Читать книгу Белорусский детектив. Сборник - Александр Михан - Страница 5

В камере на полу сидел мужчина лет сорока. Недавно начальник тюрьмы сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. Даже, можно сказать, не то, чтобы не смог, а с радостью согласился на эту работу и был очень доволен, что «папа» выбрал именно его. Мужчина разжал кулак и ещё раз посмотрел на кольцо с черепами. Потом его взгляд упал на вторую руку с наколкой в виде черепа и змеями, выползающими из его чёрных глазниц.

– Надо же, как все совпало, – вслух произнёс арестант. – Меня зовут Череп, на руке – череп, и в руке – черепа.

В кабинете у «папы» Череп сегодня уже примерял это кольцо, и то, что случилось после примерки, до сих пор не укладывалось у него в голове.

Его тело покрылось черной слизью, которая в считанные минуты обволокла с ног до головы, превратившись потом в похожую на спортивный костюм одежду. На голове появилось некое подобие велосипедного шлема, а на поясе за спиной, упираясь ему в ногу, повис огромный ржавый серп. Но, как оказалось, и это было еще не всё. По приказу «папы» Череп просунул голову сквозь стену в соседний кабинет. Это было похоже на то, словно стена состояла из воды, в которую, затаив дыхание, он слегка погрузил голову.

А когда до его мозгов дошло, что теперь ни стены тюрьмы, ни часовые, ни колючая проволока его больше здесь не держат, он снова услышал команду «папы», противиться выполнению которой у него не было сил.

– Бесполезно! – начальник тюрьмы помахал пальцем.

– Что бесполезно? – Череп присел на стул, разглядывая свои руки.

– У каждой силы есть маленький, но очень существенный недостаток – она ограничена в своих возможностях. В данном случае, я твоё ограничение. Лежать! – громко крикнул «папа», и Череп даже не понял, как оказался на полу. – Сесть!

Мужчина в черном костюме как ошпаренный вскочил с пола и снова присел на стул.

– Надеюсь, тебе теперь понятно?

– Д-да… – заикаясь, произнёс заключённый.

– В общем, так. К тебе в камеру сегодня приведут одного строптивого. Нужно его немного «разговорить». А пока сними кольцо и не вздумай про него никому говорить, иначе может статься так, что сам себе шею свернешь, – «папа» на секунду замолчал, а потом продолжил, – случайно. Ступай! И смотри у меня: всё должно быть красиво!»

Внезапно за дверью послышался шаркающий звук шагов. Бодрое позвякивание ключей в руке у контролёра напоминало собой звук бубенцов, что в старину вешали на почтовые тройки лошадей, когда везли очень важные депеши.

Дверь открылась, и в камеру втолкнули парня. Тот поправил круглые очки на переносице и, не обращая внимания на ехидно улыбающегося Черепа, присел на корточки возле стены. Череп пристроился рядом с парнем и сквозь зубы процедил: «А мне сказали, что ты себя плохо ведёшь. Нехорошо, нехорошо…»

Тот только улыбнулся в ответ, и Череп в ту же секунду отлетел к противоположной стене. Из носа у него обильно пошла кровь.

– Давай знакомиться, что ли? Меня зовут Вячеслав. Для тебя – Вячеслав Иванович! – молодой человек встал и, склонив голову набок, с интересом наблюдал, как от волнения Череп затряс руками и пытался надеть какое-то ржавое кольцо себе на средний палец. – Тебе ничего не поможет, даже не пытайся. Я заговорённый…

Маленький Серёжа смотрел на своего отца Генриха Эрнестовича с нескрываемым обожанием: меткими выстрелами в тире, который находился в парке рядом с их домом, тот без труда попал из пневматической винтовки во все, до единой, фигурки.

И даже поразил самую сложную мишень – движущегося металлического бородатого ямщика на расписной тройке. Мишень двигалась так быстро, что по пальцам можно было сосчитать, сколько раз была поражена за всё время существования тира. Но сегодня отец мальчика не дал ямщику ни единого шанса, на половине пути из нарисованного леса в такой же нарисованный город повалив его набок с характерным глухим звуком, который ни с чем нельзя было перепутать.

– Ура, ура! Мы победили! – мальчик от радости запрыгал и захлопал в ладоши так эмоционально, что со стороны могло показаться, что его ужалила пчела.

Смотритель тира торжественно вручил награду маленькому болельщику, повесив ему через плечо ремешок, на конце которого болталась мечта всех мальчишек его двора – красная пластмассовая сабля. Сергей тут же вытащил её из ножен, схватил своего коня (небольшую ветку, лежащую возле дерева) за загривок и торжественно проскакал вокруг паркового фонтана несколько раз.

А затем слез с коня (положил ветку на место) и, запыхавшийся, но довольный и сияющий как медный чайник, подбежал к отцу.

– Сегодня самый лучший день в моей жизни! – Сергей вложил саблю в ножны, всё ещё хитро заглядывая отцу в глаза.

– Я не забыл, не забыл. Нас ждёт мороженое и напиток. Помню, – ответил отец и взял маленького кавалериста за руку.

Два счастливых «будёновца» направились в сторону кафе «Улыбка», находящегося прямо через дорогу от парка, и, дожидаясь, когда светофор загорится зеленым светом, принялись наблюдать за женщиной, которая посматривала то на часы, то на сигнал светофора. Вдруг она стремительно выскочила на дорогу и тут же угодила под трамвай. Но что это? Трамвай, не останавливаясь, шёл дальше, а на том месте, где сейчас должна была находиться несчастная, никого не было.

Серёжа от неожиданности потерял дар речи и, всё ещё не понимая, свидетелем чего он только что стал, быстро захлопал глазами.

Из оцепенения его вывел голос отца: «Что с тобой, сынок?» На лоб мальчика легла отцовская рука.

– Папа, а что с этой тётей? Она попала под трамвай! А потом исчезла…

Генрих Эрнестович испуганно огляделся, закрыл сыну рукой глаза и, когда понял, что на них никто не смотрит, произнес:

– Тебе просто показалось! Идём быстрее, пока наше мороженое не растаяло!

