Читать книгу Сказки и притчи. От сказочных времён до нынешней поры - Александр Мирошниченко - Страница 3
Сказки
Пылинка Полли
ОглавлениеСтарое кресло (Родина)
Пылинка Полли – довольно юная пылинка, проживающая свою первую, как говорили её более старшие соседи, и единственную, как считали ее сверстники, да, и она сама, жизнь, в старом, но еще довольно добротном кресле на втором этаже маленькой дачи, которая принадлежала капитану дальнего плавания Христофору Ивановичу. Это значит, что беспокоили пылинную братию ужасы в виде Пылесоса или Влажной Уборки нечасто. При жизни юной Полли такого не было никогда, только взрослые пылинки рассказывали, как наводил на их народ ужас проклятье под названием Пылесос. Как исчезали в никуда тысячи и тысячи таких же пылинок. Старики поговаривали, что унесенные ураганом пылинки не пропадали, а продолжали жить совсем в другом мире. Правда, споры о том, хуже был тот мир или лучше, да и был ли он вообще, никогда не прекращались. Но все правила и законы говорили «въедайся в ткань, в щели, в углы поглубже». Но там, поглубже, может, и было безопаснее, но оттуда невозможно было увидеть, как такие же пылинки со старого шкафа, с оконных штор и даже со старого монитора взлетали и кружили по комнате иногда по несколько минут. Правда, бывало это очень редко, когда, приезжавшие на выходные дети или жена Христофора Ивановича, топили камин на первом этаже, и теплый воздух, осваивая непривычно холодное для него помещение, поднимался на второй этаж, срывая по дороге с насиженных мест тысячи пылинок, но, поежившись от непреодолимого для него пространства, возвращался обратно, поближе к огню. Полли всего несколько раз в своей жизни видела, как парили в воздухе такие же пылинки, и завидовала-завидовала-завидовала. Другие более старшие пылинки утверждали, что подобные летания до добра не доведут. Неизвестно еще, чем такие полеты могут закончиться. Никто не может гарантировать, что после такого полета ты не встретишься с Влагой. Влага – это вторая самая большая опасность в жизни пылинок. Правда, здесь мнения, также, как и в случае с Пылесосом, были противоположные. Кто-то считал, что после встречи с Влагой жизнь пылинки прекращается навсегда, другие же полагали, что Влага могла привести и к фатальным последствиям, и к простой реинкарнации. Как бы то ни было, Влагу боялись все пылинки, кроме молодых, которых жизнь еще не научила бояться, тем более неизвестности. Поэтому сотни, а то и тысячи таких же молоденьких пылинок, как и Полли, собирались на тканевой поверхности старого кресла, на его ножках, на подлокотниках и отчаянно мечтали совершить полет, пусть и сулящий опасности и непредсказуемые последствия. И естественно, их мечтания, как и всякие по-настоящему настоящие мечтания, осуществились. Но до этого произошли некоторые события, без которых наша история могла бы пойти совсем иным путем.
Как-то зимой (Полёт)
Христофор Иванович вернулся из своего очередного плавания и решил нагрянуть на дачу. Что может быть лучше дачи зимой? Белый пушистый снег выполнил работу и дворника, и дизайнера, тепло внутри дачи от живого огня придало красоту и обаяние морозу снаружи, и понимаешь, что это и здорово, и здорово. Но для живого тепла нужен живой огонь. Вот и поднялся Христофор Иванович на второй этаж, чтобы найти для растопки старые газеты. Поискав немного, он плюхнулся в кресло, и тысячи пылинок, и Полли в их числе, взлетели над старым креслом. Это было восхитительно! Вряд ли в природе существуют слова, способные достоверно описать полет тому, кто не летал. Тем более первый полет. Все-все, что было до этого момента, кажется несущественным. Обретение еще одного измерения делает радость осязаемой. Легкость – вот, пожалуй, единственное слово, которое может описать состояние полета. Движения воздуха то поднимали Полли выше, то опускали вниз, мимо проносились знакомые вещи, которые сейчас выглядели совсем иначе, чем раньше. И закончился бы через момент-другой этот фантастический полёт, но за хозяином дачи на второй этаж поднялась его жена. Увидев пылинки в лучах солнца, она распахнула несколько форточек, продлив это изумительное состояние. А прилетевший снаружи Сквозняк подхватил Полли и еще сотню пылинок и вылетел с ними в окно. Это было непередаваемо. Яркое зимнее солнце, отраженное в белоснежных сугробах и голубом небе, ослепило Полли. Только через время, когда поток теплого воздуха, поднимавший Полли и ее подруг все выше, немного успокоился, Полли смогла оценить и яркое солнце, и белизну снега, и синеву неба, и легкость полета. Поднимаясь выше, Полли увидела и деревья, покрытые такими же пылинками, как и она, только абсолютно белыми, белый дым из печей, поднимающийся еще выше, птиц, которые большей частью сидели на деревьях и проводах. Постепенно Полли почувствовала уменьшение силы восходящих потоков, которые держали ее в воздухе и, хотя и не имела опыта, поняла, что скоро придется приземляться. О возвращении на старое родное кресло уже не могло быть и речи. Форточки все еще были открыты, но теплый воздух от разожженного камина не давал никаких шансов проникнуть внутрь. Поэтому Полли начала искать место для своего приземления. Прикинув, что чем выше, тем дальше от Влаги. Полли, когда силы, удерживающие ее в воздухе, иссякли, приземлилась, если так можно выразиться про крышу, на крышу. Издалека крыша была абсолютно белой, мягкой, без признаков Влаги. Только после приземления Полли обнаружила, что крыша завалена огромными белыми пылинками, которые были холодными и неприветливыми. Со временем Полли подружилась со своими странными соседками. Тогда же она узнала, что называются они Снежинки. Несмотря на холодность Снежинок, Полли радовал тот факт, что Влаги на крыше не было. И Снежинки тоже ничего о Влаге не знали.
