Читать книгу Мистика. Рассказы - Александр Михан - Страница 11

Раз в год весь бомонд небольшого провинциального городка собирался на вокзале, чтобы с перрона поприветствовать поезд с художниками, композиторами и литераторами. Тот, хоть и не делал остановки, однако намеренно замедлял свой ход, чтобы как можно медленнее проехать мимо восторженной толпы. Паровозный свисток еще издалека давал знать всем присутствующим, что состав на подходе, и что особо жаждущие увидеть своими глазами корифеев искусства должны как можно ближе подойти к краю платформы, чтобы вручить букеты цветов тому или иному мастеру.

А особо удачливым (в основном, дамам бальзаковского возраста) удавалось подарить и поцелуй вместе с цветами. В основном, этими счастливчиками были поэты залихвастского вида, пишущие стихи про любовь и распаляющие без того бушующие вулканы страстей жителей этого захудалого городишки.

«Бери меня, мою любовь – твоим тогда навеки стану!», – из открытого окна очередной поэт декламировал стихи собственного сочинения, и в него тотчас летели охапки цветов, коробки конфет, целые мешки открыток и писем с признаниями в любви особо чувствительных барышень.

Недалеко от шумной толпы, в тени куста сирени, стоял и местный, никем не признанный, литератор. И, если имена пассажиров поезда у всех не один год были на слуху, то о своем местном «писаке» никто и слыхом не слыхивал. Толпа опять восторженно загудела при виде очередного гениального поэта, а наш герой, не обращая на них никакого внимания, начинал суматошно искать взглядом ту, ради которой он и стал приходить сюда из года в год вместе с остальными – по одной, только ему известной, причине.

Несколько лет назад он впервые случайно оказался на вокзале именно в тот момент, когда поезд проезжал мимо. Его взору тогда и предстала она – Муза.

Литератор, как только ее увидел, сразу же потерял дар речи и повел себя так, словно в него попала молния. Он прибежал домой и тотчас сел за написание стихов, посвященных этому событию. С того самого дня он только и делал, что писал, писал и писал, и жил ожиданием новой встречи с ней, чтобы еще раз хоть на миг увидеть Музу, которая каким-то случайным и непостижимым образом смогла в корне изменить его судьбу. Но сегодня поезд вдруг внезапно остановился, паровоз громко загудел и зашипел, словно большая стальная кошка. А оторопевший начальник вокзала, не придумав ничего лучшего, начал подкидывать свою фуражку вверх и кричать: «Ура! Брависсимо!».

Впервые состав делал остановку. «Сливки общества» переглядывались молча между собой, не понимая, что им нужно делать в таком случае. Но вот на перрон вышел один старик с длинной белой бородой в крестьянской косоворотке:

– Опять не работаете из-за этого поезда, шалопутничаете? А именно под таким паровозом Анна…

Но договорить старику не дали. Все, как по команде, обступили великого пассажира и наперебой принялись хвалить его романы. Старик махнул рукой и поспешил скрыться в вагоне. А вместо него на перрон сошла Она и, не обращая ни на кого внимания, двинулась прямо по направлению к местному литератору.

– Да, да! Вы! Не оглядывайтесь по сторонам! Я иду именно к вам! – женщина протянула вперёд правую руку и, словно непослушного мальчишку, повела литератора за собой к поезду.

– Я не понимаю, что всё это значит? – еле слышно проговорил мужчина.

– Это значит, что вы едете с нами! Я остановила поезд ради вас. Идёмте же! Да побыстрее!

– Ради меня? Но ведь там…

Женщина улыбнулась:

– Когда-то я точно так же всех их силой сажала на этот поезд, и никто (уж поверьте мне!), никто не решался сам на него взойти! Поэтому ваше поведение меня ничуть не удивляет, но я всё-таки настаиваю, чтобы вы следовали за мной. Ваше время пришло, и нам пора отправляться!