Мальчик улыбнулся при слове «мороженое», тут же вспомнив, куда они направлялись. Он сразу забыл своё видение, и, держась за руку отца, вприпрыжку перешёл с ним через дорогу вместе с остальными пешеходами. Те даже и не догадывались, каким даром обладают эти двое: отец и сын, способные видеть не только этот, но и другой, скрытый от всех потусторонний мир.

Сергей внезапно проснулся от странного шороха на кухне. Парень немного полежал, посмотрев на потолок с причудливыми тенями от деревьев, затем – на свою детскую саблю, которая висела на стене рядом с семейными фотографиями, и тихонько встал.

Стараясь не разбудить Татьяну, Сергей решил выйти на кухню. В темноте он нащупал ногами шлепанцы и, словно плащ-палатку, накинув на себя банный халат с капюшоном, бесшумно вышел из комнаты.

Город спал. Свет от фонарей белыми пятнами освещал участки дороги и те редкие машины, которым в этот поздний час понадобилось куда-то ехать.

Чайник на плите вот-вот должен был засвистеть, и Сергей, не дожидаясь, пока пар из свистка даст на всю квартиру знать, что вода закипела, заранее выключил огонь.

Чей-то взгляд коснулся затылка парня. Сергей достал глазок, быстро обернулся в надежде увидеть родителей. Но, к большому сожалению парня, тех за столом не оказалось – читая газету, собственной персоной там сидел Пётр Аркадьевич и в присущей ему манере пыхтел сигарой.

– Ах, это вы у меня по дому бродите, – с нескрываемым разочарованием вполголоса произнёс Сергей и вставил в ухо слуховой аппарат, так как призрак банкира уже начал что-то говорить и, не вынимая сигару изо рта, пускать огромные клубы дыма. – А я думал…

– Да, это я голубчик, – Пётр Аркадьевич сложил фантомную газету и небрежно бросил на стол, на котором она тут же исчезла. – Чаёвничаете? Дело хорошее, а я вот, вы знаете, походил, побродил по городу – и радости никакой. Всё чужое, от моего времени осталась только пара зданий, да и те перестроили до неузнаваемости. Вместо ямщиков уродливые железные коробки на четырех колесах. Вместо красивых барышень, одетых по последней парижской моде, странная молодежь с красными и розовыми волосами на голове. Я так и не понял, кто из этих господ мужского пола, а кто – женского…

– Время идёт, всё меняется, – Сергей присел рядом с призраком и сделал небольшой глоток.

– Всё, да не всё, – вздохнул Петр Алексеевич.

– В смысле? – Сергей удивленно посмотрел на банкира.

– В моем мире как было не всё гладко, так и осталось. Если вы, молодой человек, думаете, что смерть – это конец, то, смею вас уведомить, что это только начало. Начало другой жизни. Странно, что вы, живые, этого не понимаете. Да что там не понимаете! В упор не видите, что вокруг происходит! Ваш предок, наверное, единственный, кто знал эту тайну, за что и поплатился!

– Какую ещё тайну? – Сергей отставил в сторону кружку с чаем и улыбнулся. – О том, что он сделал прибор «ловец призраков» для изучения неизведанного и нашел это самое неизведанное? Или, может, о том, что в нашем мире обитают не только живые люди, но и призраки? А-а-а… Понял… Может, призраки хотят захватить мир живых?

Сергей засмеялся от своих нелепых предположений, которые он, не задумываясь, произнёс вслух. Но Петру Аркадьевичу было не до смеха. После последнего высказывания Сергея он как-то странно себя повёл: быстро достал сигару изо рта, чтобы она не мешала ему говорить, и, придвинувшись как можно ближе к парню, прошептал:

– Зачем захватывать мир тем, кто им и так давно уже владеет?

После этих слов Петр Аркадьевич выскочил из-за стола, закрыв себе руками рот, быстро подошёл к окну и выглянул на улицу. Потом так же быстро вернулся на свое место и еле слышно заговорщически добавил:

– И ещё, к вашему сведению, молодой человек, «ловец призраков» – это вовсе не прибор, как все думают!

– А что тогда?

Но тут Пётр Аркадьевич развел руки и слегка улыбнулся: «Чтобы это понять, нужно немного пошевелить мозгами, если они, конечно, имеются у вас!»

Карпенко внимательно слушал собеседника на том конце провода и нервно постукивал карандашом по столу. Как же всё это не вовремя! Теперь опять придется на неопределенный срок отложить операцию, которую он разрабатывал все последние десять лет, и ради которой так надолго застрял в этом проклятом городе. Поначалу ему казалось, что нет ничего проще, чем забрать вещь, которая никогда не должна попасть в руки людей. Зашёл в дом, взял – и ушёл. Но беда в том, что никто не может не только войти, но даже и подкрасться к нему незаметно, не говоря уже о том, чтобы нагло вломиться. Дом находился под такой невидимой защитой, что, даже находясь на холме в другом конце города, и то нельзя просто посмотреть на него в бинокль: это причиняло такую нестерпимую боль, что, хочешь не хочешь, а отведёшь глаза в сторону, чтобы не ослепнуть.

Ещё и приезд нового «помощника», который нужен был как воздух, сорвался, а то, что с ним случилось, вообще не поддавалось никакому логическому объяснению. Чтобы простой смертный мог так отделать «жнеца», можно сказать, бессмертного, непобедимого демона, и забрать у него «кольцо смерти»?! Это было за гранью, и потому Карпенко, раз за разом, переспрашивал и уточнял все нюансы происшествия, правда, каждый раз получая один и тот же ответ. Он никак не мог сообразить, где, собственно говоря, кроется подвох во всей этой истории.

– Так я не понял: ты дал ему кольцо или нет? —ещё раз спросил Карпенко у начальника тюрьмы.

