Читать книгу Палыч и Игорёк. Трилогия - Александр Мирошниченко - Страница 22

– Меня зовут Наташа, – раздался знакомый голос откуда-то сверху, если, конечно, принять верным, что верх – это там, куда сейчас, после падения, вызванного неожиданным столкновением, щурясь от яркого солнца смотрел Палыч. На фоне яркого неба можно было разглядеть только силуэт, но Палыч был уверен, что обладательница знакомого голоса если и не смеялась, то, по крайней мере, улыбалась.

Когда глаза привыкли к яркому солнцу, он увидел действительно смеющееся лицо и руку, протянутую помочь подняться.

Пришлось воспользоваться помощью незнакомки со знакомым голосом.

«Может, диктор или артистка, – подумал Палыч, – поэтому и голос знакомый».

Палыч поднялся и оказался рядом с очень милой обладательницей имени Наташа.

– Я – Наташа, – повторила она и протянула руку уже для приветствия. – Ну, – опять засмеялась неожиданная собеседница, – неужели я вас так зашибла, что вы своё имя забыли? Я специально выбирала, в кого врезаться, чтобы попасть в крепкие мужские объятия, а оказалась виновницей несчастного случая?

– Да нет, всё нормально, – пробурчал Палыч.

– Я даже не буду уточнять, какой из ответов, «да» или «нет», принять во внимание, – продолжала Наташа. – Главное, я должна убедиться, что вы вспомнили своё имя. И пока этого не произойдёт, я просто не имею права вас оставить.

– Палыч я, – ответил, приходящий в себя от неожиданного столкновения и эмоционального напора незнакомки, Палыч.

– Хорошо, хорошо, – опять засмеялась то ли виновница инцидента, то ли спасительница. – По имени-отчеству так по имени-отчеству. Но имя-то, сударь, назвать всё-таки нужно. Я не отстану.

Палыч реально растерялся. Его уже давно никто не называл по имени. Так давно, что он вообще забыл о наличии у него имени. Но смеющиеся сощуренные глаза собеседницы не оставляли сомнения, что ответить всё равно придётся.

– Сергей, – ответил Палыч и повторил, чтобы убедиться, что реально произносит своё имя: – Меня зовут Сергей.

– Очень приятно, Сергей Палыч, – собеседница наконец убрала руку, чтобы обозначить книксен. Получилось более чем элегантно с учётом наличия лыж. После чего опять посмотрела Палычу в глаза. – Что стоим? Поехали, – сказала она и продолжила спуск, прерванный столкновением.

Палычу ничего не оставалось, как последовать, любуясь элегантной техникой, красным лыжным костюмом, подчёркивающим белизну снега, белым снегом, синим небом. И вообще всё-всё было красиво и замечательно.

С того самого момента, как Палыч вышел из больницы, у него было непроходящее ощущение, что тёмная полоса его жизни закончилась. Это было очень странно с учётом того, что до этого момента он и не подозревал, что жизнь его проходила через тёмную полосу.

Сейчас же, несмотря на списание с лётной работы, на маленькую зарплату, на отсутствие жилья и сбережений, он постоянно жил с ощущением, что всё будет хорошо. Что всё уже хорошо. И это при том, что когда ему потребовалось пройти медицинскую комиссию для восстановления на лётную работу, командир эскадрильи не просто отказался выдать ему направление, но и заявил, что пока он здесь командир – Палычу лётчиком не бывать. Начальник не мог простить подчинённому взыскание, полученное за нарушения техники безопасности, которые привели к несчастному случаю. Он считал Палыча больше виновником, чем пострадавшим.

Всё это и привело Палыча на горнолыжный склон на Домбае по профсоюзной путёвке. И сейчас, спускаясь по горному склону за лыжницей в ярко-красным лыжном костюме, Палыч почему-то подумал, что именно благодаря всем неприятностям, благодаря всем, из-за кого его жизнь едва не прервалась, благодаря врачам, которые не позволили его жизни прерваться, благодаря голосу, который сказал ему: «Ты куда?», когда он уже прекратил бороться за жизнь, он оказался на этом склоне в это время. И он испытывал огромную, не вмещающуюся в его сердце благодарность всем и всему за это. Очки запотели, но в конце трассы он увидел Наташу, которая ждала своего нового знакомого.

– Я Наташа, – опять напомнила она. – Если забыл или чтобы не забыл.

Она сняла лыжи и побежала догонять подруг, которые уходили в сторону гостиницы.

Палыч смотрел вслед.

– Захотел бы забыть, не получится, – сказал он сам себе.

До позднего вечера у Палыча стояла перед глазами картинка: красный лыжный костюм на фоне белоснежного склона. И после ужина Палыч пошёл в сторону гостиницы, куда ушла незнакомка по имени Наташа.

Он подошёл к дежурной, не понимая, чего он от неё хочет. Та смотрела на него спокойно. За день её, конечно, достали, но мало ли что у человека случилось, если слов подобрать не может. Трезвый – и то хорошо.

