствовала и такое не случалось со мной, пока замуж не вышла. Дальше Лизка потащила Сеньку на диванчик, и там уже он дал ей жару! Так он её охаживал, что она стала кричать, сначала тоненьким голосом, а потом все громче и громче. Думаю, и в соседних домах был слышен её истошный и музыкальный стон. Крики её в самое сердце меня поразили! Но дальше было вообще непонятное, из её глаз брызнули слезы. Она рыдала от наслаждения!

Всё это как обухом по голове меня и ударило! Во мне зажглась невидимая ранее страсть. Такое у меня возникло сильное желание, хоть третьей к ним присоединяйся. Я себя силой заставила сначала передвинуть остолбеневшие ноги, а потом саму себя! Отошла я, а потом ноги сами по себе назад привели. Смотрю, лежат они на диване, рыжие Лизкины кудряшки у Сеньки на груди рассыпались и поют песенку. Песню эту я не знаю. Думаю, что Сенька сам её придумал, он же поэт!

– А ты откуда это знаешь?

– Как откуда, он там, в международном лагере, на посиделках свои стихи тихонечко напевал!

– Удивительно, а мне ещё никогда не рассказывал свои стихи.

– Все еще впереди! Стихи – это высшее проявление внутреннего эмоционального настроя, настанет и для тебя такое время! Я про эту удивительную любовную историю никому не рассказывала, так как помнила, что мы с тобой подружки, не хотела, чтобы грязные слухи стали передавать из уст в уста, переврали бы все и тебя запугали бы до смерти! Трудно мне было держать все это в тайне, просто невыносимо, только замужество и помогло.

– Кстати, я тебе не рассказала про свое замужество. Эта любовная история потрясла меня и ужасно сильно воздействовала на психику и все желания. Я просто другой стала. Как только приехали в Москву, я сразу же своему Федечке и отдалась, а потом мы поженились. Ты не поверишь, у меня перед глазами все время были голые Лизка и Сенька. Я даже в чем-то повторять их стала, и поймала себя на этом, тогда я и проявила свои возможности, изобретательность и в чем-то даже талант. Мой Феденька был на седьмом небе от счастья и без конца повторял, как он меня обожает!

Настя взглянула на Вику. У неё из глаз текли слезы. Она ужасно ревновала к Лизе.

– Настенька, я так долго не подпускала Сеню близко к себе! Как подло обманул меня Слава, мой бывший муж! Это такая боль, такое несчастье! Я теперь никому не верю. Из твоего рассказа я поняла, что Сеня тоже оказался бабником.

– Но он же холостой, ты его бросила ради другого! Он сильный и видный, не женатый, значит, он не бабник, а просто привлекательный мужчина, на которого клюют дамочки!

– Верно, клюют! Спасибо, дорогая подружка, что ты мне рассказала обо всем этом. Я теперь знаю, что делать. Во-первых, я никогда не выйду замуж. Мужчины – козлы и обманщики! Хотя, из этой истории видно, что и женщины могут быть такими коварными, соблазнили моего Сенечку!

Настя тихо дважды повторила: «Моего Сенечку!». Викуля, ты проговорилась, выходит, что ты Сеню не разлюбила даже после замужества!

– Настя, я поняла на своей собственной шкуре, что любовь – это чувство обязательно обоюдное! Если один любит, а другой говорит, что любит, а сам смотрит в сторону, то настоящих чувств не жди! Любовь, – это еще и взаимные интересы, и возможность пожертвовать чем-то ради другого. Если же у одного есть только своя цель, к которой он стремится, не считаясь с другим, не советуясь, то все это может привести к развалу семьи! Я через все это прошла. Ты думаешь, что наша семья рухнула после Славиного злоключения. Нет, дело было ни так. Наша семья дала несколько трещин еще раньше, когда бывший муж не считался со мной, обманывал меня как маленькую!

– Викуля, ты сказала, во-первых, а что же, во-вторых?

– А, во-вторых, я хочу родить ребеночка, и обязательно от Сени! Я не хочу выходить замуж, чтобы не быть потом мучительно обманутой, как Славой. Я хочу родить дочку свободной женщиной, без обязательств перед мужчиной.

– А как же дочка? Она не станет страдать от отсутствия отца?

– Я воспитаю её так, что она будет любить маму сразу за двоих!

Подружки подошли к пруду, где плавали лебеди.

Настя показала рукой: «Смотрите, как ласково один черный лебедь прижался к другому! Думаю, что у них будут симпатичные птенцы лебедята!»

Вика погрузилась в себя. Настин рассказ настолько потряс её, что она уже не слышала подружку, думала о своем, личном, и вдруг закончила вслух свой внутренний монолог.

– Сенечка увидит, что ни одна коза Лизка страстная, он еще узнает, что такое по-настоящему желанная и любимая женщина!