Теперь уже прямым текстом – никакие намёки и наводящие вопросы не внесли ясности в сбивчивый рассказ последнего о происшествии.

– Да, он согласился, и я сделал всё, как раньше. Как ты учил… Правда, хотел его в этот раз проверить перед тем, как он станет «жнецом». Мне не понравилось, что мы потеряли сразу двоих за последний месяц. Это были не простые ребята: у каждого за спиной по паре убийств. А они, между прочим, исчезли без следа, словно дети малые в лесу! Даже твоя карта их не может найти! Словно сквозь землю провалились! Я давно тебе говорил, что против нас кто-то начал играть по-крупному

– Я работаю над этим…

– Ты работать-то работай, но пойми, что сейчас ситуация хуже, чем можно себе представить. Можно сказать, посторонний завладел кольцом и сбежал вместе с ним. И, насколько мне известно, он у нас «отдыхал» именно по твоей просьбе! – голос на том конце из виновато лебезящего начинал приобретать командирские нотки.

– Это ты о ком сейчас, я что-то не понимаю… Постой, неужели…

– Да, да. Этот заговорённый, чтоб его… Отметелил моего кандидата, забрал кольцо – и был таков! Он мне и без кольца столько проблем создал, что страшно сказать. А теперь, когда он неуязвим, я даже боюсь представить, каких дел наш беглый может наворотить. И, как ты думаешь, к кому первому он заявится? А? Что молчишь?

– Ладно, не психуй. Сейчас скажу Витольду, чтобы прислал к тебе своих ребят.

– Ты в своем уме? Каких ребят? Нет уж, у меня есть своя идея, как его остановить. Всё, пока! До встречи!

– Ты что задумал? Не вздумай только…

Но следователя уже никто не слушал. Абонент на том конце провода бросил трубку, и это, по крайней мере, в ближайшие дни не сулило ничего хорошего ни ему, ни Карпенко, ни всем, кто, так или иначе, был причастен к смерти одной древней старушки, из-за которой и начался весь этот сыр-бор.

– Кстати, из той самой тюрьмы, по дороге в которую я попала в аварию, сбежал один необычный арестант. Всё наше управление во главе с Карпенко на ушах стоит. Причем и сам начальник тюрьмы исчез без следа! Словно вслед за арестантом в бега подался! Представляешь? – Татьяна поставила перед Сергеем полную большую тарелку картофельного пюре с двумя огромными котлетами, наполовину утонувшими в грибной подливе.

– Ох, как же вкусно пахнет! Танюша, признаюсь честно, котлеты с пюрешкой – моё самое любимое блюдо, прямиком из детства! Я помню, мама…

– Начинай, а то остынет. Ты так всю ночь и просидел на кухне? – Татьяна поставила рядом с парнем ещё и щедро заправленный сметаной салат из помидоров, огурцов, мелко нарезанного зелёного лука, молодого укропчика. Сергей от радости только затопал под столом ногами.

– Ох, ты! Скажи, сколько всего…

Ни слова не говоря, с улыбкой блаженства на лице он накинулся на еду, стараясь изо всех сил не чавкать от удовольствия, и периодически поглядывал на девушку, которая, сама того не ведая, приготовила сегодня то, что он раньше постоянно просил приготовить свою матушку.

Воспоминания о еде из детства не отпускали его: ни в дорогих ресторанах, ни в гостях у друзей, ни даже во сне. Ничто на свете не могло сравниться с маминой едой: такой простой, и в то же время такой важной частью его прошлого, которым до встречи с Татьяной он все это время и жил.

– Так что там? С тем арестантом? – Сергей слегка перевёл дух, чтобы отдышаться после первого штурма «пюрешной крепости», возле которой был метко подбит ножом и уничтожен вилкой один «мясной танк», по самую «башню» застрявший на подступах к ней в «болоте» из подливы.

– А-а-а, арестант… Я в шутку назвала его Неприкасаемым. Его никак не смогли схватить. Так он сам сдался. Надеялся, что ему расскажут всю правду о расследовании смерти его бабушки… Колдуньи, как в народе её называли… Хотя там ничего такого не было. Я видела результаты: пожилой человек умер ночью от сердечного приступа. Вроде бы такое сплошь и рядом, только соседи перед смертью старушки видели странного незнакомца, который нагло напросился принять его по очень важному делу.

– Она и вправду колдовала? – Сергей серьезно посмотрел на девушку.

– Колдовала – не колдовала, а вот травами лечила, это точно. Но о ней все отзывались только положительно: многим помогало лечение. В наше время, сам понимаешь, помогает не столько лекарство, сколько вера в него.

– Это точно. У нас случай был на марше: у «срочника» зуб заболел – просто, хоть «Караул!» кричи! Так старшина ему аскорбинку дал, сказав, что обезболивающее (ему жена-медик якобы перед походом выделила пару таблеток). И что ты думаешь? Через пару минут про зуб забыли. Правда, потом старшина признался, что за пилюлю ему подсунул, и сразу же получил прозвище – Доктор Айболит.

– Да, я знаю про эффект плацебо. Вполне себе может быть, – Татьяна понимающе кивнула. – Так вот, пока суд да дело парня и взяли в оборот – он якобы ограбил казино. Дело вёл Карпенко, а у казино, как я потом выяснила, хозяин – наш старый знакомый, Витольд Адамович. Но больше мне ничего не известно, да и про парня узнала, если честно, случайно. Карпенко проговорился, сегодня был сам не свой. Объявлена операция «Перехват»: засаду устроили, где бабушка жила. Но важно не это, а то, как этот парень сбежал. На камерах наблюдения видно, что он прошел сквозь стену! Представляешь?

– Сквозь стену? – Сергей проглотил последний кусок котлеты. – Интересно, интересно… Карпенко, Витольд, начальник тюрьмы и парень, который проходит сквозь стены. Интересно было бы на него взглянуть. Наверняка у него есть своя версия происходящего.