Литератор робко ступил на первую ступень и оглянулся. Он впервые видел бледные лица горожан, выражающие недоумение по поводу того, что ради какого-то неизвестного состав с великими людьми остановился и, мало того, сразу же тронулся, как только литератор убрал ногу с земли.

– Вот мерзавец! – прошептала одна из женщин. – Ещё прикидывался, что никого не знает! А сам на поезд где-то билет раздобыл!

– Да где раздобыл? Украл, наверное! – вторил ей другой мужчина. – Ну, ничего! Вот вернется – мы с ним еще потолкуем!

Но литератор уже не слышал этих слов, так как знал, что он больше никогда не вернется ни в этот город, ни в свою прошлую жизнь. Впереди его ждала Муза, ведущая за руку в вагон, в котором он вместе со всеми остальными пассажирами будет следовать по дороге в вечность.

***

Акакий Акакиевич не спеша подошел к дому, в котором, по заверению Михаила Михайловича, находился посланник из ада.

– Дом, как дом, номер 66. По моим данным, здесь проживают только добропорядочные граждане. В первой квартире – профессор физики Куляев Тимофей Палыч со своей супругой. Во второй – инженер, правда, холостяк. Ну, ничего. Ярмо себе на шею успеет повесить, пусть погуляет – молод ишо.

Мужчина перекладывал из открытой папки с бумагами один за другим заполненные бумаги на жильцов и, наконец, дошел до квартиры номер шесть.

– Так… А вот и наши подопечные. Как говорил Михаил Михайлович – черти. Ну-с, и кто тут у нас проживает? Как я и думал – учитель музыки со своей дочерью, жена умерла пару лет назад. Ага, вдовец, значит. Ну, что же, посмотрим, посмотрим.

По скрипучей лестнице начальник полиции поднялся на второй этаж и несколько раз постучал в дверь. За дверью послышался шум, и нежный девичий голосок пропел:

– Одну минуту, одну минуту, господа! Сейчас открою!

За стеной защелкали замки, и дверь открылась настежь. Взору мужчина предстала молодая девушка лет девятнадцати от роду с ангельским личиком.

– У вас назначено? Прошу прощения, но папенька меня не предупредил. И я решительно не знаю, что мне делать.

– Не беспокойтесь, милое дитя. В этом городе не мне назначают встречи, а, в основном, я их назначаю. Позвольте представиться: Акакий Акакиевич…

– Начальник сыскной полиции? Я про вас так много слышала и читала в газетах, – девушка вдруг покраснела и продолжила, – ой, я вас нечаянно перебила. Опять мои глупые вопросы идут быстрее моих мыслей. Отец будет недоволен. Он и так часто пеняет на мое воспитание. Говорит, что я своей непосредственностью ставлю в тупик всех воспитанных молодых людей. И, если не возьму себя в руки, то никто и никогда не возьмет замуж такую… Непоседу…

– Ну, что вы, право слово. Вы так красивы, что признаться, был бы я помоложе, сам бы к вам сватался. Признаюсь честно, я давненько не видывал такой красоты, – Акакий Акакиевич показательно-залихвастски подкрутил усы и показательно откашлялся.

Девушка улыбнулась и, приглашая жестом войти, произнесла:

– Да что это я? Держу гостя на пороге! Проходите, почту за честь принять вас в нашем скромном жилище.

– Благодарствую, милое дитя, – Акакий Акакиевич прошел внутрь и сразу же увидел большую коллекцию пистолетов на стене. – Вот тебе раз! А я и не знал, что в нашем городе есть коллекционеры стрелкового оружия. Не может быть! Это же дуэльные пистолеты от мастера…

– Смита… Джона Смита… Отец привез их из поездки в Москву, – девушка сняла один из пистолетов и протянула мужчине. – Легенда гласит, что это оружие мастеру помогал делать сам дьявол.

– Да-да, я тоже об этом слышал. А вы случайно не знаете, почему? – начальник полиции понюхал ствол. – Давненько его не использовали по назначению.