– Вы не знаете, в каком номере живёт девушка? Наталья звать. В красном таком лыжном костюме. Ярком.

– Конечно, знаю. У нас ведь всего одна девушка в лыжном костюме. Тем более цвет знаешь. А если ещё и имя…

Палыч сам усмехнулся глупости своего вопроса и пошёл на выход.

– Стой, – окликнула его дежурная и с явным раздражением, очевидно вспоминая что-то личное, добавила: – Что же вы все такие ненастойчивые пошли? Вот для тебя.

Дежурная протянула сложенную пополам страницу в клетку. На ней красивым почерком было написано: «Тому, кто спросит Наталью в красном лыжном костюме».

Палыч, продолжая удивляться, развернул записку. Таким же ровным почерком было написано: «Мы с девчонками в кафе до одиннадцати».

– Куда пошёл? – опять окликнула дежурная Палыча, когда тот пошёл на выход. – Вход в кафе возле лифта.

Палыч поплёлся в указанном направлении, уговаривая себя, что не стоит этого делать, уж больно всё странно складывалось. Так бывает, когда загоняют в расставленные опытным охотником силки или капканы добычу или когда гонят зверя на номера, зная досконально повадки жертвы.

Или… когда это судьба.

Но Палыч понимал, что охотиться на него некому, а судьба – это вообще понятие не из его жизни. Поэтому и было странно всё происходящее.

В кафе было людно, и вряд ли можно было кого-то здесь найти, если заранее не договориться о встрече. Поэтому не стоило и пытаться найти практически незнакомого человека, тем более что одна из примет – красный лыжный костюм – была бесполезна, а кричать «Наташа!» Палыч был неспособен. Он уже повернулся, чтобы выйти, как его остановил знакомый голос:

– Сергей Палыч, мы здесь. Мы здесь, – ещё раз прозвучал знакомый голос.

И Палыч наконец увидел большую компанию за составленными в ряд столиками в углу.

Уходить было поздно, хотя Палычу вдруг очень захотелось уйти. За столом оказался исключительно женский коллектив. Все с интересом смотрели на Палыча. Наташа показала на стул возле себя, а замолчавшим заинтересованным подругам сказала:

– Знакомьтесь: Сергей Павлович – наш новый проректор по воспитательной части, командирован следить, как мы тут себя ведём. – И потом уже Палычу, но громко, чтобы все слышали: – А что же вы без жены? Обещали же с женой прийти.

– Отдыхает, – ничего не понимая, ответил лжепроректор.

Когда интерес подруг погас, Наташа шепнула:

– Извините.

– Ничего, я понял, – ответил Палыч, естественно, ничего не понимая.

Ещё какое-то время подружки-однокурсницы поболтали на нейтральные темы – всё же проректор слышит – и начали расходиться.

В холле гостиницы Наташа сказала:

– Подождите минутку, я вас провожу. Только куртку надену.

– Вы что, смеётесь? – засмеялся сам Палыч.

– Нисколько, – ответила Наташа. – Должна же я предоставить вам возможность проводить меня до гостиницы.

И побежала к лифту. Через несколько минут она вернулась в красной лыжной куртке.

Когда они вышли, Наташа крепко взяла Палыча под руку. Они шли по плотному снегу, и это выглядело вполне естественно.

– Извините, – опять сказала Наташа.

– А что это было, – спросил Палыч, – я могу поинтересоваться? Вы что, приняли меня за другого?

– Сергей Палыч, при всём уважении вы не тянете ни на проректора, ни на женатого, – смеясь, сказала собеседница.

– Почему это? – почти не обидевшись, удивился Палыч.

– Почему что? Почему не проректор или почему не женат?

Наташа поскользнулась, но удержалась за Палыча. Следом поскользнулся Палыч, но Наташа поддержала его.

– И то и другое, – напомнил Палыч про свой вопрос.

– Извините, Сергей Палыч, но у вас на лбу написано: проблемы на работе и в личной жизни. Вы думаете, почему бабы крутятся роем подле вас? Потому что чуют – холостой. Ни разу не женатый.

– Что-то я не заметил, что кто-то возле меня крутится, – искренне возразил Палыч.

– Я же говорю, ни разу не женатый. Был бы хоть раз женат – заметил бы, – и добавила: – Пора меня провожать.

Они повернули в сторону гостиницы и шли молча. Палыч первый раз в жизни не ощутил неловкости от молчания.

Возле крыльца гостиницы Наташа остановилась, повернулась лицом к Палычу. В неловкости Палыч попытался обнять её, но она выставила ладошку, которая упёрлась в грудь провожатого.

– Не будем форсировать события, – спокойно и без упрёка сказала она и почти без паузы добавила: – Но и тормозить не будем, – и, немножко приподнявшись на цыпочки, поцеловала Палыча в щёку.

Потом провела рукой по щеке, будто забирая оставленный там поцелуй, и побежала к дверям гостиницы. У дверей повернулась и крикнула:

– Завтра в девять – здесь.