В старом доме на окраине города давно уже никто не жил. Дорожка к нему заросла бурьяном. Выглядывающий из-за кустов сирени ветхий забор местами уже полностью повалился, и только заброшенный сад по привычке продолжал усыпать землю теперь уже никому не нужными дарами. Печальное зрелище дополняли калитка, которая заржавела так, что её проще было выломать, чем открыть, и небольшие окна с резными ставнями, наглухо забитые досками.

Казалось, только одна входная дверь жила своей жизнью, стойко игнорируя все попытки её закрыть и оставаясь незапертой. Она с завидным постоянством регулярно открывалась настежь, поскрипывая ржавыми петлями, словно так зазывала войти внутрь редких прохожих. Но никто не отваживался туда войти: ни по-одному, ни с кем-нибудь. Люди вообще старались обходить этот дом стороной, так как на это у них были свои веские причины.

Хозяйка дома умерла, единственный внук по сфабрикованному делу попал в тюрьму, а других желающих стать владельцами этой старой, но довольно еще крепкой избушки не находилось. Да и кто захочет жить в доме, в котором, по слухам, когда-то жила ведьма. Хотя ведьмой её называли только злые языки. Все остальные, кому она помогла, звали старушку бабушкой Верой.

Бабушка Вера умела всё: успокоить вечно плачущего ребенка, снять порчу, заставить вернуться в семью мужа и полностью отбить желание смотреть на спиртное, бездетным – стать родителями и ещё много чего. А как она лечила!

Так, что обычным врачам и не снилось. Ставила на ноги всех, кто к ней обращался: даже тех, кому в больнице выписывали «чёрную метку» и отправляли доживать свои последние дни домой.

Редкими лечебными травами, самодельными мазями, настойками и (как же без них!) заговорами, которыми у нее была исписана большая старинная тетрадь, своими знаниями и навыками – всем этим женщина щедро делилась с окружающими.

Но было кое-что ещё, о чем не знала ни одна душа. Даже внук не догадывался (да что там не догадывался – не имел понятия!), что его бабушка была одним из последних охотников на нечисть, оставшихся в живых. Она, когда была в силе, могла утихомирить, если потребуется, не только злых духов, но и самого посланника смерти – «жнеца», что и случалось в её жизни несколько раз.

Но с годами сила стала слабеть, и бабушка Вера, понимая, что ей осталось недолго, передала свой дар внуку. Хотя понимала, что он может принести тому больше вреда, чем пользы: парень не был тем, кто в полной мере мог им пользоваться и применять во благо других. Поэтому она и передала ему дар с одним условием, что, когда тот встретит нужного человека, сделает всё, как она ему сказала. Как бы невзначай добавив при этом ещё несколько слов: «Кто тебя обидит, у того кровь должна носом пойти!»

Четырех самых «толковых» спецов, по рекомендации командира охраны «WAK», Витольд Адамович вместе с Карпенко лично привез поздним вечером к дому бабушки Веры и приказал сидеть тихо и безвылазно до тех пор, пока туда кто-нибудь не заявится.

План был простой и в то же время – самый надежный: не привлекая полицейских, самим найти беглеца. Ситуация была такой, что тот, кто должен был сидеть в тюрьме ближайшие десять лет, внезапно из неё сбежал и теперь может серьёзно навредить людям, внешне таким разным, но внутренне уже давно связанным одной общей тайной.

– Как появится на пороге, в разговоры не вступайте! Сразу стреляйте! Без предупреждения! Один из вас постоянно должен целиться в голову, это его замедлит, остальные – по рукам! Точнее, по пальцам! Разрывных патронов должно хватить, чтобы ему отстрелить конечности. Главное, ещё раз повторяю, не вступайте с ним в диалог: этим вы подпишите себе смертный приговор! – инструктировал своих подчинённых Витольд Адамович.

– Да что там за чёрт такой? – хмыкнул один из охранников с блестящей лысой головой и большими, как у неандертальца, надбровными дугами.

– Вот именно, что чёрт! – вступил в разговор Карпенко. – Он вас всех порубит как капусту, если не сделаете так, как вам говорят. Ну, в общем, ребятки, всё в ваших руках. Вся надежда на то, что вы начнете стрелять первыми. По-другому никак – шмаляйте смело! Сюда, в эту глухомань, даже на вызов никто не приедет. Завалили – и бегом отсюда!

Другой охранник, у которого голова торчала прямо из туловища, а огромные плечи едва помещались в дверном проёме, досчитал задаток в конверте и с довольной улыбкой причмокнул губами.

– За такие бабки я вам сто чертей уложу и рога им поотшибаю! Можете не сомневаться! Не подведем!

– Как же, не поволнуешься тут… – Карпенко взглянул на Витольда с растерянным выражением лица, и, не прощаясь с охранниками, они одновременно вышли из дома.

Уже сидя в машине, мужчины ещё раз посмотрели на заброшенный дом и, словно сомневаясь в своей затее с засадой, ещё несколько минут сидели молча, пока Карпенко рукой не подал знак ехать.

– Как думаешь, справятся? – Витольд повернул ключ зажигания.

– Старуха же справилась, я надеюсь, не забыл?

– Как такое забудешь? – Витольд потрогал рукой толстый шрам на шее. – До сих пор удивляюсь, как она меня в порошок не стёрла!

– Что бы ты без меня делал, Витольд? Давно уже превратился в пыль…

Витольд больше не произнес ни слова, только прикусил губу и медленно тронулся с места.

– Сколько ещё нам здесь торчать? – недовольно спросил охранник у своего лысого коллеги, кинув в того пустую пачку из-под сигарет, чтобы привлечь к себе внимание.

– Тебе заплатили?

– Ну, заплатили…

– Вот сиди и помалкивай! Мне без разницы, где торчать и что делать! А вы все тут, как на курорте! Спите и жрёте, как свиньи! – лысый поправил на поясе ремень с пистолетом и ботинком ударил по ногам третьего охранника, который негромко храпел, растянувшись в кресле поперёк комнаты, закинув при этом ноги на старый табурет и заблокировав, таким образом, выход из дома. – Дай я свежего воздуха вдохну! Тут невозможно дышать, всё сигаретами пропахло! Убери копыта!

