Читать книгу Палыч и Игорёк. Трилогия - Александр Мирошниченко - Страница 31

Когда Палыч проходил обучение в учебном центре, он встретил старого знакомого. Игорёк повзрослел, по-авиационному заматерел и очень обрадовался встрече. Стал активно звать Палыча перевестись в Шереметьево. Рассказал о разных авиационных «вкусняшках», которые имеют место при работе на международных воздушных линиях. Палычу была приятна и та искренняя радость, которую испытал земляк при встрече, и то, что в самой главной авиакомпании страны есть свой человек. Но рассматривать предложение приятеля отказался, поскольку не может подвести людей, которые его взяли на работу, когда ему было сложно.

После прохождения соответствующего обучения Палыч начал летать «за границу». В кавычках, потому что бывшие союзные республики, а ныне очень даже независимые государства, не очень и воспринимались как заграница. Особенности полётов имели место, но к ним привыкаешь быстро, особенно когда выбора, куда летать, нет. Но со временем начались полёты и в самую настоящую заграницу, где и эшелонирование, то есть высоты полёта, не в метрах, а в футах. И расстояния в морских милях. И скорости в узлах. Где связь на английском языке. И правила полётов имеют существенные отличия. Очень интересный профессиональный опыт.

Но через некоторое время командир, с которым Палыч летал, предложил Палычу подумать о своём будущем. Командир объяснил Палычу ситуацию, в которой Палыч оказался. Специфика лётной работы в конторах типа той, где они трудились, состояла в том, что карьерное движение имело определённую особенность. И с учётом этих особенностей перспектив стать командиром у Палыча нет. Вообще. Был бы он помоложе – мог бы со временем рассчитывать пойти в школу лётчиков-испытателей. А так единственный шанс стать командиром в сложившейся обстановке – это дождаться, когда его нынешний командир уйдёт на пенсию. И добавил, что никаких кривотолков по поводу ухода из конторы не будет. Здесь все всё прекрасно понимают, и освободившееся после ухода Палыча место будет занято в течение нескольких дней.

Задумался после этого Палыч о своём авиационном будущем и, посоветовавшись с Наташей, позвонил своему человеку в Шереметьево.

Игорёк обрадовался звонку и пригласил своего приятеля приехать к нему на работу. В лётном отряде самолётов «Ил-76» они дождались командира отряда. Командир отряда был таков, каким и должен быть лётный командир – это когда и начальник строгий, и защитник подчинённых наипервейший.

Выслушав дифирамбы, что Игорёк напел в адрес Палыча, глянул мельком документы и буднично бросил:

– Оформляйтесь, я не против.

Выйдя из кабинета своего начальника, Игорёк едва не прыгал от радости.

– Всё, Палыч, ты в Шереметьево! Слово командира отряда – самое главное слово, когда вопрос стоит о лётных кадрах.

Друзья не знали, что кроме согласия командира отряда на стороне Палыча оказалось переформатирование всей кадровой политики в Московском регионе. Долгое время очень много вакансий в разных союзных предприятиях занимали выходцы из регионов. Это не те, кого называли лимитой и кто вынужден был ютиться продолжительное время в общежитиях в боязни потерять московскую прописку. Имеются в виду высококвалифицированные работники, которые набирались по всему Союзу, которым сразу предоставлялась московская прописка и выделялись квоты на кооперативные квартиры в Москве или Подмосковье. И в какой-то момент городское руководство, вынужденное обеспечивать квартирами приезжих в то время как общие очереди на предоставление жилья не сокращались, вдруг сказало: «Можете брать на работу без прописки только тогда, когда докажете, что нет кандидатов с московской пропиской на это место».

И потянулись из разных уголков страны пилоты с московской пропиской устраиваться на работу в Шереметьево, Домодедово и Внуково. И в такой подходящий момент Палыч оказался на отборочной комиссии, где рассматривали кандидатов. А прописка у Палыча уже была, как мы понимаем.

«Повезло», – подумает читатель.

«Ан нет, – ответим мы ему. – Если ты нашёл свою женщину, то везение – это нормальное для тебя состояние».

Но в какой-то момент Палыч в который раз подумал, что удача от него отвернулась. На мандатной комиссии (так тогда называлась отборочная комиссия), когда рассматривали кандидатуру нашего героя для приёма в отряд самолётов «Ил-76», представитель отряда самолётов «Ту-134» вдруг возмутился. Почему это готового пилота самолёта «Ту-134» собираетесь переучивать, когда у них в отряде есть вакансии? И началась перебранка, и эта перебранка прямым ходом направлялась в сторону того, что Палыча могут вообще прокатить в результате внутриведомственных интриг.

И в нужный момент Палыч вдруг громко сказал:

– Коллеги, я так из-за ваших споров могу в девках остаться. В смысле вместо двух предложений получить от ворот поворот.

Все засмеялись, и председатель комиссии, который в склоке не участвовал, спросил:

– А ты-то сам куда хочешь?

– Я хочу летать, а на чём – решайте сами, – правильно ответил Палыч.

– В отряд «Ту-134», – подвёл итог спора председатель.

После комиссии Палыч и Игорёк сидели в стеклянном кафе, которое почему-то называли «У Лены», и Игорёк успокаивал Палыча:

– Да не расстраивайся ты. Конечно, командировок там почти нет, рейсы, короче, но это же Шереметьево. С маленькой «тушки» на любой тип переучиться можно, – запальчиво говорил он.

Палыч только улыбнулся:

– Послушали бы нас сейчас коллеги из Энска. Сидят и сокрушаются, что не «Ил-76», а «всего» «Ту-134». Что бы нам они сказали? Правильно. «Вы есть сильно много кушать. В смысле – зажрались».

Игорёк рассмеялся.

– Знаешь, я почему-то сейчас радуюсь больше, чем когда меня сюда взяли, – сказал он, и Палыч поверил.