Весна (Разочарование)
Постепенно Солнце стало подниматься над горизонтом все выше. Полли чувствовала себя намного лучше. Чего не скажешь о ее соседках по крыше. Они стали меняться, теряя прекрасные очертания и уменьшаясь в размерах, и вдруг превратились в Воду, то есть в ту самую страшную и опасную Влагу, только в еще большем количестве, чем Полли могла себе представить. Это случилось так стремительно, что Полли ничего не почувствовала, просто очередная капля накатилась на нее, и она перестала быть самой собой. Полли не помнила ни как капля, захватившая ее, скатилась по крыше, ни как стремительно пролетела вниз, ни как шлепнулась с шумом о бетонную отмостку дома, ни как теплые весенние лучи растопили каплю, частью которой какое-то время была Полли. Пришла в себя она в окружении таких же, как она, пылинок, которые не всегда помнили, как сюда попали. Это их сближало. Хотя были среди ее новых знакомых и те, кто рассказывал небылицы о том, как их подхватило и понесло вверх, пока они не попали в облака, где вокруг них образовывались снежинки. Странно, но они утверждали, что без них, пылинок, ни снежинки, ни дождинки не появятся. Только для этого пылинки должны подняться очень-очень высоко, туда, где живут Облака. Полли хороши помнила свои воздушные приключения, и ей казались вымыслом истории новых знакомых. Но они были столь убедительны в своих рассказах, их рассказы были похожи, хоть и не совсем одинаковы, что постепенно Полли поверила, несмотря на весь парадокс, что без пыли, которая больше всего на свете боится Воды, не может быть Дождя, который и есть сама Вода. С соседками Полли ладила, и ничто вроде не должно было омрачать ее новую жизнь, если бы не воспоминания о Старом Кресле, где она провела свое детство и молодость. Она больше всего желала вернуться домой, но понимала, что это нереально. Однако…
Лето (Возвращение)
…летнее Солнце все сильнее и сильнее грело все, что попадало под солнечные лучи, а что не попадало, то старались подставить этим лучам. Так дворовой пес Тима не оставлял возможности погреть свои бока, подставляя их поочередно под щедрое летнее солнце. Затем во дворе стали появляться подушки от дивана, одеяла, перины, и, наконец, с замиранием сердца Полли увидела Старое Кресло, которое она, ох как давно, оставила, и которое вынесли проветриться под летним Солнцем. Воспользовавшись одним порывом ветра, от пробежавшего мимо Тимы и движением воздуха от вытряхиваемой рядом дорожки, Полли оказалась у себя на родине. Конечно, ее узнали и спрашивали-переспрашивали, где она была, что с ней приключалось. Полли подробно с радостью отвечала на все вопросы. Много раз в деталях рассказывала о полетах, о Снежинках, о Воде, о пылинках, которые долетали до Облаков, о Дождевых Каплях, которых не бывает без пылинок, и даже о дворняге Тиме. Сначала ее слушали с интересом и недоверием, потом с недоверием и интересом, потом с недоверием и смехом: «Ну ты заливаешь. Пыль и Вода – это противоположности. Они даже рядом не могут находиться, а ты – Дождевые Капли из пыли! Не смеши!» Со временем в Старом Кресле стали говаривать, что, мол, это «рассказы тети Полли» – в адрес того, кто нес явную околесицу. Но Полли не обижалась. Она понимала, как тяжело тем, кто провел всю жизнь в Старом Кресле, поверить в ее приключения. Ей самой непросто было верить в рассказы об Облаках. Поэтому всегда, когда ее очередной раз просили рассказать про громадные белые пылинки, про Воду, про Облака, она с готовностью принималась это делать, поскольку знала, что среди сотни смеющихся над ее рассказами есть один мечтающий. И ради этого одного можно и потерпеть насмешки.