И, только мужчина хрюкнул недовольно, убрав ноги, как в окно соседней комнаты кто-то постучал, вернее, даже не постучал, а чем-то металлическим медленно провел по стеклу. Неприятный скрипучий звук быстро наполнил весь дом, а охранники тут же, как по команде, вскочили со своих мест и, схватив оружие, попрятались в свои заранее приготовленные для засады места.

– Кажись, это он… – судорожно сглотнул лысый. – Прощупывает нас…

Следующий звук раздался уже под потолком избушки. Кто-то медленно ходил над ними, и было даже видно, как слегка прогибается потолок на том месте, где ступала нога незваного гостя. Незнакомец явно не спешил попасть внутрь дома, словно изучал все возможные способы туда вначале заглянуть, чтобы понять, насколько безопасно ему будет находиться внутри.

Скрип досок под крышей дома продолжался довольно долго и стал сильным раздражителем, который негативно действовал на нервы мужчинам. Один из охранников, не выдержав, приблизительно рассчитав место, куда незнакомец в следующий раз поставит ногу, разрядил в него всю обойму.

Комнату заволокло пороховыми газами, а в потолке образовалось несколько зияющих пробоин, через которые сразу стало видно и саму крышу, и звездное небо над ней: разрывные патроны пробили не только потолок, но сделали и огромную брешь в кровле.

Шаги тут же стихли, и наступила мёртвая тишина.

Мужчины в комнате ещё минут пять сидели тихо, затаив дыхание, пока лысый не сделал знак стрелявшему, чтобы тот посмотрел, что там происходит.

– А почему сразу я? – недовольный стрелок достал пистолет с фонариком и, отставив в сторону дробовик, пододвинул стол под отверстие в потолке. – Раз тишина, значит, я в него попал. Точно в ногу!

– Давай-давай, меньше слов! – лысый встал наизготовку, и всё свое внимание направил на рваное отверстие в потолке, засунув в него на несколько сантиметров ствол винтовки, чтобы, таким образом, подстраховать коллегу.

– Сейчас поглядим, – мужчина забрался на стол и медленно просунул туда руку с пистолетом и прикрепленным к нему фонариком.

Мужчина быстро покрутил ею из стороны в сторону. Убедившись, что никто не собирается на него нападать, медленно просунул голову и встал на столе во весь рост. В ту же секунду раздался характерный рубящий звук, и обезглавленное тело охранника упало прямо на стол. А ещё через какое-то мгновение к дыре в потолке подкатилась его отрубленная голова и, задержавшись на долю секунды, словно баскетбольный мяч на краю корзины, полетела вниз.

Обезумевшие охранники тут же открыли огонь, не оставив ни единого шанса тому, кто там мог скрываться, щедро усеивая вдоль и поперёк всю поверхность потолка огромными рваными дырами.

Сергей переступил через тело обезглавленного охранника с большими литерами «WAK» на спине, которого он нашел за домом под деревом, и присел на корточки возле его головы.

Ужас, запечатленный на лице несчастного, говорил о том, что он перед смертью испытал не только физическую боль.

Решение самим навестить дом «колдуньи» логически было верным, но вот только ни Сергей, ни Татьяна не ожидали найти здесь столько обезглавленных трупов.

– М-да, – только и смог из себя выдавить парень. – Попали ребята кому-то под горячую руку.

– Что тут у тебя? – Татьяна вышла из дома, судорожно вытирая руки платком.

– Здесь ещё один, четвёртый! Тоже без головы… Странно однако… Что здесь делали охранники Витольда, да ещё вооружённые до зубов? Нам с тобой сильно повезло, что мы решили дождаться утра, а не ехать сюда среди ночи. Неизвестно, чем бы тогда закончилась наша поездка. Эти парни явно не собирались организовывать радушный приём. Но, как видно, это их не спасло, – Сергей толкнул слегка ногой винтовку. – Неужели это твой Неприкасаемый их так отделал? Хотя, судя по почерку, больше похоже на «жнеца». В морге безголовый призрак был точно так же обезглавлен, как и эти. Правда, я не вижу их душ: он их с собой унёс, что ли?

Сергей достал из кармана дверной глазок и несколько раз обошёл с ним вокруг дома, внимательно всё изучая.

– Ничего. Вообще ничего, что могло бы нам дать хоть какую-нибудь зацепку.

– Я вспоминаю, – Татьяна закашлялась. – Вспоминаю, что Карпенко вдруг лично приказал нашим оперативникам сюда не ездить. Говорил, что сам домом старушки займётся. Теперь понятно, почему. Видимо, хотел сделать всё по-тихому, а вышло наоборот, – девушка, не оглядываясь, направилась к машине: ей вдруг стало не по себе после увиденного.

– Знаешь, а ведь эти ребята погибли не зря. Мне сейчас понятен ход его мыслей. Этого… Как ты говоришь, Неприкасаемого… Если, конечно, его рук дело. Парень хотел зайти в дом бабушки, но нарвался на засаду, и, так сказать, дал отпор.

– Значит… Значит, следующим, к кому он придет в гости, будет тот, кто отправил его бабулю на тот свет. А потом он пойдет к тому, кто его посадил… По крайней мере, я так думаю, – Татьяна посмотрела на небо, словно там были ответы на вопросы. – А нам что делать?

– Нужно поскорее отсюда убираться. Странное дело, мы так долго искали это место, а теперь, когда нашли, должны его побыстрее покинуть. Я думаю, что сюда еще может приехать или Карпенко, или тот, кто это сделал. А у меня нет желания ни тому, ни другому рассказывать о том, что мы здесь делаем.

– И лечь рядом с этими ребятами, – закончила мысль Сергея Татьяна, и они одновременно посмотрели друг на друга.