– Отчего же не знаю? Знаю. Дьявол не может убить ангелов на земле своими руками, вот и делает все, чтобы через людей их изничтожить. Кстати, папенька говорил, что ангелов осталось совсем мало. Еще чуть-чуть, и наш мир поклонится, сами знаете, кому…

– Знаете, милое дитя, если отбросить в сторону эти сказки про ангелов и демонов, то ваш отец, действительно, прав. Я, как начальник сыскной полиции, просто ужасаюсь масштабами преступлений. Столько душегубов появилось за последние несколько лет, что просто оторопь берет. И страх за будущее России-матушки…

– Ой, я совсем забыла. Скажите, а по какому вопросу вы всё-таки к нам зашли? Чаю, может быть? У нас есть чудное вишневое варенье, подарок одной сердобольной старушки, – девушка достала поднос с баранками и небольшую глубокую тарелку с вареньем, в котором торчала серебряная ложка.

– Что ж, от чая с вареньем не откажусь, – Акакий Акакиевич повесил обратно на стену пистолет и обратил внимание на книги.

Книг было много, и почти все – на других языках. Мужчина взял одну в старинном кожаном переплете с большой пятиконечной звездой, покрутил в руках и поставил обратно.

– Знаете, а на вас поступила жалоба.

– Я даже догадываюсь, от кого, – раздался звонкий голосок из кухни. – Михаил Михайлович, небось, накляузничал?

– Верно, он самый. Что накляузничал – полбеды. Знаете, он уверял, что у вашего отца – копыта и рога! И что вы – посланники ада!

Движение на кухне прекратилось, и в дверях с улыбкой на лице показалась девушка.

– И что? В нашем доме пахнет серой?

– Нет, ну, что вы! Я так и предполагал, что этот адвокатишка что-то замышляет. А вот что, непонятно!

– А что тут непонятного? Отец предложил ему работу по его профилю, а ему, видите ли, не понравилось. Может, в цене не сошлись, не знаю. Но, как сказал папенька, этот господин нам подходит, и, хочет он того или нет, пойдет с нами.

– Подходит? Этот проходимец подходит?

– Да, как ни странно. Есть такие дела, которые честным людям вести нельзя ни при каком раскладе. Так как туда они не вхожи.

– Куда это – туда?

– Неважно. Вот вы тоже не сможете туда попасть.

– Это еще почему же?

– А потому, что вы честный служивый! Вот и рукой пожертвовали на благо Отечества!

– Откуда вы знаете, я же ничего вам не говорил?

– А у вас на кителе знак защитника Порт-Артура. Следовательно, вы принимали участие в сражении и, скорее всего, именно там получили ранение. Я заметила, что левая рука у вас недвижима. А так как носите этот знак, значит, гордитесь тем…

– Действительно, все просто. Вам бы барышня в моем сыскном управлении работать. Жаль только, что барышень туда не берут.

После чаепития Акакий Акакиевич откланялся и сказал, что не оставит эту жалобу без последствий для Михаила Михайловича. Но девушка упросила его ничего не предпринимать в отношении адвоката, так как тот просто запутался и что, наоборот, посодействовал их знакомству. Тем более, что они с отцом со дня на день переезжают и не хотят создавать никому лишние хлопоты после своего отъезда.

Из газеты «Вечерний курьер»: «Волна самоубийств прокатилась по нашему городу: шесть – только за прошедшие сутки. Все господа, лишившие себя жизни, хоть и были уважаемыми людьми, но, по слухам, имели не очень хорошую репутацию. Главой сыскной полиции Акакием Акакиевичем разрабатывается версия о мести некоего господина Эн, который под видом учителя музыки своими беседами доводил покойных до совершения богопротивного акта. Однако, по неподтвержденным данным, следствие зашло в тупик, так как никаких доказательств о причастности к случившемуся господина Эн так и не было получено»…