«Вчера ночью было совершено убийство четырёх мужчин. По предварительным данным, все являлись сотрудниками службы безопасности банка «WAK» и найдены убитыми в одном из заброшенных домов на окраине города.

Тела обнаружены во второй половины дня. У всех четверых колото-резаные раны, сообщили агентству «Вектор-Интерфакс» в правоохранительных органах.

,Согласно предварительной информации, установлен подозреваемый в совершении убийства, который на момент совершения преступления уже находился в розыске. Это Рокотов Вячеслав Иванович, уроженец нашего города».

– Быстро же они на него стрелки перевели! – Сергей немного подкрутил в приемнике ручку настройки и взглянул в зеркало заднего вида.

К машине с выражением глубокой озабоченности на лице быстрым шагом шла Татьяна.

«В настоящее время ведется поиск подозреваемого, розданы его ориентировки!», – донеслось из приемника, когда девушка села в машину.

– Новости слушаешь?

– Да, об этом убийстве все только и говорят. Представляешь… Колото-резаные раны… И никто ни словом не обмолвился о том, что все четверо были обезглавлены, – Сергей завёл автомобиль.

– Карпенко тоже молчит как воды в рот набрал – словно и не говорил ничего про дом старухи… Только Витольд вскользь сказал, что охранники, мол, уже неделю назад, как уволились. Почему они там находились, что делали – ни ему, ни руководству охраны банка не известно.

– Ещё бы. Теперь каждый сам за себя. Думаю, следующее нападение не заставит себя долго ждать. Вот только, кто теперь будет целью?

– Я думаю, нападение произойдёт в казино, именно с него всё началось. Если этот парень решил отомстить… Но что-то мне подсказывает, что пропажа начальника тюрьмы (он, кстати, до сих пор не найден), побег парня, Карпенко с Витольдом, и, в конце концов, моя авария – всё это звенья одной цепи, которые, в итоге, приведут, как бы это странно сейчас не звучало, – к тебе.

– А я тут причём? – Сергей улыбнулся.

– А вот это мне и предстоит выяснить. И я думаю, что тебе небезопасно находиться вдали от дома. Там, по крайней мере, есть защита.

Сергей молча достал дверной глазок и посмотрел на заднее сиденье. Развалившись, как дома на диване, там сидел их общий знакомый: ленточки с надписью: «Архангелъ Михаилъ» на бескозырке аккуратно лежали на его правом плече, а винтовка с отсоединенным штыком – на коленях.

– Думаю, что самое безопасное место в городе сейчас рядом со мной, – Сергей спрятал глазок.

– Как скажешь, – Татьяна, взглянув на пустые задние сиденья, улыбнулась и слегка пожала плечами.

В большом ресторане, который располагался недалеко от города, прямо в лесу возле озера, громко играла музыка. Скрипач своей игрой, казалось, касался души каждого, а уже давно вышедший в тираж певец с огромным перстнем на руке важно прохаживался с микрофоном между столами. Он слегка наклонял голову, кланяясь знакомым и незнакомым людям, и под их дружные аплодисменты пел песню «Кошелёк», которую так любил виновник торжества Юрий Александрович, по кличке Шпрот. Он недавно освободился из мест, не столь отдаленных, и теперь решил по-настоящему отпраздновать свой юбилей.

«Красивых женщин у меня так много! Я не красив и, впрочем, не высок!», – певец дошел до столика Юрия Александровича и подал тому микрофон. «Но полюбить меня им позволяет трещащий деньгами родной мой кошелёк!», – Шпрот, он же Юрий Александрович, залихватски закончил куплет, и зал взорвался овациями.

– Ура! Ура Юрию Александровичу! Ура нашему имениннику! – раздавались, то тут, то там, голоса из зала, а сам Юрий Александрович сделал неглубокий реверанс и поднял руку.

Голоса и шум моментально стихли, а он, продолжая держать микрофон, словно бокал с шампанским, многозначительно поднял голову вверх, будто собирался расплакаться, и слегка ею потряс.

– Я собрал вас здесь, мои дорогие друзья, чтобы лично поблагодарить каждого за верность. Да, да. Вы не ослышались: именно за верность, а не за дружбу. Ведь без верности не будет и дружбы, и любви, и всего остального. Верность в наши дни сравни бриллианту. Его так сложно найти, но, если вам все-таки посчастливится им обладать, то вы до конца своих дней будете наслаждаться блеском, цветом, огранкой… – Юрий Александрович пустил скупую слезу, небрежно смахнул её рукой и продолжил с усмешкой, – я так давно вас всех не видел. Как вы знаете, я был в «санатории»…

В зале раздались хихиканье и несколько рукоплесканий, которые тут же прекратились.

– Да, мои дорогие, да… Тюремная баланда совсем не похожа на этот крем-суп из лосося, и на мне там не было дорого костюма из Италии. Но что важно, так это в любых условиях оставаться человеком и с честью выходить из ситуаций, даже, если на кон поставлена ваша жизнь!

Присутствующие в банкетном зале вскочили со своих мест и стоя принялись громко аплодировать.

– А вот и сюрприз! Дорогой вы наш Юрий Александрович! – певец поправил бабочку и быстро вскарабкался на сцену. По его команде в зале приглушили свет, и на специальную площадку перед именинником выкатили огромную коробку, накрытую белой шелковой тканью.

Зал снова залился овациями, и никто даже не заметил, как со дня коробки на пол начала капать красная жидкость, так сильно напоминающая кровь.

– Где оно? – сидя под столом, Юрий Александрович держал в одной руке пистолет, а другой слегка раздвигал бахрому, которая по краям украшала скатерть.

– На сцене. Я видел, как оно спряталось за кулисами, – прошептал из-под соседнего столика голос. – Я в него три раза попал, я сам видел. Что там за бронежилет, ума не приложу! Девятый калибр должен был давно этой падле душу вынуть! А оно прыгает с ловкостью обезьяны. Кому-то вы, Юрий Александрович, здорово дорогу перешли.

– Да я всё разрешил ещё там, – пожилой мужчина достал из пистолета обойму и посчитал в ней оставшиеся патроны. – Ничего, ещё парочка для тебя найдется, сукин ты сын…

Тишину нарушил грохот. Из-за кулис на сцену внезапно вылетело тело, разрубленное пополам, а вслед за ним вышел и убийца, рычащий от радости. Он был одет в чёрный костюм, больше смахивающий на маскарадный, но весь испачканный кровью. На голове – шлем причудливой формы, отдаленно напоминающий шлем велосипедиста и закрывающий ему пол-лица. В руке – огромных размеров ржавый серп, с которого он периодически стряхивал кровь.

Незнакомец внимательно посмотрел в зал и, ухмыльнувшись, спрыгнул со сцены.

Он по очереди подходил к каждому столу и, слегка поддевая серпом, опрокидывал набок, чтобы посмотреть, кто под ним прячется. Первые два стола оказались пустыми: кроме дамских сумочек и пары туфель, брошенных в спешке, под ними больше ничего не было.

Следующим был столик Юрия Александровича

Убийца, словно играя со своей жертвой, нарочно остановился и, поглядывая то на стол Юрия Александровича, то – на стоящий рядом с ним, решил начать со второго. Стол перевернулся, и мужчина, прятавшийся под ним с пистолетом девятого калибра, моментально всадил несколько пуль в голову незнакомца с серпом и тут же был разрублен серпом сверху вниз по диагонали. Голова, часть туловища с рукой съехали в сторону, словно санки с горы, и упали прямо под стол Юрия Александровича. Под столом раздался приглушенный стон, но затем Шпрот нашёл в себе смелость, и сам выбрался наружу.

– Кто ты, ублюдок? Кто тебя прислал?

Руки у Юрия Александровича сильно тряслись, но он, несмотря на это, решил лицом к лицу встретить свою смерть. Мужчина шагнул навстречу убийце и вытянул руку с пистолетом вперёд.

– Получай!

Но выстрела не последовало: быстрое, едва заметное человеческому глазу движение – и рука авторитета, отрубленная по локоть, вместе с пистолетом упала на пол.

Юрий Александрович вскрикнул от боли и схватился за рану, из которой, словно из лейки, во все стороны брызнула кровь.

Незнакомец в черном воткнул серп в стол, чтобы освободить себе правую руку, а левой снял с пальца небольшую штучку, похожую на кольцо. Внешний облик убийцы в тот же миг изменился, и теперь ничто не скрывало его истинное лицо.

– Это ты? – прохрипел Юрий Александрович. – Ты, падла!

– Да, это всего лишь я, – ответил убийца. – Надеюсь, ты не забыл, что мне обещал, сидя там, за решёткой? Порезать на ремни? Или как там у вас принято? Но, как видишь, это я вас всех порезал, никто отсюда живым не уйдёт. Я теперь решаю, кому – жить, а кому – умереть!

Убийца снова надел на палец кольцо, быстро схватился за ручку серпа и одним ударом снёс авторитету голову.

– Как много сегодня шпрот в банке!

В зале раздался ужасный утробный смех, который был такой силы, что на огромных арочных окнах даже задрожали стекла, а на полу лопнули те немногие уцелевшие хрустальные бокалы, которым в самом начале бойни посчастливилось мягко упасть на ковер.

Сергей ехал по этой дороге впервые. Тёмный густой лес, сквозь который еле-еле пробивались первые утренние солнечные лучи, своим видом больше напоминал лес из страшной сказки, чем место наплыва туристов: разбросанные кустарники, похожие формами на семейство ежей, и полное отсутствие хоть какого-либо намёка на то, что здесь бурлит жизнь. Не слышно ничего, даже пения птиц, только одно поскрипывание стволов, подобное скрипу суставов у людей, страдающих крепитацией.

Но больше всего почему-то в глаза бросались ели – огромные, растущие почти у самой кромки и старающиеся изо всех сил дотянуться лапами-руками до всего, что едет по дороге. Они, словно гигантские часовые, макушками по очереди передавали друг другу знаки, провожая недобрым взглядом машину с двумя пассажирами – будто чужаков, решивших незаметно пробраться в самое сердце запретного царства.

– Долго ещё? – Татьяна большую часть дороги дремала и вдруг внезапно спохватилась, когда Сергей довольно резко притормозил на повороте.

– Почти приехали…

– Теперь я понимаю, зачем строить ресторан и гостиницу в такой глуши: свои дорогу знают, чужие здесь не ездят. Никакого лишнего внимания со стороны прессы или телевидения, не говоря про другие службы. Даже, если кто-то и захотел бы, всё равно быстро попасть не получится: если только на вертолёте, и то, скорее всего, там не будет места, где можно приземлиться.

– А что там такого произошло, что тебя с твоих законных выходных вызвали на службу? – Сергей прослушал с утра, что Татьяна ему говорила, и, попытавшись оживить в памяти утреннюю беседу, сдался со второй попытки.

– Ну как же? Я тебе говорила, чем ты слушал? Там произошло то же самое, что и в доме на окраине города. Только уже совершенно в других масштабах. Несколько десятков жертв, представляешь? И все, так или иначе, были связаны с криминалом! Я так понимаю, там отмечали юбилей одного «уважаемого человека» из их мира. И, когда они все вместе собрались, мышеловка захлопнулась. Не пощадили никого, даже женщин.

– И что думаешь, на кого в этот раз повесят? Опять на Неприкасаемого?

Татьяна ничего не ответила, только опустила вниз голову.

– Не знаю…

– Неужели это наш парень? Хотя… Он же находился в тюрьме какое-то время, но… Чтобы всех подчистую? Непонятно…

Сергей и Татьяна за разговором не заметили, как выехали на прямой участок дороги. Вдалеке уже показался ресторан, больше напоминающий собой сказочный замок, чем место с теперь уже «слегка» подмоченной репутацией.

Сергей остался стоять возле машины, а Татьяну уже на входе в ресторан встретил Дорохов. Он был слегка помят, видимо, тоже оказался здесь не по собственному желанию. Легкая небритость на лице немного смущала его, и он перед всеми извинялся за свой внешний вид: на службе-то всегда был одет с иголочки.

– Как хорошо, что ты так быстро приехала. Я ума не приложу, с чего начать. Столько всего… – Дорохов провёл рукой по щетине. – Мы с друзьями на шашлыках были, а тут такое… Даже времени заскочить домой не было, такая спешка… В общем, как видишь, и в нашем городе наступили неспокойные времена. Идём, я введу тебя в курс дела…

Татьяна, не оглядываясь, зашла внутрь ресторана, а Сергей по привычке достал дверной глазок и уже через него посмотрел на здание, внимательно изучая каждый уголок, а потом, не увидев ничего необычного, случайно взглянул на свой автомобиль.

На заднем сиденье рядом с матросом, который в последнее время ни на минуту не оставлял Сергея одного, сидел пожилой человек с резной тростью, навершие которой напоминало голову дракона, и вовсю размахивал руками, рассказывая о том ужасе, который ему пришлось пережить этой ночью. Сергей тут же достал слуховой аппарат и, стараясь сильно не шуметь, сел на своё сиденье.

– И что вы думаете? Я при жизни ничего не боялся, но это создание вселило в меня такой страх, что я умер не как все… Своей смертью. Сердце не выдержало. Мгновенно: раз – и я не встал. А вот другим повезло меньше, – призрак старика замолчал, но, взглянув сначала на Сергея, а потом на матроса, шёпотом продолжил: «Он нас видит?»

Матрос в знак согласия кивнул головой и сделал знак рукой, чтобы старик продолжал.

– Вы знаете, у меня сложилось впечатление, что демон хотел добраться до одного-единственного человека – Юрия Александровича. Точно! Он и расправился с ним в самую последнюю очередь. Можно сказать, показательно! А потом демон исчез и забрал с собой всех, кроме меня. Видимо, моя душа не представляла для него никакого интереса, раз я умер сам по себе. По своей, так сказать, инициативе. И ещё кое-что: я единственный, кто видел истинное лицо демона!

– Скажите, убийца был молод? – Сергей внезапно перебил призрака, поглядывая то на старика, то на матроса.

– Ну, если относительно моего возраста, то молодой. Если, к примеру, относительно вашего, то раза в два вас старше. А, если быть конкретнее, то…

Матрос вышел из машины и кивком предложил Сергею и старику следовать за ним. Мужчина быстро поднялся по ступенькам ресторана, придерживая винтовку на плече, и, не дожидаясь, когда его догонят, скрылся внутри помещения. Сергей вошел в зал последним, и его взору предстала страшная картина: поломанные столы и стулья, разбросанные и побитые тарелки, огромные пятна крови на полу и стены, усеянные отверстиями от пуль.

Тела уже убрали, и сейчас несколько следователей вместе с Татьяной делали снимки всего, что только можно.

Внезапное появление Сергея слегка удивило следователей, так как он встал практически по центру зала и, не моргая, смотрел в одну точку. Один из них хотел было даже его выпроводить и уже открыл рот, но Дорохов поднял руку и прижал указательный палец к губам.

Все замерли, ожидая увидеть нечто невероятное. Однако Сергей продолжал стоять всё так же неподвижно и тихо дышал, словно боясь вспугнуть рыбу, которая начала клевать на удочку, заброшенную им. Только Татьяна догадывалась о том, что происходит с её парнем, а всем остальным даже и близко не приходило в голову, что сейчас он стоит не один, находясь совершенно в другом измерении. Как только Сергей вошёл в помещение, матрос положил руку на плечо старику, а когда парень поравнялся с ними, вторую руку положил Сергею на голову. Столы со стульями, словно при перемотке киноленты в обратном направлении, начали резко взлетать в воздух и становиться на свои места так, как стояли до нападения. Отломанные ножки мебели на лету сами собой собирались в единое целое, осколки тарелок склеивались, превращаясь в фарфоровые наборы. Из стен со свистом вылетали пули, а их место тут же занимали куски штукатурки, которая до этого спокойно лежала на полу.

Ещё через секунду зал наполнился призраками веселящихся людей, а огромная коробка, из которой впоследствии выскочил демон, сама медленно проехала между столиками и спряталась за кулисы. Из неё, оглядываясь, вылез убийца в черном одеянии. Ещё через секунду он снял с пальца кольцо, поднял с пола накладную бороду, которая сама прыгнула ему в руку, и, уже одетый в костюм, в галстуке, быстро шагая спиной вперед, сел за самый дальний столик, откуда недовольно смотрел на всех около одной минуты. Сергей хотел подойти к нему поближе, чтобы лучше рассмотреть лицо. Но только он сделал один шаг вперёд, как вдруг внезапно всё растворилось: веселящиеся люди тут же исчезли, как и убийца за столом, мебель приняла свою нынешнюю форму, а Сергея повело в сторону. Парень схватился за голову, словно оглушённый чем-то тяжёлым. Его подхватила Татьяна, которая всё это время стояла за спиной, и аккуратно посадила возле стены на пол.

– Что случилось? Ты что-то видел?

Сергей вытянул руку в направлении столика, где он только что видел убийцу.

– Он там сидел, и это был не твой Неприкасаемый.

Дорохов от волнения полностью расстегнул мастерку, взял стакан с водой и, задумчиво сделав глоток, подошел к тому самому столу, на который указал Сергей. Последовало незамедлительно указание снять все отпечатки пальцев, какие только смогут найти.

– Голоса в голове – всё-таки вещь неплохая. Того и гляди, даже самое запутанное дело помогут раскрыть, – после этих слов Дорохов приложил стакан к голове, которая у него до сих пор раскалывалась. – Голоса, голоса, а не шум, черт бы его побрал…